Комлева Е. Рефлексия ядерно-нефтегазовой ситуации Севера Европы: интересы и потенциал Германии

УДК 327

Аннотация: Показано, что комплексные интересы Германии в сфере энергетики на Севере Европы сосредоточены, в основном, вокруг двух проблем: газ Штокмановского месторождения и долговременные хранилища ядерных материалов. Эти интересы и проблемы, по мнению автора, определяют и соответствующие ракурсы интеллектуально-прагматической деятельности.

Ключевые слова: ядерная энергетика, национальные интересы.

Глубинным мировоззренческим основанием для совместного удержания, насколько это возможно, ядерных и нефтегазовых трендов одновременно в поле зрения суммарного социального знания, т.е. социально-гуманитарных наук и социальной рефлексии вне рамок рациональности, является следующее обстоятельство. Феномен ядерной энергии (ЯЭ) связан логическими “цепочками” с другими важными социальными явлениями. Например:

ЯЭ – солнце – процессы в гео- и биосферах – жизнь на Земле;

ЯЭ – солнце и звезды – стратегические энергетические задачи;

ЯЭ – энергетическая стратегия – глобальная социальная стратегия;

ЯЭ – наука и техника – прогресс и общепланетарный кризис;

ЯЭ – смена энергоносителей – экономические, политические и военные кризисы;

ЯЭ – энергетика – структура и уровень сельского хозяйства и промышленности;

ЯЭ – энергия, экология, социальная сфера, устойчивость – Agenda 21;

ЯЭ – ядерные сообщества (NEA, FNCA) – международные экономические союзы;

ЯЭ – ядерная дискриминация – социально-экономическое неравенство;

ЯЭ – Иран – право нации на владение ЯЭ;

ЯЭ – Северная Корея – стратегическое жизнеобеспечение как эквивалент ЯЭ;

ЯЭ – глобальные возможности – этика и философия техники;

ЯЭ – изменение климата – энергетическая философия и политика;

ЯЭ – ядерная деятельность – нефть и газ – экономические и политические приоритеты.

Имеются также интеллектуально-практические основания на ниве общественных и межгосударственных отношений. Например, создаваемые совместными усилиями России и ЮНЕСКО. Центр устойчивого энергетического развития в Москве. Форумы “Энергетическая неделя в Москве”. Конференция “Энергетика в изменяющемся мире” (2007 г., Париж). В приветствии президента В. Путина этой конференции заявлено, что “нам нужны не только трубопроводы”. Россия такими действиями в контексте компетенции ЮНЕСКО формирует свой новый имидж в жизненно важной для всех сфере энергетики, внедряя в оборот концепты “социальные ценности”, “гуманитарные аспекты современной энергетики и энергетической безопасности”, “диалог”, “информационная открытость”, “распространение знаний и технологий”, “продвижение научных достижений, в том числе молодых исследователей” и другие подобные. Это начало “игры на социальном поле”. Важно оперативно и полно наполнять это “поле” информацией.

Поэтому данная статья, отталкиваясь от теоретико-социальной базы, все же, преимущественно, прагматически ориентирована на Россию, Германию и Север Европы.

Комплексные, в сфере энергетики, интересы Германии на Севере Европы (прежде всего, – на европейском Севере России) сосредоточены, в основном, вокруг двух проблем: газ Штокмановского месторождения и долговременные, на века, хранилища ядерных материалов. В перспективе ядерное хранение имеет мотивацию трансформироваться в захоронение. Эти интересы и проблемы определяют и соответствующие ракурсы интеллектуально-прагматической деятельности.

Углеводороды и ядерная сфера в рамках интегральной оценки

Германия (как, например, и Франция) получает значительную долю природного газа для своих потребностей от Норвегии и России. Эти энергетические связи имеют перспективу. Предполагается, что заполярный газ в Германию будет поступать по трубопроводам Газпрома “Баренцево море – Выборг” и “Североевропейский” (“Nord Stream” в западной классификации).

Импортеры энергии в Европейском Союзе все настойчивей, по крайней мере – на общем официальном уровне, поднимают вопросы единой энергетической политики. В ноябре 2006 г. сбои в электроснабжении ряда регионов Европы показали, как хрупка энергетическая цивилизация. Ранее такие серьезные инциденты были и в других частях света. Нефть и газ как основные энергоносители не вечны не только из-за ограниченности их запасов. В не таком уж далеком будущем возможны и серьезные изменения структуры источников энергии, а также основ энергетических технологий. Можно только догадываться о тех геополитических подвижках, которые будут сопровождать изменения в сфере энергетики.

Ныне, на долгие годы, с трудом формируются новые основополагающие принципы и документы относительно взаимоотношений Европейского Союза и России. В том числе – и в сфере энергетики. Нежелание России ратифицировать Энергетическую хартию объясняется не только российскими потерями в этом случае в нефтегазовом секторе, но и слабым представительством страны на европейском рынке ядерного топлива, отказом ЕС выполнить договоренность и отменить меры по дискриминации России в этом сегменте хозяйственной деятельности. Об этом не раз напомнил В. Путин (Мюнхен и Самара, февраль и май 2007 г.). Россия предполагает далее рассматривать все эти вопросы в комплексе. Норвегия, например, также не приняла Энергетическую хартию ЕС. Эта страна показывает также пример корректного и настойчивого отстаивания своих интересов, интегрируя (как и Россия) под эгидой государства нефтегазовые активы в условиях сильного внешнего давления.

