Васильев Ю. А. Немецкие школы историков XVIII–XIX вв. Статья 1. Гёттингенская и гейдельбергская научные школы

УДК 94(47)

Vasiliev Yu. A. German Schools of Historians in the 18th–19th Centuries. Article 1. The Göttingen and Heidelberg Schools of Thought

Аннотация ♦ Статья посвящена становлению исторической науки на рубеже XVIII–XIX вв. Лидерами данного процесса в Европе являлись немецкие ученые. Представлены основные концептуальные идеи представителей немецких школ историков XVIII–XIX вв.: гёттингенской (Август Людвиг Шлёцер) и гейдельбергской (Фридрих Кристоф Шлоссер, Георг Готфрид Гервинус). Они характеризуют состояние интеллектуального и исторического знания в Европе той эпохи. Хронологически раньше других возведение истории в ранг науки начали ученые гёттингенской и гейдельбергской школ. Неполнота знаниевых систем периода конституционализации исторической науки в Европе обусловила субъектно ориентированный характер исследовательского инструментария в отношении интерпретации и понимания исторического процесса.

А. Л. Шлёцер позиционируется как выдающийся немецкий ученый. Именно ему и его школе принадлежит приоритет во введении в научный оборот и разработке понятий «всемирная история», «всеобщая история», «история человечества», «вспомогательные исторические дисциплины». Шлёцер предложил конструктивные приемы исторической критики исторических текстов, широко использованные многими поколениями историков. Предложенные им исследовательские подходы (синтетический, системный, синхронный) нашли развитие в наследии русской исторической школы.

По оценке автора публикации, значительная роль в институционализации научной историографии в Германии принадлежала гейдельбергской школе историков. Многочисленные объемные переводы и издания их трудов в России свидетельствовали о значимости работ немецких ученых для российских интеллектуалов середины — второй половины XIX в. Многие концепты гейдельбергской школы получили научное развитие в российской историографии.

Ключевые слова: история, историческая наука, Европа, Германия, гёттингенская школа историков, гейдельбергская школа историков, Шлёцер, Шлоссер, Гервинус, историография, методология.

Abstract ♦ The article covers the development of historical science at the turn of the 18th–19th centuries. German scholars were the leaders of this process in Europe. The author presents the main conceptual ideas of representatives of the German historical schools of the 18th–19th centuries: the Göttingen school (August Ludwig Schlözer) and the Heidelberg school (Friedrich Christoph Schlosser, Georg Gottfried Gervinus). These schools of thought characterize the state of intellectual and historical knowledge in Europe during this age. The researchers of the Göttingen and Heidelberg schools began to bring history to the level of a science chronologically earlier than other European scholars. The incomplete systems of knowledge during the constitutionalization period of history in Europe led to the subject-oriented character of the research tools for the interpretation and understanding of historical process.

A. L. Schlözer is considered as an eminent German scientist. It is he and his followers who first introduced and developed the concepts of ‘world history’, ‘general history’, ‘history of mankind’, and ‘auxiliary historical disciplines’ in scientific circulation. Schlözer proposed constructive methods for historical criticism of historical texts. These methods have been widely used by many generations of historians. The research approaches proposed by them (the synthetic, system, synchronous) were developed in the legacy of the Russian historical school.

According to the author, the Heidelberg school of historians had a significant role in the institutionalization of scientific historiography in Germany. Numerous extensive translations and publications of their works in Russia showed the significance of German scholars’ treatises for Russian intellectuals in the middle — the second half of the 19th century. Many of the concepts of the Heidelberg school gained momentum in the Russian historiography.

Keywords: history, historical science, Europe, Germany, Göttingen school of historians, Heidelberg school of historians, Schlözer, Schlosser, Gervinus, historiography, methodology.

Характерной чертой всех без исключения национальных историй европейских стран являлась синкретичность повествований с мифами. История народов приукрашивалась в сказаниях, становилась выражением тех идеалов, к которым устремлен дух народа. Немецкий теоретик истории XIX в. Иоганн Густав Бернхард Дройзен (Johann Gustav Bernhard Droysen; 1808–1884) называл историю областью нравственных наук. По его оценке, «греки нарисовали себе чудесную, гармоничную картину своего прошлого — с тем, что от нее сохранилось действительно подлинного, она, к великому сожалению, совпадает мало» (Дройзен, 2004a: 446). В классической Античности господствовало представление, что история относится к области риторики. Римская история также воспринималась частью риторики, художественной литературы.

