Криворученко В. К., Цветлюк Л. С. Советское общество в воспитании молодёжи. 1917–1941 гг.

Krivoruchenko V. K., Tsvetlyuk L. S. Soviet Society in Youth’s Upbringing. 1917–1941

Аннотация ◊ В статье представлен большой фактический материал о формировании и воспитании молодёжи в России в период с Октябрьской революции до Отечественной войны. Раскрывается деятельность правящей Коммунистической партии, Коммунистического союза молодёжи, других институтов политической системы по воспитанию молодого поколения.

Ключевые слова: комсомол, компартия, молодёжные организации, общество, политическая система, политическое просвещение, история СССР, история образования.

Abstract ◊ The article presents a considerable factual evidence on the formation and upbringing of youth in Russia in the period between the October revolution and the Great Patriotic war. The author reveals the activity of the governing Communist Party, the Young Communist League, and other institutes of the political system for education of young generation.

Keywords: Komsomol, Young Communist League, Communist Party, youth organizations, society, political system, political education.

Воспитание молодёжи в 20–30 гг. XX столетия определялось как стратегическая задача строительства социализма. Практически всё отношение государства и общества к молодёжи выражалось через воспитание, которое по инициативе В. И. Ленина именовалось коммунистическим. Этот термин не принимал Н. И. Бухарин, а Л. Д. Троцкий как синонимом ему употреблял выражение «коммунистическая словесность».

А. М. Коллонтай применительно к воспитанию в своих дневниковых записях отмечала, что для молодого поколения коммунизм стал догмой, и с тревогой говорила о молодых людях, которые «наизусть запоминают передовицы “Правды” и без критики проводят их призывы в жизнь»[1].

Справедливо подмечено, но у молодого человека другого выбора не было, так как, во-первых, иной пропаганды в природе не существовало, во-вторых, всякие сомнения в правдивости той же «Правды» были просто опасны. В этом отношении Н. Г. Кузнецов, бывший в 1939–1946 гг. наркомом Военно-Морского Флота СССР, в воспоминаниях писал: «Нам, молодым, поднятым волнами “неспокойного” периода 1937–1938 гг. и пытавшимся по неопытности “свое суждение иметь”, приходилось быстро убеждаться, что наша участь — больше слушать и меньше говорить»[2].

Толкование понятия воспитания как «целенаправленной деятельности людей и их организаций по формированию у воспитуемых желательных для воспитания качеств»[3] лежало в основе авторитарной в советской системе теории воспитания. Этот принцип превращал человека в безликий объект воспитательного воздействия.

К. Маркс и Ф. Энгельс считали, что молодёжь сможет успешно проявлять социальную активность, если порвёт с «культом невежества», будет знакомиться со всеми направлениями общественно-политической мысли, если у неё будет возможность «легкого, ясного сопоставления тенденций современности»[4].

В этом же плане высказывался В. И. Ленин в 1903 г., рекомендуя молодым «поставить на первый план в своей деятельности выработку цельного и последовательного социалистического миросозерцания» через серьёзное изучение марксизма, обязательное ознакомление с русским народничеством и западноевропейским оппортунизмом, «как главными течениями среди современных борющихся передовых направлений»[5]. Он боролся против догматического, доктринерского усвоения передовой общественно-политической мысли, считал, что, только вырабатывая сознательное, научное мировоззрение, молодёжь сможет активно участвовать в общественно-политической жизни общества.

Основоположники научного социализма провозглашали: «Пусть молодёжь идет своим путем; она найдет свою дорогу, а тот, кто заблудится, будет сам виноват в этом. Ведь пробным камнем для молодёжи служит новая философия; требуется упорным трудом овладеть ею, не теряя в то же время молодого энтузиазма»[6]. Ф. Энгельс писал: «Не надо бояться работы мысли, ибо подлинен лишь тот энтузиазм, который не страшится спекуляций и вершин абстракций, когда дело идет об истине»[7]. Овладение новой философией даёт молодёжи уверенность, развитие общества зависит «не от страшащегося борьбы благоразумия, не от вошедшего в привычку филистерства старости, а от благородного, неукротимого огня молодости». «Будем же поэтому бороться за свободу, пока мы молоды!»[8], — призывал Ф. Энгельс.

На третьем съезде РКСМ В. И. Ленин призывал комсомольцев «вырабатывать самим коммунистические взгляды». А вот ещё слова Ленина, переданные Н. К. Крупской: «Мы не предлагаем слепо принимать всё на веру: у каждого должна быть своя голова на плечах. Поэтому надо всё основательно продумать, самому основательно проверить»[9].

Эти методологические установки должны были лечь в основу политики социалистического государства и правящей партии. Однако этого не произошло. Государство, партия, точнее — система ограничивали возможности молодёжи для проявления творчества в философской мысли, тем более в понимании нового общества, которое объективно строит любое новое поколение, только в условиях социализма это строительство было централизовано, дано сверху и «ни шагу в сторону».

При коммунистическом режиме с элементами тоталитаризма обязательным и единым для всех мировоззрением являлся марксизм-ленинизм. Но и при его изучении игнорировалось известное положение К. Маркса о том, что идеи овладевают массами лишь тогда, когда они непосредственно затрагивали интересы и чувства конкретных личностей[10]. Это положение имеет и более общее методологическое значение для правильного понимания тех условий, при которых возможно соединение каких-либо теоретических положений с жизнедеятельностью молодёжи.

Для воспитания преданных партии участников коммунистического преобразования страны «формирование марксистско-ленинского мировоззрения» преподносилось как заучивание общепринятых истин. Ориентация на требование «выучить», а не «узнать» не стимулировала постижение сути процессов и явлений общественной жизни, приводила к формализму, догматизированному знанию.

Этот опыт (если его можно так назвать) всецело использовали идеологи маоцедунизма в Китае после победы социалистических устоёв жизни. Особенно это проявилось в период т. н. культурной революции. Теория социализма была превращена в цитатники, которые заучивались, а не усваивались.

Усвоение социалистического идеала как «истинного» марксизма-ленинизма, обучение на готовых формулах, ориентация на исключительно «правильных» ответах — в этом проявлялась обязательное, можно говорить, насильственное политическое воспитание молодых граждан. Естественное для молодёжи стремление не принимать всё на веру, углубиться в проблему, самостоятельно её осмыслить, углубленно и осознано понять тот же марксизм официальная система рассматривала как проявление враждебных сил. Показательным было постановление ЦК ВКП (б) от 14 ноября 1938 г., которым исключалась сама возможность «различных точек зрения и произвольных толкований важнейших вопросов партийной теории и истории партии»[11].

Реальная действительность во многом противоречила идеалам, которые преподносили молодёжи в воспитательных целях. Так, провозглашалась окончательная ликвидация остатков эксплуататорских классов, которая на самом деле означала экспроприацию значительной части крестьянских хозяйств, высылку в отдаленные регионы и физическую гибель миллионов советских граждан. Провозглашалось торжество общенародной собственности, а командно-административная система отторгала человека труда от общенародной собственности, от действительного участия в управлении хозяйством. Провозглашалась полная демократизация политической жизни, в то же время попирались гражданские и политические права граждан, проводились массовые репрессии против ни в чём не винных людей.

Молодой специалист 30-х гг. вспоминал: «Вы не представляете, какое шоковое впечатление произвело на моё поколение заявление Сталина в 1936 г. о том, что социализм у нас в основном построен… Я тогда только вернулся из моей вятской деревни, заброшенной в глуши лесов, отрезанной бездорожьем от мира. Там в избах грязь, тараканы, из-за керосина пришлось вернуться от лампы к лучине… И вдруг оказалось: то, что меня окружает, — это не социализм, правда, построенный лишь в основном. Никогда — ни до, ни после — не переживал я такого разочарования, такого горя»[12].

Молодёжь вовлекалась во внутрипартийные дискуссии.

Известно, что дискуссия о «новом курсе» в партии началась с письма Л. Д. Троцкого от 8 октября 1923 г. в Политбюро ЦК РКП (б) и к членам Центрального комитета. Причиной обращения было «глубокое различие в подходе к решению некоторых вопросов»[13]. Свои взгляды, касавшиеся развития экономики, внутрипартийного строительства, международной революционной стратегии, Троцкий изложил в письме в ЦК РКП (б). Но нормального рассмотрения не предвиделось. Как отмечал Троцкий в заключительной речи на объединённом Пленуме ЦК и ЦКК РКП (б) 26 октября 1923 г., к этому времени в Политбюро уже существовало другое политбюро, состоявшее из «тройки» и «пятерки», и был другой ЦК, которые фактически отстранили его от обсуждения важнейших политических вопросов.

Проблемы развития революции, вставшие перед руководством партии, требовали глубокого всестороннего анализа социально-экономической, политической обстановки. Но вместо этого в руководстве партии шла борьба за лидерство, а революционные завоевания подвергались забвению. Позицию Троцкого поддержали 46 членов партии. В. Антонов-Овсеенко дописал своё особое мнение: «В основном мысли этого обращения разделяю. Потребность в прямом и откровенном подходе ко всем нашим болячкам так назрела, что целиком поддерживаю предложение созыва указанного совещания, дабы наметить практические пути, способные вывести из накопившихся затруднений»[14].

Группа членов партии подписантов заявления 46-ти, сделала приписку: «Естественно, что в настоящий момент не может быть речи о внутрипартийной борьбе, в какой бы то ни было форме. Необходимо, чтобы ЦК трезво оценил положение и принял срочные меры к устранению недовольства внутри партии, а также беспартийных масс»[15]. А. Бубнов, подписывая заявление, высказал такие соображения: «Не согласен с рядом оценок в первой части заявления, не согласен с рядом характеристик внутрипартийного положения. В то же время глубоко убеждён, что состояние партии требует принятия радикальных мер, ибо в партии в настоящее время неблагополучно». Л. М. Каганович написал: «С оценкой экономического положения совершенно согласен»[16].

Заявление 46-ти подписали видные деятели партии и Советского государства: Е. Преображенский, Л. Серебряков, Ю. Пятаков, Н. Муралов, Т. Сапронов, В. Максимовский, В. Яковлева и др. Но, как однажды заметил Н. И. Бухарин Троцкому: «У нас нет демократии, потому что мы боимся вас»[17].

«Мы боимся вас» — точнее не скажешь. Так о каком воспитании молодёжи в духе творческого марксизма могла идти речь? Партия и государство, поднимая роль и значение молодёжи, одновременно всячески отдаляли её от самовосприятия марксизма, от его творческого использования в интересах того же преобразования страны на коммунистических началах.

Поводом привлечения комсомола и молодёжи к внутрипартийной дискуссии стало «противопоставление» Л. Д. Троцким молодой смены старшему поколению. Он объяснял, что не противопоставляет молодёжь старшему поколению и что под молодыми имеет в виду «всё вообще послеоктябрьское поколение партии, начиная прежде всего с заводских и фабричных ячеек»[18]. В вину Троцкому ставили такие слова из «Нового курса»: «Совершенно недостаточно, чтобы молодёжь повторяла наши формулы. Нужно, чтобы молодёжь брала революционные формулы с боем, претворяла их в плоть и кровь, вырабатывала себе собственное мнение, собственное лицо и была бы способна бороться за собственное мнение с тем мужеством, которое дается искренней убежденностью и независимостью характера»[19].

И. В. Сталин 17 января 1924 г. в докладе на XIII партийной конференции «Об очередных задачах партийного строительства» остановился на положениях, которые объявлялись как ошибки Троцкого. Указывая на противопоставлении Троцким поколений, Сталин обвинил его в том, что «подрывает авторитет революционных кадров», что он выдвинул «лозунг равняться по учащейся молодёжи, этому вернейшему барометру партии»[20]. У Троцкого эта мысль была сформулирована иначе: «особенно остро, как мы видим, реагирует на бюрократизм учащаяся молодёжь», ибо «по своему составу и связям учащаяся молодёжь отражает все социальные прослойки, входящие в нашу партию, и впитывает в себя их настроения»[21].

Как видим, саама мысль Троцкого, как говорится, была перевёрнута Сталиным «с ног на голову». В этом искажении заложен далеко идущий смысл — противопоставить пролетарскую и учащуюся часть молодёжи, оттеснить учащуюся молодёжь как наиболее грамотную и способную хотя бы приблизиться к пониманию истинного марксизма, к выработке своих убеждений. Тем самым подчеркнуть, что партия и государство делают ставку на пролетарскую часть прежде всего городской молодёжи.

Данный сюжет мы привели и для того, чтобы отметить противоречивость обсуждения вопросов внутрипартийной дискуссии в комсомоле.

На наш взгляд, практически все высказывания Л. Д. Троцкого по поводу молодого поколения по существу были правильны и отвечали марксистскому подходу к роли молодого поколения, более того, некоторые подергавшиеся критике высказывания Троцкого текстуально совпадали с высказываниями В. И. Ленина.

На поверхности вывод о том, что И. В. Сталин и «большинство» ЦК использовали вырванные из контекста фразы Троцкого для нагнетания обстановки, для того, чтобы представить его как врага ленинизма и партии. В этих целях был поднят весь комсомол, в каждой ячейке проводились собрания комсомольцев, которые «единодушно» одобряли сталинское руководство.

О значимости для компартии такого поворота дел свидетельствует исключительный факт — в этой кампании в комсомоле принял участие сам Сталин.

Даже в ходе дискуссии комсомольские руководители не отрицали того, что Троцкий пользовался у молодёжи высоким авторитетом. Н. И. Подвойский в дневниковых записях 1924 г. писал, что «троцкизм опасно растёт, им питается комсомол и несоюзное юношество»[22]. Но выступать против линии партии было опасно, да и практически невозможно. Этот исторический сюжет показывает, что партия, её руководство могли, используя свои возможности, мобилизовать молодёжь на любую политическую кампанию, убедить её в верности своей позиции и сделать послушными участниками преобразования страны в соответствии с планами правящей компартии.

Представляет несомненный интерес архивная публикация журнала «Военные архивы России». В докладе на февральско-мартовском пленуме (1937 г.) ЦК ВКП (б) нарком обороны СССР К. Е. Ворошилов признавал, что в 1923–1924 гг. Троцкого поддерживал весь Московский гарнизон, Военная академия, Военная школа ВЦИК и другие военные организации[23]. Среди поддерживавших или, по крайней мере, симпатизировавших Троцкому большое число было молодых воинов.

В Москве из 72 вузовских партийных ячеек за оппозицию проголосовало — 40, за линию ЦК РКП (б) — 32. В Петрограде из 29 вузов троцкисты получили поддержку в 6 гуманитарных высших учебных заведениях[24]. В Москве в пользу оппозиции высказалась почти треть комсомольцев, главным образом студенты. В целом по промышленным районам оппозиция получила поддержку примерно 50 % комсомольцев[25]. В комсомоле неформальными лидерами оппозиции являлись члены ЦК и МК — Л. Авербах, А. Шохин, Б. Трейвас, Н. Пеньков, В. Далин, М. Федоров, М. Дугачев, Ф. Делюсин, А. Безыменский[26].

В воспитательной работе особое значение имеет правильное понимание преемственности поколений, учёт отличий старших и молодых. Преемственность поколений в каждом обществе играет особое значение для перспектив развития, укрепления нации. Ратуя за преемственность поколений, В. И. Ленин отмечал особенности молодёжи, её отличие от старших, а, следовательно, и неизбежность определённых противоречий между ними. Долгое время это совершенно естественное социальное явление пренебрегалось, молодёжь подстраивали под старших, уравнивали их интересы.

Воспитательную работу комсомол проводил под непосредственным руководством партии. Можно сказать и так — воспитательная работа с молодёжью стратегически направлялась компартией, а комсомол играл роль своеобразного «инструмента» в ее организации и проведении. То есть опять компартия опиралась на молодёжь и комсомол в осуществлении своей политики, видя в воспитательной работе возможность преумножить и мобилизовать усилия молодого поколения на преобразование страны.

К такому выводу мы приходим на основе анализа исторического опыта воспитательной работы в советском обществе вообще и молодёжи особенно. Об этом, в частности, говорит и то, что комсомол ставил вопрос не только о помощи партии в этой работе, но и подчёркивал обязанность парторганизаций в проведении воспитательной работы с молодёжью.

В подкрепление этих рассуждений сошлёмся на один документ комсомола, который свидетельствует о непосредственном участии компартии в воспитании молодёжи через комсомол и о его роли как её «инструмента» в воспитательной работе. В июне 1925 г. IV Всесоюзная конференция комсомола в резолюции «О постановке воспитательной работы в РЛКСМ» выражала недовольство тем, что отдельные партийные организации не уделяли должного внимания воспитательной работе с молодёжью. Обращает на себя «набор» вопросов, которые комсомол «делегировал» партии. Конференция указывала, что партия должна давать Союзу квалифицированных пропагандистов, больше внимания уделять работе комсомольских политических школ, «развернуть» учёбу комсомольского актива, подвести под воспитательную работу необходимую материальную базу. Конференция так ставила вопрос: каждая партийная ячейка должна выделить не только представителей в бюро ячейки РЛКСМ или на общие собрания комсомольских ячеек, но и «работника-партийца в помощь воспитанию комсомольца»[27].

Как видим, комсомол устанавливал ответственность и определял задачи партии в области воспитания молодёжи, а себе отводил роль механизма в партийной политике. В любом случае воспитательная работа с молодёжью находилась под контролем компартии, а, следовательно, она проводилась в интересах партии, её политики. Собственно поэтому IV Всесоюзная конференция комсомола связывала успех воспитательной работы напрямую с партийным руководством — «повседневное внимание и руководство партии воспитательной работой в комсомоле обеспечивают нормальное развитие РЛКСМ и выполнение им возложенных на него задач»[28].

Отметим, что и сама партия считала партийное руководство «основой большевистского воспитания молодёжи»[29], иными словами посредством партийного руководства политические институты мобилизовывались на осуществление партийных установок, политики партии в области воспитания молодого поколения.

В данном случае ни о какой самостоятельности и самодеятельном характере комсомола речи не могло быть. Комсомол практически становился организацией, вся деятельность которой не только проводилась под руководством партии, но и организовывалась, проводилась партийными организациями.

Считалось, что без работы партийных организаций невозможно было обеспечить коммунистическое воспитание молодёжи. Именно такая оценка содержится в документах VII съезда ВЛКСМ, состоявшегося в марте 1926 г. Съезд признавал, что, несмотря на партийные директивы о помощи со стороны партийных организаций комсомолу, в воспитательной работе такой поддержки не было, в частности не выделялись необходимые партийные силы для организации работы по воспитанию молодёжи. Примечательно такое положение резолюции съезда: «Сейчас силами самого комсомола обслуживать его возросшие ряды невозможно, выделение сил партии на воспитательную работу с комсомольцами является важнейшим делом»[30].

Таким образом, комсомол явно не справлялся с воспитательной работой среди молодёжи и видел возможность осуществления указаний партии в этой области только силами самой партии.

Партийные комитеты реагировали на такие замечания, но не просто в интересах развития комсомола, а в интересах самой партии, заинтересованной в усилении воспитания молодого поколения, в направлении его усилий на переустройство страны.

Так, в 1921 г. Царицынский губернский комитет партии направил всем партийным комитетам, уездным комитетам и райкомам партии циркулярное указание по улучшению воспитательной работы в комсомоле. Заметим, что в данном случае речь шла не просто о воспитательной работе, а о воспитательной работе непосредственно в комсомоле. В партийном циркуляре значение воспитательной работы в комсомоле приравнивалось к воспитательной работе в партии. В нём говорилось: «наряду с широкой воспитательной работой внутри партии необходимо вести воспитательную работу среди Союза молодёжи». В документе подчеркивалось, что политическое просвещение комсомольцев и работа комсомола в этом отношении является неотложной задачей именно и прежде всего партийных органов. Райкомы и уездные комитеты партии обязывались обсудить этот вопрос и принять конкретные меры по воспитанию широких комсомольских масс[31].

