Гроздилов С. В. Эволюция проблемы справедливости в социальных отношениях Нового и Новейшего времени и её отражение в социально-философских учениях

Grozdilov S. V. The Evolution of the Problem of Justice in Social Relations of the Early Modern and Contemporary Times and Its Reflection in Socio-philosophical Systems

Аннотация ◊ В статье исследуется становление проблемы справедливости в социально-политических учениях Нового и Новейшего времени. Эпоха стадии кризиса феодализма и зарождения буржуазных отношений связана с появлением соответствующих вариантов истолкования справедливости. В тоже время, понимание справедливости обусловлено множеством факторов, и не только исторических, но и политических, экономических, социальных и культурных.

Ключевые слова: справедливость, общественное устройство, социальные отношения, культура, идеология, закон, собственность.

Abstract ◊ The article analyzes the emergence of the problem of justice in the social and political teachings of the early modern period and contemporary time. The era of the crisis stage of feudalism and the rise of bourgeois relations is stemmed from the onset of the corresponding variants of the interpretations of justice. At the same time, the understanding of justice is conditioned by many factors, and not only by historical, but also by political, economic, social and cultural ones.

Keywords: justice, social structure, social relations, culture, ideology, law, property.

История человечества с древних времени не зафиксировала сколько-нибудь законченной доктрины социально справедливого общественного устройства.Древнегреческая философия, оказавшая впоследствии существенное влияние на все системы мировоззрений Западной цивилизации, отображала, что само понятие справедливости при неизменном восприятии её как правильных норм поведения и воздаяния за их нарушение претерпевало внутренние изменения, и это было, в первую очередь, реакцией на изменение общественно-экономических отношений. В тоже время, философы и законодатели всегда стремились вписать человеческие взаимоотношения и в природный порядок вещей. По их мнению, — это не только поддерживало стабильность в социуме, обеспечивало прогресс человеческого общества, но и предохраняло как государство, так и индивида от возможных неблагоприятных последствий, вызванных нарушением природных (а также и построенных на их основе человеческих) законов.

Эпоха ранней стадии кризиса феодализма и зарождения буржуазных отношений отмечена появлением соответствующих вариантов истолкования справедливости, спускающих её с небес именно в сферу экономических отношений и отметающих иерархическое распределение прав и свобод. Возглавляемое Т. Мюнцером крыло народной реформации использовало идеи уравнительного распределения раннего христианства как средство достижения справедливого распределительного социализма. В идеологии буржуазных реформаторов идея равенства и социальной справедливости трансформируется, как замечает А. В. Агошков, в принцип эквивалентности обмена товаров[1]. Так, Мартин Лютер осуждает праздность, критикует сословную иерархию, утверждая, что между людьми существует «лишь различие по должности и делу, а не по званию»[2] и отмечает важнейшую роль труда в «призвании» человека.

Именно антропологизм эпохи Возрождения, определяется не «гражданскими (политическими) ценностями, но индивидуалистическими, а индивидуальное бытие начинает мыслиться как отдельное, независимое от бытия гражданской общины, более того, как предшествующее всякому политическому бытию и логически, и онтологически. Традиционные социальные и политические формы, многообразие которых весьма характерно для средневекового общества (цехи, корпорации, сословия), начинают рассматриваться не как естественное условие человеческого блага, но как препятствие на пути реализации индивидуальной свободы»[3]. В общекультурном смысле эти изменения связаны с переходом от космоцентрической (античносредневековой) парадигмы к антропоцентрической (гуманистической), начало формирования которой относят к эпохе Возрождения[4].

В борьбе с феодальным строем и религиозной идеологией для защиты укрепляющихся буржуазных общественных отношений необходима была выработка новой идеологии, и понятие справедливости притягивает к себе исключительное внимание философов и юристов.

Для этого требовались такие изменения трактовки, которые придали бы справедливости большую конкретность, лишили бы ее божественного характера, а сам человек вправе мог бы определять условия своего бытия в мире. Соответственно меняется и нравственное отношение человека к миру. Его стремление от выполнения обязанностей к осуществлению прав. Ответом на действия этой потребности являлась активная разработка намеченных в античности идей естественных прав и общественного договора, согласно которым требование необходимости соблюдения справедливости в отношениях между людьми, между их правами и государством, которое и должно быть органом обеспечения справедливости, вытекает якобы из естественной природы.

Уже родоначальники теории естественных прав и общественного договора Г. Гроций, Т. Гоббс и далее практически вся плеяда мыслителей рассматривает справедливость в качестве естественного закона жизни и Нового времени, связывают её достижение с требованием установления разумного государства и права. Т. Гоббс формулирует принцип патримониальной справедливости, уравнивающий подданных не в свободе, а в бесправии перед лицом суверена. В основе патримониализма Гоббса — лежит либеральная посылка о первичности и неотчуждаемости индивидуальных прав, которые он отождествляет с правом на жизнь. Эти права, по Гоббсу являются фундаментальными и определяют важнейшие характеристики политического порядка. Более того, у Гоббса «впервые в истории политической мысли понятие блага заменяется понятием права, которого не знала классика»[5].

