Буренко В. И. Особенности формирования демократических ценностей в контексте политической модернизации

Статья подготовлена для секции «Ценности российской цивилизации в современной культуре, экономике, политике», организованной кафедрой философии, культурологии и политологии Московского гуманитарного университета и проведенной 17 октября 2016 г. в рамках IV Международной научно-практической конференции «Ценности и интересы современного общества».

The paper was prepared for the panel “Values of Russian Civilization in Contemporary Culture, Economics, Politics”, which was organized by the Department of Philosophy, Culturology and Politology at Moscow University for the Humanities and convened on October 17, 2016 within the framework of the 4th International research-to-practice conference “Values and Interests of Modern Society”.

УДК 32

Burenko V. I. Features of the Development of Democratic Values in the Context of Political Modernization

Аннотация ♦ В статье раскрывается обоснованность использования ценностно-культурной парадигмы для выявления особенностей политической модернизации в современной России. Показано, что процесс «прививки» демократических ценностей в общество с укоренённой подданнической культурой в значительной мере обусловлен приверженностью властвующей элиты и политических лидеров, авторитетных деятелей культуры и образования этим ценностям.

Ключевые слова: политические ценности, ценностно-культурная парадигма, политическая модернизация, демократические ценности, подданническая культура, консерватизм, традиционализм, консервативная модернизация, демократия, авторитарный откат.

Abstract ♦ The article reveals the validity of the use of axiological and cultural paradigm to identify the characteristics of political modernization in contemporary Russia. It is shown that the process of “grafting” democratic values onto a society with a deeply rooted allegiant culture is largely due to the commitment of the ruling elite and political leaders, influential figures of culture and education to these values.

Keywords: political values, axiological and cultural paradigm, political modernization, democratic values, allegiant culture, conservatism, traditionalism, conservative modernization, democracy, authoritarian rollback.

При всей любви к простому русскому народу
мы искренне благодарны все же не Емельяну Пугачеву,
а подавившему его бунт Александру Васильевичу Суворову.

Н. C. Михалков
(Михалков, 2010: Электронный ресурс)

Русская власть со времён Ивана Грозного с удивительным постоянством давила свой народ. И удавалось ей это осуществлять, потому что довольно много у неё было помощников в этом деле и слишком мало было независимых и самостоятельных сил, которые в дальнейшем могли бы образовать гражданское общество. Помощники находились в разных слоях общества, как в самом «простом народе», так и в среде военных, предпринимателей, деятелей культуры и образования.

Русский народ никогда не был свободен, никогда не жил в условиях демократических свобод. Четверть века назад была предпринята очередная попытка продвижения к свободе, но и она сегодня завершается авторитарным откатом. Попытки политических модернизаций предпринимались и раньше: во второй половине XIX в. через отмену крепостного права, реформирование местного самоуправления и судебной системы. В начале XX в. — через мирную модернизацию государственного устройства посредством создания и функционирования российского парламента и осуществления столыпинских реформ. Эти мирные попытки социально-политических модернизаций, как известно, были сорваны.

Не вывели на дорогу к свободе и две революции 1917 г., Февральская и Октябрьская. Социалистические преобразования привели к крупнейшим сдвигам в экономике, социальной и духовной сфере, но не в сфере политических свобод.

Путь к свободе и демократии для многих народов не был прямолинейным, а чаще был трагическим, кровавым. Многие страны, как и Россия, терпели неудачи в ходе политических модернизаций. К примеру, американский исследователь С. Хантингтон в своей теории волн демократии насчитывал в 1922 г. 29 демократических государств в мире, но вскоре наступил откат, и через 20 лет их осталось всего 12. После Второй мировой войны волна демократизации привела к тому, что в 1962 г. было уже 36 демократий. Но затем последовал очередной откат, и в 1973 г. насчитывалось 30 демократий (Хантингтон, 2003: 18–37). Сразу после распада СССР новая волна демократизации завершилась спустя четверть века во многих постсоветских государствах авторитарным откатом. Эти мировые процессы, т. е. волны и откаты, говорят о том, что тяга к демократии проявляется во многих странах, но путь к демократии далеко не всегда завершается успехом.