Во второй половине XVIII в. это представление вновь возродилось в тезисе, что история является одновременно и наукой, и искусством. Читающая публика считала предпочтительнее первое. В результате историческая литература больше соответствовала популярной потребности. Многие великие поэты углубились в вопросы исторического познания. Риторическое искусство превращало тяжесть событий, трудных конфликтов, в условиях которых зарождались и разворачивались великие события, ужасы разгоревшихся страстей или жестоких притеснений, в художественный, отретушированный образ, в увлекательное чтение, производящее сильное впечатление. Считалось, что подобное изложение понятнее и убедительнее. Оно было рассчитано на то, чтобы познакомить малосведущего читателя с событиями. От современника, желающего их понять, хотя бы до некоторой степени, требовались предварительные познания, опыт, спокойное и продуманное суждение. Историческое же искусство предлагало компенсировать все это наиболее приятным образом. Однако, как подчеркивал Дройзен, «есть другая задача, кроме как развлекать, поучая, и поучать, развлекая» (Дройзен, 2004b: 566). Представления и взгляды историка должны обобщать важнейшие события реальности. Но тогдашней публике это направление истории было не по нраву: она хотела читать, а не изучать. Она жаловалась, что ей подают не яства, а рецепт их приготовления (см. там же: 565).

Последние десятилетия XVIII — начало XIX в. можно определить в качестве институционализации научной историографии в Германии. С этой поры историческая наука постепенно заменила поэтическое искусство и достигла важного значения для культуры и жизни нации (см.: Автобиография Гервинуса, 1895: 157). Фридрих Кристоф Шлоссер (Friedrich Christoph Schlosser; 1776–1861) и Фридрих Вилькен (Friedrich Wilken; 1777–1840) стали основателями школы исследователей средних веков, Бартольд Георг Нибур (Barthold Georg Niebuhr; 1776–1831) заложил основы для развития критической школы. Неполнота знаниевых систем являлась характерной чертой интеллектуальной мысли в Европе до конца XVIII в. До этого времени в Германии не было серьезных исследований о средних веках, а по древней истории имелись лишь слабые латинские компиляции. Аналогичная ситуация сложилась и во всей Европе: историческая наука находилась в зачаточном состоянии. Примечательно, что немецкие историки не воспринимали лидера французской историографии Вольтера в качестве квалифицированного историка. Они считали, что Вольтер «оказывается вовсе неспособным перенестись в чужеземные условия» (Принципы историографии Гервинуса, 1895: 314). В этой связи следует подчеркнуть значимость сочинений российских исследователей середины XVIII в. — М. В. Ломоносова и В. Н. Татищева. Чтобы оценить их интеллектуальную деятельность в условиях, когда еще не существовало истории как науки в европейских странах, важно принять в расчет следующий критерий: с одной стороны — наследие, доставшееся от предшественников (а его практически не было), с другой стороны, — преимущества, которые получили их преемники и последователи в виде основания для дальнейшей разработки древней истории. Именно таким стартовым интеллектуальным багажом явилось историческое наследие российских мыслителей, стоявших у истоков русской исторической школы.

В числе первых разработчиков систематики наук и вспомогательных дисциплин оказалась гёттингенская школа историков: в последние десятилетия XVIII в. ее представители, начиная с Иоганна Кристофа Гаттерера (Johann Christoph Gatterer; 1727–1799; см.: Gatterer, 1771) до Августа Людвига Шлёцера (August Ludwig Schlözer; 1735–1809; см.: Schlözer, 1777–1782) попыталась сделать систематический обзор истории и развить ее научный метод. В 1770-е гг. А. Л. Шлёцер после возвращения из России на родину с 1769 г. являлся профессором Гёттингенского университета, он стал лидером гёттингенской школы. Историографическая концепция Шлёцера изложена в работе «Представление всеобщей истории» (1772), которая в 1809 г. была издана в России на русском языке (Шлёцер, 1809). Благодаря гёттингенской школе в обиход введены понятия: всемирная история, всеобщая история, история человечества, исторические вспомогательные науки. Однако исследовательский метод гёттингенской школы И. Г. Дройзен оценивал лишь в качестве «техники исторической работы» (Дройзен, 2004c: 577). Воспринятое представителями этой школы понятие Вольтера «философия истории» (philosophie de l'histoire) рассматривалось как приглашение к изучению истории, адресованное философам, — «взять на себя обоснование не только исторического процесса познания, которое в высшей степени заслуживало бы благодарности, но и обоснование связей исторически полученных результатов, пока затем в одной системе не был сконструирован общий исторический труд всего рода человеческого как самодвижущаяся идея» (там же).

ГЁТТИНГЕНСКАЯ ШКОЛА ИСТОРИКОВ:
АВГУСТ ЛЮДВИГ ШЛЁЦЕР

Профессор Гёттингенского университета А. Л. Шлёцер (1735–1809) в 1772 г. одним из первых поставил вопрос: что такое историческая наука? (см.: Шлёцер, 1809: 42–43). В соответствие с его исторической концепцией, научное представление должно включать, во-первых, понятие о систематической истории мира, во-вторых, синхронистическое расположение всемирной истории по периодам, в-третьих, синтетическое расположение всемирной истории (хроно-техно-геоэтнографическое).