К энергетическому саммиту "восьмерки" в Санкт-Петербурге в контексте мировой энергетической безопасности Россия задолго подготовила предложения, которые, по словам В. Путина, не могут оставить рынок равнодушным, обеспечат надежную энергетическую базу цивилизации и системно-энергетические конструкции, исключающие в дальнейшем борьбу стран за ресурсы энергоносителей. Серией предшествующих саммиту действий, например российско-германские переговоры в Томске и российско-европейские в Сочи, готовилась надежная реализация этих предложений. Есть мнения, что энергетические предложения России отражают механизм включения страны в глобализацию.

Предложения комплексно охватывали геополитические направления и сферы: Штокмановское газоконденсатное месторождение, Северо-Европейский газопровод, нефтепровод из Сибири на Дальний Восток для Японии и Китая, международные центры по обогащению урана. Чуть позже саммита подписаны документы о строительстве нефтепровода через Болгарию и Грецию и морских перегрузочных терминалов в этих странах для юга Европы, США и Южной Азии. Разработка темы во второй половине 2006 г. активно продолжена в ходе переговоров высшего руководства России, Франции и Германии в Париже, России и ЕС в Финляндии, в рамках международного форума “Московский энергетический диалог”.

В мире очевидны признаки “ренессанса” гражданской ядерной энергетики. Достаточно вспомнить, что министры энергетики стран “восьмерки”, встретившиеся в Москве в середине марта 2006 г., призвали в своем итоговом заявлении к быстрому развитию мирной атомной энергетики. Возрождение грядет, в том числе, – в России, где эта отрасль, в соответствии с Энергетической стратегией страны, должна стать “каркасом электроэнергетики” (первый вице-премьер С. Иванов, коллегия Росатома, март 2007 г.).

Хотя Германия весьма осторожна в собственных ядерных планах (отсрочке положительного решения о новых АЭС способствует и тенденция продления срока службы эксплуатируемых реакторов до 60 лет), она не может, по меньшей мере, не учитывать в своей энергетической политике иные и сильные тенденции. Не следует забывать также, что суммарная мощность действующих АЭС Германии больше, чем России. А объемы и качество производимого здесь ядерно-энергетического оборудования превышают соответствующие показатели, как правило, других ведущих ядерных стран. Кроме того, в свете новых и активных дебатов в стране по проблеме изменения климата тема ядерной энергии приобретает благожелательную популярность. И все чаще этот вид энергии упоминается как спасение, в том числе и экологами (например, J. Lovelock).

Нужно уважать решения Германии по частным ядерным вопросам. В том числе и, например, “прохладное” нынешнее отношение страны к развитию в дальнейшем собственной ядерной энергетики. Но, во-первых, нет вечных политических решений. Все может поменяться. Во-вторых, никуда Германии не деться от социальной оценки других ядерных вызовов, которые уже сейчас реальны и пролонгированы в будущее. Окончательное решение судьбы ядерных отходов (их “вечная” изоляция), позиция страны в неспокойном ядерном мире – вот главные из таких “обязательных” и очевидных забот. И они не столь просты, чтобы подходить к ним без научной проблематизации идей в этой сфере и их добротного социального фундирования.

Германия – основной потребитель и будущий, возможно, распределитель в Европе российского газа, в том числе – баренцевоморского шельфа, соучредитель российско-германской рабочей группы по коммерческому использованию Севморпути с перспективой трансформации этой группы в финансово-промышленную корпорацию. Германия (В. Путин, Дрезден, октябрь 2006 г.) будет получать в течение 50-70 лет дополнительные (по сравнению с прежними договоренностями) объемы газа Штокмана. Она работает над вариантом единого энергетического пространства с Россией или Францией. В январе 2007 г. В. Путин и А. Меркель договорились о создании в Германии крупного хранилища газа. Что актуально в связи с возможными процессами усиления по факту тенденций закрытия германских АЭС и угольных шахт, “энергетического национализма” в ЕС (несмотря на официально декларируемую в общих документах Союза стратегию к объединению энергетической политики).

Нужны ли Газпрому и Германии в такой ситуации дополнительные сложности и финансовые траты из-за опасных ядерных соседей в тесноте промышленной и милитаризованной “коммуналки” Кольского полуострова, не предназначенных для непосредственного и ежедневного обеспечения потребностей газопровода? И каковы должны быть социально-политические условия в регионе, чтобы такие сложности не возникали? И что понимать под регионом, по территории которого пройдет трубопровод?