Исследователи политических модернизаций, анализируя причины неудач, пишут о слабости гражданского общества, о неблагоприятных географических факторах, о недостаточном для утверждения демократии уровне развитии экономики. Но всё большее внимание учёных в последние десятилетия привлекают неинституциональные факторы, а именно: ценностное измерение процесса политической модернизации.

Ценности, как показывают многие исследователи, являются не просто элементом культуры. Ценности выступают ядром культуры. В структуре политического сознания политические ценности выступают центральным элементом (см.: Селезнёва, 2012: 28).

Значимость ценностей в общественной жизни, в политических процессах обусловлена их сильно выраженной регулятивной функцией. «Центральная система ценностей, — как отмечал американский социолог Э. Шилз, — имплицитно связана с более фундаментальным началом, чем власть. Власть является носителем принципов порядка, которые, однако, выходят за ее собственные рамки и служат средством ее регуляции или, по крайней мере, служат стандартом, на основе которого оценивается существующая власть» (Шилз, 1999: 163). Русский политический философ А. С. Панарин также подчёркивал, что «любой режим, даже опирающийся на невиданный арсенал насилия, в конечном счёте, оказывается обреченным, если его не приемлет культура» (Панарин, 1998: 299).

Ценностно-культурная парадигма, выдвигающая культуру и ценности в качестве решающего фактора для анализа общественных процессов, имеет как свои преимущества, так и недостатки. Сторонники культурно-цивилизационного подхода, как правило, подчёркивают, что культура (как высокая, так и массовая) концентрирует и транслирует человеческий опыт, интегрирует общество и разные его слои. Посредством ценностей общество идентифицирует себя с теми или иными образами национальной культуры и культур других народов. Через усвоение знаний, накопленных культурой, и включения человека в то или иное культурное пространство осуществляется социализация подрастающих поколений.

Но абсолютизация ценностно-культурного детерминизма в определённых политических условиях порождает такое явление как консерватизм в его самых различных проявлениях, консерватизм как идеологию и практику. Ценностно-культурный детерминизм, в том случае если преувеличивать его роль в качестве методологии исследования общественного развития, может привести в теории к односторонним выводам, а на практике к обособлению, возвеличиванию места, роли и вклада той или иной нации, народа, расы в общечеловеческое развитие. Очевидно, что абсолютизация роли «центральной системы ценностей» как некоего сакрального начала, регулирующего жизнь общества и человека, лишает живущих в данную эпоху людей субъектности, требует от них жить по «заветам отцов и дедов». Выступая в защиту человека как творчески активного субъекта истории, американский просветитель Т. Пейн писал: «Каждая эпоха и каждое поколение должны иметь такое же право решать свою судьбу во всех случаях, как и предшествующие эпохи и поколения. <…> Человек не имеет права собственности на другого человека; подобным образом ни одно поколение не имеет права собственности на последующие поколения. <…> Я отстаиваю право живых, против власти мертвых» (Пейн, 1997: 490).

Следует подчеркнуть, что каждый человек является в той или иной мере субъектом культурного процесса как процесса сохранения и воспроизводства, функционирования и трансляции, новаторского вклада в общекультурное развитие. Культурный процесс проявляется в изменении самого человека, раскрытии его творческого потенциала, в деятельности и результатах деятельности людей. Каждый гражданин России вносит свой больший или меньший вклад в сохранение и трансляцию культуры последующим поколениям, приращение и обогащение её новыми материальными или духовными образцами культуры в широком смысле слова. Но что взять из прошлого — это решают ныне живущие поколения, исходя не только из уважения и почитания предков, но и из новых условий жизнедеятельности.

Вступление человечества в постиндустриальный мир резко меняет условия жизнедеятельности миллиардов людей на планете Земля. Более значимыми сегодня и для развития человека и для успехов страны становятся ценности самовыражения, прав и свобод человека, толерантности, умения договариваться и согласовывать разнообразие противоречивых интересов. Многие из этих ценностей относятся к перечню демократических ценностей. Однако в периоды нарастания темпов модернизации новые ценности в традиционалистских обществах приживаются с трудом. И эти общества всё больше отстают от темпов современного развития.