Предмет систематической истории мира, по Шлёцеру, — перемены человеческого рода. Содержание всемирной истории составляют великие изменения, происходившие в истории человечества. Всемирная история характеризуется двойственным определением: с одной стороны, это сумма всех особенных историй; с другой, — предстает в качестве системы, в которой человеческий мир является целостной единицей. Всеобщее обозрение претворяет сумму в систему, приводит все государства к единице, то есть к роду человеческому, оценивает все народы по их отношению к великим переменам мира. Сумма государств не является системой всемирной истории, в ней нет представления о целом. Всемирная история произрастает из частных историй, но они составляют единое целое (см.: Шлёцер, 1809: 13–14, 18, 33). По определению Шлёцера, «политическая связь есть мать человечества» (там же: 15).

Всеобщая история показывает, каким образом появился мир в целом и в частях, чем он был ранее и чем стал сегодня, как соединяется прошедший мир с нынешним, предлагается их взаимное отношение. Некоторые части всемирной истории могут рассматриваться отдельно, поскольку каждый народ имеет частную историю. Всеобщая история — совокупность особенных историй в отношении к другим частям и к целому. Последнее придает форму всеобщей истории — выбор и образ соединения перемен. Всеобщая история объединяет все части света и все времена, соединяет во всех землях все народы в единый человеческий мир. Целостность истории проявляется в том, что в любой частной истории содержатся основания из всеобщей истории. Собрание всех историй, приведенное в систему, производит всеобщую европейскую историю. Систематическая история предполагает философское осмысление ряда проблем: как произошла Европа, каким образом она достигла высокой степени развития, как отдельные страны возвысились на основе просвещения, продвижения нравов и роста могущества перед другими (там же: 2–4, 13, 30).

Рассмотрение частной немецкой истории через призму всеобщей истории как системы, по схеме Шлёцера, должно способствовать приобретению сведений о всеобщей истории. В этой связи Шлёцер полагал, что изучение немецкой истории позволит ответить на вопрос: как произошла Германия? В фокусе исследования одновременно должны находиться Европа и род человеческий, Германия и германский народ (там же: 2–3).

В истории народов, включенных в классификацию Шлёцера, отразились великие происшествия мира — значимые события или явления всеобщей истории. Отмечая важность для истории только действительно великих деяний, включая их причины (образ правления, законодательство, политика, просвещение нравов, законы и науки, уровень земледелия, торговли, мануфактуры и др.), Шлёцер подчеркивал, что все это необходимо понять посредством многоуровневой и многофакторной системы. В этой связи выдвигались строгие требования к науке. Признавалось мнение, что историк только на расстоянии времени может правильно судить о предмете изучения прошлого. Отвергались спекулятивные умствования, живописания, беседы и рассуждения — основой научного знания признавались только выбранные и классифицированные происшествия (там же: 21–22, 77). В данном подходе явно просматривается взгляд, предварявший будущие установки в духе позитивизма. По Шлёцеру, «читатель сам о них рассуждение придумать должен» (там же: 24).

Синхронистический подход к истории предполагает расположение истории по периодам. Но для этого определяются определенные условия. Всемирная история должна освещать все главные перемены мира. Исторические события (в терминологии Шлёцера — происшествия) предполагают следующие основания: память (запомнить и сохранить), воображение (рассмотрение их в хронологической последовательности и во всех связях), разум (рассмотрение всеобщего как целого, отличие системы от суммы). Именно для этого необходимо деление истории на эпохи и периоды (там же: 37, 57). Однако, несмотря на выдвинутые строгие требования к научному знанию, неполнота исторического знания 1770-х гг. не могла позволить скрупулезному Шлёцеру подняться выше мифологического характера периодизации истории: его схематическая классификация включала условные периоды: от сотворения мира до всемирного потопа — 1600 лет, от потопа до начала Рима — 1600 лет, от потопа до Моисея — 800 лет, от Моисея до Трои — 400 лет, от Трои до Рима — 400 лет (там же: 64).

Разделение исторического процесса на эпохи, периоды неизбежно приводит к потере общей красоты картины восприятия. Но научный метод не должен прерывать союза явлений (событий) и союза времен — в этом суть синхронистического (единовременного) метода изучения истории. Метод всеобщей истории определяет способ объединения отдельных частей и периодов. Он заключается во всеобщем обозрении целого, связи происшествий — соединении причины и следствия, взаимных отношений между событиями (там же: 43–45, 50).

В контексте синхронистического подхода методологическое различие системы от суммы отразилось в оценке истории отдельных народов. По Шлёцеру, в истории следует выбрать из целого множество сумм — те народы, которые являлись ведущими. В этот перечень определялись славяне — наряду с франками, норманнами, монголами, турками, китайцами, аравийцами и др. этносами. Славяне рассматривались как великий народ, который появляется в истории, как утверждал Шлёцер, не ранее VI в. Для обоснования этого утверждения приводилось довольно сомнительное свидетельство Иордана о том, что король остготов Германарих упоминал славян среди побежденных им народов. Шлёцер подчеркивал, что ни в одной летописи нет свидетельств о переселении многочисленных славянских народов в Европу с Востока, а язык славян — европейский (там же: 103, 191). В отношении монголов опровергалось определение их как татар в германской, польской и российской историях (там же: 225).