По мнению Дж. Локка и Ш. Монтескье, средством достижения справедливого правления должно быть разделение властей. Единственно справедливым правлением, считает Дж. Локк, является правление не человека, но закона. «Именно теоретическое положение Локка об ограничении государственной власти и сохранении за индивидом определенной доли его естественной свободы обозначило водораздел между двумя традициями в политической философии: с одной стороны, политический абсолютизм и даже тоталитаризм, при котором человек всецело принадлежит государству, полностью поглощающему его свободу

и пронизывающему все его общественное существо; с другой — либерализм, политическая концепция которого подразумевает передачу человеком лишь частички его существования. Поэтому именно Джон Локк традиционно считается предтечей политического либерализма»[6].

Значительный вклад в развитии светского характера политической культуры Европы внесло Просвещение, мыслители которого выдвинули лозунг свободы, равенства и братства. И осознание несправедливости сословного строя, осознание социального неравенства как социальной проблемы произошло в европейской культуре именно в эпоху Просвещения. Среди всей разносторонней критики сословного феодального общества следует отметить постановку проблемы справедливости Ж.-Ж. Руссо[7], который не ограничивается критикой несправедливости, а ставит проблему ее происхождения. Несправедливость, по Руссо, вытекает из неравенства, которое порождено появлением и накоплением частной собственности. Именно она, по его мнению, есть источник всех социальных зол. Порожденная частной собственностью, несправедливость закрепляется и углубляется государством по мере эволюции власти, по мере того, как правители из слуг общества превращаются в деспотов, попирающих законы[8]. Таким образом, Руссо, осуществил окончательный разрыв между естественным правом и политическим порядком, естественной и политической справедливостью[9]. И также ставит независимость индивида как «последнюю онтологическую реальность и отождествляет ее со свободой»[10].

Для идеологов либеральной буржуазии того времени характерно включение проблем справедливости в содержание теории общественного договора. Так, например, К. Гельвеций говорит в связи с этой проблемой о необходимости «...издавать мудрые законы, устанавливать превосходную форму правления…»[11]. Он подчеркивает, что «..любовь человека к справедливости основывается или на страхе перед бедствиями, сопутствующими несправедливости, или на надежде на благо, являющееся результатом уважения, почета и, наконец, власти…»[12] Таким образом, для торжества справедливости необходимо государство, которое руководствовалось бы в своей деятельности соответствующими законами.

В основу представлений И. Канта о справедливости положены такие понятия как долг максима, императив, требование, моральная норма. Немецкий философ, как известно, отрывал нравственный закон от материальных отношений и интересов. Суть концепции Канта заключалась в том, чтобы обосновать возможность индивидуальной свободы, которая в то же время не была бы разрушительной для существующего политического порядка. Как верно отмечает Г. Ю. Канарш, Кант пытался «соединить порядок со свободой и уважением к нравственному достоинству личности»[13]. По мнению И. Канта, никакой ученый-правовед, оставаясь на почве реальных человеческих отношений не в силах ответить на вопрос, справедливо ли то, что требуют законы. Вопрос о всеобщем критерии, по которому можно вообще распознать как справедливое, так и несправедливое, останется для такого правоведа нерешенным, если он «не покинет на время этих эмпирических принципов и не станет искать источника этих суждений в одном лишь разуме…»[14]. Концепция справедливости немецкого философа высвечивает всю глубину и значимость произошедших изменений: по сравнению с Античностью политический порядок в перспективе классического либерализма «трансформировался из этико-политического в политико-правовой, а благо, в качестве фундаментальной ценности, окончательно было заменено правом»[15].

Согласно Гегелевской трактовке, справедливость в обществе воплощается в виде Конституции, в форме которой абсолютная идея уже как реализация разумной воли доходит осознания самое себя. Его учение о справедливости вытекает уже только из его философии права. Отмечая, что справедливость, составляет нечто великое в гражданском обществе, Гегель считает необходимым установление законов, которые «ведут к процветанию государства»[16].

Однако уже в ходе эволюции и смены общественных отношений с феодальных на капиталистические, обнаружилось неспособность возникшего типа общественного устройства решить социальные проблемы, обеспечить общественную свободу, равенство и братство. Поэтому в противовес «модернистким» идеям справедливости Т. Кампанелла, Т. Мор, Э. Кабе, Ш. Фурье, Р. Оуэн, А. Сен-Симон и ряд других авторов — представителей утопического социализма выдвигают идеи переустройства общества на основе общественной собственности на средства производства как результат воплощения некой абстрактной вневременной всеобщей справедливости.