Из сказанного можно сделать вывод, что партия в своих интересах и осознанно подменяла комсомол, вмешивалась в его внутрисоюзную жизнь. Но такой вывод будет не полным и не точным. Здесь не было подмены комсомола. И партия, и комсомол считали воспитание молодёжи делом партийным; именно поэтому комсомол «осмеливался» критиковать партийные органы за слабую воспитательную работу внутри самого комсомола и недостаточную ему в этом помощь. Вопросы воспитания молодёжи регулярно рассматривались практически во всех партийных комитетах, на съездах и конференциях партийных организаций; причём речь шла не только о комсомоле, но и о деятельности партийных органов.

В полном ведении партии находились вопросы подбора, подготовки, переподготовки, воспитания пропагандистских и иных кадров, занимающихся работой по воспитанию молодёжи.

В 20–30-е гг. впервые складывались система политического воспитания и обучения, которой охватывались массы, практически все граждане. Эта система должна была дать человеку политическую грамоту, политическую культуру и определить насколько эти знания усваиваются, выявить благонадёжность обучавшегося и воспитывавшегося в духе коммунизма. Впервые в России и также впервые в мире в стране действовала одна государственная идеология, отступление от которой и непонимание ее каралось в общественном и административном порядке.

В 20–30-х гг. немало из задуманного коммунистическим режимом осуществилось. У многих молодых людей сформировались определённые свойства и качества, запрограммированные в системе социалистического воспитания и образования. Советский человек, как говорилось — новая общность народа, впитал в себя такие качества, как трудолюбие, коллективизм, для него были характерны идейность, интернационализм, гражданственность, преданность строю и идее, вера государству и партии, их «вождям». В сознании многих людей укрепились социальные установки на равные стартовые возможности и профессиональную мобильность. Это создавало ощущение социальной стабильности, уверенности в завтрашнем дне. И во многом это соответствовало реальности.

Воспитание граждан, прежде всего молодёжи, сам подход к молодёжи и молодёжной политике проводились на основе ленинской формулы, красной нитью прошедшей через завещание и напутствие В. И. Ленина молодёжи на третьем съезде РКСМ — нравственно всё то, что служит делу коммунизма, «наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы пролетариата»[32]. Эта формула правильна только в том случае, если исходить из классического марксова представления о коммунизме как высшей ступени общественного развития, из высшего типа общественной формации. В условиях осуществления в России сталинской модели социализма очевидна ущербность такого подхода к пониманию предназначения и деятельности молодого поколения. Здесь же, на третьем комсомольском съезде, Ленин говорил, что нравственность, взятую «внеклассового понятия, мы отрицаем», что «наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы пролетариата. Наша нравственность выводится из интересов классовой борьбы пролетариата», «В вечную нравственность не верим». [33]

Это была принципиально новая цель воспитания, а, следовательно, нужна была и новая коммунистическая теория воспитания. Не случайно коммунисты отвергали «старую школу». В принципе такая позиция объяснима — каждая политическая система имеет определённые политические, идеологические ценности. Одно не оправдано — новая идеология, коммунистическая система воспитания отвергали общечеловеческую нравственность, тем самым отвергались, не использовались нравственные, общечеловеческие ценности, выработанные и сложившиеся мировой цивилизацией. «Нравственно всё то, что служит делу коммунизма» — но ведь общечеловеческая нравственность и есть высшая категория нравственности, которая должна была лежать и в основе коммунизма, если это был самый совершенный идеал жизни людей. Но вождь, а, следовательно, и все те, кто шёл за вождём видели коммунизм без и вне общечеловеческой нравственности. Поэтому компартия и комсомол придавали большое значение разработке новой теории, методологии, методики коммунистического воспитания.

В стране создавалась научно-пропагандистская система выработки новой идеологии. Специальные институты коммунистической теории действовали при партийных комитетах. К этой работе привлекались научные силы высших учебных заведений, причём в обязательном порядке и, конечно же, под самым тщательным контролем партийных комитетов и организаций. Выработкой теории воспитания занимался и комсомол. Так, 5 марта 1927 г. ЦК ВЛКСМ принял постановление об организации научной разработки вопросов воспитания и проблем комсомольской работы. Научные силы объединялись в кабинете юношествоведения при Институте имени К. Либкнехта[34].

В данном случае партия и комсомол выполняли свои функциональные обязанности — способствовали научной организации воспитательной работы в молодёжной среде. Однако понятно, что это сковывало, регламентировало всю систему воспитания. В централизованно утверждавшихся методиках прописывалось всё до мелочей, регламентировались действия пропагандистов и других работников, которые занимались воспитательной работой.

В советской политической системе воспитание молодёжи определялось как стратегическая цель строительства социализма. Практически вся деятельность государства и общества по отношению к молодёжи выражалась через воспитание. И практически вся жизнедеятельность молодёжи пронизывалась воспитанием. Все институты общества — компартия, государственные органы, комсомол, профсоюзы, творческие союзы и пр. — были нацелены на организацию воспитания молодёжи.

Коммунистическая партия и комсомол рассматривали воспитание как процесс революционной закалки молодёжи. На наш взгляд, данная постановка вопроса вытекала из общеисторической обстановки, из цели государства и общества, из решаемых ими задач. Что такое революционная закалка — это готовность к решению революционных задач по строительству нового общества и его защите. Советское государство объявляло себя классовым, следовательно, как внутри страны, так и во вне должно было проводить и защищать классовые интересы, а для этого необходима революционная закалка граждан.

XII РКП (б) давал такую установку — вся работа среди молодёжи должна быть построена так, чтобы новое подрастающее поколение в своих организациях получало не только культурную выучку, но и «революционный закал». Съезд выдвигал такое требование: «проведение массовых, с ярко подчеркнутым революционным характером кампаний, рассчитанных на активное участие в них молодёжи, должно дополнять воспитательную работу Союза»[35]. Воспитание определялось состоянием и сутью общества.

Таким образом, и в данном случае мы усматривает прямую связь постановки воспитательных задач с самим типом государства, с политическим режимом, с целенаправленным подчинением воли молодёжи строительству нового общества. А если это так, то в этих условиях, при такой общественной системе революционная закалка была объективным процессом. Поэтому нельзя принять бытовавшее, по крайней мере в конце 80-х — начале 90-х гг., в литературе представление большевиков злоумышленниками, обрекшими Россию на гибель и страдания. Деформация общественного строя вызывалась объективными, глубинными историческими закономерностями с привнесёнными волюнтаристско-субъективными действиями конкретных политических деятелей.

В советской России в реальной жизни наличествовали два политических потока: буржуазно-демократический и социалистический. Буржуазно-демократические преобразования в экономической, политической, социальной жизни оставались незавершёнными. Это должно было учитываться в практической деятельности правящей компартии и государства. Социалистическая перспектива требовали быстрых и радикальных изменений, преобразований, пренебрегая порой объективные закономерности. Конечно, страна могла развиваться последовательно и динамично, противоречия между политическими силами могли преодолеваться на основе компромиссов, терпимости и лояльности. Но сложившая политическая ситуация в стране, подогреваемая идейной и организационной победой над меньшевиками, эсерами, другими политическими силами подталкивали большевистских руководителей на решительные революционно-радикальные преобразования.

По прошествии времени становится очевидным, что плохую службу сослужило стремление как можно быстрее показать преимущество социалистических преобразований. Ошибки и трудности в руководстве страной списывались на классовых врагов, а это вело к применению чрезвычайных мер, использованию репрессивного аппарата. Общественно-политическая жизнь идеологизировалась, главным становился классовый подход ко всем явлениям общественной жизни. Эти процессы как бы вели к канонизации марксизма, превращению его в обязательную государственную «религию».

Поставленная правящей партией и государством цель в короткий исторический срок всех «сделать» марксистами, без учета социальных, национальных, психологических, религиозных, образовательных традиций и личностных установок, оборачивалась чаще всего формализмом, кампанейщиной.

Важнейшим элементом советской политической системы в сложившихся в стране общественно-политических условиях являлось классовое воспитание всех граждан, особенно подрастающего поколения.

Конкретные исторические условия накладывали классовый характер на весь процесс воспитания молодёжи. Это диктовалось следующими обстоятельствами.

Во-первых, в стране существовали антагонистические классы, шла жестокая классовая борьба в экономической, политической, идеологической сферах. Перед РКП (б) вставала задача воспитания у юношества непримиримости к классовым врагам, ответственности за будущее Советского государства и социализма.

Во-вторых, Россия являлась страной мелких производителей, которых, по словам Ленина, «нельзя прогнать, их нельзя подавить, с ними надо ужиться, их можно (и должно) переделать, перевоспитать только очень длительной, медленной, осторожной организаторской работой»[36].

В-третьих, партия, взявшая власть, исходя из конкретно-исторических условий, должна была дать научно обоснованную программу развития общества, раскрыть социальную перспективу, вооружить ею подрастающее поколение.

В-четвертых, в переходный период одним из главных и сложных был национальный вопрос. Партия разрабатывала программу искоренения фактического национального неравенства, указывала на длительность этого процесса, вела борьбу против «великорусского шовинизма» и «местного национализма».

В-пятых, переход на позиции пролетариата должен был быть постепенным, занимать длительное время. Согласно марксовой теории, пролетариат заинтересован в утверждении социальной справедливости, гражданского мира, научного подхода к становлению общества, в котором каждый процветает за счёт собственного труда, где главным критерием общественных отношений является сознательный, творческий, квалифицированный труд.

Классовое воспитание представлялось в формирования ненависти к буржуазии, «чуждым элементам». Показательна в этом отношении брошюра «Классовое воспитание молодёжи в наши дни», вышедшая в 1928 г. Автор предлагал воспитывать совершенно инстинктивное отношение страстной ненависти «к нашим классовым противникам». Классовое воспитание молодёжи он представлял как «воспитание непримиримой ненависти к врагам пролетариата и трудящегося крестьянства»[37].

Руководящую установка компартии можно представить по выступлению её идеолога Н. И. Бухарина на V съезде РКСМ в 1922 г., где он говорил о формировании «совершенно инстинктивного отношения страстной ненависти кнашим классовым противникам»[38].

Иными словами, в этом процессе не должно было быть научной основы, логики, правды, доказанности — цель достигалась инстинктом, представлениями, воображениями. Собственно этот инстинкт, по нашему мнению, сыграл коварную роль в годы поиска всякого рода врагов, когда не истина, внимательный разбор каждого «дела», а классовый инстинкт приводил к заключению о враждебности действий человека.

Но обращает на себя внимание то, что одновременно с этим Бухарин выступал против укоренившейся практики, когда руководством к действиям был принцип «у нас должна быть общеклассовая гордость, а больше не моги». Более того в его выступлениях было предостережение от ортодоксального понимания классового подхода. Как бы в противовес существовавшей идеологии и политики он делал заявления о том, что у буржуазии было немало такого, что вполне применимо в условиях социализма; что нельзя считать всё свойственное буржуазному обществу отсталым, неприемлемым для социализма — буржуазия весьма часто поступала не глупо, мы должны кое-чему научиться у капиталистов[39].

Обращает на себя внимание явное противоречие в логике, повторим, идеолога партии. С одной стороны, «совершенно инстинктивное отношение страстной ненависти кнашим классовым противникам», с другой — буржуазия весьма часто поступала не глупо, коммунистам надо кое-чему поучиться у капиталистов. Трудно судить, где истинный Бухарин, но понятно, что инстинктивный подход отвечал политике компартии.

Отмеченные противоположные суждения Бухарина и привели к его трагическому концу. Руководители партии обвинили его в перерожденчестве, недостаточной марксистской революционности, а народ, воспитанный партией, инстинктивно поддержал «вождей» против «разоблаченного» врага партии и народа, агента всевозможных буржуазных, разведок.

В данной работе мы не ставим целью подробно рассмотреть этот немаловажный исторический сюжет, многое в нём известно, хотя и не до конца осмыслено. Но, как нам кажется, в этом проявились реалии того времени, самой идеологии и тех, кто её проводил.

Обратимся к логике в рассуждениях Бухарина — молодёжи предстоит много сделать по утверждению, укреплению социализма, и для того, чтобы «самостоятельно искать новые пути», чтобы не запутаться и не сбиться «в дороге», надо углубленное знание нашей истории, понимание того, что и как проделала партия. Примечательно, что эту мысль он связывал с необходимостью понимания разного рода группировок, «зигзагов» в политике и деятельности партии. Когда он заявил о различных «группировочках» в комсомоле, с места бросили реплику: «Этому мы от вас научились». «Что ж, рад стараться», — отпарировал Бухарин[40].

Сама мысль Бухарина вела к тому, чтобы молодой человек во всем разобрался, осмыслил, имел собственный взгляд, сознательно участвовал в строительстве общества для себя. (Выделим слова «для себя»).

Наверное, не думал тогда Н. И. Бухарин, что через многие десятилетия новому молодому поколению придётся заново изучать, осмысливать зигзаги в политике партии сталинского периода, в том числе и надуманную бухаринскую «группировочку».

Данным сюжетом воспользуемся для представления логики существовавшего подхода к коммунистическому воспитанию. Самовоспитание («сам воспитывается, сам формируется», «новое мировоззрение, новые качества придут сами собой») является неотъемлемым элементом жизни человека, его формирования как личности. Но этот элемент представлялся как стихийность в воспитании. Само же воспитание представлялось как четко организованное, строго декларированное, очерченное определенными канонами. Здесь просматривается явное противопоставление и представление невозможности одновременного существования коммунистически организованного воспитательного процесса и самовоспитания. Это отступление от истинного понимания воспитания (без приставки «коммунистическое»), которое несет в себе сочетание организованного характера и самовоспитания.

В обвинительной речи комсомольского секретаря С. Салтанов формулируется одна важная «деталь». Он представляет самовоспитание как враждебную точку зрения, «фактически сдающую монополию на воспитание молодёжи в руки классового врага»[41]. Получается, что при самовоспитании человек придет не к коммунистическим идеям, а к классовому врагу. Конечно, это абсурдность, но возникает вопрос — в чем же была сила государственной идеологии, если при самовоспитании человек так легко отходит от нее и прибивается к лагерю классовых врагов.

На VIII Всесоюзной конференции ВЛКСМ в речи секретаря ЦК комсомола С. Салтанова проскользнула трафаретная фраза — «монополия на воспитание молодёжи в руки классового врага». Опять же это исторический абсурд — как могла быть в столь политически, классово организованном обществе, при руководящей роли партии коммунистов оказаться монополия в идеологии в руках классовых врагов?! Но именно такое понимание — монополия в руках классовых врагов — приводила к оправданию любой жестокости, безнравственности, к разжиганию кампаний по выискиванию и уничтожению врагов.

И еще один вывод из этого сюжета. Конечно, выступление комсомольского вожака с обвинениями в адрес члена политбюро ЦК, идеолога партии не могло не быть санкционировано высшей партийной инстанцией. А, следовательно, предложенные нами выводы относятся к политике партии, её руководящего органа, к государственной на тот период идеологии.

Коммунистическое воспитание было пронизано догматическим подходом. Коммунистическая идеология понималась не как формирование у человека мировоззренческих основ, на базе чего должны развиваться мышление и практические действия, а как постулат, который нужно было заучить как догму.

Понятие «воспитание» представлялось как «целенаправленная деятельность людей и их организаций по формированию у воспитуемых желательных для воспитания качеств»[42]. Собственно в этом суть авторитарной теории воспитания. Принцип «формирования у воспитуемых желательных для воспитания качеств» лежал в основе деятельности по коммунистическому воспитанию, такой подход превращал человека в безликий объект воспитательного воздействия.

Коммунистическое воспитание трактовалось и понималось как влияние на человека со стороны общества, его политических структур, социальных институтов, прежде всего компартии и Коммунистического союза, тем самым принижалось самовоспитание, самостоятельность формирования взглядов и убеждений. Молодые люди, способные самостоятельно формировать свои убеждения, подчас противоположные господствующим стереотипам, были не нужны, более того — опасны для административно-командной системы.

Правомерен коренной вопрос: должно ли было быть коммунистическое воспитание? В литературе нет четкого ответа.

На наш взгляд, ответ однозначен — в системе советского общества, которое считалось социалистическим, идеология, политика и соответственно воспитание должны были составлять единое целое. В этой системе коммунистическое воспитание выступало фундаментом, на котором цементировались все отношения в обществе. Социалистическое общество было призвано переработать всю человеческую массу, прежде всего молодое поколение, в духе своей идеологии. Таким образом, коммунистическое воспитание можно рассматривать как неотъемлемый элемент строительства нового социалистического общества. Это первое.

Второе — после социалистической революции в стране существовали антагонистические классы, значительная часть граждан не принимала социализм и коммунистическую идеологию. Поэтому социалистическое государство по логике должно было перевоспитать эту часть населения, сделать его соучастником строительства нового общества в рамках государственной идеологии. А перевоспитание само по себе не может быть добровольным процессом, здесь должно быть определённое принуждение, насилие, введение обязательности целенаправленного политического воспитания.

Приводя данные рассуждения, мы не берём во внимание разного рода извращения в организации воспитательного процесса. В данном случае важно понять объективность самого исторического процесса.

Более того, мы исходим из того, что в коммунистическом воспитании было немало положительного. Прежде всего, это воспитание в коллективе и через коллектив, здесь сказывалась сила общественного мнения. Коммунистическое воспитание предусматривало единый непрерывный процесс образования человека, овладение богатством человеческих знаний и человеческого опыта. Коммунистическое воспитание приводило в единство все направления воспитательного процесса — идейное, трудовое, нравственное, физическое, эстетическое и пр. Положительным было и то, что в работе среди молодёжи главным являлось воспитание. Принципы коммунистического воспитания в прямой, ещё больше — в завуалированной форме вобрали в себя нравственные принципы, заложенные в основе религии. Не случайно в «Моральном кодексе строителя коммунизма» усматривали нормы, которые признавала и пропагандировала религия. Комсомол успешно внедрял в сознание молодёжи ценности знания, занятия спортом, необходимость внутреннего совершенствования, постоянного движения к идеалу, что нельзя не оценить положительно.

Целенаправленная деятельность государства и общественных организаций способствовала воспитанию молодёжи на лучших национальных традициях. Воспитательная работа способствовала осознанию молодыми общественных интересов, развитию навыков коллективизма, товарищеской взаимопомощи, потребности в массовом трудовом героизме, что проявилось в массовом социалистическом соревновании и ударничестве.

Мы приходим к выводу, что в определенной мере можно говорить о том, что вся деятельность компартии, комсомола и в большой степени государства среди молодёжи входила в понятие коммунистическое воспитание.

Именно к такому выводу приводят решения IV Всероссийского съезда РКСМ (октябрь 1921 г.), который признал необходимым всемерно усилить работу по коммунистическому воспитанию молодёжи, под которым предусматривалось давать молодёжи необходимые теоретические знания и приучать её «работать по–коммунистически на практике». Понятно, насколько далека и не реалистична была задача научить молодёжь работать по–коммунистически, но она звучала как основа всей деятельности. Ещё одна установка из постановления — «вокруг задачи коммунистического воспитания молодёжи объединить все без исключения виды комсомольской работы»[43]. Иными словами, вся комсомольская работа представлялась как коммунистическая и воспитательная деятельность.

В современной России, когда многие нравственные нормы утрачены, не случайно возникают идеи о возрождении пионерской и комсомольской организаций, точнее возрождение их воспитательного потенциала, что также говорит о том, что коммунистическое воспитание несло в себе положительные элементы.

Но безусловно и то, что воспитательная работа с молодёжью страдала излишней заорганизованностью, громоздкостью воспитательной системы, регламентацией многих форм и методов этой работа, часто не соответствовала реальным возможностям комсомольских организаций, вела к излишнему количеству её организаторов и контролеров. Воспитание молодёжи ориентировалось не на обыденное сознание молодёжи, на уровне которого как раз и формируются мироощущение и нормы поведения, личные убеждения, привычки и вкусы конкретного молодого человека, а на идеологическое сознание.