Критерием выбора значимых народов определялась не слава их деяний, не событийная насыщенность их историй, а влияние на целое, на основные регионы мира. Шлёцеровская классификация народов имела троякое деление. Первую группу составляли победоносные народы: персы, татары и монголы и др. Во вторую группу определялись важные народы: египтяне, финикийцы, евреи, греки и др. В третью группу включались главные народы: ассирийцы, македонцы, испанцы, британцы. По оценке Шлёцера, россияне входят именно в эту группу главных народов (там же: 19–20, 23, 100). А вот укры (пограничные венды), по Шлёцеру, как и ряд других славянских племен (в частности, в Бранденбургских землях), были практически уничтожены (там же: 193).

Для рассмотрения великих событий необходим двойственный подход к изучению: синхронистический и синтетический. Последний свидетельствует о том, что история включает происшествия из всех областей жизни, содержащие в себе основания важных перемен рода человеческого: историю государств, законов, торговли, художеств, учености, история изобретений и пр. Критерий значимости происшествий для всего человечества должен определяться влиянием истории как науки на психологию, политику, физику и другие науки. Синтетический подход позволяет воспринять следующий образ исторического процесса: государства в своей истории разделялись, как некие великие реки, на многие рукава, но их история продолжалась в новом качестве (там же: 28–29, 46, 56).

По определению Шлёцера, систематическая история мира начинается с Рима — это время признается в качестве начала всемирной истории. Период от сотворения мира до начала Рима рассматривался как предыстория, которую нельзя осветить синтетическим методом или синхронистическим по народам, а только — хронологически по периодам. Основанием Рима (753 г. до н. э.) открывается всеобщая история. Римская история определяется в качестве всеобщего путеводителя, охватывающего более двух тысячелетий (там же: 65–66, 78, 98).

Ключевое положение исторической схемы Шлёцера — норманнское происхождение Рюрика и его братьев, основавших Российское государство в 862 г. Утверждается о предшествующем этому событию покорении новгородских славян, а также о последующем усилении Российского государства «покорением другого норманнского царства в Киеве в 882 г.» (там же: 186, 196).

ГЕЙДЕЛЬБЕРГСКАЯ ШКОЛА ИСТОРИКОВ

Особое место в становлении немецкой исторической школы, несомненно, занимает Фридрих Кристоф Шлоссер, с 1817 г. до конца жизни — профессор Гейдельбергского университета. Его 19-томная «Всемирная история», к написанию которой Шлоссер приступил в 1811 г., увидела свет в 1844–1856 гг. Примечательно, что очень быстро для подобного объемного издания с многостраничными фолиантами отдельных томов появился русский перевод (Шлоссер, 1861–1869). Это свидетельствовало о значимости труда Шлоссера для российских интеллектуалов середины XIX в. В 1868–1877 гг. вышло 8-томное издание немецкого автора (Шлоссер, 1868–1877). Еще раньше «Всемирной истории» в России опубликовали другой его труд 1823 г. (Шлоссер, 1858–1860).

Последователь Ф. К. Шлоссера немецкий историк Георг Готфрид Гервин, профессор Гёттингенского и Гейдельбергского университетов, был широко известен под латинским именем Гервинус (Georg Gottfried Gervinus; 1805–1871). В своей автобиографии 1860 г., включенной в первый том «Всемирной истории» Шлоссера, а затем опубликованной отдельной книгой, констатировал, что стремление Шлоссера начать с точного исследования и сопоставления эмпирического материала «было зародышем и почином германской исторической науки» (Автобиография Гервинуса, 1895: 157). Рациональное воззрение Шлоссера, основанное на критике, беспристрастном суждении и оценках, побуждали читателей к самостоятельному размышлению: «очищая, располагая и утверждая факты», исследователь позволял «снабдить данными для выработки собственного суждения читателя» (там же: 158).