Исследования постсоциалистических модернизаций показывают, что судьба демократических ценностей в современном мире зависит в первую очередь от: 1) уровня социально-экономического развития стран; 2) особенностей процесса социализации, который в свою очередь зависит от: а) степени укоренения и специфики политических ценностей в массовом сознании и поведении и б) степени приверженности властвующей, культурной и образовательной элиты демократическим ценностям.

В условиях низкого уровня социально-экономического развития тех или иных стран приоритетными для большинства населения этих стран становятся ценности выживания: безопасность, обеспечение средствами пропитания и т. п. В условиях преодоления нищеты и бедности постепенно на первое место выдвигаются ценности самовыражения, свободы, стремление людей получить достойное образование, здравоохранение и т. п.

Связь социально-экономического развития и трансформации ценностных ориентаций подтверждается обширными социологическими исследованиями. Как известно, некоммерческая Ассоциация всемирного обзора ценностей (The World Values Survey Association, WVSA) со штаб-квартирой в Швеции регулярно с 1981 г. проводит опросы в большом количестве стран. В последние годы эти опросы охватывали 97 стран мира. Общий вывод, который следует из этого исследования, заключается в том, что ценности свободы и демократии действительно начинают играть значимость для людей в тех странах, где удовлетворены первичные потребности. Видимо, не случайно повышение уровня жизни россиян в благополучное первое десятилетие XXI в. привело к тому, что появился так называемый креативный слой, для которого ценности свободы человека и его ответственности за свою страну, справедливости, верховенства права становились всё более значимыми. И поведение этого слоя было основой повышенной гражданской активности россиян в 2011–2012 гг. Активность и гражданская позиция этих людей выражались в требованиях уважения достоинства человека: честных выборов, усиления борьбы с фальсификациями на выборах, последовательной борьбы с коррупцией и т. п.

На основе исследований Ассоциации всемирного обзора ценностей подтвердилась гипотеза, сформулированная ещё в 90-е гг. прошлого века, о том, что при прочих равных условиях «продолжительные периоды высокого благосостояния будут способствовать распространению постматериальных ценностей; экономический спад имел бы противоположный эффект» (Инглхарт, 1997: 14).

Но эти же исследования позволили сделать вывод о том, что «не существует прямой и непосредственной связи между экономическим уровнем и превалированием постматериальных ценностей. <…> …гипотезу ценностной значимости недостающего надо раскрывать в связи с гипотезой социализационной» (там же: 15), которая подтвердилась дальнейшими исследованиями.

Таким образом, существенным фактором демократических трансформаций выступают особенности процесса социализации, важнейшими показателями которого выступают, как отмечалось выше: а) степень укоренения и специфика политических ценностей в массовом сознании и поведении и б) степень приверженности властвующей, культурной и образовательной элиты демократическим ценностям.

Так, срыв демократического процесса в Германии в 30-е гг. XX в. был обусловлен многими причинами, но среди них, как показал К. Ясперс, особым состоянием массового сознания. «Со времен веками существовавшего сословного государства у народа остались привычки, которые сильны еще и сегодня: уважение к правительству как таковому, каким бы оно ни было; потребность почитать государство в лице представительных политиков взамен кайзера; верноподданность по отношению к власти, кем бы она ни олицетворялась, вплоть до последнего чиновника государственного учреждения; готовность к слепому почитанию; вера в то, что правительство сделает все, что надо. Верноподданные рассуждают так: нам не стоит беспокоиться за правительство, оно позаботится о нашем благополучии и о нашей безопасности в мире; мы горды тем, что живем в могучем государстве и можем предъявлять загранице справедливые и солидные требования. <…> Короче говоря, общественное сознание у нас часто представляет собой сознание верноподданности, а не демократическое сознание свободного гражданина. <…> Одна из величайших опасностей кроется в терпении верноподданных, довольных своим бытием, пока они получают свою долю благосостояния. Они не сознают своей ответственности за политику, они покорны. Вначале они мирятся с едва заметными оковами, а в конце концов оказываются в застенке, из которого уже нет выхода» (Ясперс, 1997: 287). Верноподданнические традиции немецкого народа явились благодатной почвой для антидемократической и античеловеческой нацистской пропаганды и политики.