В марксизме проблема справедливости в её глобальной форме рассматривается, прежде всего, как справедливость общественных отношений, характерных для определённых, конкретно — исторических условий существования общества. При этом общественные отношения представляют как справедливые, если они находятся в соответствии с исторической необходимостью и служат созданию условий человеческой жизни, которые отвечают данной исторической эпохе. И наоборот, несправедливыми эти отношения, тот или иной способ производства становятся тогда, когда они, как отмечает Ф. Энгельс, проходят «уже немалую часть своей нисходящей линии», наполовину изживают себя, когда условия их «существования в значительной мере исчезли» и их «преемник уже стучится в дверь». Лишь тогда «все более возрастающее неравенство распределения начинает представляться несправедливым, лишь тогда начинают апеллировать от изживших себя фактов к так называемой вечной справедливости»[17].

В. И. Ленин наполнял понятие справедливость исключительно революционным содержанием. Особенностью марксистского подхода к проблеме социальной справедливости можно считать также его классовость.

Советская философия, определяет справедливость и как «понятие морального сознания, характеризующее меру воздействия и требований прав и благ личности или социальной общности, меру требовательности к личности, обществу, правомерность оценки экономических, политических, правовых явлений действительности и поступков людей (а также их самооценки) с позиции определенного класса или общества»[18]. И в тоже время, справедливость рассматриваюткак форму воздаяния, выраженную в виде материального и морального вознаграждения. Справедливость исследуется в философии, этике и в праве. Но как объект других наук социологии, социальной психологии, да и в экономике, и политике — в меньшей мере. Проблеме же справедливости, как проблеме социальных отношений внимания не уделялось.

Основные теории справедливости социально-политических учений Запада конца XIX–XX веков, по мнению Г. Пирогова и Б. Ефимова «отражают господство и расцвет утилитаризма»[19]. Такие теории, в большей мере, отражают справедливость отношений отдельно взятых индивидов. Предложенная, например, Г. Сиджвиком формула гласит: «Общество правильно устроено и, следовательно, справедливо, когда его основные институты построены так, чтобы достигнуть наибольшего баланса удовлетворенности для всех индивидуумов этого общества»[20]. Однако такая идея выглядит по крайне мере утопичной. Невозможно из множества индивидуальностей сформировать для всего общества универсальную справедливость.

Сам термин «справедливость» в конце XX века все больше употребляется как термин «социальная справедливость». Но как считают некоторые авторы, он излишен, ибо справедливость всегда социальна и проявляется, становится очевидной только в общественных отношениях. Поэтому, вполне достаточно употребления термина «справедливость». «Справедливость не может мыслиться вообще, сама по себе, как нечто самодостаточное и независимое, — обращает внимание В. Д. Черепанов — её потенциальная возможность может быть взята в совокупности среды, причем как природной (ибо жители тундры находятся априори в иных условиях, чем население Черноземья), так и, собственно, социальной, под которой понимаются окружающие человека общественные, материальные и духовные условия его существования, формирования и деятельности»[21]. Правда замечание В. Д. Черепанова нуждается в обязательном уточнении: потенциальная возможность регулирования, или достижение справедливости в приведённом им примере зависит не от природных условий, в частности от условий тундры или Черноземья, а от способности общества, государства учесть особенности этих условий при регулировании общественных отношений. В любом случае справедливость есть свойство именно социальных отношений, и проявляется она и с положительным и отрицательным знаком и в экономике, и в политике и в праве.

Р. Нозик, Дж. Роулз Р. Дворкин и др. считают, что принципы справедливости должны и могут быть определены только в условиях свободы и равенства[22]. В поисках опоры для этой теории они обращаются к версии «контракта», или сделки. Идея контракта становится тем каналом, по которому в этику проникают особенности рыночной экономики, конкуренции и равновесия сторон, различные процедуры заключения договора. Этические ценности рассматриваются как продукты особого рода соглашений между индивидами, а фактически — свободных рыночных отношений. Мыслители либерального направления утверждают нравственное преимущество такого социального строя, который «имеет маленькое и всестороннее ограничиваемое правительство, похожего на ночного сторожа, стерегущего ничем не стесненную рыночную экономику»[23].

Современная социал-демократическая теория справедливости (М. Нассбаум, А. Сен)[24] практически воссоздает традиционные идеи социального либерализма, такие как ответственность государства за благосостояние общества, соединенная с признанием индивидуальных прав человека. Но если либералы только требуют коррекции существующих неравенств в распределении богатства и власти, то социал-демократы стараются показать, что они якобы «хотят» устранить сами причины бедности и неравенства. Между тем, как обнаруживает Г. Ю. Канарш, что в современном контексте можно говорить лишь «о логических (социально-философских), но не практических расхождениях между либерализмом и социал-демократией»[25].