В основе воспитательной работы с молодёжью лежали положения ярко выраженной культовой идеологии, в которой присутствовали исторические подлоги, неправда, мифотворчество, возвеличивание одного человека, наделение его сверхъестественными и даже сверхчеловеческими качествами. Имя вождя становилось синонимами Родины, партии, всех трудовых и ратных побед.

Такой подход к воспитанию молодого поколения формировал рабское сознание, насаждал недоверие и подозрительность, наряду с преданными людьми формировал и карьеристов, лицемеров.

В качестве одной из центральных задач воспитательной работы провозглашалось формирование молодых людей «ленинско-сталинского типа», «сталинского характера». Советскую молодёжь в официальных документах, на официальных мероприятиях называли «сталинской молодёжью»[44]/ Всё лучшее в собственной жизни и деятельности молодого человека с детского сада приучали связывать с именем Сталина. Основным и обязательным учебным пособием в системе политической учебы был подготовленный по сталинской схеме «Краткий курс истории ВКП (б)», который именовали «учебником жизни», «программным документом».

Культ личности Сталина оказал губительное воздействие на воспитание молодёжи, подменив подлинный, творческий марксизм-ленинизм догматом, начетничеством, посеяв сорняки всеобщей подозрительности, страха, подобострастия, искажённого представления о морали. Идеологическая работа была направлена на воспитание в молодом человеке послушного исполнителя, а точнее — безумного исполнителя воли «вождя всех народов».

Для упрочения своего положения Сталин подчинил своей власти все части политической системы, в том числе комсомол, объединявший молодое поколение — огромную созидательную силу общества и реального участника преобразования страны. Лестью, заигрыванием, запугиванием ему удалось добиться, чтобы молодёжь поддерживала его, проводила его политику, видела в нём своего вождя, от воли которого зависела якобы вся жизнь молодого поколения. Этим вызывалось его «внимание» к комсомолу — он постоянно следил за его деятельностью, административными методами командовал, давал его руководителям прямые установки.

Сталин в основном добился поставленной цели, сумел подчинить идеологическую деятельность партии, комсомола, других политических институтов пропаганде его величия, формированию у молодёжи убеждения в том, что все достижения социализма, в том числе и в положении молодёжи, связаны с его именем. Практически в каждой книжке, в любом выступлении нельзя было не упомянуть его имени, не выразить ему благодарности, не поклясться в вере его курсу. Только одно упоминание имени Сталина на десятом комсомольском съезде приводило буквально в экстаз делегатов, встречалось бурными аплодисментами. Культ личности пронизывал и сковывал всю многогранную жизнь молодого поколения и деятельность его коммунистического союза.

Культ личности нанёс сокрушительный урон воспитанию молодёжи. Воспитательная работа была пропитана сталинизмом, безудержным прославлением «вождя всей народов», сведением всех побед народа к сталинскому руководству, а всех просчетов — к враждебным силам внутри и вне страны. Преклонение перед личностью «великого вождя и учителя» порождало фанатизм, идейно-политическую и нравственную деформацию. Борьба с «врагами народа», широкие политические процессы над невинными советскими людьми создавали обстановку недоверия, подозрительности, страха, общественной пассивности.

Советская система воспитания превращала человека в орудие достижения «великих целей». Основными принципами воспитания стали идеологизация сознания, формирование классовой преданности и убежденности. Интересы общества становились над интересами человека, личность терялась в коллективе. Партия и государство объявляли себя гарантом стабильного положения молодых людей на производстве и в обществе.

Пренебрегалось исторически сложившееся правило — воспитательная работа среди молодёжи может достигнуть результатов в том случае, если она строится на учёте интересов молодых людей, отвечает их духовным запросам, исходит из приоритета человеческой личности, ее психологических свойств и особенностей.

Но этого не было. Партийно-государственное руководство стремилось навязать молодёжи единомыслие, основанное на вере в правильность генеральной линии ВКП (б) в строительстве социализма в СССР, сформировать устойчивые стереотипы общественно-политической жизни, предать забвению поиск научного, диалектического развития, построения демократического гражданского общества и правового государства.

Здесь нельзя усматривать только негативный момент, как и только положительное действие. Единомыслия в принципе нельзя достигнуть не только в целом в обществе, но даже в одной семье. Но в принципиальном плане единомыслие и единодействия необходимы для достижения конечных целей. Строить коммунизм должны были люди уверенные в правильности этой теории, в возможности построения «самого совершенного общества на земле», как представлялся коммунизм в то время. Но на практике единомыслия добивались не только в главном, принципиальном, в достижении стратегической цели, а буквально в каждом деле, решаемом партией и государством. Отсюда человек превращался в исполнителя, которому не требовались глубокие научные знания и самое главное — он не должен был использовать их творчески, на основе собственного мышления.

Добиваться единомыслия было необходимо и в силу того, что после революции декларированный партией большевиков социалистический путь развития общества натолкнулся на объективные трудности. Во-первых, недостаточный уровень дореволюционной экономики; во-вторых, свергнутые классы оказывали яростное сопротивление новому строю; в-третьих, было невероятно сложно превратить многоукладный хозяйственный организм в единый и планомерно работающий государственный экономический механизм. В этих условиях особенно необходимо было единодушие молодёжи в решении стоявших перед страной задач.

Заметим также, что для достижения в среде молодёжи единодушия были объективные предпосылки. Идея построения социализма являлась источником революционного романтизма и максимализма. В эпоху революции ничто не казалось трудным и недостижимым как в области политики, так и в сфере экономики. Революционные идеалы, требовавшие для своего претворения в жизнь многолетнего труда и целенаправленных усилий, представлялись легко осуществимыми. Это поднимало боевой дух, энтузиазм народных масс и особенно революционной молодёжи. Она активно участвовала в защите Советской власти на фронтах Гражданской войны, пополняла ряды трудовой армии, шла на борьбу с топливным кризисом, участвовала в субботниках и многое другое. Все это открывало почву и условия для формирования у молодёжи единомыслия и единодействия.

Взгляд через толщу истории на единственную организацию советской молодёжи — комсомол позволяет говорить, что сильной и одновременно негативной его стороной являлось то, что он действительно во многом был «союзом единомышленников и единодействующих» — и это возводилось в ранг его достоинств. В идеале ВЛКСМ стремился к тому, чтобы Союз был монолитной организацией, пронизанной сверху донизу духом нераздельной общности интересов. Такое железобетонное единообразие — важное свойство неживого («приводного ремня», «инструмента») организма, наверное, оно с определёнными оговорками приемлемо и для такого живого организма, как вооруженные силы, но для самодеятельной молодёжной организации подобная монолитность являлась, пожалуй, самой отрицательной характеристикой, не допускавшей ни самодеятельности, ни, тем более, самоорганизации.

Сделать невероятно большой и разноликий состав монолитной организацией — значит омертвить её, превратить в механизм. Историками доказано, что представление комсомола объединением «единомыслящих и единодействующих» было вымыслом, подбрасываемым мифом. В комсомоле всегда были и вынужденно единомыслящие, и откровенные инакомыслящие. Разномыслие проявлялось в разных формах и в различных сферах, в идеологии и практической деятельности — это закон природы, но, чтобы все были единомыслящими, инакомыслящих выбрасывали за борт комсомола, их именовали даже врагами. Идеологическая парадигма единомыслия и единодействия была изобретена не для оценки истинного состояния комсомола, а для оправдания подавления не единомыслия и не единодействия.

А недовольство молодёжи политикой партии и государства было. Сошлёмся на конкретные примеры в плане исследуемой проблемы. При этом мы не рассматриваем и не даём оценки высказываниям молодых людей, сохраняя прежнюю терминологию, которая давалась партией, комсомолом и в политической литературе. Таких материалов выявлено не столь много. Остановимся на известных фактах по Саратовской области

В годы новой экономической политики в Астраханском медицинском институте были созданы конспиративные группы учащейся молодёжи, деятельность которых именовалась как антисоветского содержания. В Астраханском еврейском клубе группировалась мещанская молодёжь, которой руководили в то время члены мелкобуржуазной сионистской партии «Цеире Цион»; председатель клуба был арестован с формулировкой — за антисоветскую деятельность. В Красноярском уезде Астраханской губернии спортивный клуб «Сокол» вёл работу, которую в то время оценивали как противопоставление комсомолу. Как отмечалось в документах, в руководстве клубом были кулацкие элементы. По данным оперативной информации Всероссийской чрезвычайной комиссии в Енотаевском уезде среди молодёжи отмечались монархические настроения и рост влияния сектантов, пропагандистская работа духовенства. По документам в Галицкой и Владыкинской областях губернии имелись кружки кулацкой и «поповской» молодёжи. В Саратове, Сердобске и других местах действовали нелегальные юношеские организации, в руководстве которых были эсеры. В третьем районе Царицына проводились еженедельные занятия религиозной организации «Крестьянский союз молодёжи», которые объединяли, согласно сообщениям, «детей спекулянтов». В Хопёрском округе под «ширмой» комсомола действовала шайка уголовников[45].

В среде молодёжи наблюдались упаднические настроения, молодые люди порывали с комсомолом.

Анализ спектра взглядов разного рода оппозиций в среде молодёжи и обвинений в их адрес позволяет говорить о том, что один из решающих элементов разногласий касался существа демократии советского типа, путей построения социализма и вообще понимания его сути. Но они были едины в осуждении авторитарности и тоталитаризма, насаждения всеобщего единомыслия и единодействия, но имели существенное «разномыслие» в оценках социально-политического положения страны.

«Леваков» обвиняли во всех «праведных и неправедных грехах», с порога отвергали их объективные взгляды на существовавшую действительность и, в частности, о том, что «наша страна еще не доросла до социализма». «Правые» осуждались за «отрицание возможности сплошной коллективизации», за их требование вначале добиться развития производительных сил, а потом уже менять производственные отношения.

Обратим внимание на то, что слово «левые» бралось в кавычки, чтобы отразить их левизну левее левых. А слово правые писалось без кавычек.

Но самое примечательное в том, что «левым» и «правым» приписывали то, о чём они и не помышляли. Партийное и государственное руководство манипулированием борьбы то с правыми, то с «левыми» (в кавычках) нагнетало обстановку, формировало в умах молодёжи представление о том, что везде и всюду нас окружают «противники социализма» и «враги народа». Следовательно, на борьбу то с правыми, то с «левыми» должна была выступать советская молодёжь, прежде всего объединенная в рядах коммунистического союза молодёжи.

Молодёжь в своей массе заявляла о непонимании сущности громившегося партией правого уклона. Молодые люди не видели разницы между правым и левым уклонами в партии и тем более в комсомоле, а нередко просто становились на их сторону.

В силу тоталитарности существовавшего политического режима лишь незначительная часть молодёжи могла «прорвать наружу» свои взгляды и суждения, отличные от апробированных государством и партией положений. Имеющиеся материалы на этот счёт исчисляются в единицах, но подобное настроение было у тысяч. Конечно, абсолютное большинство из них не были врагами партии, а тем более народа и страны.

Особые взгляды, позиции молодых людей, не вписывавшиеся в существовавшую в то время концепцию коммунистической идеологии, чаще всего проявлялись в нестандартности оценок (строя, режима, методов социалистических преобразований и др.), в отличном от официального понимания перспектив развития общества и государства. Нельзя не учитывать и того, что немалая часть молодёжи, испытывая тяжёлое материальное положение, разуверилась в правильности избранного пути, проявляла растерянность, неуверенность в будущем. Последнее, в определённой степени, можно соотнести с сегодняшним положением страны, общества, с переносимыми молодыми людьми экономическими трудностями.

Причём здесь неправильно выделять какой-то или даже какие-то социальные слои молодёжи, это вполне можно отнести ко всем категориям и группам молодёжи, в том числе и рабочим, части, как говорилось, передового класса общества.

Источники позволяют говорить и о том, что немало среди молодёжи было тех, кто участвовал под руководством партии в ликвидации т. н. «контрреволюционных вредительских организаций», открыто и убежденно выражал негативное к ним отношение.

Таким образом, в среде молодёжи имело место инакомыслие. Против проявлявших его молодых людей использовался государственно-репрессивный аппарат. Особенно активизировалось это в связи с установкой партии на подъём «боевой готовности рабочего класса против классовых врагов». Такую установку давал лично Сталин на VIII съезде ВЛКСМ в 1928 г. Этот призыв обращался и против юношей и девушек, которые хотели «приближаться к социализму иначе, не тем путем,не в той форме, не в той обстановке, как их отцы» (Ленин[46]), и высказывали своё мнение по вопросам политики партии.

Можно проиллюстрировать это такими примерами. Полномочный представитель ОГПУ по Уралу 1 мая 1928 г. направил доклад в обком комсомола «О некоммунистической молодёжи», в котором относил к «некоммунистической молодёжи» рабочего из Златоуста, осмелившегося сказать, что «раньше все-таки лучше жилось. Всего было вдоволь, а теперь частный капитал притесняют, а кооперация заготовить ничего не может. Вот и приходится рабочему голодать». Студент агрономического факультета Пермского университета, комсомолец, сын крестьянина–бедняка В. Чичерина преследовался за то, что заявил: «Что за порядки? Если не умеют править, то не брались бы. Партия — это будущее дворянство... В политике ВКП (б) я разочаровался, так как не вижу того, что должно быть на самом деле. Разве у нас есть демократия? Нет. Везде участвуют не большинство, а только часть»[47].

VI Всесоюзная конференция ВЛКСМ уже в июне 1929 г. в резолюции «Комсомол на арене классовых боев» указывала на обязанность комсомольских организаций проводить генеральную линию компартии во всей своей работе, давать решительный отпор всяким попыткам ревизионистских наскоков на генеральную линию большевизма, ударить по «аллилуйщикам», прячущим свой оппортунизм под прикрытием официального соглашения с решениями партии[48].

IХ съезд ВЛКСМ в январе 1931 г. сформулировал задачи комсомола в борьбе с оппозицией. В резолюции говорилось: «Окончательно добивая полутроцкистские рецидивы, левацкие проявления, беспощадно разоблачая за их псевдо «левой» фразеологией мелкобуржуазное содержание, помогающее правым, необходимо и впредь вести решительную борьбу с кулацкой агентурой в партии и в КСМ <…>».[49]

В мае 1937 г. пленум ЦК ВЛКСМ в резолюции по докладу его генерального секретаря А. В. Косарева в качестве главной политической задачи назвал разоблачение и искоренение всех и всяких двурушников. В резолюции говорилось: «Пленум ЦК ВЛКСМ считает необходимым для всех организаций комсомола ведение энергичной работы в сфере комсомольской и некомсомольской молодёжи по разъяснению уроков предательской, шпионской и вредительской деятельности троцкистских японо-немецких агентов, бухаринцев и прочих двурушников, оттачивая революционную бдительность у молодёжи, воспитывая её в духе ненависти, нетерпимости и боевитости ко всяким попыткам антисоветской деятельности и агитации, давая немедленный энергичный отпор враждебным элементам, кто бы они ни были и под какими бы предлогами не выступали»[50].

Такая позиция комсомола всецело исходила из политики партию, из установок ее руководителей. В. И. Ленин считал, что с политическими колебаниями необходимо бороться беспощадно. На Х съезде РКП (б) в марте 1921 г. он подчёркивал, что «... мелкобуржуазная контрреволюция, несомненно, более опасна, чем Деникин, Юденич и Колчак вместе взятые». «С политическими колебаниями ... мы будем бороться беспощадно», «меньшевикам и эсерам... место в тюрьме, но не на беспартийной конференции». По его словам, «... колеблющихся много. Нас мало»[51].

Со стороны компартии и руководящих органов комсомола с конца 20 гг. всё откровеннее говорилось о наличии врагов в комсомольских организациях, развертывалась борьба с теми, кто якобы был против её политики. VIII съезд ВЛКСМ в мае 1928 г. в качестве первостепенной задачи ставил формирование у молодёжи умения разбираться в содержании и методах классовой борьбы, «закалять себя на практической работе для участия в этой борьбе»[52]. Эти рассуждения подводили к выводу о необходимости чистки Союза от «социально-чуждых и разложившихся элементов». Ставилась задача активизировать все низовые звенья комсомола в борьбе за высокий в социальном отношении состав Союза, изгонять из комсомола примазавшихся кулацко-нэпманских элементов[53]. Выполнить эту установку нельзя было без политического контроля среди всего народа.

Борьба с «классово-чуждыми» элементами становилась генеральной линией компартии в молодёжной среде. В декабре 1929 г. ЦК ВКП (б) призвал комсомол бороться «с классово чуждым влиянием, вскрывая перед молодёжью на конкретных примерах классовую политику этих настроений и добиваясь того, чтобы ударные бригады стали ударными не только в деле выполнения производственных показателей, но и во всей общественно-политической жизни предприятия»[54]. Это положение можно квалифицировать как призыв комсомолу проявлять ударность в борьбе с классовыми врагами.

ЦК ВКП (б) требовал от комсомола активного участия в борьбе со всякого рода уклонами и политическими оппозициями. «Пронизывая все свои мероприятия классовым пролетарским содержанием, закалять массы комсомольцев в духе большевистской непримиримости ко всем уклонам от генеральной линии партии в духе беспощадной борьбы с правым уклоном в теории и на практике, как с главной опасностью, и давая решительный отпор мелкобуржуазным, мнимо революционным “левым фразам”»[55]. Естественно, сами эти уклоны и политические оппозиции выискивала и «устанавливала», создавала мифы компартия.

Примечательно и глубоко символично, равно как и откровенно кощунственно было то, что эти задачи ВКП (б) связывала с ленинскими словами — «Союз коммунистической молодёжи должен быть ударной группой, которая во всякой работе оказывает свою помощь, проявляет свою инициативу, свой почин»[56].

Существенную роль в разжигании борьбы с «врагами» сыграла состоявшаяся в июне 1929 г. VI Всесоюзная конференция ВЛКСМ, в резолюции которой говорилось, что сектанты и националистические элементы, кулачество, буржуазная интеллигенция и троцкисты с особой настойчивостью и всеми способами боролись за молодёжь; в среду молодёжи проникали чуждые пролетариату настроения мелкобуржуазной и националистической ограниченности, шовинизма, антисемитизма, индивидуализма, рвачества и идейно-классовой бесхребетности. Отсюда оправдывалось насилие над «молодыми людьми, которые не вписывались» в политику партии и государства[57].

В июне 1932 г. VII Всесоюзная конференция ВЛКСМ сформулировала такую методологическую установку — выполнение всех задач комсомола возможно только в процессе самой острой борьбы с классовым врагом и с уклонами от генеральной линии партии[58]. Конференция требовала от каждой союзной ячейки повышать классовую бдительность, незамедлительно изгонять из своей среды все чуждые элементы, «которые пытаются и еще будут пытаться проникнуть в ряды Союза для своей разлагающей работы», не допускать проникновения в комсомольскую и молодёжную (беспартийную) среду классово чуждых влияний. В принятой резолюции указывалось: «Классовая бдительность, идейно-политическая выдержанность, большевистская непримиримость, большевистская страстность и энергичность, упорство настойчивость должны пронизать всю систему руководства в комсомоле». Более того, конференция указывала, что выполнение всех задач возможно только в процессе самой острой борьбы с классовым врагом и с уклонами от генеральной линии партии[59]. Непосредственное участие комсомольца в классовой борьбе было возведено в ранг союзной, комсомольской обязанности. В Уставе ВЛКСМ, принятом Х съездом (1936 г.), говорилось, что комсомольские организации должны освобождать свои ряды от враждебных элементов, двурушников, нарушителей железной дисциплины, морально разложившихся, шкурников, карьеристов[60].

Всё это во многом имело место в связи с тем, что система воспитания с самого начала формирования новой общественно-политической системы не была демократической, строилась на жесткой дисциплине, давлении общественного мнения над личностью. В частности, уже в апреле 1920 г. предлагалось ввести в комсомоле товарищеские суды для поддержания дисциплины. Они являлись механизмом наказания комсомольцев, но им придавался одновременно воспитательный характер. ЦК РКСМ осознавал, что товарищеские суды могут использовать для проведения репрессий в отношении комсомольцев[61].