Таких верноподданнических традиций обожествления государства и носителя верховной власти нет в странах Латинской Америки, народы которых на протяжении XIX–XX вв. боролись за свободу и независимость. Россия исторически сложилась как властецентричное общество (см.: Пивоваров, 2000–2001: 22). Властецентричные общества формируют властецентричную или иначе подданническую культуру. В этой культуре ценность государства гиперболизирована в массовом сознании и поведении.

Сильная ориентация массового сознания и поведения на власть порождает и другие характерные черты подданнической культуры. Одной из них является определённая неустойчивость системы ценностей, её изменение вслед за колебаниями власти, вслед за «линией партии». Такие колебания привычны и стали традицией для подданнического сознания россиян. Так, в годы сталинских репрессий любимцы партии и народа посредством манипулятивных и репрессивных технологий быстро становились в массовом сознании «врагами народа». В хрущёвские времена писатели, неугодные режиму, с помощью идеологической обработки населения становились в народном сознании «антисоветчиками». В течение последних 20 лет отношение к США из дружественного превратилось во враждебное. В течение пяти месяцев 2014 г. в массовом сознании россиян коренным образом поменялось отношение к Украине. Так, по данным «Левада-центр», если в январе 2014 г. две трети россиян относились к Украине положительно, то в мае — чуть больше трети. В январе 2014 г. четверть россиян относилась к Украине отрицательно, в мае — половина (Отношение к странам: Электронный ресурс).

В массовой культуре можно выделить не только глубинный, ментальный уровень ценностей или те ценности, которые, согласно Э. Шилзу, связаны с сакральным началом и очень медленно меняются, но и ценности, усвоенные жизненной практикой человека и сформированные институтами социализации. Этот второй уровень ценностей сравнительно легко изменяется и у различного рода манипуляторов создаётся впечатление безграничного управления массовым поведением людей. Эти процессы управления массами основательно исследовали Г. Лебон, З. Фрейд, Х. Ортега-и-Гассет, С. Московичи и мн. др. Переформатирование отношения россиян к Украине осуществлялось через обращение институтов социализации, прежде всего СМИ, к ментальному уровню ценностей через такой понятийно-ценностный ряд, как: «западенцы», «националисты», «фашисты» и т. п.

Ещё одна важная особенность подданнической культуры — это не только её сильная ориентация на власть, но персоналистская ориентация на авторитарных политиков и лёгкая переориентация на тех из них, за которыми массы чувствуют силу: с царя Николая II — на Ленина, с Ленина — на Сталина, с Горбачёва — на Ельцина. Все эти особенности подданнической культуры ведут к тому, что при определённых условиях и усилиях со стороны государства система ценностей властвующей элиты становится ценностной системой масс.

Следовательно, процесс прививки демократических ценностей в массовое сознание в значительной мере обусловлен приверженностью властвующей элиты и политических лидеров, авторитетных деятелей культуры и образования этим ценностям. Так, огромную роль для укрепления демократических ценностей в массовом сознании сыграли личная глубокая приверженность ценностям и процедурам демократии таких лидеров постсоциалистических государств, как: лидер «Солидарности», а затем президент Польши в 1990—1995 гг. Л. Валенса; чешский писатель, диссидент, правозащитник и государственный деятель, президент Чехословакии в 1989–1992 гг., а затем президент Чехии в 1993—2003 гг. В. Гавел; болгарский философ Ж. Желев, избиравшийся дважды в 1990 и 1992 гг. президентом Республики Болгарии. Если же в переломные периоды во властной элите возобладают консервативные настроения, обладая монополией на основные СМИ как средство трансляции в массы определённых настроений и ценностей, элита достаточно быстро добивается возрождения традиционализма во внешней среде, пронизанной подданнической культурой.