В целом же, западные концепции середины — конца XX века направлены скорей всего на примирение интересов конфликтующих сторон, находящихся на разных общественных полюсах, и уравновешивание притязаний конкурентов, чем на реальное решение проблемы существования несправедливого общества. Более того, целая совокупность требований справедливости уже и не основывается на универсалистских ценностях западной культуры, а основывается на ценностях, признающих особенности различных культурных, локальных практик жизнеустройства, где центром и конечной целью являются напротив, интересы сообщества, а не индивида; а также многообразие альтернативных моделей развития человечества в целом[26].

Философско-теоретические проблемы справедливости в России в постсоветский период претерпели значительные тематические изменения, в них определяются в первую очередь основы справедливости в связи с процессами становления социального государства в российском обществе и его отличий от западного инварианта. Следует отметить, что настоящее время на проблему справедливости и ее решение существуют различные точки зрения. Целый ряд российских и зарубежных ученых исследовали категорию «справедливость» как проблему глобального диалога культур и цивилизаций[27]. В своих работах они исходят из того, что диалог, взаимопонимание и взаимодействие культур в решении конкретных глобальных проблем осуществимы при условии достижения определенного согласия относительно ценностных оснований и взаимного уважения в отношениях, одним словом, справедливости. В этом контексте она понимается как признание неоднородного характера социально-исторических и цивилизационных типов развития[28].

«Комплексная теория» межкультурной справедливости предложена в настоящее время А. В. Прокофьевым, в которой он отразил одну специфическую особенность именно российской науки и философии — стремление не столько создавать новые теоретические модели и концепции, сколько глубоко осмысливать и интегрировать уже существующие теории, создавая на их основе некий особенный, возможный, вероятно, в большей мере на русской, российской, почве, теоретический синтез[29]. Каждый подход внутри общей теории межкультурной справедливости работает только со своей, достаточно ограниченной, системой философской аргументации и не «видит» ценности подобных аргументов, предлагаемых другими подходами[30]. В результате из поля зрения теоретиков «выпадают» другие (не входящие в их систему взглядов) этические «резоны», которые имеют собственную неинструментальную ценность, и как таковые нуждаются в том, чтобы быть учтенными при формулировке тех или иных теоретических положений (как и при выработке мер практической политики)[31].

Идущие в стране обсуждения и дискуссии по поводу ценностей рыночного общества и либерализации политической системы, среди которых весомое место занимает и справедливость, и дискуссии по поводу соответствующих оценок тех или иных общественных отношений вовлекают в себя и философов, и психологов, и политиков, и экономистов, и специалистов по этике. И нельзя не учитывать тот факт, что если западный человек в силу особенностей своей души (аутистически — идеалистической, по М. Е. Бурно) склонен к самоорганизации, ответственности и дисциплине (результатом чего и становится демократия), то русский, опять-таки в силу своих природных душевных особенностей, мало способен (по своей воле) жить по определенным четким правилам, предпочитая (особенно в условиях цивилизационного кризиса и сопровождающего его распада государства) социально организованной свободе свободу как волю, анархию[32]. Доминирующее же положение в обсуждениях занимают СМИ, поэтому дискуссии эти носят преимущественно идеологический, пропагандистский характер и имеют низкую познавательную ценность. Следует признать, что, как довольно-таки верно отмечает Г. Ю. Канарш, хотя все отрасли общественных наук не обходят данную проблему своим вниманием, теоретического дискурса справедливости в нашей общественной науке так и нет[33].

Из сказанного следует, что каждая эпоха в жизни человечества по своему ставила свои философские проблемы справедливости и по-своему их решала. С одной стороны, сохраняя определенную меру преемственности, каждое вновь возникающее учение в какой — то степени отрицало прежнее. С другой стороны, поскольку в общем люди меняются не только от одной эпохе к другой, но и от одного общества к другому справедливость обнаруживает свою социальную относительность, зависимость и от социально меняющихся людей. Исходный для справедливости опыт духовно-культурного и другого развития включает в себя и общесоциальные и конкретно-исторические формы. Поэтому справедливость как «усвоение и преломление этого опыта, как его правдивое отражение может иметь и всеобщую, «вечную» компоненту, и специально-особенную, связанную с конкретно-исторической ситуацией. Эта «двойственность» опыта обусловливает большую относительность, трудность какого-либо точного или полного определения… справедливости»[34]. Таким образом:

понимание справедливости не является безусловным и абсолютным для всех времен и народов, оно всегда исторически и культурно конкретно. Оно не может быть однозначным и зависит от социально изменяющихся людей и условий их бытия по мере развития общества. Можно лишь говорить о том, что в обществах того или иного социокультурного типа или в какую-либо эпоху в представлениях о справедливости имеются сходные тенденции, но каждая социокультурная общность в данный период истории оперирует своими идеями. Они, «как лакмусовая бумажка, отражают все происходящие в обществе изменения, в соответствии с которыми и обновляются идеи социальной справедливости»[35]. Со сменой общественных отношений и характера культуры справедливость меняет и свое содержание;
справедливость понимается и как ценностное основание разрешения классовых противоречий по поводу распределения общественных благ в рамках отдельного национального государства. В тоже время, одновременно в каждой культурно-исторической общности она реализуется согласно исторически сложившимся представлениям о справедливости; принципы справедливости в таком случае — это не «предельно абстрактные формулы, выведенные дедуктивным путем из гипотетической модели соглашения, но этические положения, имеющие свой исток и свое основание в определенном (хотя и тоже идеалистическом) понимании общих принципов жизни сообщества»[36];
понимание справедливости обусловлено множеством факторов, и не только исторических, но и социокультурных, политических, экономических и т. д., что впрочем, не отрицается и нравственными установками, свойственными в разное историческое время и в различных социокультурных пространствах всему человечеству и отражающих отношения между людьми и отношение самих людей к исследуемому явлению.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] См.: Агошков А. В. Социальная справедливость в средние века и Новое время: от Дольчино до Ж.-Ж. Руссо // Вопросы культурологии. 2008. № 4. С. 20.

[2] Лютер М. К христианскому дворянству немецкой нации // Источники по истории Реформации. Вып. 1. М., 1906. С. 5.

[3] Канарш Г. Ю. Социальная справедливость: философские концепции и российская ситуация. М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2011. С. 29.

[4] См.: Штраус Л. Прогресс или возврат? Современный кризис западной цивилизации // Штраус Л. Введение в политическую философию / пер. с англ. М. Фетисова. М. : Логос ; Праксис, 2000. С. 278.

[5] Федорова М. М. Модернизм и антимодернизм во французской политической мысли XIX века. М. : ИФРАН, 1997. С. 26.

[6] Федорова М. М. Классическая политическая философия. М. : Изд-во «Весь мир», 2001. С. 134.

[7] См.: Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М. : Наука, 1969. С. 152.

[8] Руссо Ж.-Ж. О причинах неравенства. СПб. : Типо-литография А. Э. Винеке, 1907. С. 65–86.

[9] Штраус Л. Три волны современности // Штраус Л. Введение в политическую философию. М. : Логос ; Праксис, 2000. С. 76–77.

[10] Капустин Б. Г. Мораль и политика в западноевропейской политической философии // От абсолюта свободы к романтике равенства. М. : ИФРАН, 1994. С. 13.

[11] Гельвеций К. А. О человеке // Гельвеций К. А. Соч. : В 2-х т. М. : Госполитиздат, 1974. Т. 2. С. 200.

[12] Там же.

[13] Канарш Г. Ю. Указ. соч. С. 45.

[14] Кант И. Основоположение метафизики нравов // Кант И. Собр. соч. : В 8 т. М. : ЧОРО, 1994. Т. 4. С. 195.

[16] Гегель Г. Философия права. М. : Мысль, 1990. С. 264.

[17] Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 153.

[19] Пирогов Г. Г., Ефимов Б. А. Социальная справедливость: генезис идей // Социологические исследования. 2008. № 9. С. 5.

[20] Сиджвик Г. Принципы политической экономии // Мировая экономическая мысль: Сквозь призму веков : В 5 т. М., 2005. Т. 2. С. 137–155.

[21] Черепанов В. Д. Социальная справедливость — категория политическая // Вестник Московского университета. Серия 12: Политические науки. 2005. №3. С.36.

[22] См. : Nozick R. Anarchy, State and Utopia. N. Y. : Basic Books, Inc., Publishers, 1974; Роулз Дж. Теория справедливости / Пер. с англ. и науч. ред. В. В. Целищева. Новосибирск, 1995; Дворкин Р. О правах всерьез. М., 2004.

[24] См.: Nussbaum M. Aristotelian Social Democracy // Liberalism and the Good / Ed. by R. D. Duglass, G. M. Mara, H. S. Richardson, N. Y. ; L., 1990. P. 203–252; Сен А. Развитие как свобода / Пер. с англ. Е. Полецкой ; под ред. и с послесловием Р. М. Нуреева. М. : Новое издательство, 2004.

[25] Канарш Г. Ю. Концепция «справедливого общества» в гуманитарных науках [Электронный ресурс] // Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение» 2007. № 1. URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/1/Kanarsh/ (дата обращения: 09.06.2012).

[26] Mignolo W. D. The Zapatistas’ Theoretical Revolution : Its Historical, Ethical, and Political Consequences // Review: A Journal of the Fernand Braudel Center. 2002. Vol. XXV. No. 3. P. 245–275.

[27] Гусейнов А. А. О возможности глобального этноса // Диалог культур в глобализирующемся мире : мировоззренческие аспекты. М., 2005; Дальмайр Ф. Глобальная этика: преодоление дихотомии «универсализм» — «партикуляризм» Сравнительная философия: Моральная философия в контексте многообразия культур. М. : Вост. лит., 2004. С. 274–297; Степин В. С. «Диалог культур и поиск новых ценностей» // Философия в диалоге культур : Материалы Всемирного дня философии. М. : Прогресс-Традиция, 2010. С. 76–84; Толстых В. И. Будущее цивилизации в контексте диалога культур // Диалог культур в глобализирующемся мире: мировоззренческие аспекты. М., 2005. С. 151–169.