Воспитание молодёжи во многом носило насильственный характер. Противоречивость социалистических (в советском контексте) экономических преобразований, свертывание и явная недоразвитость демократических процессов в стране сказывались на непоследовательности и раздвоенности общественного сознания молодёжи. В этих условиях партия и политические институты, общество и государство в лице его структур управления создали обстановку, в которой воспитание молодёжи носило обязательный, принудительный характер, было ориентировано на подчинение жизнедеятельности молодых людей общим задачам социалистического строительства, осуществлению политики коммунистической партии.

По мере складывания тоталитарного режима воспитание превратилось в орудие достижения «великих целей». Основным принципом воспитания стали идеологизация сознания юношей и девушек, формирование у них классовой «убежденности». Интересы общества заслоняли интересы человека, личность терялась в коллективе. Абсолютизация общественной собственности обусловливала примитивизацию материальных запросов. Вся мощь пропагандистского аппарата была направлена на формирование у молодёжи веры в бесконфликтность их будущей «взрослой» жизни. Само собой подразумевалось, что она будет связана с работой в одном из трудовых коллективов на социалистических предприятиях. Партия и государство представлялись главным гарантом стабильного положения юношей и девушек на производстве и в обществе.

Надо признать, что немало из задуманного удалось добиться. Во всяком случае, у многих молодых людей сформировались определенные свойства и качества, запрограммированные в системе воспитания и образования. Как и предполагалось, «советский человек» впитал в себя такие качества, как трудолюбие, коллективизм. Для него были характерны идейность, интернационализм, гражданственность. Казалось бы, что сегодня эти качества сошли на нет. Очевидна их трансформация, но суть самих категорий сохраняется. Отказавшись от идеи преданности «делу компартии», многие люди стремятся к идеям духовности, справедливости. Уход от «пролетарского интернационализма» не перечеркнул надёжды на сохранение многонационального Российского государства. Трудолюбие, которое раньше часто ассоциировалось со способность к самопожертвованию во имя построения «светлого будущего», сегодня сохраняется при наличии справедливой оплаты труда.

Вместе с тем вокруг «особых» качеств «советского человека» встает масса самых различных вопросов. Начиная от жизнедеятельности и реальности и до противоположности в оценках. Тип человека сформировался. Выиграло ли от этого общество, государство? Сделало ли это лучше самого человека? Вопросов много и ответы на них не могут быть одномерны. Очевидно, что «советский человек» со всеми присущими ему качествами крайне противоречив. Его достоинства, доведённые до крайности, превращаются в недостатки. Его лучшие качества не раз проявлялись в самое трудное для страны время. В годы Второй мировой войны эти качества спасли человечество. И сегодня всему лучшему, что есть в нашей стране, мы обязаны достоинствам «советского человека». Но многие догмы и стереотипы его сознания являются преградами на пути позитивных перемен. Долготерпение перерастает в апатию, разочарование в реформах толкает на приспособленчество.

Вероятно, среди многообразия вопросов по поводу качеств «советского человека» одним из самых животрепещущих стал вопрос о том, как распорядиться ими. В каком направлении они должны развиваться и изменяться. И если во главу угла оценки сегодняшней молодёжи поставить достоинства, очищенные от идеологических догм, — гражданственность, трудолюбие и т. д., тогда она видится основным капиталом, который необходимо использовать во благо реформируемого общества, видя в людях прежде всего цель, а не средство для преобразований и модернизации.

С начала 20-х гг. весь исследуемый период характеризуется централизацией воспитательной работы государства и общественных институтов. Важную роль в этом играла система политическая учебы молодёжи, которая, как и вся политико-воспитательная работа, была строго централизована, находилась под пристальным контролем партии, в ней не было творческого дискуссионного подхода. В этом плане система политической учебы «работала» на догматизирование воспитания молодёжи.

В комитетах комсомола имелись специальные работники, которые занимались системой политического просвещения. Компартия устанавливала жёсткие рамки подбора этих кадров, подминала под себя в этом отношении руководящие органы комсомола. Примечательно и показательно, что в 1938 г. в связи с постановлением ЦК ВКП (б) «О постановке партийной пропаганды в связи с выходом “Краткого курса истории ВКП (б)”» в комитетах комсомола вводился «специальный аппарат» по организации и руководству пропагандой, который ранее также решением партии был ликвидирован. Было установлено, что заведующие отделами пропаганды и агитации всех уровней комитетов комсомола должны утверждаться в ЦК ВЛКСМ. Работники обкомов, крайкомов и ЦК комсомола союзных республик утверждались очно, то есть при их обязательном присутствии, а работники райкомов и горкомов — заочно по представлению указанных комитетов. На всех этих работников составлялись подробные справки. Перед внесением предложений в ЦК ВЛКСМ комитеты комсомола получали согласие соответствующих партийных органов[62].

Таким образом, огромная армия комсомольских кадров, занимавшихся вопросами пропаганды, входила в номенклатуру высшего органа комсомола. Безусловно, это был тщательный контроль партии и комсомола данных кадров.

Поиски создания единой, централизованной системы комсомольского политического просвещения шли с 1921 г. Эта работа проводилась одновременно с преодолением кризиса в комсомоле и организационным укреплением его организаций. На начальном этапе основными формами политической учёбы были школы политграмоты, политкружки, марксистские кружки, которые были двух видов — пониженного и повышенного типа, «газетные кружки», политчитки. Между этими формами не было какой–либо логичной связи. Они были краткосрочными, нередко их деятельность приурочивалась к сезонным работам на селе.

Сложившаяся система имела три ступени. Первая — кружок при ячейке или при клубе, избе–читальне для комсомольцев, совершенно не имевших политических знаний. Вторая — политический кружок для членов Союза, обладавших некоторыми знаниями и способных к самостоятельной работе. Третья — кружок для комсомольцев, способных после некоторой подготовки вести пропагандистскую работу. Централизованного начала в целом по стране не было, губернские комитеты партии и комсомола разрабатывали программы, порядок занятий в политкружках.

Посредством кружков марксизма предполагалось дать молодым людям первоначальные знания по теории марксизма, развить у них способность к самостоятельному мышлению, вызвать желание углублять свои знания, совершенствовать навыки в агитации и пропаганде. Кружки создавались там, где были соответствующие условия для занятий, — при советско–партийных школах, в учебных заведениях, клубах. Их руководителями были, как правило, коммунисты, которых специально готовили для пропагандисткой работы партийные комитеты. В программы включались такие разделы: исторический материализм, развитие хозяйственных реформ, теория коммунизма, капитализма и капиталистического хозяйства, экономика переходного периода и другие.

Методика проведения занятий в марксистских кружках низшего типа предусматривала такой сценарий занятий — вводное слово руководителя, доклад члена кружка, беседы и наводящие вопросы, просмотр иллюстративного материала, чтение беллетристики и прочее. Кружок давал слушателям минимум политических знаний, способствовал выработке у них навыков к самостоятельному чтению марксистской литературы, позволял получить общее представление о марксистском подходе к пониманию явлений и закономерностей общественной жизни.

Начиная с 1923 г., стала формироваться стройная система комсомольского политического просвещения. В этот период широкое распространение получали школы политграмоты, краткосрочные курсы, различные кружки — научно-политические, культурно-просветительные и общеобразовательные, марксистские низшего типа.

Следует обратить внимание на то, что система комсомольского политического просвещения создавалась и развивалась партийными комитетами. Конечно, в данном случае проявлялась помощь комсомольским организациям. Логично, что это делала партия, которая имела соответствующие кадры, материальные средства, учебную литературу и пособия. Вместе с тем совершенно очевидно, что партия преследовала свои интересы. Посредством кружков она выходила на молодёжь, распространяла в её среде марксистскую идеологию, пропагандировала свою политику.

Собственно так можно воспринять решения XII съезда РКП (б), проходившего в апреле 1923 г., то есть в самый начальный период формирования сети комсомольского политического просвещения. Съезд потребовал от всей партии «обратить серьезнейшее внимание на создание достаточной сети политшкол и политкружков, через которые пропускались бы все члены Союза молодёжи»[63].

Собственно в этой постановке — «пропускать всех членов Союза молодёжи» — выражалась стратегия комсомольского политического просвещения, которая реализовывалась все годы его существования. Партии нужно было, чтобы через систему политического просвещения прошли все комсомольцы и максимальное число несоюзной молодёжи, чтобы они получили здесь идейную коммунистическую закалку. В этой связи заострим внимание на том, что XIII партийный съезд изменял сам принцип формирования кружков и других форм политической учебы. Если до этого допускалась добровольность при зачислении в политкружки, то теперь партия требовала поголовного охвата комсомольцев политической учёбой.

Под руководством партии политическое просвещение ставилось на своеобразный «конвейер». Одновременно, опять же по указанию партии, вводились в систему политические проверки, которые по существу были контролем за освоением молодыми людьми политическими знаниями, за их умонастроениями.

Система политического просвещения имелась только в партии и комсомоле. Из этого мы делаем такие выводы.

Во-первых, это подчеркивало политический характер двух этих коммунистических организаций.

Во-вторых, в силу того, что партия непосредственно занималась вопросами подбора, подготовки пропагандистских кадров и направлением всей деятельности комсомольского политического просвещения можно говорить о единой системе политического просвещения, которой охватывались коммунисты, комсомольцы, беспартийные. Более того, на наш взгляд, по сути можно говорить о существовании в 20–30-х гг. партийно-комсомольской системы или партийной системы с филиалом в комсомоле.

В-третьих, в силу того, что систему политического просвещения имели только партия и комсомол, вытекает, что в обществе существовала политическая учеба, политическое просвещение только коммунистического направления, никакие иные политические организации не могли иметь свою систему политической учебы, которая была бы альтернативной партийно-комсомольской системе.

В-четвертых, в стране формирование политической культуры молодёжи проводилось исключительно на базе коммунистической идеологии и политике правящей партии.

Функционирование системы политического просвещения строго регламентировалось со стороны партийных органов и комитетов комсомола. Все программы занятий разрабатывались и утверждались ЦК ВЛКСМ после их согласования с партийными органами. Для каждой изучаемой темы централизовано составлялся список литературы и документов, по которому должны были вестись занятия и проводиться подготовка к ним слушателей. Пропагандисты могли вносить свою творческую лепту в организацию политических занятий, но только под контролем комитетов партии и комсомола.

В данном случае отчетливо просматривался политический контроль за организаций политического просвещения.

Мы отметили, что воспитание молодёжи носило централизованный и строго контролируемый характер. В то же время в документах декларировалось, что в воспитании должно уделяться большое внимание развитию самодеятельности, самоорганизации молодёжи. IV Всероссийский съезд РКСМ в резолюции «О социалистическом образовании рабочих-подростков» (сентябрь 1921 г.) обращал внимание на то, что единственным методом революционного коммунистического воспитания молодёжи является самодеятельность и расшифровывал её смысл — «прививка самостоятельности и организационных навыков на основе практического участия в жизни». Резолюция указывала, что единственной формой коммунистического воспитания является самоорганизация комсомола[64].

Однако на практике этого не было. И партия и комсомол признавали, что вся деятельность комсомола находилась под руководством и контролем партии. Самодеятельность могла рассматриваться только как участие молодёжи в деятельности своих организаций на общественных началах. Но любой шаг в этой деятельности должен был санкционироваться комитетами компартии и комсомола. Особенно это касалось деятельности политической направленности, прежде всего системы политического просвещения, организация занятий, в которой строго регламентировалась со стороны партийных органов и комитетов комсомола.

Коммунистическое воспитание считалось главным методом строительства социализма. Много справедливого есть в словах Г. П. Федотова о том, что коммунистические структуры вели «войну не за тело, а за душу людей», строили не социализм, а «нового человека по своему образцу и подобию», большевизм «не создал новой веры, но впервые создал для неё адекватного человека»[65].

Коммунистический режим добивался абсолютной веры граждан в социализм и коммунизм, во всесильность марксистско-ленинской идеологии, в правоту политики компартии. Но веры без действия не бывает — этот христианский постулат осуществляло политическое руководство страны, чтобы заставить граждан поверить в «правильность генеральной линии партии». Для достижения этого людей привлекали к конкретному делу, убеждая, что своим самоотверженным трудом они возводят великое здание социализма. Отсюда потребность и необходимость политического контроля за умами и действиями граждан.

Благодаря такой постановке вопроса молодёжь возводилась в ранг авангарда социалистического строительства, под воздействием коммунистической идеологии и пропаганды она шла на самопожертвование, проявляла героизм на «великих стройках коммунизма». В этом одновременно проявлялся политический контроль и репрессии в форме принудительного (под воздействием идеологии) самоотверженного труда. В частности, вся рабочая молодёжь была ударниками и стахановцами — разве это могло быть без принуждения, идеологического насилия, сочетающего в себе светлое будущее коммунизма и уничтожение капитализма и буржуазии.

Не только система политического просвещения, но и культурно-просветительная работа поворачивалась в сторону политики. На различные клубы возлагалась работа по коммунистическому воспитанию и просвещению молодёжи. Партийные органы брали на себя вопросы регулирования (укрепления) состава клубных работников за счёт расстановки на руководящих должностях коммунистов. XII съезд РКП (б) требовал превратить клубы «в действительные центры массовой пропаганды и развития творческих способностей рабочего класса»; в центры политической пропаганды, предлагал создавать комсомольские клубы, которые бы целенаправленно проводили политику партии[66].

Компартия контролировала деятельность всех клубов, независимо от их ведомственной подчиненности, направленности деятельности и по всем вопросам, в том числе и в организации отдыха молодёжи. Партийный съезд (подчеркнем — на столь высоком уровне) указал на наблюдавшиеся тенденция некоторых профсоюзных, армейских, комсомольских организаций вести работу клубов сепаративно и требовал ликвидировать их силами партийных органов[67]. Любые дискуссии объявлялись происками «классовых врагов». Это было прямое попрание демократии, прав общественных формирований, действующих в рамках закона.

Как средство политического влияния на детей, приобщения к марксистско-ленинской идеологии коммунистическая партия и комсомол использовали пионерскую организацию[68]. В январе 1935 г. ЦК ВЛКСМ принял постановление «Об укреплении работы комсомольских организаций в школах», которым установил во всех школах институт не освобожденных политруков из числа комсомольского актива. Наряду с директорами школ они несли полную ответственность за состояние политико-воспитательной работы в школе. Политруки подбирались из проверенного актива комсомола и в первую очередь из числа штатных комсомольских работников[69].

Таким образом, комсомол осуществлял политическую работу среди учащихся школ параллельно с государством в лице директоров и учителей.

В советской системе государство и правящая компартия с привлечением комсомола, профсоюзов вмешивались в моральные нормы, контролировали их соблюдение гражданами с вытекающими последствиями. В. И. Ленин ввел (фактически узаконил) такую моральную норму — нравственно всё то, что служит делу коммунизма, при этом общечеловеческая мораль вообще отвергалась. Общество проверяло соблюдение этой моральной нормы, для соответствующего реагирования применялись политические меры, использовались правовые нормы. Верующего человека насильно отлучали от церкви, применяя меры партийного, комсомольского воздействия, а то и государственного, вплоть до выселения, конфискации, осуждения.

В советской истории особое место принадлежит Павлику Морозову с его доносом на отца и развернутой вокруг этого кампании. Ни одна кампания не проходила в стране с таким пафосом и энтузиазмом, как вовлечение в доносительство. Донос стал газетным жанром, доступным непрофессионалам, даже детям. Павлик Морозов представлялся героем новой эпохи, которая требовала от детей новых черт. Подвиг его воспевался в песнях, их пели хоры по всей стране. «Песня о Павлике Морозове» на стихи С. Михалкова, музыка Франц Сабо публиковалась и исполнялась бессчетное число раз.

«…Для ребят хорошим был примером
На деревне Паша-пионер.

Был с врагом в борьбе Морозов Павел
И других бороться с ним учил.
Перед всей деревней выступая,
Своего отца разоблачил!

За селом цвели густые травы,
Колосился хлеб в полях жнивья.
За отца жестокою расправой
Угрожала Павлику родня…

Собирала ночь седые тучи,
Расходился ливнем дождь прямой.
Пионер, один из самых лучших,
Не вернулся в эту ночь домой...

Поднимал рассвет зарницы знамя.
От большого тракта в стороне
Был убит Морозов кулаками,
Был в тайге зарезан пионер.

И к убийцам ненависть утроив,
Потеряв бойца в своих рядах,
Про дела погибшего героем
Не забыть ребятам никогда!»[70]

Радио, газеты, книги возносили каждый донос, обучая тонкому искусству осведомления органов ВЧК–ОГПУ. Поэт А. Яшин называл это обучением бдительности и отметил, что пионерам помогали два качества: смекалка и наблюдательность.

Причины героизма понятны. «Почему Павлик Морозов не боялся разоблачить своего отца и дядю Кулуканова? — спрашивала "Пионерская правда" и отвечала: — Потому, что он был настоящий пионер. Умел отличать друзей от врагов»[71].

Политические работники и даже педагоги делились мыслями вслух, как детям участвовать в жизни. Н. К. Крупская, обращаясь к детям, говорила: «Поглядите, ребята, кругом себя, Вы увидите, как много ещё старых собственнических пережитков. Хорошо будет, если вы их будете обсуждать и записывать. Боюсь, что у вас получится целая толстая тетрадь».

«Пионерская правда» печатала очерк о герое-пионере Коле Юрьеве, который сидел в пшенице и увидел девочку, которая срывала и ела колоски, схватил ее. «Стой! Откуда? Куда?» — так окликают станичные пионеры каждого чужого человека, проходящего по полю, и, если человек окажется вором, задерживают его», — писала «Пионерская правда» в 1933 г. Газета весело рассказывала, как дети сами, в отсутствие взрослых, обыскивали чужие дома. Настоящий пионер Проня Колыбин смело разоблачил свою мать, которая пошла в поле собрать опавшие зерна, чтобы накормить его самого. Мать посадили, героя-сына отправили отдыхать в пионерский лагерь Артек. На поимке голодных людей на колхозных полях прославился пионер Гордиенко. Выступая на суде свидетелем, он говорил: «Разоблачив воров колхозного хлеба, я даю обязательство организовать на охрану урожая тридцать ребят нашей коммуны и быть руководителем этого пионерского отряда...». После одного из доносов Мити на двоих взрослых мужчин был приговорен к расстрелу, а жена к десяти годам лишения свободы со строгой изоляцией. Митя получил за этот донос именные часы, пионерский костюм, сапоги и годовую подписку на местную газету «Ленинские внучата»[72].

Редактор «Пионерской правды» А. Гусев, ссылаясь на указания Политбюро, писал, что «газеты должны повышать политическую боеспособность деткоров. Это значит следить за учителем, быть зорким в борьбе за качество преподавания в классе»[73]. Среди учителей дети должны были обнаруживать и разоблачать классовых врагов, и они охотно выполняли поручения. Пионерам вменялось в обязанность подслушивать каждый звук, каждый шорох, каждый вздох. Вот строки из «Пионерской правды» конца 1933 г.

7 ноября. «Леня поймал двух воров». Леня выследил и сообщил куда следует о двух подозрительных людях.

15 ноября. «Зоркий дозор! Виновных в избиении строго судить!»

29 ноября. «Деткор разоблачил кулаков». Пионер донёс в газету, газета — немедленно в ОГПУ. Тот же общественный обвинитель от имени газеты Смирнов выезжает на место, где сам организует следствие.

3 декабря. «Пионерский дозор на транспорте». Пионер-дозорник задержал грузчицу с украденной рыбой.

11 декабря. Пионер «уверенно рассказал суду о кулацких проделках в деревне».

15 декабря. На суде выступил Смирнов. Он «останавливается на классовой борьбе в нашей стране». Те, на кого донесли пионеры, получают «10 лет строгой изоляции в концентрационных лагерях».

17 декабря. Газета цитирует Сталина: врагов «не нужно искать далеко от колхоза, они сидят в самом колхозе...».