Спокойная, благоустроенная Финляндия давно мечтает, чтобы норвежский и российский газ в Германию поступал через ее территорию. А не менее благополучная Норвегия, предполагающая для своего заполярного газа строить газопровод в Великобританию, – чтобы часть российского газа, предназначенная для сжижения, поступала на завод в Хаммерфесте. Заводы по сжижению газа – новый, постсоветский тип “энергетических коридоров” в Европу и “далее везде”. Северные порты Норвегии готовы и российскую нефть в супертанкеры перегружать.

Вообще, не накладно ли для экономики и природы Арктики создавать два газопровода от Баренцева моря до Европы и два завода по сжижению газа в одном регионе? Дополнительно к уже существующей трубопроводной системе из Норвежского моря в Европу. И дополнительно к запланированному Газпромом строительству совместно с зарубежными партнерами завода сжиженного газа на Балтике. Вот ведь норвежцы мобилизуют свои ресурсы в рамках одной газовой корпорации, объединяя Статойл и Норск Гидро. Разумно было бы, видимо, для транзита российского газа в Европу оценить возможность использования норвежских и других транспортных, в том числе с расширенным потенциалом, систем с небольшими дополнениями при необходимости. Об этом в июне 2007 г. в очередной раз вел переговоры в Мурманске, Москве и Санкт-Петербурге премьер-министр Норвегии Й. Столтенберг. Россия сама ведь выступает в роли транзитной страны для зарубежных углеводородов. Например, Туркмении и Казахстана.

При объединении усилий по типу международного регионального энергетического кластера, например с новой норвежской компанией, Газпром получит шанс примкнуть к движению по созданию “новых энергетических коридоров для Европы” (идея которых формировалась в Загребе, май 2007 г.). Он также сразу получит доступ к отсутствующим у него технологиям, западному рынку и стабильно высоким ценам на продаваемый газ – природный и сжиженный. Финляндии и Швеции газ также нужен. Как и новые рабочие места на северных территориях. Производство знаменитой финской бумаги здесь, например, сталкивается с все большими экономическими трудностями из-за проблем с исходным сырьем – древесиной.

Кстати, транспортировать баренцевоморский газ в Германию через Норвегию, Швецию либо Финляндию и Ботнический залив еще и ближе, нежели через Выборг. Возможно, и безопасней. Учитывая сложную военную историю дна Балтики. А также намерение “Транснефти” увеличить вдвое поставки нефти по БТС, в обход Белоруссии, вблизи Северо-Европейского газопровода. Экономических и политических претензий со стороны Норвегии, Финляндии и Швеции к России, обусловленных еще условиями нерыночной советской экономики, в увязке с условиями нынешних политики и рынка углеводородов не будет. По крайней мере, их вряд ли будет больше, чем есть и будет со стороны стран Балтии, Польши, Белоруссии и Украины, потенциал которых по части деления с Россией общего советского наследства и требования от России разных компенсаций и уступок далеко не исчерпан. В мае 2007 г., после известных осложнений в отношениях с Россией, Эстония выдвинула аргументы против “трубы” на дне Балтики в ее экономической зоне, предложив проложить Nord Stream ближе к Финляндии. С другой стороны, Мурманская область и Карелия вдоль Октябрьской железной дороги, рядом с которой по основной версии планируют газопровод от Штокмана, энергетически не обездолены. Декларируемая газификация территории здесь, видимо, не столь целесообразна.

Учтены ли Газпромом в связи с разработкой Штокмана дополняющие дело, отчасти – осложняющие, ядерные факторы? В том числе из-за наличия ядерного оружия и радиоактивных отходов в регионе, транспортировки отработавшего ядерного топлива Северного флота и Кольской АЭС по Октябрьской железной дороге? Или эти факторы оставлены “про запас”, в роли “крючка”, на который можно “поймать” обоснование необходимости очередного пересмотра ранее выполненных, даже официальных, экологических и экономических оценок, как в случае проекта “Сахалин-2”? Тем более, вводимая "Объединенная конвенция о безопасности обращения с отработавшим топливом и о безопасности обращения с радиоактивными отходами" предусматривает рассмотрение и корректировку во времени всех факторов, определяющих безопасность ядерных объектов. Новый для России документ, призывающий ужесточить действующие требования безопасности и заново оценить экологические последствия функционирующих ядерных объектов.

Россия последовательно наращивает свою долю в газовом рынке Европы. Газпром не скрывает своих намерений стать крупнейшей в мире энергетической и транснациональной корпорацией, своеобразным МегаГазпромом. Он осваивает новые и возвращает утерянные (например, в проектах “Сахалин-1,2”) позиции, мобилизует ресурсы Казахстана, Туркмении и Узбекистана. Причем, корпорацией многопрофильной и не замыкающейся только на газ и только на производственную инфраструктуру в России. В сфере интересов Газпрома сейчас также энергетические предприятия за рубежом (даже в Латинской Америке), нефть, уголь, генерирование электроэнергии, в том числе на АЭС, и ее транспортировка, пресса. Корпорация создала венчурный фонд инновационных технологий. Она предполагает инвестировать в различные, прежде всего научно-исследовательские, проекты Германии несколько миллиардов долларов, построить там собственную электростанцию. Спонсирует футбольные клубы “Шальке 04” (Германия) и “Зенит”.