[28] См. подробнее: Аитова Г. Ш. Новое понимание справедливости в эпоху глобализации: социально-философский анализ : Дис. ... канд. филос. наук. М., 2011.

[29] См.: Прокофьев А. В. Теория межкультурной справедливости: поиск нормативных оснований // Человек. 2006. № 1. С. 19–35.

[30] Прокофьев А. В. Справедливость и ответственность: социально-этические проблемы в философии морали. Тула : Изд-во Тул. гос. пед. ун-та им. Л. Н. Толстого, 2006. С. 223–226.

[32] См.: Бурно М. Е. О характерах людей (психотерапевтическая книга). 3-е изд., испр. и доп. М. : Академический проект ; Фонд «Мир», 2008; Бурно М. Е. Профессионализм и клиническая психотерапия // Психотерапия. 2008. № 2. С. 16–19.

[33] Канарш Г. Ю. К вопросу о российском дискурсе справедливости // Полис (Политические исследования). 2008. № 5. С. 160.

[34] См. подробнее: Рачков П. А. Правда — справедливость // Вестник Московского университета. Серия 7: Философия. 2006. № 1. С. 83–107.

[35] Аргунова В. Н. Социальная справедливость: социологический анализ : Автореф. дис. ... д-ра социол. наук : 22.00.01 СПб., 2005. С. 3.

[36] Канарш Г. Ю. Социальная справедливость: философские концепции и российская ситуация. М. : Изд-во Московского гуманитарного университета, 2011. С. 102.

Агошков А. В. Социальная справедливость в средние века и Новое время: от Дольчино до Ж.-Ж. Руссо // Вопросы культурологии. 2008. № 4. С. 17–20.

Аитова Г. Ш. Новое понимание справедливости в эпоху глобализации: социально-философский анализ : Дис. ... канд. филос. наук. М., 2011.

Аргунова В. Н. Социальная справедливость: социологический анализ : Автореф. дис. ... д-ра социол. наук : 22.00.01 СПб., 2005.

Бурно М. Е. О характерах людей (психотерапевтическая книга). 3-е изд., испр. и доп. М. : Академический проект ; Фонд «Мир», 2008.

Бурно М. Е. Профессионализм и клиническая психотерапия // Психотерапия. 2008. № 2. С. 16–19.

Гельвеций К. А. О человеке // Гельвеций К. А. Соч. : В 2-х т. М. : Госполитиздат, 1974. Т. 2. С. 5–568.

Гусейнов А. А. О возможности глобального этноса // Диалог культур в глобализирующемся мире : мировоззренческие аспекты. М., 2005. С. 170–186.

Дальмайр Ф. Глобальная этика: преодоление дихотомии «универсализм» — «партикуляризм» // Сравнительная философия: Моральная философия в контексте многообразия культур. М. : Вост. лит., 2004. С. 274–297.

Канарш Г. Ю. К вопросу о российском дискурсе справедливости // Полис (Политические исследования). 2008. № 5. С. 160–168.

Канарш Г. Ю. Концепция «справедливого общества» в гуманитарных науках [Электронный ресурс] // Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение». 2007. № 1. URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/1/Kanarsh/ (дата обращения: 09.06.2012).

Кант И. Основоположение метафизики нравов // Кант И. Собр. соч. : В 8 т. М. : ЧОРО, 1994. Т. 4. С. 153–246.

Капустин Б. Г. Мораль и политика в западноевропейской политической философии // От абсолюта свободы к романтике равенства. М. : ИФРАН, 1994. С. 6–56.

Лютер М. К христианскому дворянству немецкой нации // Источники по истории Реформации. Вып. 1. М., 1906. С. 4–20.

Пирогов Г. Г., Ефимов Б. А. Социальная справедливость: генезис идей // Социологические исследования. 2008. № 9. С. 3–12.

Прокофьев А. В. Справедливость и ответственность: социально-этические проблемы в философии морали. Тула : Изд-во Тул. гос. пед. ун-та им. Л. Н. Толстого, 2006.

Прокофьев А. В. Теория межкультурной справедливости: поиск нормативных оснований // Человек. 2006. № 1. С. 19–35.

Рачков П. А. Правда — справедливость // Вестник Московского университета. Серия 7: Философия. 2006. № 1. С. 83–107.

Роулз Дж. Теория справедливости / Пер. с англ. и науч. ред. В. В. Целищева. Новосибирск : Изд-во Новосиб. ун-та, 1995.

Руссо Ж.-Ж. О причинах неравенства. СПб. : Типо-литография А. Э. Винеке, 1907.