Ф. К. Шлоссер отвергал спекулятивное философствование и «мудрование». Он не акцентировал внимание на обсуждении историко-философских вопросов, хотя сам признавал свое обширное сочинение чем-то вроде философии истории. В последней он «видел движение, постоянный переворот, постоянную смену событий, в поток которых волна подгоняет волну, без начала и без конца в этом вечном водовороте» (там же: 151). В исторической схеме Шлоссера утверждалась непрерывность развития человечества: увядание одной его части сопровождалось возрождением и расцветом другой. Немецкий исследователь отмечал умение французских и английских историков располагать и описывать факты, но подчеркивал, что даже лучшие из них в ущерб истине прибегали к приукрашиванию фактов, в результате предмет представлялся «в превратном виде». Наиболее критически Шлоссер был настроен против школы немецких последователей Вольтера, у которых, по его оценке, дух эпохи затмевался духом автора. Он призывал «пробиться на верный путь» сквозь современные резко противоречившие друг другу рассуждения рационалистов, а также представления романтиков. В этом Гервинус увидел исторический подвиг Шлоссера, который отказался «смотреть на средневековье глазами Вольтера» (там же: 156–157, 159). В отношении многих трудов Шлоссер предлагал обращать больше внимания на примечания, нежели на текст, а сам текст принимать за примечания. Формально отказываясь от всякой объективности, в действительности Шлоссер настаивал, чтобы историк, желающий в событиях прошлого «постичь величие человеческой души, прежде всего должен освоиться с образом мыслей каждой эпохи» (там же: 156). Объективность воспринималась поучительной, если присутствовал оттенок личности автора. Более того, признавалось, что объективность, добытая в ущерб субъективности, теряла свое значение.

В «Истории восемнадцатого столетия и девятнадцатого…» Шлоссер от строгой научной критики перешел к нравственно-политическому суждению об эпохах и событиях прошлого. Отношение автора к событиям недавнего прошлого выражалось в выборе самого предмета изучения. Оправдание порой даже кровавых мер объяснялось автором следующим образом: «Для нравственности опасно, если народ от состояния грубого суеверия и стеснения в религии вдруг переходит к неверию и необузданности, от деспотизма — к невоздержанной свободе» (там же: 160–161). Шлоссер предлагал рассматривать каждое событие с точки зрения эпохи, в контексте ее развития. По оценке Гервинуса, вопреки раздору школ и их мнений, не обращая внимания на партии и их пристрастные взгляды, Шлоссер произвел огромное влияние на нравственное умонастроение немецкой нации (там же: 164).

С учетом того периода, в котором появились сочинения Г. Г. Гервинуса (1830–1850-е гг.), идеи представителя немецкой исторической школы отражали уровень передовой европейской интеллектуальной мысли.

Целью исторического исследования, по Гервинусу, считалось объяснение значения и смысла событий прошлого. Его методология сводилась к следующим требованиям. Историк должен постичь смысл событий, чтобы выбрать действительно важные предметы. А в истории значимыми предметами являются те, которые отвечают исторической идее. Важны и сами идеи, которыми пользуется историк. Исторические идеи сопровождают события и явления, ими проникается вся суть истории. Поэтому ставилась задача — исследовать исторические идеи: их сущность и действие, возникновение и проявление, господствующие идеи, исчезновение и появление других идей. Углубляясь в сущность своего предмета, историк рассматривает его с точки зрения исторического смысла. Причем он занимается лишь тем, в чем обнаруживается движение, основой которого являются понятия прогресса и свободы. История, рассматриваемая в целом, в обширном течении веков, выявляет прогресс господствующих идей, определяемых как движение идей, направляющих общий ход истории. В этой связи обязательным условием представлялось требование никогда не уклоняться от истины, а для этого «быть чуждым духа партий». Сам Гервинус использовал исторический материал вплоть до середины XIX в. (см.: Гервинус, 1864: 7–8; Принципы историографии Гервинуса, 1895: 327–328, 330, 342).

Первоначально Гервинус не отрицал популярную для своего времени позитивистскую точку зрения о существовании законов исторического развития. В 1852 г. он констатировал: если из истории выводить законы — эти законы должны быть основаны на общеизвестных, общепринятых и неоспоримых фактах. По его мнению, в разных эпохах в ходе внутреннего развития стран и государств обнаруживается одинаковый порядок и один и тот же закон. Он же выявляется в истории человечества как единого целого: прогресс духовной и гражданской свободы. Данный закон сформулирован следующим образом: после достижения высшей точки восходящего развития человечества происходит обратное движение свободы, власти, государства. По Гервинусу, этот закон обнаруживается в каждой части истории, причем как в любом отдельно взятом государстве, так и в общей истории (см.: Гервинус, 1864: 4, 9). Однако позднее он отказался от признания исторических законов и заявил о невозможности открыть в областях нравственной жизни законы, аналогичные действующим в физическом мире (см.: Автобиография Гервинуса, 1895: 230).

Гервинус классифицировал виды исторических сочинений. Объектом изучения составителей хроник является действительный мир. Хроники констатируют сухие исторические факты, поэтому собиратель фактов ограничен в возможности воображения и мышления. Составление хроник Гервинус называл «скудной, презренной работой», в которой приходилось избегать художественной формы и философского содержания. На более высокой ступени, в сравнении с хрониками, на их основании возникает отечественная народная история. Еще более высокий уровень характеризует возникновение прагматической историографии. Это исторические произведения, которые составляются на основе субъективных, применяемых к фактам идей, с определенным намерением авторов, в которых выражаются нравственные и политические задачи и установки для назидания или образования общества. В прагматической истории раскрываются и объясняются причины и следствия явлений в сфере человеческой деятельности. В процессе длительной цепи событий, сопровождаемых изменением условий, выясняются психологические мотивы действий, пристрастия и наклонности, лабиринты человеческого сердца и ума, источники и поводы поступков. В истории рассматриваются различные отношения, которые объясняются человеческими и другими мотивами: прагматический историк освещает материальное развитие, торговлю, прогресс машин и пр. Нередко разные партии призывают к суду, выносят приговоры (см.: Принципы историографии Гервинуса, 1895: 304, 306, 314, 316–317).