Многие аналитики предсказывают, что В. Путин после президентской миссии свяжет свою судьбу с российско-европейскими газовыми проектами. Аналогично поступку его немецкого коллеги Г. Шрёдера. И с Германией или другой страной, имеющей соизмеримые с газпромовскими энергетические активы. Интенсивность деятельности президента РФ в политико-энергетической сфере чрезвычайно высока. Видимо, не случайно, В. Путин еще в 2002 г. выдвинул идею “евразийского газового альянса”, который объединил бы добывающие и транзитные страны. А одной из задач было бы и строительство трубопроводов. Главным назначением альянса виделось “безусловное и надежное обеспечение основных потребителей”.

В послании-2007 президента РФ Федеральному Собранию на фоне больших задач перед энергетикой, в частности – ядерной, по обеспечению внутренних потребностей России Газпром ни разу не упомянут. В марте 2007 г. правительство и Госдума страны рассмотрели предварительно ряд документов (например, Энергетическую стратегию), которые законодательно закрепят снижение доли газа в топливном балансе отечественной электроэнергетики. Это позволяет укрепиться во мнении, что Газпрому уготована внешняя политико-экономическая функция. Причем складывается впечатление, что значительная роль при реализации этой функции отводится подводным газопроводам на флангах Европы.

Может быть, энергетическая диверсификация Газпрома когда-либо станет более активной применительно к ядерной сфере? На Кольском полуострове, в переходных условиях от России к зарубежью, опять же в кооперации с норвежцами, финнами и шведами? Шведы и финны – мировые лидеры в сфере АЭС и обращения с ядерными материалами. А в части контроля за правильным ведением “ядерного хозяйства” нет более активной страны на Севере, чем Норвегия.

Не так фантастичен давно желанный, повторяю, для наших северных соседей газопровод от Штокмана к Балтике через территорию Финляндии, Норвегии или Швеции? Еще Б. Ельцин во время своего первого визита в Швецию предлагал это. На международном экономическом форуме “Россия - Финляндия” в Петрозаводске (октябрь 2006 г.) его участники сетовали в очередной раз по поводу слабо развиваемой транспортной инфраструктуры между Россией и соседями. А главным интересом делегации Центральной торгово-промышленной палаты Финляндии во время визита в Мурманск (март 2007 г.) были углеводороды шельфа и успехи российско-норвежско-шведского сотрудничества.

Вряд ли разведчикам, поставщикам и потребителям углеводородов, другим участникам торговой, промышленной, горной, морской и сельскохозяйственной деятельности в регионе нужны неконтролируемые ими и не приносящие им пользы гражданские и военные ядерные сложности. Тем более, что в последнее время нас настойчиво просвещают в том, как критичны цены на нефть и газ к ситуации вокруг ядерной программы Ирана и Северной Кореи, терроризма, вечных (с библейских времен) арабо-израильских “трудностей” и другим подобным.

Аналогичные ситуации совсем не исключены применительно к северу Европы. Известными фактами являются захваты в недалеком прошлом заложников на одной из АПЛ и на ядерном полигоне Новой Земли. На акватории и побережье Кольского залива, в разных населенных пунктах полуострова не случайно регулярно проводят весьма затратные и крупномасштабные антитеррористические учения. В унисон с победными реляциями федеральных силовых структур о новых и новых предотвращенных крупных терактах в стране. Или с периодическим повышением уровня террористической опасности. Вплоть до опасности на территории всей страны (январь 2007 г.). В апреле 2006 г. в Мурманской области ФСБ задержан заместитель главы администрации ЗАТО Заозерный, где размещены база АПЛ и крупное временное хранилище радиоактивных отходов, по обвинению в подготовке террористического акта на нефтетерминале в Кольском заливе. Существует мнение, что этот чиновник выполнял заказ одной из конкурирующих на энергетическом рынке региона бизнес-структур. Комментируя этот факт в телепрограмме "Момент истины" в мае того же года, заместитель губернатора выразился в том смысле, что "нынче можно все ожидать". А если ждать придется долго – соответственно времени жизни (сотни и тысячи лет) радиоактивных веществ ядерных хранилищ?

Сентябрьские 2006 г. события в Кондопоге, эхом откликнувшиеся по России, свидетельствуют – и у спокойных российских “финских парней” может созреть беспокойство. В это же время СМИ Мурмана транслировали комментарии губернатора Ю. Евдокимова относительно прошедших в Архангельске (под руководством главы ФСБ) и Мурманске заседаний антитеррористических комиссий, на которых было рекомендовано повысить бдительность применительно к предприятиям региона из-за сложной обстановки в стране. Особенно – применительно к предприятиям, использующим ядерные технологии и материалы.