Но реанимация традиционализма для властной элиты не является самоцелью. Со времени формирования основных идеологий ценности используются как орудие политической борьбы, цель которой — интересы. Коренные изменения в обществах всегда касаются интересов тех или иных социальных сил и властных групп. Властные группы, если в обществе нет сдержек и противовесов, маскируют свои узкогрупповые интересы тем, что выдают их за общенародные, национальные, общегосударственные. Известный теоретик элит В. Парето считал своего рода аксиомой положение о том, что люди, которые управляют, свои собственные выгоды почти всегда смешивают с национальными, а поскольку главной целью для них является сохранение власти, «некоторые из них совершенно искренне отождествляют эту цель с другой — спасением родины» (Парето, 1997: 74). Одно из важных средств, которое при этом используют властные силы, — это опора на укоренившуюся в обществе патерналистскую систему политических ценностей.

Таким образом, предпосылка политической модернизации находится в первую очередь в сфере духа — в изживании подданнической культуры, в формировании культуры граждан демократического общества. Подчеркнём, столь сильная живучесть патерналистски-подданнических элементов в культуре россиян есть не только результат непреодолённой традиции верноподданничества, но и следствие целенаправленной реанимации этой традиции. Об этом свидетельствует всё возрастающая активность государства в области манипулирования общественным мнением. Сегодня авторитарная власть освоила массированные методы воспроизведения традиционализма, опираясь при этом на высочайшую степень сращивания «власти — собственности — информации».

Искусство власти в эпоху динамичных процессов в мире состоит в том, чтобы опираясь на систему национальных ценностей, преодолевать традиционализм и осуществлять модернизацию в интересах развития общества и человека. Однако попытка разрыва с традиционализмом в политике связана в условиях современной России с ожесточённым столкновением социальных интересов. За политикой традиционализма, за провозглашением консервативной модернизации как идейной основы современной российской политики скрывается стремление отдельных групп обезопасить себя от посягательств со стороны социально и политически ущемленных общественных сил.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Инглхарт, Р. (1997) Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества // Полис. № 4. С. 6–32.

Михалков, Н. С. (2010) Право и Правда [Электронный ресурс] // Полит.ру. 26 октября. URL: http://polit.ru/article/2010/10/26/manifest/ [архивировано в WaybackMachine] (дата обращения: 15.09.2016).

Отношение к странам [Электронный ресурс] // Левада-Центр. URL: http://levada.ru/indikatory/otnoshenie-k-stranam/ [архивировано в WaybackMachine] (дата обращения: 15.09.2016).

Панарин, А. С. (1998) Реванш истории. Российская стратегическая инициатива в XXI веке. М. : Логос. 389, [2] с.

Парето, В. (1997) Компендиум по общей социологии // Антология мировой политической мысли : в 5 т. / ред.-науч. совет: Г. Ю. Семигин (пред.) и др. М. : Мысль. Т. 2: Зарубежная политическая мысль XX в. 830, [1] с.

Пейн, Т. (1998) Права человека // Антология мировой политической мысли : в 5 т. / ред.-науч. совет: Г. Ю. Семигин (пред.) и др. М. : Мысль. Т. 1: Зарубежная политическая мысль: истоки и эволюция. 830, [1] с.

Пивоваров, Ю. С. (2000–2001) Русская власть и исторические типы её осмысления // Полития. № 4. С. 5–37.

Селезнёва, А. В. (2012) Политические представления и ценности россиян. М. : Изд-во Моск. ун-та. 224 с.

Хантингтон, С. (2003) Третья волна. Демократизация в конце XX века. М. : РОССПЭН. 368 с.

Шилз, Э. (1999) Власть и ценности // Сравнительное изучение цивилизаций : учеб. пос. для студентов вузов. М. : Аспект Пресс. 556 с. С. 162–165.

Ясперс, К. (1997) Куда движется ФРГ? // Антология мировой политической мысли : в 5 т. / ред.-науч. совет: Г. Ю. Семигин (пред.) и др. М. : Мысль. Т. 2: Зарубежная политическая мысль XX в. 830, [1] с.

REFERENCES

Inglehart, R. (1997) Postmodern: meniaiushchiesia tsennosti i izmeniaiushchiesia obshchestva [Postmodernity: Changing values and changing societies]. Polis, no. 4, pp. 6–32. (In Russ.).