В историческом исследовании Гервинус признавал в качестве наиболее эффективного способа познания соединение аналитического и синтетического методов: изучение должно охватывать одновременно политическую историю, частную историю и всеобщую, историю биографий. Кроме того, нельзя написать историю вне связи с религией и церковью, отчизной, законом, этнической принадлежностью (см.: Автобиография Гервинуса, 1895: 237–238; Принципы историографии Гервинуса, 1895: 300, 342).

Г. Г. Гервинус продолжил исследовательскую традицию, заложенную представителями гёттингенской и гейдельбергской школ, в том числе его учителем Ф. К. Шлоссером. Речь идет о разработке теории истории. Гервинус пополнил тезаурус терминами философствующий историк, мыслящий историк, понимая под ними исследователя в области истории, который оперирует определенными идеями, теориями, основанными на достоверных фактических данных, с уважением относится к истине и действительности. «Историко-философская задача», сформулированная Гервинусом, имела своей целью идею написания всеобщей истории в философском смысле. Философский способ изложения истории предполагал изложение истории в «глубоких отношениях». Гервинус объяснял низкий уровень философской разработки истории своего времени зависимостью от уровня историографии. Поскольку огромное количество исторического материала еще не подвергнуто научной разработке и освещению, как считал Гервинус, безрассудно было бы общими взглядами предупреждать подобное освещение материала (см.: Автобиография Гервинуса, 1895: 238, 240; Принципы историографии Гервинуса, 1895: 311, 323, 326).

Разработка теоретических вопросов исторического исследования Гервинусом нашла выражение в определении принципов историографии, под которыми понимались существенные свойства исторического процесса, историография, методология и методика исторического исследования. Отмечая общее сходство в формах умственной деятельности историка, философа и поэта, Гервинус считал, что в историческом произведении должны одновременно воплотиться философское содержание и художественная форма. Влияние сочинения по истории простирается не только на разум, наделенный умением разобщать и разделять, но также на чувство, которое все объединяет, возбуждает в человеке решение и волю. В этой связи признавалось чрезвычайно важным стремление возбудить историческое понимание, развить способность к размышлению и обсуждению, чтобы научить человека понимать действительный мир, постигать различные человеческие отношения (см.: Принципы историографии Гервинуса, 1895: 299, 302–303, 332–333).

Гервинус утверждал, что для решения указанной «историко-философской задачи» спекулятивный метод не годится: недостаточно прибегать лишь к идеям и гипотезам — важно постоянно подтверждать теоретические выводы и заключения фактами (см.: Автобиография Гервинуса, 1895: 238). На основе историографии философия может дать ей теорию, в частности, о сущности истории. Однако уровень современной теории, которая представлялось в качестве философии истории, Гервинус оценивал критически, поскольку не видел в теориях по истории «исторической опытности и мудрости». По его мнению, даже И. Г. Гердер и И. Кант «не усвоили себе ни азбуки, ни самых простых правил исторической науки». Так, Гердер излагал историю на философском основании, но скорее в качестве поэта (см.: Принципы историографии Гервинуса, 1895: 325–326). Подобную оценку Гервинус высказал не только в качестве историка, но и как известный специалист в области истории литературы своего времени, в частности, шекспироведения.

По мнению Гервинуса, в философских произведениях не была представлена картина непрерывного перехода от процветания к разрушению, от подъема к падению, в ней в основном лишь созерцался постепенный прогресс в расширяющихся размерах в человеческом обществе. В этой связи наиболее резкой критике был подвергнут Г. В. Ф. Гегель. По оценке Гервинуса, негативное восприятие философии истории Гегеля наблюдалось по всей Германии, в результате «почти все основательные» историки вернулись к Канту. Идеальная система философии истории Гегеля не располагала в пользу его метода (см.: Автобиография Гервинуса, 1895: 237, 231). Отличие философской истории от философии истории определялось в следующем: философская история — это история, представленная в философской форме исторического изложения, в философии же истории история выступает предметом философского исследования. У Гегеля историко-философское постижение заменялось мифологическими и символическими картинами и воззрениями, поэтому он не решил задачу, связанную с выявлением существенных факторов, свойств, закономерностей в обилии исторических фактов (там же: 232–233).