В апреле 2007 г. в Мурманской области прошли учения “Антитеррор-2007”. Сценарий первого дня – ликвидация последствий подрыва боевыми пловцами танкера “Белокаменка” по заданию неких транснациональных корпораций или государств, стремящихся изменить схему транспортировки заполярных углеводородов. Чем обусловлена именно такая озвученная мотивация гипотетической террористической акции? Случайной глупостью или отзвуками серьезных, подспудных и реальных тенденций? На другой день в ЗАТО Заозерный спецслужбы “отбивали” одну из АПЛ, “захваченную” уже стандартно – исламскими террористами.

Немецкие специалисты, помня, например, о потенциально опасных ядерных соседях нефтегазового комплекса, пытаются в начале пути по обеспечению потребности Европы в северном углеводородном сырье предусмотреть долгосрочность и комплексность угроз. Дополнительно контекст радиологического оружия и радиационных аварий зафиксирован уже в названии российско-германского соглашения 2003 г. "весом" в 300 млн евро (деньги Германии) "Об оказании содействия в ликвидации сокращаемого Российской Федерацией ядерного оружия путем утилизации АПЛ, выведенных из состава ВМФ России, в рамках договоренностей о глобальном партнерстве против распространения оружия и материалов массового уничтожения" (курсив мой – Е.К.: впервые вижу в прагматических документах экологической направленности четко сформулированное понятие о новом средстве массового убийства). В марте 2007 г. представители правительства Германии инспектировали в Мурманске выполнение соглашения и обнародовали решение по финансированию аналогичных работ в последующие четыре года.

Недавно нашумевший пример “эффективного” локального применения радиологического оружия: почти три недели медики Великобритании не могли установить причину (полоний-210) тяжелой болезни А. Литвиненко, к которому было приковано внимание большей части Европы; а после его смерти в Лондоне, Гамбурге и некоторых других городах обнаружено много мест связанного с этими событиями радиоактивного загрязнения. Начинают говорить даже о радиологическом нападении на Великобританию и о первом факте ядерного терроризма. Но вспоминают при этом и о самых первых готовившихся попытках, к счастью – не реализованных, такого нападения. Когда гитлеровская Германия готовила запуски ракет ФАУ-2 с радиоактивной начинкой через Ла-Манш и более совершенных – в сторону США. А Япония – доставку “грязных бомб” на территорию США с помощью самолетов, базировавшихся на подводных лодках. Как видим, в части радиологического оружия “на выдумки хитра” не только голь и с давних пор. Каковы могут быть нынешние подобные “выдумки”? Страшно думать.

Известны тенденции использования загрязненных радиоактивностью вследствие Чернобыля металлов (в том числе, – для труб), продуктов и других материалов путем их смешивания с чистыми в пропорциях, как бы обеспечивающих итоговую безопасность потребителя. При относительной распространенности, доступности и переполненности имеющихся мест накопления радиоактивных веществ использовать эти вещества при сознательно небезопасных пропорциях внедрения их в среду обитания человека с течением времени будет, видимо, все доступней.

Дело А. Литвиненко приняло, по меньшей мере, общеевропейский масштаб. К расследованию подключились Интерпол и МАГАТЭ. Дополнительно к феномену Чернобыля и известным ранее фактам контрабанды ядерных материалов, появились новые основания убедиться, что границы не всегда являются барьером против радиоактивности. И что интерес определенной части людей к злонамеренным трансграничным перемещениям радиоактивности усилился. Газ и нефть – хорошие носители примесей. А несанкционированные врезки в магистральные трубопроводы на территории России и постсоветских стран ныне – распространенное занятие.

Германия не может не учитывать и глобальную динамику в политике в связи с энергетическими проблемами. На Западе, инициированные инициативами России на саммите “восьмерки” в Санкт-Петербурге, появились опасения, что возможный энергетический монополизм России совсем не похож на энергетическую безопасность для потребителей энергии. Вице-президент и министр обороны США в мае-июне 2006 г., экономический комитет НАТО (ноябрь 2006 г.), канцлер Германии как представитель ЕС (январь 2007 г.) поднимали вопрос даже о нефтегазовом шантаже России. В рамках саммита “Россия НАТО” (Осло, апрель 2007 г.) К. Райс в контексте Штокмана вновь подчеркнула целесообразность либерализации доступа западных компаний к российским энергетическим ресурсам. Дискуссии о будущей роли НАТО, приуроченные к знаковому саммиту этой организации в Риге (ноябрь 2006 г.), в России и за рубежом, в том числе с участием председателя комиссии сената США по международным делам, породили опасные концепты. В. Путин в послании Федеральному Собранию (апрель 2007 г.) инициировал резкие шаги России относительно снятия с себя ограничений по обычным вооружениям в Европе.

Энергетика приравнена к оружию. Обосновывается необходимость давления на российские корпорации, препятствующие иностранным инвесторам. Мотивацию информационного бума на Западе по делу А. Литвиненко связывают с осложнениями в газовых и энергетических в целом делах с Россией. Предложен энергетический оборонный союз как реализация одной из задач НАТО. А. Меркель настойчиво развивала тему гражданских функций НАТО и необходимости более тесного партнерства этой организации и России в рамках проблемы энергетической безопасности (Мюнхен, февраль 2007 г.). Предполагают допустимость военных ответов на энергетические угрозы. Начинают говорить о второй “холодной войне”. Подводя итоги 2006 г., министр иностранных дел России отметил ухудшение взаимоотношений страны и Запада.