Сен А. Развитие как свобода / Пер. с англ. Е. Полецкой ; под ред. и с послесловием Р. М. Нуреева. М. : Новое издательство, 2004.

Сиджвик Г. Принципы политической экономии // Мировая экономическая мысль: Сквозь призму веков : В 5 т. М., 2005. Т. 2. С. 137–155.

Степин В. С. «Диалог культур и поиск новых ценностей» // Философия в диалоге культур : Материалы Всемирного дня философии. М. : Прогресс-Традиция, 2010. С. 76–84.

Толстых В. И. Будущее цивилизации в контексте диалога культур // Диалог культур в глобализирующемся мире: мировоззренческие аспекты. М. : Наука, 2005. С. 151–169.

Федорова М. М. Классическая политическая философия. М. : Изд-во «Весь мир», 2001.

Федорова М. М. Модернизм и антимодернизм во французской политической мысли XIX века. М. : ИФРАН, 1997.

Черепанов В. Д. Социальная справедливость — категория политическая // Вестник Московского университета. Серия 12: Политические науки. 2005. № 3. С. 34–40.

Штраус Л. Прогресс или возврат? Современный кризис западной цивилизации // Штраус Л. Введение в политическую философию / пер. с англ. М. Фетисова. М. : Логос ; Праксис, 2000. С. 264–293.

Штраус Л. Три волны современности // Штраус Л. Введение в политическую философию. М. : Логос ; Праксис, 2000. С. 68–81.

Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 5–338.

Mignolo W. D. The Zapatistas’ Theoretical Revolution : Its Historical, Ethical, and Political Consequences // Review: A Journal of the Fernand Braudel Center. 2002. Vol. XXV. No. 3. P. 245–275.

Nozick R. Anarchy, State and Utopia. N. Y. : Basic Books, Inc., Publishers, 1974.

Nussbaum M. Aristotelian Social Democracy // Liberalism and the Good / Ed. by R. D. Duglass, G. M. Mara, H. S. Richardson, N. Y. ; L. : Routledge, 1990. P. 203–252.

Agoshkov A. V. Sotsial'naia spravedlivost' v srednie veka i Novoe vremia: ot Dol'chino do Zh.-Zh. Russo // Voprosy kul'turologii. 2008. № 4. S. 17–20.

Aitova G. Sh. Novoe ponimanie spravedlivosti v epokhu globalizatsii: sotsial'no-filosofskii analiz : Dis. ... kand. filos. nauk. M., 2011.

Argunova V. N. Sotsial'naia spravedlivost': sotsiologicheskii analiz : Avtoref. dis. ... d-ra sotsiol. nauk : 22.00.01 SPb., 2005.

Burno M. E. O kharakterakh liudei (psikhoterapevticheskaia kniga). 3-e izd., ispr. i dop. M. : Akademicheskii proekt ; Fond «Mir», 2008.

Burno M. E. Professionalizm i klinicheskaia psikhoterapiia // Psikhoterapiia. 2008. № 2. S. 16–19.

Gegel' G. Filosofiia prava. M. : Mysl', 1990.

Gel'vetsii K. A. O cheloveke // Gel'vetsii K. A. Soch. : V 2-kh t. M. : Gospolitizdat, 1974. T. 2. S. 5–568.

Guseinov A. A. O vozmozhnosti global'nogo etnosa // Dialog kul'tur v globaliziruiushchemsia mire : mirovozzrencheskie aspekty. M., 2005. S. 170–186.

Dal'mair F. Global'naia etika: preodolenie dikhotomii «universalizm» — «partikuliarizm» // Sravnitel'naia filosofiia: Moral'naia filosofiia v kontekste mnogoobraziia kul'tur. M. : Vost. lit., 2004. S. 274–297.

Dvorkin R. O pravakh vser'ez. M. : ROSSPEN, 2004.

Kanarsh G. Iu. K voprosu o rossiiskom diskurse spravedlivosti // Polis (Politicheskie issledovaniia). 2008. № 5. S. 160–168.

Kanarsh G. Iu. Kontseptsiia «spravedlivogo obshchestva» v gumanitarnykh naukakh [Elektronnyi resurs] // Elektronnyi zhurnal «Znanie. Ponimanie. Umenie». 2007. № 1. URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/1/Kanarsh/ (data obrashcheniia: 09.06.2012).

Kanarsh G. Iu. Sotsial'naia spravedlivost': filosofskie kontseptsii i rossiiskaia situatsiia. M. : Izd-vo Mosk. gumanit. un-ta, 2011.

Kant I. Osnovopolozhenie metafiziki nravov // Kant I. Sobr. soch. : V 8 t. M. : ChORO, 1994. T. 4. S. 153–246.

Kapustin B. G. Moral' i politika v zapadnoevropeiskoi politicheskoi filosofii // Ot absoliuta svobody k romantike ravenstva. M. : IFRAN, 1994. S. 6–56.