Особое значение принципы историографии Гервинуса имели в отношении разработки национальной истории, поскольку именно национальная история служит основой научной историографии. Признавалось, что нации, у которых нет ни истории, ни историографии, коснеют в понятиях, перешедших к ним по преданию и установленных обычаем. В национальной истории факты требовалось рассматривать в контексте мировой истории, с общечеловеческой точки зрения. По Гервинусу, это позволяет выбрать и «очистить» материал: выделить все существенное, отбросить случайное. В результате появляются основания и возможности для написания национальной историю по историческим идеалам, изобразить национальный характер в его развитии (см.: Принципы историографии Гервинуса, 1895: 334, 336–337). К глубокому сожалению Гервинуса, в Германии вообще не было и не могло быть национальной истории, так как отсутствовало единое германское государство. Несомненно, объективные реалии исторического процесса в Европе обусловили тот факт, что в данном аспекте немецкая историческая школа уступала уровню разработки национальной истории в других странах. Так, в Великобритании Дэвид Юм (David Hume; 1711–1776) создал 8-томную историю Англии (см. русский перевод итоговой части: Юм, 2001–2002). Во Франции Франсуа Гизо (François Guizot; 1787–1874) внес вклад в разработку обобщающей истории Франции (см. русский перевод: Гизо, 2007). Однако на этом фоне особенно выделялась Россия: разработкой оригинальных курсов национальной истории занимались В. Н. Татищев, М. В. Ломоносов, М. М. Щербатов, Н. М. Карамзин, позднее С. М. Соловьев, В. О. Ключевский и др.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Автобиография Гервинуса (1895) / Г. Г. Гервинус ; пер. Э. Циммермана. М. : Изд. К. Т. Солдатенкова. XVI, 359 с.

Гервинус, Г. Г. (1864) Введение в историю девятнадцатого века. СПб. : Изд. О. И. Бакста. 151 с.

Гизо, Ф. (2007) История цивилизации в Европе. М. : Территория будущего. 329, [1] с.

Дройзен, И. Г. (2004a) Энциклопедия и методология истории // Дройзен И. Г. Историка. Лекции об энциклопедии и методологии истории. СПб. : Владимир Даль ; Фонд «Университет». 582, [1] с. С. 39–448.

Дройзен, И. Г. (2004b) Искусство и метод // Дройзен И. Г. Историка. Лекции об энциклопедии и методологии истории. СПб. : Владимир Даль ; Фонд «Университет». 582, [1] с. С. 562–573.

Дройзен, И. Г. (2004c) Речь, произнесенная при вступлении в Берлинскую Академию наук // Дройзен И. Г. Историка. Лекции об энциклопедии и методологии истории. СПб. : Владимир Даль ; Фонд «Университет». 582, [1] с. С. 574–580.

Принципы историографии Гервинуса. 1837 г. Приложение II (1895) // Автобиография Гервинуса / Г. Г. Гервинус ; пер. Э. Циммермана. М. : Изд. К. Т. Солдатенкова. XVI, 359 с. С. 295–342.

Шлёцер, А. Л. (1809) Представление всеобщей истории. СПб. : Тип. при Святейшем Правительствующем Синоде. [10], 227, [1] с.

Шлоссер, Ф. К. (1858–1860) История восемнадцатого столетия и девятнадцатого до падения Французской империи : в 8 т. СПб. : Тип. Главного штаба по военно-учебным заведениям.

Шлоссер, Ф. К. (1861–1869) Всемирная история : в 18 т. СПб. : Изд. А. Серно-Соловьевича.

Шлоссер, Ф. К. (1868–1877) Всемирная история : в 8 т. СПб. : Изд. М. О. Вольфа.

Юм, Д. (2001–2002) Англия под властью дома Стюартов : в 2 т. СПб. : Алетейя.

Gatterer, J. С. (1771) Einleitung in die synchronistische Universalhistorie: zur Erläuterung seiner synchronistischen Tabellen. Göttingen : Im Verlag der wittwe Vandenhoek. 23 l., 1096 s. (Не нем. яз.).

Schlözer, A. L. (1777–1782) Briefwechsel, meist historischen und politischen Inhalts : in 10 Bänden. Göttingen : Im Verlage der Vandenhoekschen Buchhandlung. (На нем. яз.).

REFERENCES

Avtobiografiia Gervinusa [The Autobiography of Gervinus] (1895) / G. G. Gervinus ; transl. by E. Tsimmerman. Moscow, Izd. K. T. Soldatenkova [K. T. Soldatenkov’s Publ.]. XVI, 359 p. (In Russ.).

Gervinus, G. G. (1864) Vvedenie v istoriiu deviatnadtsatogo veka [An introduction to the history of the 19th century]. St. Petersburg, Izd. O. I. Baksta [O. I. Bakst’s Publ.]. 151 p. (In Russ.).

Guizot, F. (2007) Istoriia tsivilizatsii v Evrope [The history of civilization in Europe]. Moscow, Territoriia budushchego Publ. 329, [1] p. (In Russ.).