На конференции по безопасности в Мюнхене в 2007 г. подобные оценки ситуации доминировали. Причем в последнее время российская сторона в контексте безопасности все чаще прибегает к концепту “асимметричный ответ”. Так было и в Мюнхене. Когда В. Путин говорил о балансе сил в ядерном соперничестве с США и НАТО. О балансе не при адекватном наращивании аналогичных западным систем вооружений, а на основе тех самых “асимметричных действий”. Которые должны быть адекватны возможностям России и дешевле. Каков может быть диапазон асимметрии? Не затронет ли асимметрия энергетику? Европа в годы “первого ядерного века” всегда была ключевым звеном в стратегиях тогдашней асимметрии.

Выступление В. Путина в Мюнхене, которое многие считают знаковым и мотивирующим необходимость пересмотра Западом и Востоком своей политики, дает толчок новому направлению рефлексии феномена ядерного военно-политического сдерживания. В современных условиях отхода от принципа незыблемости суверенитета стран, от доминирования решений ООН при силовых вмешательствах во внутренние дела стран и в международные конфликты, в условиях нарастания напряженности в мире из-за недостатка ресурсов (прежде всего – энергетических) и углубляющейся дифференциации стран и народов по степени обеспеченности материальными благами. Президент РФ ввел в оборот фундаментальные категории. Такие как справедливое мироустройство “для всех, а не для избранных” и “морально-нравственная база современной цивилизации”. В контексте критики модели однополярного ядерного мира, он призвал стремиться к максимально выгодным для большинства действиям на основе сдерживания и переговоров и выразил мнение, что сейчас морально-нравственная база цивилизации исчезла. Другими словами, можно понимать, что реальная ядерная угроза ответных и неприемлемых для потенциального агрессора действий побуждала его к самосовершенствованию не только в материальном измерении. А скорей всего, – все стороны противостояния.

Стало для многих очевидным, что в XXI веке опасности на Земле не исчезли и не стали менее опасными. Наоборот, тревоги нарастают. Модель “однополярного мира” в практической плоскости не решила ни одной из доставшихся ей проблем и породила новые, международная ситуация обострилась, США увлекаются военными путями разрешения противоречий в обход позиции ООН (В. Путин, Мюнхен, 2007 г.). И все больше в регионах – энергетических донорах. Эта страна на внутреннем законодательном уровне пытается получить право контроля за международной энергетической интеграцией, объявляя неугодными попытки создавать новые организации типа ОПЕК. Но если “единственный” центр силы по факту не обеспечил устойчивость мировой системы, то есть основания усомниться в реалистичности и эффективности однополярной модели. Есть основания также опасаться вызревания многополярного мира без правил – многополярного хаоса. Такие основания наиболее проявляются в Евразии.

Интенсивно сигнализирует о сгущении политических “силовых линий” в Центральной Европе польский “индикатор”. Похоже, что международная энергетическая тема 2006 г. завершилась новым “польским вопросом”. Возникают, и по этой причине, дополнительно к Мюнхену, тревожные ассоциации. Как известно из истории, польские вопросы часто сопровождали геополитические катаклизмы. В 2006 г. Польша инициировала идею “энергетического НАТО”, блокировала мандат ЕС на разработку нового соглашения о взаимоотношениях с Россией. Одной из причин послужило конкретное проявление “энергетического национализма” – затронувшее интересы Польши решение Германии получать газ по Балтике. В 2007 г. Польша посредством энергетического саммита в Кракове пыталась создать альянс поставщиков энергоресурсов и транзитных стран в противовес российским маршрутам.

Одновременно мир узнал о не очень согласованном даже с ЕС польском варианте ПРО США, последовавшем за этим заявлении начальника Генштаба РФ о возможности выхода страны из системы ограничений по ракетам средней дальности. В прошлом веке такие ракеты очень беспокоили Европу, асимметрично тогдашним действиям США. Похоже, картина повторяется. НАТО объявило (май 2007 г.) о желании создать, дополнительно к американской, свою систему ПРО в Восточной Европе против ракет малой и средней дальности. Мир узнал также о названном в честь Польши радиоактивном изотопе как другом эффективном средстве решения специфических и деликатных проблем. Но известно также, что альфа-излучатели, к коим принадлежит и полоний-210, составляют сердцевину нейтронных источников радиации с увеличенной поражающей способностью и “запалов” для инициирования цепной реакции распада. Германия и Россия находятся вновь перед необходимостью решать “польский вопрос” в новом историческом контексте?

Имеющая собственную ядерную программу и взращенная на нефтегазовые деньги Аль-Каида в 2007 г. объявила новую цель. Теперь это разрушение в разных странах инфраструктуры снабжения углеводородами США и их союзников. В апреле того же года новую стратегию пытались опробовать посредством террористических актов в Алжире и Саудовской Аравии.