«Пионерская правда» становилась центром сбора доносов читателей, здесь они обрабатывались, учитывались и пересылались в соответствующие учреждения. Пионерская организация превращалась в филиал секретной полиции. Предлагалось создавать пионерские посты бдительности. Газета советовала: «Не доверяй тому, в ком хоть чуть сомневаешься» и требовала: «О всех чуждых, незнакомых и подозрительных лицах необходимо немедленно сообщать в сельсовет». Чтобы стать героем, надо всего лишь заметить подозрительного человека и немедленно сообщить о его местопребывании. За это выдавалась награда. Доносчиков привлекали и к расследованию, и к обвинению. «Пионерская правда» рассказывала о пионерском лагере имени Павлика Морозова, где дети постоянно с утра до вечера и даже ночью следят друг за другом и сообщают в газету. Заместитель наркома просвещения Н. К. Крупская призывала детей во время чистки партии выявлять вражеские элементы, обманом ставших коммунистами, чтобы вредить ей. Создавалась всесоюзная красная доска почета для пионеров-дозорников, на которую заносились имена лучших. Имена юных осведомителей «Пионерская правда» набирала крупными буквами. Дети–доносчики разных областей страны вызывали друг друга на всесоюзное социалистическое соревнование: кто больше донесёт.

Павлик Морозов был убит. Однако это убийство вызвало не столько ненависть к врагам, сколько к власти. Волна насилия, идущая сверху, столкнулась с ответной волной. Не видя защиты от произвола государства, творился самосуд, чем сильнее нагнеталось давление сверху, тем ожесточеннее и отчаяннее был протест. Жертвами этой борьбы оказались ни в чём не виноватые дети, которых система растлевала в угоду интересам системы и «вождей». В 1935 г. в речи на совещании писателей, композиторов и кинорежиссеров Максим Горький признавал: «Пионеров перебито уже много»[74].

Официальная пресса говорила о том, что детей убивали за принадлежность к пионерской организации. Но крестьяне понимали честность по-своему, и властям приходилось пожинать плоды развязанного ими террора. В то время, как власти окружали убитых доносчиков ореолом славы, люди мстили властям, множа число жертв и, таким образом, поставляя новых героев, используемых пропагандой. После убийства Павлика и Феди Морозовых в 1932 г. было совершено три убийства доносивших детей, в 1933 г. — шесть, в 1934 г. — шесть, в 1935 г. — девять. Кто убивал и почему — для разжигания борьбы или из мести в большинстве случаев остается неизвестным. Всего за годы сталинского террора по подсчету Ю. Дружникова было 56 убийств детей-доносчиков[75]. Всем им присвоены почетные звания пионеров-героев, о них написаны книги, их именами назывались улицы и пионерские дворцы.

Доносительство широко было распространено в обществе, им занимались высокопоставленные лица Советского государства. Незадолго до таинственной гибели в 1937 г., член политбюро ЦК ВКП (б) Серго Орджоникидзе в речи на Всесоюзном совещании стахановцев восхвалял семью патриотов Артемовых — отец, его жена Ксения, два сына и три дочери сообщили органам о 172 подозрительных людях, по их мнению, вражеских лазутчиках. Все подозреваемые были арестованы. Членов семьи чемпионов–доносчиков наградили орденами и ценными подарками.

Система всеобщего доносительства создавала широкий аппарат слежки, который нёс информацию самым «верхам». Создавался усовершенствованный механизм политического надзора и контроля над умами людей, целью которого было помогать крепко держать вожжи. Для подчиненных донос стал средством проверки преданности, наиболее верным путём сделать карьеру, заслужить благосклонность вождя. Донос подавался как новое качество новых людей: их открытость, честность, как критика, способствующая улучшению жизни, как необходимое средство для достижения великой цели, в которую многие из доносчиков всех возрастов верили искренне.

Но волна доносительства 30-х гг. прошла, а новая волна 40-х — начала 50-х, связанная с антисемитизмом и делом врачей, вынесла образованную героиню–осведомительницу — врача Л. Тимашук, доносчицу на своих коллег, имя которой, как писала «Правда», «стало символом советского патриотизма, высокой бдительности, непримиримой, мужественной борьбы с врагами нашей Родины». За две недели до смерти Сталина газета называла Тимашук «дочкой нашей Родины», и её наградили орденом Ленина за помощь, оказанную правительству в деле разоблачения так называемых «врачей-убийц». А вскоре выяснилось, что «врачи-убийцы» совсем и не были убийцами.

Компартия вела борьбу с носителями буржуазной, по ее мнению, культуры. ЦК РКП (б) отмечал, что под видом пролеткультовцев нередко поддерживались далёкие от коммунизма и враждебные ему художники и философы, по мнению компартии они мешали гражданам серьёзно учиться, углублять коммунистический подход по всем вопросам жизни и искусства, выйти на «широкую дорогу свободного и действительно пролетарского творчества». Партию беспокоило, что интеллигентские группы под видом пролетарской культуры навязывали передовым рабочим свои собственные полу буржуазные философские «системы» и выдумки, реакционные взгляды[76]. Естественно, со всем этим необходимо было, как считала партия, бороться всем обществом.

Партийно-государственному контролю подвергалась вся издаваемая литература. Литература для молодёжи проходила двойной контроль — со стороны государства (следовательно, и партии) и комсомола. В свою очередь цензурную работу комсомол вёл под руководством компартии, что позволяло ему принимать решения, которые выходили за рамки его функций и полномочий. Уже в сентябре 1922 г. ЦК РКСМ принял постановление «О цензуре над изданиями печати для юношества». Само название документа говорит о неправомерности таких действий со стороны Союза молодёжи. ЦК комсомола устанавливал цензуру над всеми выходящими печатными изданиями для юношества. Это мотивировалось стремлением «прекратить выпуск книг бульварного характера». Решение об установлении литературной, точнее политической цензуры, политического контроля в сфере литературы и искусства РКСМ не имел права принимать, это было прямым нарушением конституционных норм, вторжением в функции государства (в данном случае не даём оценки таким действиям со стороны государства). Более того, ЦК комсомола высказывался за принятие декрета Советского правительства, предоставляющего ему права контроля литературы для юношества[77].

Жёсткий контроль проходила литература, издаваемая комсомольскими издательствами и журналами, его осуществляли компартия, государство и комсомол. В декабре 1931 г. Центральный комитет ВКП (б) принял постановление «Об издательстве ’’Молодая гвардия’’», в котором указывалось, что издательством ЦК ВЛКСМ выпущено ряд политически вредных произведений в области художественной, исторической, мемуарной и детской литературы, допущен ряд идеологических срывов в политических учебниках и периодике. Подвергалось критике то, что были выпущены книги, мало способствовавшие делу воспитания, мобилизации и организации молодёжи вокруг задач хозяйственного и культурного строительства и её коммунистического воспитания. Отмечался также низкий идейный и художественный уровень детской и дошкольной литературы, неудовлетворительность технического оформления.

В постановлении указывались такие причины недостатков в работе издательства «Молодая гвардия» — слабость идеологического руководства издательством, неудовлетворительный состав редакционных кадров, слабость организационной и воспитательной работы с авторами и художниками, почти полное отсутствие связи издательства с пролетарской, комсомольской и детской общественностью. И это было сказано в адрес ЦК комсомола, который со своей стороны устанавливал политический контроль над выпуском литературы для детей и юношества другими издательствами.

Указанное постановление ЦК ВКП (б) свидетельствует, что партия осуществляла жёсткий идеологический и политический контроль за всей деятельностью издательства ЦК комсомола «Молодая гвардия» и молодёжными журналами. В целях усиления издательства и идеологического контроля ЦК ВКП (б) поручал своему отделу культурно-пропагандистской работы подобрать для издательства высококвалифицированных редакторов, предлагал Обществу старых большевиков помочь издательству политическими редакторами и рецензентами из своего состава. Центральный комитет компартии поручал ЦК ВЛКСМ систематически заслушивать на своих заседаниях доклады о содержании редакционных планов отдельных серий и важнейших книг, а годовые редакционно-издательские планы утверждать на пленумах Центрального комитета, подвергая их тщательному обсуждению, прежде всего содержательную сторону[78].

По указанию партии комсомол не только осуществлял цензуру издаваемой политической литературы, но и запрещал вышедшие издания, через органы цензуры изымал их из библиотек. Поистине разгром молодёжной политической литературы шёл все 30-е гг. Начало этой кампании непосредственно связано с «известным» письмом И. В. Сталина в журнал «Пролетарская Революция» «О некоторых вопросах истории большевизма» в 1931 г.[79] Руководитель партии решительно выступил против публикаций, как он писал, «дискуссионных статей», если они отходили от партийной трактовки исторических фактов, вообще против «дискуссий по вопросам, являющимся аксиомой большевизма»[80]. Тогда были подвергнуты критике и даже разгрому многие работы учёных, практиков, политических деятелей.

После письма Сталина Ленинградские обком и горком комсомола в принятом решении давали ортодоксальную глобальную оценку литературы — в большинстве учебников и книг по истории и теории коммунистического юношеского движения протаскивались враждебные партии и комсомолу взгляды, наносившие, по мнению этих комитетов, вред марксистско-ленинскому воспитанию молодёжи и даже мировому революционному юношескому движению. Культурно-пропагандистским отделам обкома и горкома ВЛКСМ предлагалось подвергнуть критике существующую литературу по юношескому коммунистическому движению[81].

17 января 1932 г. Центральный комитет комсомола направил на места «постановление — циркулярное письмо», в котором предлагалось обсудить сталинские установки во всех комсомольских организациях и ознакомить с содержанием письма Сталина каждого комсомольца, а всем обкомам, крайкомам и ЦК комсомола союзных республик предписывалось создать специальные комиссии для просмотра издаваемой литературы. «Просмотр» и оценку центральных изданий осуществлял Центральный комитет, который выявил идеологически и политически вредные издания[82]. ЦК ВЛКСМ установил систему предварительного «просмотра» всей вновь издаваемой литературы, передав руководство этой работой, по согласованию с ЦК ВКП (б), секции по истории коммунистического движения молодёжи при Институте Маркса-Энгельса-Ленина.

Проверка, а точнее избиение книг и их авторов превратилось в кампанию долговременного действия. От издательства «Молодая гвардия» и местных комитетов комсомола требовалось не допускать издания книг без тщательного просмотра и «вытравливания» из них всего того, что не соответствовало «новой концепции» истории партии и комсомола. Аналогичную проверку местных издательств поручалось провести комитетам комсомола республик, краев и областей. Этой работой занимались все институты истории партии[83]. Постановление ЦК ВЛКСМ об итогах просмотра книг явилась стартовой площадкой для нападок на многие книги, адресованные молодёжи.

Окончательный разгром комсомольской литературы был осуществлен в 1937 г. 29 декабря бюро ЦК ВЛКСМ рассмотрело вопрос «Об истории комсомола». В постановлении отмечалось, что многие материалы по истории ВЛКСМ, ранее издававшиеся различными издательствами и организациями, были порочными, политически ошибочными в своей основе и указывалось — «считать необходимым изъять следующие изданные материалы по истории ВЛКСМ. (Список прилагается)»[84]. Тогда было изъято из обращения, из библиотек, домов политического просвещения 60 названий книг.

В «крамольный» список попали публикации бывшего генерального секретаря ЦК ВЛКСМ Н. П. Чаплина. Это был человек не только до мозга кости преданный делу партии и лично Сталину, но в своих публикациях буквально громивший оппозицию в комсомоле, откровенно делая это в угоду компартии. И вот Ленинградский обком ВЛКСМ отмечал, что в книге Н. Чаплина «пропагандируется система антиленинских троцкистских взглядов на коммунистическое юношеское движение, извращающая борьбу комсомола на два фронта, замарывающая роль Ленина и Сталина в революционном движении молодёжи, обходящая вопрос борьбы с троцкизмом и т. д.»[85]. ЦК ВЛКСМ отмечал, что в книге Чаплина недостаточно освещались вопросы партийного руководства комсомолом и делался вывод, что после «должной» переработки книга может быть переиздана[86]. Но это была лишь отписка, книга, естественно, переиздана не была. А сам Н. П. Чаплин в 1937 г. был арестован органами НКВД и расстрелян[87].

Решением ЦК ВЛКСМ был даже изъят стенографический отчет Х съезда ВЛКСМ. Подобная практика широко проводилась в отношении политической и художественной литературы.

XIII съезд РКП (б) в резолюции «О печати» связывал комсомольскую издательскую работу с укреплением редакций партийными марксистскими редакторами. В деле издания советскими, партийными и другими издательствами литературы для молодёжи выдвигалась задача усиления партийного руководства, обеспечения строгой идеологической выдержанности публикаций и изданий[88]. ЦК ВЛКСМ контролировал, чтобы в издательстве «Молодая гвардия» издавались книги только «проверенных» авторов, резко возросло издание произведений Сталина о молодёжи и других его работ.

В ноябре 1924 г. ЦК РЛКСМ ставил задачу в кратчайший срок издать сборник с критикой «Уроков Октября» Л. Д. Троцкого, кстати, первого из руководителей почётного комсомольца. В 1937 г. такая литература была в ходу[89]. Рекомендовалось больше издавать книг о борьбе с врагами народа, шпионами. При обсуждении плана издательства на 1939 г. генеральный секретарь ЦК комсомола обращал внимание на необходимость полнее освещать борьбу с «новой оппозицией», троцкистско-зиновьевцами, «троцкистскими элементами в период дунаевщины», со «школой» Бухарина[90]. Особое внимание обращалось на издание популярной литературы для молодёжи по истории партии, борьбе большевиков с оппортунизмом и внутрипартийными уклонами. Издание литературы для детей также осуществлялось «под тщательным контролем и руководством партии», в ней вычленялись вопросы классового, интернационального, трудового воспитания. Партийный контроль устанавливался даже за работой комсомольских кружков «друзей книги и газеты».

В 20–30-х гг. большую роль в воспитательной работе имела печать. Партийные комитеты поддерживали стремление комсомола иметь свои печатные органы. Это был трудный вопрос, требующий немалых материальных средств, наличия подготовленных для этой работы людей. Следует отметить такую особенность. До введения нэпа газеты, журналы, книги распространялись среди населения преимущественно бесплатно, такая же картина была и в начале нэпа. Газеты распространялись в определённых лимитах по районам[91]. Когда газеты стали платными, задача состояла в том, чтобы каждое издание находило своего подписчика. Распространение газет и журналов становилось существенной материальной поддержкой самой печати.

Компартия постоянно держала под контролем комсомольские газеты и журналы[92]. Обращает на себя внимание тот факт, что по этим вопросам неоднократно высказывал свои соображения непосредственно И. В. Сталин. Он держал под личным контролем молодёжную прессу, высказывал в печати свои суждения о направленности публикаций молодёжных средств массовой информации. Первая известная его беседа с молодёжными журналистами произошла в начале января 1925 г. — с членами редколлегии журнала «Красная молодёжь». Это был ежемесячный студенческий журнал Центрального и Московского бюро пролетарского студенчества, ответственным редактором его в то время был В. М. Молотов. Журнал начал издаваться в мае 1924 г., и после выхода первых номеров Сталин счёл необходимым встретиться с редакцией, изложить свои соображения о задачах журнала. Основную его задачу он видел в том, чтобы привлекать «пролетарское беспартийное студенчество к работе Советской власти и коммунистической партии». Советуя расширить участие студенчества в журнале, он делал акцент на его пролетарскую часть. Здесь просматривается дифференцированно предвзятый подход Сталина к различным категориям молодёжи — доверие проявлялось только к её пролетарской части[93].

Отметим ещё раз, что Сталин встретился с редакцией «Красной молодёжи» сразу после создания журнала. Точно также вскоре после выхода первого номера газеты «Комсомольская правда» 2 июня 1925 г. Сталин обратился к членам редакции газеты. Его письмо — яркое свидетельство жесткого контроля над изданиями, формально являвшимися органами других организаций. В этом обращении Сталин выступил против статьи, в которой пропагандировался лозунг «обогащайтесь». Как известно, первым его произнес Н. И. Бухарин, но в письме Сталин связывал этот лозунг со статьёй, автором которой был Стецкий. Под «обогащением» имелось в виду достижение высокой производительности труда, увеличение выпуска продукции, а отсюда и большие заработки людей, отход от уравниловки в распределении заработанных средств. В письме говорилось: «Лозунг этот («обогащайтесь» — авт.) не наш, он неправилен, он вызывает целый ряд сомнений и недоразумений, и ему не должно быть места в руководящей статье в ’’Комсомольской правде’’. Наш лозунг — социалистическое накопление»[94]. Здесь подчеркивалось, с одной стороны, что на пути повышения благосостояния деревни были сняты всякие административные преграды, что облегчало «всякое накопление, и частнокапиталистическое и социалистическое», а с другой говорилось, что партия не ставит своим лозунгом частное накопление, но в то же время допускает «частное накопление для того, чтобы облегчить проведение нашего лозунга о социалистическом накоплении в системе нашего народного хозяйства»[95].

Сталин давал указания редакции «Комсомольской правды» не только по вопросам теории, но и чисто редакционного характера. Автор указанной статьи Стецкий высказывания о лозунге «обогащайтесь» считал целесообразным дать в дискуссионном порядке. Но Сталин заявил, что газета не должна публиковать дискуссионные материалы. Он прямо писал: «’’Комсомольская правда’’ не есть дискуссионный орган, а орган, прежде всего, положительный, дающий читателю общепринятые партией лозунги и положения»[96]. В этом, по Сталину, смысл молодёжной газеты — давать только положительные материалы, публиковать только общепринятые партией лозунги и положения. Собственно такую роль молодёжная пресса и выполняла при Сталине, а затем и многие годы после него.

Сталин обрушился и на статью «О ленинском наследстве», автором которой был Слепков. В ней говорилось, что в организационно-политической работе коммунистам и комсомольцам придётся конкурировать с беспартийным активом крестьянства. Это противоречило политике компартии, которая не допускала оппонентов, считала, что только она должна быть на политической арене. Что же касается беспартийного актива, то его можно было создавать только вокруг партии, которая, в свою очередь, должна его воспитывать. «Не конкурировать нужно с этим активом, а создать и воспитать его», — со всей определенностью подчеркивал Сталин[97].

В напутствии «Комсомольской правде» Сталин отводил молодёжной газете лишь роль пропагандиста «общепринятых партией лозунгов и положений». Он считал, что газета должна публиковать в виде приложений «брошюры важнейших теоретиков марксизма о коммунизме, о диктатуре пролетариата, об Октябрьской революции, а также по различным отраслям хозяйства и управления, имеющим прямое отношение к практической работе комсомольского актива в городе и деревне»[98].

Иначе говоря, молодёжная газета должна была публиковать только официально принятые постулаты, не допускать какой-либо полемичности, дискуссионности. Ей отводилась роль служанки официальной идеологии. Сталин призывал газету быть неутомимым глашатаем идеи единства старой и молодой гвардии большевиков[99]. Когда же газета отступила от определенного ей правила, Сталин тут же воспользовался случаем, чтобы приструнить редакцию и тем самым еще раз показать, что газета находится под постоянным политическим контролем.

В статье в «Правде» «Против опошления лозунга самокритики» 26 июня 1928 г. Сталин указал, что органы печати «сбиваются иногда на критику для критики, превращая критику в спорт, бьющий на сенсацию». В числе таких органов печати он называл и комсомольскую газету. Отметив ее заслуги в развёртывании самокритики, он гневно осудил выступления газеты с критикой руководителей ВЦСПС. «Спрашивается, кому нужна такая “критика” и что может она дать, кроме компрометации лозунга самокритики? Для чего понадобилась такая “критика”, если, конечно, иметь в виду интересы нашего социалистического строительства, а не дешёвую сенсацию, рассчитанную на то, чтобы дать обывателю похихикать? Конечно, для самокритики нужны все роды оружия, в том числе и “легкая кавалерия”. Но разве из этого следует, что “легкая кавалерия” должна стать легкомысленной кавалерией?»[100].