Mikhalkov, N. S. (2010) Pravo i Pravda [Law and Truth]. Polit.ru, October 26 [online] Available at: http://polit.ru/article/2010/10/26/manifest/ [archived in WaybackMachine] (accessed 15.09.2016). (In Russ.).

Otnoshenie k stranam [Attitude to countries]. Levada-Tsentr [online] Available at: http://levada.ru/indikatory/otnoshenie-k-stranam/ [archived in WaybackMachine] (accessed 15.09.2016). (In Russ.).

Panarin, A. S. (1998) Revansh istorii. Rossiiskaia strategicheskaia initsiativa v XXI veke [The revenge of history. Russian strategic initiative in the 21st century]. Moscow, Logos Publ. 389, [2] p. (In Russ.).

Pareto, V. (1997) Kompendium po obshchei sotsiologii [Compendium of general sociology]. In: Antologiia mirovoi politicheskoi mysli [Anthology of world political thought] : in 5 vols. / editorial board: G. Yu. Semigin (chairman) et al. Moscow, Mysl' Publ. Vol. 2: Zarubezhnaia politicheskaia mysl' XX v. [The 20th-century foreign political thought]. 830, [1] p. (In Russ.).

Paine, T. (1998) Prava cheloveka [Rights of man]. In: Antologiia mirovoi politicheskoi mysli [Anthology of world political thought] : in 5 vols. / editorial board: G. Yu. Semigin (chairman) et al. Moscow, Mysl' Publ. Vol. 1: Zarubezhnaia politicheskaia mysl': istoki i evoliutsiia [Foreign political thought: The origins and evolution]. 830, [1] p. (In Russ.).

Pivovarov, Yu. S. (2000–2001) Russkaia vlast' i istoricheskie tipy ee osmysleniia [Russian governance and historical types of its interpretation]. Politiia, no. 4, pp. 5–37. (In Russ.).

Selezneva, A. V. (2012) Politicheskie predstavleniia i tsennosti rossiian [Political beliefs and values of the Russians]. Moscow, Moscow University Publ. 224 p. (In Russ.).

Huntington, S. P. (2003) Tret'ia volna. Demokratizatsiia v kontse XX veka [The third wave. Democratization in the late twentieth century]. Moscow, ROSSPEN Publ. 368 p. (In Russ.).

Shils, E. (1999) Vlast' i tsennosti [Power and values]. In: Sravnitel'noe izuchenie tsivilizatsii [A comparative study of civilizations] : A study guide for students. Moscow, Aspekt Press. 556 p. Pp. 162–165. (In Russ.).

Jaspers, K. (1997) Kuda dvizhetsia FRG? [The future of Germany]. In: Antologiia mirovoi politicheskoi mysli [Anthology of world political thought] : in 5 vols. / editorial board: G. Yu. Semigin (chairman) et al. Moscow, Mysl' Publ. Vol. 2: Zarubezhnaia politicheskaia mysl' XX v. [The 20th-century foreign political thought]. 830, [1] p. (In Russ.).

Буренко Владимир Иванович — доктор политических наук, профессор, профессор кафедры философии, культурологии и политологии Московского гуманитарного университета. Адрес: 111395, Россия, г. Москва, ул. Юности, д. 5, корп. 3, каб. 423. Тел.: +7 (499) 374-55-11.

Burenko Vladimir Ivanovich, Doctor of Political Sciences, Professor, Department of Philosophy, Culturology and Politology, Moscow University for the Humanities. Postal address: Office 423, Bldg. 3, 5 Yunosti St., 111395 Moscow, Russian Federation. Tel.: +7 (499) 374-55-11.

E-mail: vburenko@mail.ru

Библиограф. описание: Буренко В. И. Особенности формирования демократических ценностей в контексте политической модернизации [Электронный ресурс] // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2016. № 6 (ноябрь — декабрь). С. 27–37. URL: http://zpu-journal.ru/e-zpu/2016/6/Burenko_Democratic-Values/ [архивировано в WebCite] (дата обращения: дд.мм.гггг).

Дата поступления: 5.11.2016.