Ядерная энергия в Баренцевом регионе может негативно либо положительно влиять на добычу и транспортировку газа. Но и наличие газа будет влиять на ядерную ситуацию. Все или почти все зависит от людей. От их ментальности и целей. Еще более усилится геополитическое значение региона. И доходы от газового бизнеса позволят больше средств, например, вкладывать в решение давних проблем радиационной безопасности. Как это делает ныне нефтегазовая Норвегия, помогая ядерно-нефтегазовой России. А отрицательные результаты при поиске энергоресурсов, например при тестировании бурением так называемых ловушек углеводородов, как это случилось и может повториться на полуостровах Средний и Рыбачий, могут быть полезны совершенно в ином ракурсе. В частности, наоборот, как благоприятные при оценке этой территории на предмет возможного подземного размещения ядерных материалов.

К слову, ядерно-нефтегазовый симбиоз Севера Европы – не единичное явление. Хотя другие могут быть порождены иными обстоятельствами. Идея параллельной интенсификации развития Газпрома и гражданской ядерной энергетики России еще раз озвучена в апреле 2007 г. на конференции “ТЭК России в XXI веке”. Формальным поводом для войны в Ираке были ядерные технологии, фактическим – нефть. По похожему сценарию развивались военные приготовления для нападения на Иран. И не из-за угрозы ли удара США по Ирану Россия была вынуждена затягивать сроки поставки ядерного топлива в Бушер и присоединиться впоследствии к означающей санкции против Ирана резолюции Совета Безопасности ООН?

Кроме того, еще предстоит разобраться, зачем Иран в конце января 2007 г., при обсуждении ядерных взаимоотношений с Россией, реанимировал полузабытую идею президента РФ - предложил ей создать некое совместное подобие “газового ОПЕК”? На пресс-конференции с российскими и иностранными журналистами 1.02.07 и во время визита на “энергонасыщенный” Ближний Восток после “холодного” февральского Мюнхена В. Путин назвал идею этого предложения интересной, которую необходимо обдумать. Уже в марте-апреле 2007 г. идею обдумывали на форумах газодобывающих стран. А США, выступая против этой идеи, пытались склонить Россию к неучастию в таком союзе посредством угрозы прекращения поддержки российских инициатив в части международных ядерных центров. Тем самым, связав процессы в двух сферах. И предстоит отследить, насколько реализуется ядерно-нефтегазовое сотрудничество России и Индии, России и Саудовской Аравии, России и Казахстана? О возможности сотрудничества мы узнали в ходе февральских и майских визитов В. Путина. А в апреле 2007 г. Саудовская Аравия, Египет, Ливия и ряд других мусульманских стран Ближнего Востока еще раз обозначили намерения развивать мирные ядерные программы.

Да, в мире появились тенденции озабоченности по поводу безопасности, надежности в долговременном партнерстве и прозрачности технологий и бизнеса применительно к российским энергетическим объектам. Определенные силы подталкивают ЕС и НАТО к “охране” энергетической инфраструктуры на территории России и вмешательству в ее деятельность.

Может быть, стоит обдумать совместно гипотезу функционирования международного ядерного хранилища на территории России, у границ Норвегии и Финляндии, недалеко от Швеции, в Печенгском районе Мурманской области, при использовании морских коммуникаций и портов Киркенес, Линахамари, Печенга или Кеми? Или гипотезу хранилища на специально “обобществленной” территории, составленной из небольших, чисто символических вкладов соседних стран? Не надо будет далеко “ходить”, “охраняя”. Равно как и гипотезу существования российского или совместной собственности газопровода от Штокмана на территории Норвегии, Финляндии и/или Швеции? По аналогии с российско-болгарско-греческим нефтепроводом “Бургас – Александруполис” (доли сторон во владении, соответственно, 51, 24,5 и 24,5 %). Или с российско-итальянским газопроводом “Южный поток”, значительная часть которого пройдет по дну Черного моря. Дабы ядерные и газовые объекты не мешали друг другу. А у Европы и России были бы альтернативы, к которым они стремятся. И доказать в дискуссиях преимущества или недостатки этих вариантов в контексте возникших опасений.

Если преимущества будут неоспоримы, то, как минимум, для очень важного региона – Севера Европы – энергетическая безопасность получит автоматически еще и предпосылки реализации. А Россия, предоставив Европе шанс надежно изолировать ненужные ядерные материалы, обеспечит также дополнительные аргументы в своем устремлении к европейскому рынку свежего ядерного топлива.

Заметим, что в одном направлении с этими гипотезами “работают” стремление Европы и России создавать новые крупные энергетические проекты, выходящие за рамки старых принципов “социалистического лагеря”, активная позиция Запада в деле наведения порядка на ядерных объектах Мурмана. А также газовая инфраструктура Норвегии, озвученная Польшей еще на рубеже веков идея газопровода из Скандинавии через Балтику. А также желание Норвегии совместно с Россией осваивать ресурсы Баренцева моря – их “общего огорода” (по словам Ю. Евдокимова), объединить значительные сопряженные части норвежской провинции Финнмарк и Печенгского района в международную Поморскую свободную экономическую зону с особыми визовыми, таможенными и другими условиями. А также инициированные Финляндией Программа ЕС “Северное измерение” и Проект развития логистики “Баренцев транспортный коридор”.