Сталинские установки лежали в основе всей политики партии в отношении молодёжных, а точнее всех средств массовой информации. XIII съезд РКП (б) в резолюции «О печати» связывал комсомольскую издательскую работу с укреплением комсомольских редакций партийными марксистскими редакторами. Партийный съезд счёл необходимым усилить работу по объединению партийных, советских, профессиональных и кооперативных издательств с целью влияния (в том числе и контроля) партийных комитетов на их работу[101].

В системе воспитательной работы существенное значение придавалось формированию у молодёжи исторического знания, исторического образования, исторической культуры. В России существовали традиции изучения истории своей родины, российские историки были признаны мировой наукой, действовала система исторического образования. Но с конца 1920-х гг. изучение отечественной истории всё более оказёнивалось, по сути, история перестала быть творческой наукой, становилась служанкой политической системы и коммунистического режима, прежде всего самого Сталина.

История компартии, а, следовательно, страны переписывалась и подстраивалась под Сталина. Смельчаки, патриоты Отечества, несмотря на жандармский режим, выражали несогласие со сталинским подходом к освещёнию истории. Таких в то время, естественно, было немного, но они были, отстаивали историческую правду. В числе их была группа «Союз марксистов-ленинцев» (М. Н. Рютин, В. Н. Каюров, М. С. Иванов и др.), которая в августе 1932 г. нелегально приняла платформу «Сталин и кризис пролетарской диктатуры». В ней говорилось: «…“историческая” статья Сталина в “Пролетарской революции” окончательно и со всем цинизмом обнаруживает его истинные намерения. Переделать историю так, чтобы Сталин занял в ней “подобающее” ему место великого человека, — вот сокровенный смысл статьи Сталина. Теперь, через 15 лет пролетарской диктатуры, все учебники по истории партии оказались негодными, содержащими “троцкистскую контрабанду”… Фальсифицировать историю партии под флагом её защиты, разбить одни факты, умолчать о других, состряпать третьи, посредственность возвести на пьедестал “исторические фигуры”— вот в чём будет заключаться суть переработки учебников по истории партии»[102].

Собственно в этих словах заложена оценка состояния работы в области истории компартии и страны. Эта история представлялась сплошной цепью борьбы со всякого рода политическими оппозициями и уклонами. «История нашей партии есть история непримиримой борьбы с уклонами от последовательных, революционных, марксистско-ленинских позиций», — так и только так представлял нашу историю один из руководителей партии и государства Л. М. Каганович в речи, посвященной 10-летию Института красной профессуры в декабре 1932 г.[103]

Деятельность и история комсомола рассматривались с классовой точки зрения, позиций борьбы с оппозициями и врагами народа. Такой подход раскрыт в докладе секретаря ЦК комсомола С. Салтанова на VII Всесоюзной конференции ВЛКСМ в июле 1932 г. В нём говорилось, что главным и решающим является изучение опыта теоретической борьбы партии с оппозициями, враждебными течениями, против всяких отклонений от марксистско-ленинской теории[104].

О такой направленности в представлении истории страны говорили рекомендательные списки литературы для системы политического просвещёния. Политпрос должен был дать молодёжи представление о борьбе партии против врагов рабочего класса, всех враждебных ленинизму и партии течений, группировок[105].

Изучение отечественной истории подменялось историей компартии. «Краткий курс истории ВКП (б)», в котором были воплощены сталинские установки об освещении истории, назывался «могучим идейным оружием», «энциклопедией основных знаний марксизма-ленинизма», «подлинно научным, марксистско-ленинским трудом, выражающим мысли, взгляды и установки партии», «энциклопедией основных знаний в области марксизма-ленинизма», «выдающимся произведением», имеющим «неоценимое значение для идейного воспитания, марксистского образования молодёжи»[106]. По выражению А. А. Жданова, он должен был стать замечательным оружием, которое помогает бить в цель без промаха[107].

К данным оценочным выражениям нельзя относиться лишь в плане пропаганды самого этого издания. В них «проскальзывало» директивное отношение к восприятию нашей истории. Сама история преподносилась как «оружие», которое «позволяло бить без промаха». Следовательно, исторические факты не должны были носить строго научный подход в написании истории, а использоваться в качестве «снарядов», главная цель которых ударить по «врагам», а не показать подлинную историю. Конечно, ни о каких принципах достоверности, научности речи не могло быть и речи. В природе может существовать политическая история, но в данном случае это было политизированное представление нашей истории.

«Краткий курс» стал обязательным для всей сети образования, его изучали во всех формах учебных заведений и в системе комсомольского политического просвещения. Партийные и комсомольские комитеты устанавливали контроль за тем, чтобы молодые люди глубоко изучали написанную под покровительством Сталина историю.

Изучалась и история комсомола. История комсомола представлялась как часть истории партии, а поэтому подходы к её разработке были такими же, как к истории партии. Она «насыщалась» культом личности, борьбой партии и комсомола со всякого рода «врагами», оппозициями, «ревизионистами» марксистско-ленинской теории.

В 20 — начале 30-х гг. существовала Комиссия по истории молодёжного движения, которая известна была в сокращенном названии — Истмол. Она объединяла подлинных энтузиастов, которые вели большую работу по сбору материала о деятельности Коммунистического союза молодёжи, Коммунистической партии по руководству комсомолом и воспитанию молодёжи. Эта работа приобретала настолько большое значение, что отделения Истмола были в республиках, краях, областях, в комитетах комсомола имелись штатные работники, в обязанность которых входил сбор, систематизация и обработка документальных материалов по истории своих комсомольских организаций.

В библиотеках сохранились многие издания Истмола. Сегодняшнее их прочтение показывает, что в то время во многом на энтузиазме была проведена сложная, трудоёмкая работа по сбору фактического материала и написанию истории комсомола. К сожалению, в 30-х гг. значительная часть таких изданий была запрещена и изъята из библиотек, добротные книги были огульно подвергнуты нападкам комсомольских и партийных «цензоров», Истмол был распущен.

В историографии имеются попытки объяснить роспуск Истмола. На наш взгляд, всё же главной причиной здесь было то, что партия и комсомол не могли повлиять на «гвардию» добросовестных историков, переломить их в освещении истории в соответствии с «научными» требованиями сталинской статьи в журнале «Пролетарская революция». Впоследствии исследовательская работа была «вырвана» из подлинной жизни «с корнями», сложившиеся историки были разогнаны. Коммунистическим идеологам нужны были лишь статьи и брошюрки, пропитанные культом личности, искажавшие исторические факты в угоду правителей, припудривающие историю, подстраивающую ее под сталинскую схему.

К такому выводу мы приходим при рассмотрении сформулированных ЦК ВЛКСМ задач в области разработки истории комсомола[108].

Во-первых, считалось важнейшим требованием обеспечение большевистской партийности в историко-комсомольской литературе, раскрытие всей деятельности комсомола в неразрывной связи с историей пролетарской революции, Коммунистической партии и Коммунистического Интернационала. Комсомольская литература должна была донести до молодёжи осознание роли партии как руководящего органа Коммунистического Интернационала, а, следовательно, и ведущую роль ВЛКСМ в мировом коммунистическом движении молодёжи.

Во-вторых, требовалось раскрывать положение о том, что партийное руководство является самым главным и самым важным во всей работе комсомола. Таким образом, не деятельность комсомола, не жизнедеятельность молодёжи, а партийное руководство обеспечивало все результаты в строительстве социализма и формировании молодёжи. Требовалось лишь показывать и доказывать, что вся работа комсомола проходила под непосредственным руководством партии, её вождей, определялась её политикой и директивами.

В-третьих, адресованная молодёжи литература должна была «со всей последовательностью и непримиримостью» разоблачать любые попытки извращения теории и практики. Такие извращения тогда усматривали в показе коммунистического движения в отрыве от обще пролетарского и от партии большевиков; то есть вне партийных рамок не могло быть никакой деятельности юношеской организации. Извращение виделось в «троцкистско-меньшевистском смазывании роли В. И. Ленина и партии в создании и развитии комсомола, в международном пролетарском юношеском движении»; в переоценке роли левых социал-демократов в создании КИМа и «замазывании их ошибок в международном юношеском движении»; в «смазывании классовой сущности уклонов» и попытках ревизовать решения партии и комсомола по их оценке; в недостаточном освещении борьбы комсомола на два фронта и руководящей роли партии в ней.

Как видим, ЦК ВЛКСМ формулировал широкий спектр вопросов, неправильное или недостаточное освещение которых рассматривалось как «извращения», с которыми надо было бороться, давать «беспощадный отпор проявлениям гнилого либерализма к этим попыткам».

Так определялись требования и направления изучения и разработки истории комсомола. Ничего научного в них не было, они носили чисто политический, идеологический, компартийный характер. Весь их смысл состоял в том, чтобы дать беспощадный отпор проявлениям либерализма в отношении тех, кто отходил от сталинской схемы в понимании отечественной истории. Им давались грозные эпитеты: антипартийные, антиленинские, троцкистско-меньшевистские и тому подобные, за которыми должны были следовать резкие и решительные меры. Конечно, после таких априорных оценок трудно было ждать достоверного, объективного освещения истории юношеского движения и вообще деятельности комсомола как его части. Те же, кто пытался достоверно освещать историю, подвергался преследованиям.

Журнал ЦК ВЛКСМ «За теоретическую учебу» подробно излагал постановление Центрального комитета комсомола о просмотре литературы по истории юношеского движения. Сошлемся на статью А. Аскерова, в которой пересказывались установки высшего органа комсомола. В ней значение изучения истории комсомола практически сводилось к ознакомлению молодого поколения с борьбой со всякого рода уклонами и политическими течениями. Автор подчеркивал, что освещение «истории большевистского развития комсомола под руководством партии» способствует воспитанию у комсомольцев непримиримости к отступлениям от генеральной линии партии, повышению классовой бдительности. Вот как он формулировал значение истории: «Большевистское изучение истории Ленинского комсомола требует решительной борьбы с отдельными антиленинскими, полутроцкистскими и троцкистскими установками и положениями, контрабандно протащенными отдельными «историками» в некоторые исторические пособия».

В этой статье излагалась и установка ЦК ВЛКСМ на разработку истории — изучение вопросов партийного руководства; борьба с уклонами и показ их классовой сущности; освещение роли Ленина и Сталина в истории коммунистического движения молодёжи; раскрытие вопросов сочетания теории с практикой; освещение непосредственного участия комсомола в борьбе рабочего класса и партии за социализм.

Здесь же говорилось о необходимости борьбы с ошибками в освещении истории, которые допускали большевики–историки, лившие, по мнению автора, воду на мельницу троцкизма, допускали антиленинскую, небольшевистскую, троцкистскую и полутроцкистскую трактовку отдельных исторических вопросов[109].

Вот, собственно, на что ориентировал ЦК ВЛКСМ в разработке, пропаганде, изучении истории коммунистического союза. Главный упор делался на двух вопросах, во-первых, всестороннем освещении партийного руководства, «привязывании» всего исторического пути комсомола, всей его деятельности к партии; во-вторых, на показе разного рода оппозиций, уклонов в молодёжном движении и борьбы с ними.

«Возникновение и развитие комсомола нельзя рассматривать вне партийного руководства», «комсомол есть организация подчинённая и отнюдь не независимая и не равноправная»; «история развития комсомола есть история его большевизации» — такую установку освещению истории комсомола от имени ЦК ВЛКСМ давал журнал «Молодой большевик»[110].

В то время считалось недопустимым говорить о критическом анализе пройденного комсомолом пути, раскрытии недостатков партийного руководства. В освещении истории строительства социализма всё концентрировалось на показе успехов, достигнутых под мудрым руководством Сталина. Освещение истории комсомола надо было рассматривать в общем контексте сложившейся обстановки.

В этой связи сошлёмся на выступление секретаря ЦК ВКП (б) П. П. Постышева на Сокольнической районной партийной конференции Москвы 18 марта 1932 г. Вот его слова: «Так что же: правы те, кто говорит, будто колхозы “неудачники”, что мы понастроили заводов и фабрик, а у нас “кишка тонка”, что мы организовали колхозы, а из них “ничего не выходит”? Нет и нет! Ни один сознательный пролетарий, ни один передовой колхозник никогда не скажет так, никогда не усомнится в правильности нашего пути. Сама жизнь подтвердила правоту линии нашей партии»[111].

Сегодня такую оценку тому периоду и пути строительства социализма никто не даст. Но тогда именно так представлялся наш победоносный путь в социализм. В этом контексте должна была писаться история комсомола.

ЦК ВЛКСМ предпринимал попытку подготовить книгу по истории комсомола. Планировалось в секции коммунистического движения молодёжи Института Маркса–Энгельса–Ленина создать учебник по истории ВЛКСМ и пособие для вновь вступавших в его ряды[112]. В марте 1932 г. была утверждена «бригада для составления учебника по истории ВЛКСМ» (курсив наш. — авт.), рассчитанного на комсомольский актив. В неё вошли Шохин, Афонин, Голосовский, а общую редакцию поручено было осуществить бывшему руководителю ЦК РКСМ О. Рывкину[113]. Претворить в жизнь эти планы было не суждено, впереди был страшный 1937 г., О. Л. Рывкин был арестован и расстрелян.

Главное, на что ориентировалась бригата «составителей» истории, — всю историю молодёжного движения показывать как результат партийного руководства, «достойно» отобразить в нем роль Сталина. В этой связи нельзя пройти мимо одного замечания, сделанного А. В. Косаревым на бюро ЦК ВЛКСМ. В стенографической записи заседания в выступлении руководителя комсомола значатся такие слова: «В отдельных организациях дело изображается таким образом, что всё ударное строительство и ударники возникли помимо и изолированно от партии. Тут надо поправочку внести, партия направляла молодёжь и под её руководством это движение превратилось в социалистическое соревнование»[114].

Иными словами, всё развитие общества следовало показывать через деятельность партии. Но как быть тогда с орденом Ленина за номером один, которым удостоена газета «Комсомольская правда», как зафиксировано в указе, «за организацию социалистического соревнования»? Конечно, все это делалось не изолированно от партии, но умалять подлинную инициативную роль комсомола и молодёжи — значит искажать историю.

Рекомендовалось больше издавать книг о борьбе со шпионами, врагами народа. При обсуждении плана издательства «Молодая гвардия» на 1939 г. А. В. Косарев обратил внимание на то, что мало издается книг по борьбе со шпионами, врагами и предлагал расширить эту часть плана, полнее освещать борьбу с «новой оппозицией», троцкистско-зиновьевцами, со «школкой» Бухарина, с «троцкистскими элементами в период дунаевщины». «Мы можем создать оригинальную книгу, материала у нас достаточно. Ею будут просто зачитываться. Потребность в такой книге есть», — говорил генеральный секретарь Центрального комитета[115].

Установки партии являлись руководством к действию в вопросах воспитания молодого поколения. В частности, так было с письмом И. В. Сталина «О некоторых вопросах истории большевизма» в журнал «Пролетарская революция»[116]. Эта статья, перечеркивающая всякую науку и достоверность в освещении и изучении отечественной истории, стала главным ориентиром в воспитательной работе. Сталинские указания подлежали изучению во всех комсомольских организациях. Здесь уместно говорить об «обсуждении», но как такового обсуждения не допускалось. Все установки вождя подлежали именно изучению и исполнению. В Ленинграде помимо комсомольских собраний сталинский трактат выносился на «расширенные районные собрания актива» для «разбора письма Сталина», в обязательном порядке он изучался на занятиях в системе политического просвещения, причем этими занятиями предлагалось охватить не только комсомольцев, но и всю молодёжь со ста процентной явкой[117].

Бюро ЦК комсомола в январе 1932 г. направило в комсомольские организации «постановление — циркулярное письмо обкомам, крайкомам комсомола, ЦК ЛКСМ союзных республик», в котором предлагалось обсудить сталинские установки во всех комсомольских организациях, ознакомить с содержанием письма каждого комсомольца.

Сталинское письмо изучалось «с карандашом в руках» во всем комсомоле — на собраниях, районных активах, в системе политического просвещения. Более того, ЦК ВЛКСМ устанавливал контроль за этой работой, вводил отчетность о ходе изучения сталинских установок.

Главный упор делался на вопросы классовой борьбы. В этом отношении примечательно название статьи журнала «Молодой большевик» — «Больше классовой зоркости!» Не историческая объективность и достоверность, а подгон под сталинскую схему классовости истории как таковой. В этом материале с тревогой сообщалось, что не во всех комсомольских организациях прорабатывалось сталинское письмо, что комсомольцы, скажем промышленного предприятия, не связывали сталинские указания с местной практикой, не разоблачали «своих» оппортунистов. Все это делалось директивно, насильно, молодёжь просто не проявляла интереса к сталинскому трактату. Журнал сообщал, что на московском заводе имени М. В. Фрунзе на собрании по обсуждению сталинского письма присутствовало всего 38 % комсомольцев[118].

Партийные и комсомольские комитеты не интересовало, почему комсомольцы неохотно ходили на такие собрания, они не задумывались о том, надо ли было на молодёжные собрания (тем более собрания), где значительная часть молодых людей не имела даже среднего образования, выносить методологические, теоретические вопросы. Волновало их только одно — добиться, чтобы молодёжь была «единомыслящей и единодействующей» в одобрении позиции сталинской статьи. Комсомолец просто обязывался изучать установки Сталина и руководствоваться ими в своей жизни.

Сталинские установки для возвеличивания их значимости и прямой связи с марксизмом представлялись как развитие учения В. И. Ленина и тем самым как бы «страховались» от возможной критики. Обращает на себя внимание рекомендательный список «Литературы к проработке письма т. Сталина», опубликованный журналом «Молодой коммунист». В нём значилось 48 произведений В. И. Ленина и видных деятелей партии и государства: В. В. Постышева, А. В. Бубнова, Л. М. Кагановича, К. Б. Радека, Н. К. Крупской, Е. М. Ярославского[119]. Это делалось явно для того, чтобы лишний раз подчеркнуть значимость сталинских установок, возвести их в абсолют, показать, что они отражали марксистско-ленинский взгляд.

Сталинское письмо в журнал «Пролетарская революция» затрагивало как бы обще политические, теоретические вопросы, оно больше касалось тех, кто разрабатывал историю страны и партии. Но партия и комсомол «выруливали» его на все общество. Комсомольцев учили «распознавать местные факты, поднимать их на принципиальную высоту и видеть их связь с общим». Главный упор делался не на разъяснении теории и политики, а на возбуждении ажиотажа вокруг возможных отступлений от сталинского понимания истории. На молодых людей навешивались политические ярлыки, их обвиняли в троцкизме, хотя они толком и не знали сущности троцкизма.

Пропагандистами по данному вопросу часто выступали теоретически не подготовленные люди, но способные проводить политическую линию. В Тульской области из 150 «проверенных» пропагандистов 90 не имели теоретико-политической подготовки, сами слабо разбирались в сталинских положениях, но они хорошо знали, как добиваться единодушия в их поддержке[120]. «Комсомольская правда» покритиковала одного пропагандиста московского завода «Серп и Молот» за недостаточную политическую подготовку. После чего он через журнал «За теоретическую учебу» каялся, что недостаточно работал над своим идейно-теоретическим уровнем, обещал в «ближайшее время ликвидировать свою неграмотность». А ЦК комсомола тем временем делал вывод, что хозяйственные руководители, партийная и комсомольская ячейки пассивным отношением к создавшемуся положению оппортунистически недооценивали марксистско-ленинскую учебу комсомольцев[121].

Существовавшая система муштровала людей, запугивала, делала их послушными. За каждую мелочь политически избивали, подвергали оскорблению, например, за то, что человек не мог процитировать положения сталинской статьи. Но и это не помогало. С сожалением Ленинградский обком ВЛКСМ отмечал, что налицо была прямая недооценка, формальный подход к проведению конкретной работы на основе сталинского письма[122].