Liuter M. K khristianskomu dvorianstvu nemetskoi natsii // Istochniki po istorii Reformatsii. Vyp. 1. M., 1906. S. 4–20.

Pirogov G. G., Efimov B. A. Sotsial'naia spravedlivost': genezis idei // Sotsiologicheskie issledovaniia. 2008. № 9. S. 3–12.

Prokof'ev A. V. Spravedlivost' i otvetstvennost': sotsial'no-eticheskie problemy v filosofii morali. Tula : Izd-vo Tul. gos. ped. un-ta im. L. N. Tolstogo, 2006.

Prokof'ev A. V. Teoriia mezhkul'turnoi spravedlivosti: poisk normativnykh osnovanii // Chelovek. 2006. № 1. S. 19–35.

Rachkov P. A. Pravda — spravedlivost' // Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriia 7: Filosofiia. 2006. № 1. S. 83–107.

Roulz Dzh. Teoriia spravedlivosti / Per. s angl. i nauch. red. V. V. Tselishcheva. Novosibirsk : Izd-vo Novosib. un-ta, 1995.

Russo Zh.-Zh. O prichinakh neravenstva. SPb. : Tipo-litografiia A. E. Vineke, 1907.

Russo Zh.-Zh. Traktaty. M. : Nauka, 1969.

Sen A. Razvitie kak svoboda / Per. s angl. E. Poletskoi ; pod red. i s poslesloviem R. M. Nureeva. M. : Novoe izdatel'stvo, 2004.

Sidzhvik G. Printsipy politicheskoi ekonomii // Mirovaia ekonomicheskaia mysl': Skvoz' prizmu vekov : V 5 t. M., 2005. T. 2. S. 137–155.

Stepin V. S. «Dialog kul'tur i poisk novykh tsennostei» // Filosofiia v dialoge kul'tur : Materialy Vsemirnogo dnia filosofii. M. : Progress-Traditsiia, 2010. S. 76–84.

Tolstykh V. I. Budushchee tsivilizatsii v kontekste dialoga kul'tur // Dialog kul'tur v globaliziruiushchemsia mire: mirovozzrencheskie aspekty. M. : Nauka, 2005. S. 151–169.

Fedorova M. M. Klassicheskaia politicheskaia filosofiia. M. : Izd-vo «Ves' mir», 2001.

Fedorova M. M. Modernizm i antimodernizm vo frantsuzskoi politicheskoi mysli XIX veka. M. : IFRAN, 1997.

Cherepanov V. D. Sotsial'naia spravedlivost' — kategoriia politicheskaia // Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriia 12: Politicheskie nauki. 2005. № 3. S. 34–40.

Shtraus L. Progress ili vozvrat? Sovremennyi krizis zapadnoi tsivilizatsii // Shtraus L. Vvedenie v politicheskuiu filosofiiu / per. s angl. M. Fetisova. M. : Logos ; Praksis, 2000. S. 264–293.

Shtraus L. Tri volny sovremennosti // Shtraus L. Vvedenie v politicheskuiu filosofiiu. M. : Logos ; Praksis, 2000. S. 68–81.

Engel's F. Anti-Diuring // Marks K., Engel's F. Soch. T. 20. S. 5–338.

Hamlin A. P. Ethics, Economic and the State. Brington : Wheatsheaf Books, 1986.

Mignolo W. D. The Zapatistas’ Theoretical Revolution : Its Historical, Ethical, and Political Consequences // Review: A Journal of the Fernand Braudel Center. 2002. Vol. XXV. No. 3. P. 245–275.

Nozick R. Anarchy, State and Utopia. N. Y. : Basic Books, Inc., Publishers, 1974.

Nussbaum M. Aristotelian Social Democracy // Liberalism and the Good / Ed. by R. D. Duglass, G. M. Mara, H. S. Richardson, N. Y. ; L. : Routledge, 1990. P. 203–252.

Гроздилов Сергей Вячеславович — старший участковый уполномоченный полиции отдела участковых уполномоченных полиции УМВД России по г. Ярославлю, аспирант кафедры гуманитарных и социально-экономических наук ФГОУ ВПО «Ярославская государственная сельскохозяйственная академия». Тел.: +7 (4852) 55-12-12.

Grozdilov Sergey Viacheslavovich, police commissioner of the Department of the District Police Officers of the Ministry of Internal Affairs of Russia in the city of Yaroslavl, postgraduate of the Department of Human and Social Sciences at Yaroslavl State Agricultural Academy. Tel.: +7 (4852) 55-12-12.

Библиограф. описание: Гроздилов С. В. Эволюция проблемы справедливости в социальных отношениях Нового и Новейшего времени и её отражение в социально-философских учениях [Электронный ресурс] // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2012. № 3 (май — июнь). URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2012/3/Grozdilov_Evolution-of-the-Problem-of-Justice (дата обращения: дд.мм.гггг).