Droyzen, J. G. (2004a) Entsiklopediia i metodologiia istorii [Encyclopedia and methodology of history]. In: Droyzen, J. G. Istorika. Lektsii ob entsiklopedii i metodologii istorii [Historics. Lectures on the encyclopedia and methodology of history]. St. Petersburg, Vladimir Dal’ Publ. ; Universitet Foundation. 582, [1] p. Pp. 30–448. (In Russ.).

Droyzen, J. G. (2004b) Iskusstvo i metod [Art and method]. In: Droyzen, J. G. Istorika. Lektsii ob entsiklopedii i metodologii istorii [Historics. Lectures on the encyclopedia and methodology of history]. St. Petersburg, Vladimir Dal’ Publ. ; Universitet Foundation. 582, [1] p. Pp. 562–573. (In Russ.).

Droyzen, J. G. (2004c) Rech', proiznesennaia pri vstuplenii v Berlinskuiu Akademiiu nauk [Inaugural speech at the Berlin Academy of Sciences]. In: Droyzen, J. G. Istorika. Lektsii ob entsiklopedii i metodologii istorii [Historics. Lectures on the encyclopedia and methodology of history]. St. Petersburg, Vladimir Dal’ Publ. ; Universitet Foundation. 582, [1] p. Pp. 574–580. (In Russ.).

Printsipy istoriografii Gervinusa. 1837 g. Prilozhenie II [Principles of historiography according to Gervinus. 1837. Appendix II]. (1895) In: Avtobiografiia Gervinusa [The autobiography of Gervinus] / G. G. Gervinus ; transl. by E. Tsimmerman. Moscow, Izd. K. T. Soldatenkova [K. T. Soldatenkov’s Publ.]. XVI, 359 p. Pp. 295–342. (In Russ.).

Schlözer, A. L. (1809) Predstavlenie vseobshchei istorii [A presentation of world history]. St. Petersburg, Tip. pri Sviateishem Pravitel'stvuiushchem Sinode [Printing House of the Most Holy Governing Synod]. [10], 227, [1] p. (In Russ.).

Schlosser, F. K. (1858–1860) Istoriia vosemnadtsatogo stoletiia i deviatna-dtsatogo do padeniia Frantsuzskoi imperii [The history of the eighteenth and nineteenth centuries before the fall of the French Empire] : in 8 vols. St. Petersburg, Tip. Glavnogo shtaba po voenno-uchebnym zavedeniiam [Printing House of the General Staff of the Military Educational Institutions].

Schlosser, F. K. (1861–1869) Vsemirnaia istoriia [World history] : in 18 vols. St. Petersburg, Izd. A. Serno-Solovievicha [A. Serno-Solovievich’s Publ.].

Schlosser, F. K. (1868–1877) Vsemirnaia istoriia [World history] : in 8 vols. St. Petersburg, Izd. M. O. Vol’fa [M. O. Wolff’s Publ.].

Hume, D. (2001–2002) Angliia pod vlast'iu doma Stiuartov [England under the House of Stuarts] : in 2 vols. St. Petersburg, Aleteiia Publ.

Gatterer, J. С. (1771) Einleitung in die synchronistische Universalhistorie: zur Erläuterung seiner synchronistischen Tabellen. Göttingen, Im Verlag der wittwe Vandenhoek. 23 l., 1096 s. (In Germ.).

Schlözer, A. L. (1777–1782) Briefwechsel, meist historischen und politischen Inhalts : in 10 Bänden. Göttingen : Im Verlage der Vandenhoekschen Buchhandlung. (In Germ.).

Васильев Юрий Альбертович — доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры истории Московского гуманитарного университета. Адрес: 111395, Россия, г. Москва, ул. Юности, д. 5, корп. 3. Тел.: +7 (499) 374-55-81.

Vasiliev Yuriy Albertovich, Doctor of History, Professor, Department of History, Moscow University for the Humanities. Postal address: Bldg. 3, 5 Yunosti St., 111395 Moscow, Russian Federation. Tel.: +7 (499) 374-55-81.

E-mail: historymosgy@mail.ru

Библиограф. описание: Васильев Ю. А. Немецкие школы историков XVIII–XIX вв. Статья 1. Гёттингенская и гейдельбергская научные школы [Электронный ресурс] // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2016. № 2 (март — апрель). С. 5–20. URL: http://zpu-journal.ru/e-zpu/2016/2/Vasiliev_German-Schools-1/ [архивировано в WebCite] (дата обращения: дд.мм.гггг).

Дата поступления: 25.01.2016.

См. также:

• Васильев Ю. А. Немецкие школы историков XVIII–XIX вв. Статья 2. Поворот к науке. Историческая школа позитивизма

• Васильев Ю. А. Немецкие школы историков XVIII–XIX вв. Статья 3. Прусская (малогерманская) научная школа