Такова складывалась в обществе ситуация с изучением истории своей страны. Можно в дополнение к сказанному сделать вывод о том, что история усилиями партии всячески политизировалась, использовалась для политической обработки граждан, для борьбы с теми, кто пытался докопаться до исторической правды. Это был элемент политического оболванивания, но никак не исторического воспитания.

Молодёжь ограничивали в изучении теории марксизма-ленинизма определенными «проверенными» изданиями. Многие книги по истории комсомола, пролетарского юношеского движения в нашей стране и Коммунистического Интернационала Молодёжи были запрещены для чтения, в лучшем случае их загнали в спецхран, а многие были уничтожены. Обращает на себя внимание тот факт, что часть книг по истории юношеского движения написали первые руководители Центрального комитета комсомола — Оскар Рывкин, Лазарь Шацкин, Николай Чаплин, люди, знавшие историю не по наслышке, а подлинную, в действии, их взгляд на историю Союза молодёжи исключительно ценен. Но с этим никто не считался — книги были изъяты, сожжены; были уничтожены, расстреляны и их авторы.

В Красной Армии и на Флоте из библиотек изымались такие книги: «Карл Маркс и социалистическая революция», «Вопросы молодёжи на XIV съезде ВКП (б)», «Ленинское воспитание молодёжи», «По пути Ленина», «Троцкий и молодёжь». Фильмы из гражданских кинопрокатных пунктов в воинские части могли браться только из перечня, директивно определенного Политическим управлением РККА и окружными политическими управлениями[123].

В этот период клались под нож книги, авторы которых были обвинены во враждебной деятельности. Только за первую половину 1937 г. в издательстве «Молодая гвардия» были уничтожены тиражи пяти книг. В докладной записке на имя секретаря ЦК ВКП (б) А. А. Андреева и генерального секретаря ЦК ВЛКСМ А. В. Косарева издательство информировало о трудностях выполнения плана 1937 г. в связи с тем, что приходится заниматься исправлением книг, в которых упоминались имена людей, впоследствии разоблаченных как враги народа. В частности, в связи с «разоблачением» выдающегося конструктора А. Н. Туполева «исправлялась» книга Г. Ф. Байдукова[124]. Да и как успеть за «разоблачениями», если маховик репрессий набирал обороты.

Всё больше издавались проверенные авторы, резко возросло издание в «Молодой гвардии» произведений Сталина. В 1937 г. были изданы две книги А. В. Косарева[125]. Книга «Сталинская Конституция и советская молодёжь», в основу которой был положен доклад на комсомольском отделении Высшей школы пропагандистов имени Я. М. Свердлова при ЦК ВКП (б), была издана тиражом в 200 тыс. экземпляров. С завидной оперативностью она готовилась к изданию — 21 января 1937 г. сдана в производство и уже через пять дней подписана в печать. По поводу этой книги ответственный работник ЦК ВКП (б) Черкасский писал секретарю ЦК ВКП (б) А. А. Андрееву в записке в связи с планом издательства «Молодая гвардия»: «Работа т. Косарева — “Сталинская Конституция” издана массовым и роскошным изданием, таким, каким не издавался в этом издательстве ни Ленин, ни Сталин. Лестью и подхалимством пахнет от этого издания»[126].

В немилость попал даже стенографический отчет Х съезда ВЛКСМ. 1 августа 1937 г. бюро ЦК ВЛКСМ приняло решение изъять его из обращения и вместо него выпустить материалы съезда. Тогда ещё не были подготовлены предложения по составу документов сборника, этот вопрос выделили для специального рассмотрения. Он обсуждался 4 ноября 1937 г., и опять решения принято не было, но А. Косарев так сформулировал требования к сборнику — изъять речи врагов народа, ссылки и упоминания вражеских фамилий. И только 25 января 1938 г. бюро Центрального комитета постановило издать материалы десятого съезда. Был утвержден план сборника — вступительное слово А. В. Косарева, отчетный доклад и заключительное слово, речь А. А. Андреева, доклад П. Вершкова, заключительная речь А. Косарева, постановления по отчетам ЦК, ЦРК, делегации ВЛКСМ в КИМе, о работе в школе, Программа и Устав ВЛКСМ, обращение к РККА, приветствия И. В. Сталину, ЦК ВКП (б), В. М. Молотову, М. И. Калинину, Л. М. Кагановичу, К. Е. Ворошилову, А. М. Горькому, Г. Димитрову, Э. Тельману и приветствия съезду комсомола.

Как видим, в сборник не включались даже произнесённые на съезде доклады по Программе ВЛКСМ, по работе в школе, так как они были сделаны Е. Файнбергом, В. Мускиным[127], объявленными к тому времени враждебными элементами. Одновременно было решено отдельными брошюрами стотысячным тиражом издать отчетный доклад ЦК, Устав и выступление А. А. Андреева.

В такой структуре документов и был выпущён сборник материалов съезда в издательстве «Молодая гвардия». Обращает на себя внимание и большой срок от сдачи в производство до подписания в печать — с 5 января по 5 августа 1938 г.[128] Видимо, были какие-то сомнения. Кроме отчетного доклада на съезде было сделано еще три доклада, двое докладчиков ко времени издания сборника были арестованы, оставался только П. Вершков. Может, его имя и смущало руководство, проявилось «предчувствие» — через три месяца после подписания сборника в печать П. Вершков был выведен из ЦК ВЛКСМ, а затем репрессирован и расстрелян.

В библиотеках замарывали имена руководителей партии и государства, секретарей ЦК ВЛКСМ, объявленных «врагами народа».

В Российской Государственной библиотеке на многих книгах вытравлено, зачеркнуто, замазано имя А. В. Косарева, вырваны страницы с его статьями в журналах. В журнале «Пропагандист и агитатор РККА» в утвержденной ЦК ВЛКСМ программе «кружков по изучению основных моментов истории ВКП (б)» в списке литературы было зачеркнуто имя А. В. Косарева как автора докладов на IX и X съездах ВЛКСМ[129].

В Российском государственном архиве социально-политической истории в фонде бывшего Центрального архива ВЛКСМ хранился экземпляр стенографического отчета Х съезда ВЛКСМ, в котором замарывалось имя главного докладчика на съезде, генерального секретаря ЦК ВЛКСМ А. В. Косарева. В официальном деле четвертого (1937 г.) пленума ЦК ВЛКСМ в брошюре «Постановление IV пленума ЦК ВЛКСМ по докладу тов. Косарева о работе врагов народа внутри комсомола» (1937 г.) зачеркнуто имя Косарева[130]. Сделавший этот нечистоплотный «подвиг» человек, видимо, не посчитал возможным, чтобы доклад о врагах народа в комсомольских рядах делал разоблаченный «враг» народа. Вообще в этом факте есть какая-то символичность, пусть и грустная.

В Российской Государственной библиотеке находится сборник «О Ленине. О комсомоле». В 1923 г. вышли третье и четвертое его издания. В раздел о В. И. Ленине были включены работы И. В. Сталина, Н. К. Крупской, А. И. Ульяновой-Елизаровой, А. М. Горького. В раздел о комсомоле — В. И. Ленина, Л. М. Кагановича, П. П. Постышева. До этого издания в 1932 г. эти работы были выпущены самостоятельными брошюрами. В экземпляре сборника, который находится в Библиотеке, вырваны страницы текста бывшего секретаря ЦК ВКП (б) П. П. Постышева, на титуле и в оглавлении книги его имя замазано черной тушью[131].

В ленинской книге «В. И. Ленин. О молодёжи», подготовленной Комиссией по истории юношеского движения в России ЦК РЛКСМ[132], вырвано введение, а имя его автора в оглавлении затерто. На полях исполнитель этого варварского приказа сделал пометку — «З/УП 36г.» и стоит официальный штамп библиотеки «19БЛ».

В журналах «Известия ЦК ВЛКСМ» за 1926–1932 гг., хранящихся в Российской Государственной библиотеке, все номера в полном объёме, а с 1933 г. в 17 номерах изъяты страницы с хроникой деятельности комсомола, документами ЦК ВЛКСМ и др., то есть те страницы, где были какие-то упоминания о т. н. «врагах народа»[133].

В истории комсомола есть негативный сюжет — борьба с церковью и религией среди молодёжи. С конца 80-х гг. переосмысливается история отношений советского государства и Церкви рассматриваемого периода, подчеркивается позитивное значение церкви и религии в формировании молодого человека. Обескровленная в ходе гонений, почти физически уничтоженная Русская Православная Церковь 20-х гг. воспринимается большинством современных исследователей носительницей огромного духовного потенциала, который проявился в годы Великой Отечественной войны[134].Неблаговидной была роль комсомола в борьбе Советского государства с Церковью, со стороны комсомольских организаций проявлялось левачество на антирелигиозном фронте.

Антирелигиозная деятельность комсомольских организаций имела свою специфику, проводилась не без одобрения партии и государства. Комсомол использовал недостойные формы и методы, оскорбляющие чувства граждан, верующих молодых людей[135]. Немаловажное значение имело и то, что Союз воинствующих безбожников возлагал на комсомол большие надёжды, подталкивал молодёжные организации на проведение его политики в массах. Комсомольцы проявили чрезвычайную активность в антирелигиозной работе, особенно это было в 1922–1923 г.[136]

Обстановка в стране, в партии не позволяла трезво оценить стиль и методы работы с молодёжью, раздавались только вдохновляющие оценки. В этом плане показательным исключением было направленное 27 ноября 1929 г А. М. Горьким письмо И. В. Сталину. Писатель говорил, что «односторонность нашего отношения к действительности, нами же создаваемой, оказывает весьма вредное влияние на нашу молодёжь». Писатель говорил о крайне «пессимистическом настроении» среди молодёжи, подчеркивая, что пессимизмом и скептицизмом часто заболевает молодёжь более вдумчивая, та, которая училась на опыте, на книгах и речах старых большевиков. «Теперь она видит, что учителя ее один за другим отпадают от партии, объявляются еретиками — это не может не смущать её»[137]. Горький отмечал, что «на воспитание молодёжи партия влияет не так сильно, как могла бы — отчасти это объясняется трениями в самой партии. В прошлом эти трения создавали “отбор лучших”, создавали большевиков, в настоящем они создают весьма заметное количество двуногого хлама и в его числе "махаевцев"». Он обращал внимание Генерального секретаря ЦК ВКП (б) на негативное влиянии на молодёжь партийно-бюрократической системы: «Видя бездарность чиновников, молодёжь, наиболее энергичная, эгоистичная и "жадная к власти", стремится пролезть вперед, занять видные места. Революционная фраза и лисья ловкость — её единственное оружие». Писатель в письме к Сталину констатировал, что «при наличии таких условий большевики не создадут себе смены, равноценной им по энергии и целеустремленности», а «ученики должны быть лучше — умнее, шире, глубже учителей, потому что время чем дальше, тем более суровые требования будет предъявлять к строителям нового времени»[138].

В современной литературе авторы на основе анализа говорят о недостаточной эффективности воспитательной работы комсомола, в том числе в формировании политической культуры. А. Н. Бахарева указывает на негативную роль компартии в формировании политической культуры молодёжи: «Комсомол постепенно заимствовал у партии способы подавления критики и вырабатывал линию беспрекословного подчинения меньшинства большинству». Она пишет, что монолитное единство комсомола навязывалось разными, в том числе и репрессивными, методами[139]. Ю. В. Осовский обращает внимание на неэффективность политико-просветительской деятельности РКСМ среди рабочей молодёжи[140]. В. И. Бруль и Р. А. С`мка показали, что степень воздействия на разрешение молодёжных проблем была различной и осуществлялась главным образом узким кругом аппаратных работников; внимание партийных органов направлялось на политическое воспитание, а социальные вопросы оставались не решенными[141].

Но комсомол постоянно заверял партию, что в его лице она имеет оплот железного единства ленинских рядов. «Всем попыткам внести раскол в ряды ленинцев, всем небольшевистским, антиленинским уклонам и течениям комсомол будет давать решительный отпор». Так говорилось в резолюции VII Всесоюзного съезда ВЛКСМ, который подчеркивал твердую и последовательную линию комсомола в борьбе с антиленинскими уклонами в партии и комсомоле, с попытками извратить ленинизм[142]. Принципиальное значение имело осуждение съездом «теории нейтральности» комсомола в борьбе с антиленинскими уклонами в партии. Съезд подчеркнул, что участие комсомола в этой борьбе имеет одну цель — воспитание молодёжи в ленинском духе[143]. Это требовало всячески усиливать идейное, классовое воспитание молодёжи, не допускать в этом деле проявления самодеятельности и самоуправства. В ноябре 1928 г. было опубликовано постановление пленума ЦК ВЛКСМ с лозунговым названием — «Решительная борьба с оппортунистической идеологией»[144].

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Указ. по: Куликова И. С. Заветные тетради А. М. Коллонтай // Вопросы истории КПСС. 1989. № 8. С. 23–25.

[2] Кузнецов Н. Г. Крутые повороты: Из записок адмирала // Военно-исторический журнал. 1993. № 2. С. 30.

[3] Методологические проблемы коммунистического воспитания. М., 1985. С. 14; Партийно-политическая работа в Вооруженных Силах СССР. М., 1989. С. 216.

[4] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 41. С. 252.

[5] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 7. С. 253.

[6] Маркс К., Энгельс Ф. О молодёжи. М., 1972. С. 16.

[7] Там же. С. 161.

[8] Там же. С. 16.

[9] VI съезд РЛКСМ: Стенографический отчёт. Л., 1924. С. 15.

[10] Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 1. С. 247.

[11] КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 9-е изд. Т. 6. М., 1984. С. 316.

[12] Правда. 1988. 28 июля.

[13] См. подробно: Вопросы истории КПСС. 1990. № 5. С. 33–39.

[14] Архив Троцкого. Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923–1927. М. : Терра, 1990. Т. 1. С. 86.

[15] Там же.

[16] Там же. С.87.

[17] Троцкий Л. Д. Моя жизнь: Опыт автобиографии. Т. 1. М., 1991. С. 464.

[18] Там же. С. 464.

[19] Троцкий Л. Д. К истории русской революции. М., 1990. С. 202.

[20] Сталин И. В. Соч. Т. 6. С. 19

[21] Троцкий Л. Д. К истории русской революции. С. 176.

[22] Комсомольская правда. 1988. 22 октября.

[23] Военные архивы России. 1993. Вып. 1. С. 9.

[24] Шмелёв А. Н. Борьба РКП (б) против троцкизма за студенческую молодёжь (1923–1924 гг.) // Борьба ленинской партии против оппортунизма. Л., 1980. С. 119.

[25] Известия ЦК РКП (б). 1921. № 28. С. 34.

[26] Постников Е. С. Российское студенчество в условиях новой экономической политики. Тверь, 1996. 188 с. С. 159.

[27] ВЛКСМ в резолюциях его съездов им конференций. М. ; Л., 1929. С. 218.

[28] Там же.

[29] КПСС в резолюциях… Т. 4. М., 1984. С. 411.

[30] Товарищ комсомол. Документы съездов, конференций и ЦК ВЛКСМ : В 2-х т. 1918–1968. М., 1968. Т. 1. С. 226.

[31] Коммунист. 1921. № 6. С. 1.

[32] Ленин В. И. Задачи союзов молодёжи // Полн. собр. соч. Т. 41. С. 309–310.

[33] Там же. С. 309, 313.

[34] РГАСПИ. Ф.М.1. Оп. 3. Д. 31. Л. 215, 223–235.

[35] КПСС в резолюциях… 9-е изд. М., 1983. Т. 3. С. 127.

[36] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 33.

[37] Григорьев А. Классовое воспитание молодёжи в наши дни. М.; Л., 1928. С. 40, 44.

[38] Бухарин Н. Борьба за кадры. Речи и статьи. М. ; Л., 1926. С. 193, 203.

[39] Там же.

[40] Бухарин Н. Комсомол, за углубленную большевистскую работу! Доклад на 9-м губернском съезде Московской организации РЛКСМ. М., 1925. С. 30–31.

[41] Известия ЦК ВЛКСМ. 1932. № 15–16. С. 9.

[42] Методологические проблемы коммунистического воспитания. М., 1985. С. 14; Партийно-политическая работа в Вооруженных Силах СССР. М., 1989. С. 216.

[43] IV Всероссийский съезд РКСМ. 21–28 сентября 1921 г. : Стенограф. отчет. М., 1925. С. 165.

[44] VII съезд ВЛКСМ: Стенограф. отчет. М. ; Л., 1926. С. 108; Десятый съезд ВЛКСМ : Стенограф. отчет. Т. 1. М, 1936. С. 110.

[45] Партии помощник боевой. Саратов, 1986. С. 69–74.

[46] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 30. С. 226.

[47] Стецюра Ю. А. Молодёжь в постреволюционном преобразовании России в 20–30-е годы. М., 1998. С. 48.

[48] VI Всесоюзная конференция ВЛКСМ. 17–24 июня 1929 г. : Стенограф. отчет. М., 1929. С. 446.

[49] IХ Всесоюзный съезд ВЛКСМ. 16–26 января 1931 г. : Стенограф. отчет. М., 1931. С. 412–413.

[50] Резолюции Ш пленума ЦК ВЛКСМ. М., 1937. С. 11.

[51] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 43. С. 24, 241, 243.

[52] Товарищ комсомол. Т. 1. С. 371.

[53] VIII Всесоюзная конференция ВЛКСМ. 17–24 июня 1929 г. : Стенограф. отчет. М., 1929. С. 445–446.

[54] КПСС в резолюциях…. 9-е изд. М., 1984. Т. 5. С. 69.

[55] Там же. С. 71.

[56] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 316.

[57] Там же. С. 445.

[58] VII Всесоюзная конференция ВЛКСМ. 1–8 июля 1932 г. : Стенограф. отчет. М., 1933. С. 264.

[59] Там же. С. 256, 259, 264.

[60] Десятый съезд ВЛКСМ. М., 1936. Т. 2. С. 432.

[61] Тезисы «Организационные задачи» второго пленума ЦК РКСМ второго созыва. 15–20 апреля 1920 г. // Комсомольская Летопись. 1926. № 2. С. 45.

[62] Постановление ЦК ВКП (б) «Об организации пропаганды в комсомоле на основе постановления ЦК ВКП (б) «О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском “Краткого курса истории ВКП (б)”» // Молодой большевик. 1939. № 2. С. 12.

[63] КПСС в резолюциях… 9-е изд. Т. 3. С. 127.

[64] ВЛКСМ в резолюциях его съездов и конференций. С. 75.

[65] Федотов Г. П. Судьба и грехи России. СПб., 1991. Т. 2. С. 29–30.

[66] Резолюция ХII съезда РКП (б) «О работе РКСМ», апрель 1923 г. // КПСС в резолюциях… Т. 3. С. 127.

[67] Резолюция ХII съезда РКП (б) «По вопросам пропаганды, печати и агитации», апрель 1923 г. // КПСС в резолюциях... Т. 3. С. 102.

[68] Резолюция IV Всесоюзной конференции РЛКСМ «О работе среди пионеров», июнь 1925 г. // Резолюции IV Всесоюзной конференции РЛКСМ. М. ; Л.. 1925. С. 77.

[69] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 131. Д. 53-57.

[70] Песнь о Павлике Морозове. Музыка: Франц Сабо Слова: Сергей Михалков [Электронный ресурс] // SovMusic.ru — Советская музыка. URL: http://sovmusic.ru/text.php?fname=pavlik (дата обращения: 09.05.2011).

[71] Пионерская правда. 1943. 16 марта.

[72] Дружников Ю. Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова. London : Overseas Publications Interchange Ltd., 1988. (Глава «Паломничество в Герасимовку»). То же: [Электронный ресурс] // Библиотека Максима Мошкова. URL: http://lib.ru/PROZA/DRUZHNIKOV/morozow.txt (дата обращения: 09.05.2011).

[73] Гусев А. Деткоры в школе. М., 1935.

[74] Литература и кино. Речь и заключительное слово М. Горького на совещании писателей, композиторов, художников и кинорежиссёров 10 апреля 1935 г. (Впервые напечатано в газете «Правда». 1935. 14 апреля. № 103) [Электронный ресурс] // Максим Горький. URL: http://gorkiy.lit-info.ru/gorkiy/articles/article-144.htm (дата обращения: 09.05.2011).

[75] Дружников Ю. Указ. соч.

[76] КПСС в резолюциях… 9-е изд. М., 1984. Т. 2. С. 313–315.

[77] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3а. Л. 1-1об.

[78] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3а. Л. 1-1об.

[79] Сталин И. Соч. М., 1951. Т. 13. С. 84–102; Пролетарская Революция. 1931. № 6 (118).

[80] Там же. С. 85.

[81] За большевистское воспитание новых кадров комсомола. Л., 1932. С. 59–62.

[82] Известия ЦК ВЛКСМ. 1932. № 7–8. С. 63–64; РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 4. Д. 61. Л. 82-100.

[83] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 4. Д. .61. Л. 92.

[84] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 186. Л. 2.

[85] За большевистское воспитание. М., 1932. С. 60.

[86] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 4. Д. 61. Л. 88.

[87] Помним о вас. М., 1989. С. 58.

[88] Резолюция ХIII съезда РКП (б) «О печати», май 1924 г. // КПСС в резолюциях…. Т. 3. С. 257–259.

[89] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 4. Д. 14. Л. 27.

[90] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 181. Л. 65-66; Д. 184. Л. 43; Д. 188. Л. 90–92.

[91] Галаган А. А. Становление комсомольской печати в Нижнем Поволжье. 1917–1925 годы. Саратов, 1982. С. 94.

[92] Постановление ЦК ВКП (б) «О мероприятиях по улучшению юношеской и детской печати», 32 июля 1928 г. // КПСС в резолюциях… Т. 4. С. 363–364.

[93] Сталин И. В. Соч. Т. 7. М., 1947. С. 4.

[94] Там же. С. 153.

[95] Там же.

[96] Там же.

[97] Там же. С. 154–155.

[98] Сталин И. В. Соч. М., 1949. Т. 11. С. 78, 79.

[99] Там же. С. 78, 79.

[100] Там же. С. 136.

[101] Резолюция XIII съезда РКП (б) «О печати», май 1924 г. // КПСС в резолюциях… Т. 3. С. 257–259.

[102] Известия ЦК КПСС. 1990. № 8. С. 202.

[103] Каганович Л. М. За большевистское изучение истории партии. М., 1932. С. 13.

[104] Известия ЦК ВЛКСМ. 1932. № 15–16. С. 8.

[105] Известия ЦК ВЛКСМ. 1937. № 5. С. 16–20.

[106] Молодой большевик. 1939. № 2. С. 3–14.

[107] Юный коммунист. 1938. № 10. С. 22, 26.

[108] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 4. Д. 61. Л. 82–100.

[109] Аскеров А. Изучение истории ВЛКСМ — на большевистские рельсы // За теоретическую учебу. 1932. № 5–6. С. 6–10.

[110] Марченко Д. Воспитывать в бою // Молодой большевик. 1932. № 1. С. 32.

[111] Постышев П. П. Величайшие задачи нашей революционной практики требуют овладения марксистско-ленинской теорией // За теоретическую учебу. 1932. № 7. С. 7.

[112] Известия ЦК ВЛКСМ. 1932. № 9–10. С. 60.

[113] Известия ЦК ВЛКСМ. 1932. № 7–8. С. 57.

[114] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 186. Л. 47.

[115] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 186. Л. 46–47, 115–116.

[116] Сталин И. В. Соч. М., 1951. Т. 13. С. 84–102.

[117] За большевистское воспитание новых кадров комсомола. Л., 1932. С. 60–62.

[118] Молодой большевик. 1932. № 2. С. 34, 37.

[119] Там же. С. 38.

[120] Пропагандистско-агитационная работа в комсомоле. М., 1932. С. 33–34.

[121] За теоретическую учебу. 1932. № 3. С. 46; № 4. С. 21.

[122] За большевистское воспитание кадров комсомола. Л., 1932. С. 61.

[123] Касьянов А. М. Молодёжная политика в вооруженных силах страны: от прошлого к настоящему. М., 1993. С. 344.

[124] РГАСПИ. Ф.1М. Оп. 3. Д. 186. Л. 88.

[125] Косарев А. В.: Антирелигиозная пропаганда и задачи комсомола. М., 1937; Сталинская Конституция и советская молодёжь. М., 1937.

[126] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 186. Л. 112.

[127] Десятый съезд ВЛКСМ. Т. 2. С. 1, 169.

[128] Десятый съезд ВЛКСМ. 11–21 апреля 1936 г. : Сборник материалов съезда. М. : Молодая гвардия, 1938.

[129] Пропагандист и агитатор РККА. 1937. № 5. С. 29, 31.

[130] Постановление IV пленума ЦК ВЛКСМ по докладу тов. Косарева «О работе врагов народа внутри комсомола». М. : Молодая гвардия, 1937 // РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 2. Д. 133. Л. 41.

[131] О Ленине. О комсомоле. 4-е изд. М. : Молодая гвардия, 1933.

[132] Ленин В. И. О молодёжи. 2-ое доп. изд. / Истмол ЦК РЛКСМ. М. ; Л.: Молодая гвардия, 1925.

[133] Известия ЦК ВЛКСМ. 1933. № 9, 14, 21–22; 1934. № 1, 13, 15–16, 17–18, 21; 1935. № 1–2, 8, 20; 1936. № 2, 11, 12, 16, 17.

[134] Васильева О. Ю. Государство, власть, церковь в 20–30-е годы // Власть и общество России. ХХ век. М. ; Тамбов, 1999. С. 111–121; Кашеваров А. Н. Государство и церковь. Из истории взаимоотношений Советской власти и Русской православной церкви, 1917–1941. СПб., 1995; Кривова Н. А. Власть и церковь в 1922–1925 гг.: Политбюро и ГПУ в борьбе за церковные ценности и политическое подчинение духовенства. М., 1997 и др.

[135] Алексеев В. А. Иллюзии и догмы. М., 1991; Алексеев В. А. Рекруты безбожной пятилетки // Перспективы. 1991. № 4. С. 90–98; Юрченков В. А. Ликвидация мощей святых как фактор общественно-политической жизни 20-х годов // Общественно-политическая жизнь российской провинции ХХ век. М., 1993. С. 55–58; и др.

[136] Лебина Н. Б. Деятельность «воинствующих безбожников» и их судьбы // Вопросы истории. 1996. № 6. С. 154–157.

[137] Письмо А. М. Горького И. В. Сталину. 27 ноября. 1929 г. // Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 183–188.

[138] Там же.

[139] Бахарева А. Н. Северо-Западное бюро ЦК РКСМ — ВЛКСМ (1922–1927 годы) : автореф. дис. … канд. ист. наук. СПб., 1992. С. 5.

[140] Осовский Ю. В. Политико-просветительная деятельность РКСМ среди рабочей молодёжи в условиях новой экономической политики (1921–1925) : дис. … канд. ист. наук. М., 1991.

[141] Бруль В. И. Влияние политических, государственных и общественных организаций на решение социальных проблем молодёжи Западной Сибири : дис. … канд. ист. наук. Барнаул, 1992; Семка Р. А. Социальная политика в России в отношении молодёжи в 20-е годы: опыт, уроки : дис. … канд. ист. наук. М., 1995.

[142] VII съезд ВЛКСМ. 11–22 марта 1926 г. : Стенограф. отчет. М. ; Л., 1926. С. 501, 510.

[143] Там же. С. 503.

[144] Комсомольская правда. 1928. 11 ноября.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Алексеев В. А. Иллюзии и догмы. М., 1991.

Алексеев В. А. Рекруты безбожной пятилетки // Перспективы. 1991. № 4. С. 90–98.

Архив Троцкого. Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923–1927. М. : Терра, 1990. Т. 1.

Аскеров А. Изучение истории ВЛКСМ — на большевистские рельсы // За теоретическую учебу. 1932. № 5–6. С. 6–10.

Бахарева А. Н. Северо-Западное бюро ЦК РКСМ — ВЛКСМ (1922–1927 годы) : автореф. дис. … канд. ист. наук. СПб., 1992.

Бруль В. И. Влияние политических, государственных и общественных организаций на решение социальных проблем молодёжи Западной Сибири : дис. … канд. ист. наук. Барнаул, 1992.

Бухарин Н. Борьба за кадры. Речи и статьи. М. ; Л., 1926.

Бухарин Н. Комсомол, за углубленную большевистскую работу! Доклад на 9-м губернском съезде Московской организации РЛКСМ. М., 1925.

Васильева О. Ю. Государство, власть, церковь в 20–30-е годы // Власть и общество России. XX век. М. ; Тамбов,1999. С. 111–121.

ВЛКСМ в резолюциях его съездов им конференций. М. ; Л., 1929.

Военные архивы России. 1993. Вып. 1.

Галаган А. А. Становление комсомольской печати в Нижнем Поволжье. 1917–1925 годы. Саратов, 1982.

Григорьев А. Классовое воспитание молодёжи в наши дни. М. ; Л., 1928.

Гусев А. Деткоры в школе. М., 1935.

Десятый съезд ВЛКСМ : Стенограф. отчет. Т. 1–2. М., 1936.

Десятый съезд ВЛКСМ. 11–21 апреля 1936 г. : Сборник материалов съезда. М. : Молодая гвардия, 1938.

Дружников Ю. Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова. London : Overseas Publications Interchange Ltd., 1988.

За большевистское воспитание новых кадров комсомола. Л., 1932.

За большевистское воспитание. М., 1932.

За теоретическую учебу. 1932. № 3. С. 46; № 4. С. 21.

Известия ЦК ВЛКСМ. 1932. № 15–16. С. 8.

Известия ЦК ВЛКСМ. 1933. № 9.

Известия ЦК ВЛКСМ. 1933. № 14.

Известия ЦК ВЛКСМ. 1933. № 21–22.

Известия ЦК ВЛКСМ. 1934. № 1.

Известия ЦК ВЛКСМ. 1934. № 13.

Известия ЦК ВЛКСМ. 1934. № 15–16.

Известия ЦК ВЛКСМ. 1934. № 17–18.

Известия ЦК ВЛКСМ. 1934. № 21.

Известия ЦК ВЛКСМ. 1935. № 8.

Известия ЦК ВЛКСМ. 1935. № 20.

Известия ЦК ВЛКСМ. 1936. № 2.

Известия ЦК ВЛКСМ. 1936. № 11.

Известия ЦК ВЛКСМ. 1936. №12.

Известия ЦК ВЛКСМ. 1936. № 16.

Известия ЦК ВЛКСМ. 1936. № 17.

Известия ЦК ВЛКСМ. 1937. № 5. С. 16–20.

Известия ЦК ВЛКСМ. 1935. № 1–2.

Известия ЦК ВЛКСМ. 1932. № 7–8. С. 57.

Известия ЦК ВЛКСМ. 1932. № 9–10. С. 60.

Известия ЦК КПСС. 1990. № 8. С. 202.

Известия ЦК РКП (б). 1921. № 28.

Каганович Л. М. За большевистское изучение истории партии. М., 1932.

Касьянов А. М. Молодёжная политика в вооруженных силах страны: от прошлого к настоящему. М., 1993.

Кашеваров А. Н. Государство и церковь. Из истории взаимоотношений Советской власти и Русской православной церкви, 1917–1941. СПб., 1995.

Коммунист. 1921. № 6. С. 1.

Комсомольская правда. 1928. 11 ноября.

Комсомольская правда. 1988. 22 октября.

Косарев А. В.: Антирелигиозная пропаганда и задачи комсомола. М., 1937.

КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 9-е изд. М., 1983. Т. 3.

КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 9-е изд. М., 1984. Т. 2.

КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 9-е изд. М., 1984. Т. 5.

КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 9-е изд. М., 1984. Т. 6.

Кривова Н. А. Власть и церковь в 1922–1925 гг.: Политбюро и ГПУ в борьбе за церковные ценности и политическое подчинение духовенства. М., 1997.

Кузнецов Н. Г. Крутые повороты: Из записок адмирала // Военно-исторический журнал. 1993. № 2.

Куликова И. С. Заветные тетради А. М. Коллонтай // Вопросы истории КПСС. 1989. № 8. С. 23–25.

Лебина Н. Б. Деятельность «воинствующих безбожников» и их судьбы // Вопросы истории. 1996. № 6. С. 154–157.

Ленин В. И. Задачи союзов молодёжи // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 309–310.

Ленин В. И. О молодёжи. 2-е доп. изд. / Истмол ЦК РЛКСМ. М. ; Л.: Молодая гвардия, 1925.

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 30. С. 226.

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 316.

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 43. С. 24, 241, 243.

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 7.

Литература и кино. Речь и заключительное слово М. Горького на совещании писателей, композиторов, художников и кинорежиссёров 10 апреля 1935 г. (Впервые напечатано в газете «Правда». 1935. 14 апреля. № 103) [Электронный ресурс] // Максим Горький. URL: http://gorkiy.lit-info.ru/gorkiy/articles/article-144.htm [архивировано в WebCite] (дата обращения: 9.05.2011).

Маркс К., Энгельс Ф. О молодёжи. М., 1972.

Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 1.

Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 41.

Марченко Д. Воспитывать в бою // Молодой большевик. 1932. № 1.

Методологические проблемы коммунистического воспитания. М., 1985.

Молодой большевик. 1932. № 2. С. 34, 37.

Молодой большевик. 1939. № 2. С. 3–14.

О Ленине. О комсомоле. 4-е изд. М. : Молодая гвардия, 1933.

Осовский Ю. В. Политико-просветительная деятельность РКСМ среди рабочей молодёжи в условиях новой экономической политики (1921–1925) : дис. … канд. ист. наук. М., 1991.

Партии помощник боевой. Саратов, 1986.

Партийно-политическая работа в Вооруженных Силах СССР. М., 1989.

Песнь о Павлике Морозове. Музыка: Франц Сабо Слова: Сергей Михалков [Электронный ресурс] // SovMusic.ru — Советская музыка. URL: http://sovmusic.ru/text.php?fname=pavlik [архивировано в WebCite] (дата обращения: 9.05.2011).

Пионерская правда. 1943. 16 марта.

Письмо А. М. Горького И. В. Сталину. 27 ноября. 1929 г. // Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 183–188.

Помним о вас. М., 1989.

Постановление IV пленума ЦК ВЛКСМ по докладу тов. Косарева «О работе врагов народа внутри комсомола». М. : Молодая гвардия, 1937. // РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 2. Д. 133. Л.41.

Постановление ЦК ВКП (б) «О мероприятиях по улучшению юношеской и детской печати», 32 июля 1928 г. // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 9-е изд. М., 1984. Т. 4. С. 363–364.

Постановление ЦК ВКП (б) «Об организации пропаганды в комсомоле на основе постановления ЦК ВКП (б) «О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском “Краткого курса истории ВКП (б)”» // Молодой большевик. 1939. № 2.

Постников Е. С. Российское студенчество в условиях новой экономической политики. Тверь, 1996. 188 с.

Постышев П. П. Величайшие задачи нашей революционной практики требуют овладения марксистско-ленинской теорией // За теоретическую учебу. 1932. № 7.

Правда. 1988. 28 июля.

Пролетарская Революция. 1931. № 6 (118).

Пропагандист и агитатор РККА. 1937. № 5. С. 29, 31.

Пропагандистско-агитационная работа в комсомоле. М., 1932.

Резолюции III пленума ЦК ВЛКСМ. М., 1937.

Резолюция IV Всесоюзной конференции РЛКСМ «О работе среди пионеров», июнь 1925 г. // Резолюции IV Всесоюзной конференции РЛКСМ. М. ; Л. 1925.

Резолюция XII съезда РКП (б) «О работе РКСМ», апрель 1923 г. // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 9-е изд. М., 1983. Т. 3.

Резолюция XII съезда РКП (б) «По вопросам пропаганды, печати и агитации», апрель 1923 г. // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 9-е изд. М., 1983. Т. 3.

Резолюция XIII съезда РКП (б) «О печати», май 1924 г. // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 9-е изд. М., 1983. Т. 3. С. 257–259.

Семка Р. А. Социальная политика в России в отношении молодёжи в 20-е годы: опыт, уроки : дис. … канд. ист. наук. М., 1995.

Сталин И. В. Соч. М., 1949. Т. 11. С. 78, 79.

Сталин И. В. Соч. М., 1951. Т. 13. С. 84–102.

Сталин И. В. Соч. Т. 6.

Сталин И. В. Соч. М., 1947. Т. 7. С. 4.

Сталин И. Соч. М., 1951. Т. 13. С. 84–102.

Сталинская Конституция и советская молодёжь. М., 1937.

Стецюра Ю. А. Молодёжь в постреволюционном преобразовании России в 20–30-е годы. М., 1998.

Тезисы «Организационные задачи» второго пленума ЦК РКСМ второго созыва. 15–20 апреля 1920 г. // Комсомольская Летопись. 1926. № 2.

Товарищ комсомол. Документы съездов, конференций и ЦК ВЛКСМ : в 2-х т. 1918–1968. М., 1968. Т. 1.

Товарищ комсомол. Т. 1. С. 371.

Троцкий Л. Д. К истории русской революции. М., 1990.

Троцкий Л. Д. Моя жизнь: Опыт автобиографии. Т. 1. М., 1991.

Федотов Г. П. Судьба и грехи России. СПб., 1991. Т. 2.

Шмелёв А. Н. Борьба РКП (б) против троцкизма за студенческую молодёжь (1923–1924 гг.) // Борьба ленинской партии против оппортунизма. Л., 1980.

Юный коммунист. 1938. № 10. С. 22, 26.

Юрченков В. А. Ликвидация мощей святых как фактор общественно-политической жизни 20-х годов // Общественно-политическая жизнь российской провинции XX век. М., 1993. С. 55–58.

IV Всероссийский съезд РКСМ. 21–28 сентября 1921 г. : Стенограф. отчет. М., 1925.

IX Всесоюзный съезд ВЛКСМ. 16–26 января 1931 г. : Стенограф. отчет. М., 1931.

VI Всесоюзная конференция ВЛКСМ. 17–24 июня 1929 г. : Стенограф. отчет. М., 1929.

VI съезд РЛКСМ : Стенографический отчёт. Л., 1924.

VII Всесоюзная конференция ВЛКСМ. 1–8 июля 1932 г. : Стенограф. отчет. М., 1933.

VII съезд ВЛКСМ. 11–22 марта 1926 г. : Стенограф. отчет. М. ; Л., 1926.

VII съезд ВЛКСМ: Стенограф. отчет. М. ; Л., 1926.

VIII Всесоюзная конференция ВЛКСМ. 17–24 июня 1929 г. : Стенограф. отчет. М., 1929.

Криворученко Владимир Константинович — доктор исторических наук, профессор, заместитель начальника Управления аспирантуры, докторантуры и научной работы Московского гуманитарного университета, главный научный сотрудник Московского городского университета управления Правительства Москвы, академик Академии гуманитарных наук, член-корреспондент Российской академии естественных наук, академик Национальной академии ювенологии. Тел.: +7 (499) 374-68-87.

Krivoruchenko Vladimir Konstantinovich, Doctor of Science (history), professor, the vice-chief of the Scientific Work Board at Moscow University for the Humanities, main scientific fellow at Moscow Government Moscow City University, member of the Academy of the Humanities, corresponding-member of the Russian Academy of Natural Sciences, member of the National Academy of Juvenology. Tel.: +7 (499) 374-68-87.

E-mail: vk.mosgu@gmail.com

Цветлюк Лариса Сергеевна — доктор исторических наук, ректор НОУ ВПО «Институт непрерывного образования» (г. Москва). Тел: +7 (499) 374-68-87.

Tsvetlyuk Larisa Sergeevna, Doctor of Science (history), the rector of the Institute of Lifelong Education (Moscow City). Tel: +7 (495) 748-00-40.

E-mail: mcsu@mail.ru

Дата поступления: 28.05.2011.