В повестке Санкт-Петербургского экономического форума в 2007 г. заметное место занимало региональное интеграционное объединение стран. На форуме в “стартовой группе” участников дискуссии о роли государства и регионального сотрудничества для успешного развития в условиях глобализации выделялись и задавали тон президенты В. Путин и Н. Назарбаев, премьер-министр Й. Столтенберг и философ-политолог Ф. Фукуяма. Не первый год, на фоне глобализации, говорят о потенциальной региональной коалиции “Северо-Балтийская Европа”. При лидерстве в ней Германии (G. Claus, Л. Шишелина).

На телеканале РБК в программе "Диалог" (июнь 2007 г.) посол Норвегии в России и представитель МЭРТ РФ обсуждали перспективы сотрудничества стран в контексте их “очень интересной географической конфигурации”, опыта частно-государственного партнерства, взаимоотношений с энергетическими проблемами Европы, технологий и инфраструктуры.

Кроме того, в апреле 2007 г. министр иностранных дел Финляндии сообщил, что Финляндия и Швеция примут участие в формировании сил быстрого реагирования НАТО. Хорошее будет подспорье в деле охраны газовой инфраструктуры к собственным “войскам” Газпрома, о создании которых было задумано в то же время.

Примечательно, что План действий ЕС по “Северному измерению”, принятый в 2000 г., отдавая приоритеты энергетике, экологии и ядерной безопасности, среди более чем десяти основных направлений не упоминает ранее важные для развития экономики европейского Севера России и Печенги отрасли – горную и металлургическую. А в 2007 г. появились разговоры о возможном усилении государственного контроля над предприятиями “Норильского никеля”, который сейчас определяет уклад жизни на интересующей территории.

Хранение ядерных материалов как объект политической рефлексии

Задачей создания интеллектуальных предпосылок для такой системы использования ядерных материалов на Севере Европы, которая бы, по меньшей мере, не мешала поставкам углеводородов, интересы Германии, видимо, не ограничены. Судьба ядерных материалов в долгосрочной перспективе сама по себе является важной для Германии.

События имеют тенденцию к тому, что в России будет создано несколько крупных международных ядерных хранилищ длительного или “вечного” назначения. Одно из них – обязательно на европейском Севере страны, где ядерные гражданские и военные успехи, неудачи и традиции широко представлены. Причем надежность и безопасность изоляции ядерных материалов от общества и биосферы будут, скорей всего, приоритетами проблемы нераспространения в ее новом прочтении, так как именно в хранилищах сосредоточено сырье для классического и радиологического вариантов ядерного оружия. Противодействие военной и террористической реализации которых сейчас актуально как никогда.

Подчеркнем, что научно-политические ядерные дискуссии последнего времени сконцентрированы, в основном, вокруг ситуации с Договором о нераспространении ядерного оружия. Многие считают, что решение проблемы нераспространения оказалось в тупике, что Договор не выполняет своих функций. Он не помешал Индии, Пакистану, Израилю, ЮАР (которая затем сама по доброй воле отказалась от ядерного оружия), Северной Корее стать обладателями такого оружия.

Особенно важен и критичен случай с КНДР. Эта страна входила в Договор, пользовалась через МАГАТЭ его благами в части получения мирных ядерных технологий и знаний, подготовки специалистов. Затем, в соответствии с возможностями, предусмотренными Договором, она вышла из него. А через короткое время создала свое оружие. Таким образом, показан всем жаждущим ядерного оружия путь, как вполне законно, в существующем правовом поле, стать ядерной страной в полном смысле. Тем более, что по технологиям сороковых годов прошлого века ныне государствам, особенно высокоразвитым и богатым, классическое ядерное оружие не представляет труда воспроизвести. И достаточно быстро. Речь идет о первых годах или даже нескольких месяцах. Еще проще сделать “грязную бомбу” – радиологическое оружие. И уже ряд стран заявили о желании повторить пример КНДР. В том числе, по части вымогательства гарантий для себя в сфере поставки извне бесплатных углеводородов для полного удовлетворения собственных потребностей.

Подтверждается справедливость ранее высказанных К. Аннаном и М. Эль-Барадеи тезисов о небывало высокой ныне опасности применения ядерного оружия. Нарастание ядерных угроз отметил в своем ежегодном послании Папа Бенедикт XVI (январь 2007 г.). В конце 2006 г. – начале 2007 г., удивительно созвучно и как превентивное предупреждение или формирование общественного сознания, в контексте регионального сдерживания в условиях усиления напряженности на Ближнем Востоке, из разных источников прозвучала информация-напоминание о ядерном оружии Израиля. Которое ранее было вне рамок официоза и публичных общественных обсуждений в этой стране и не только в ней. В частности, – из уст министра обороны США, премьер-министра Израиля, лидера оппозиции и партии “Ликуд”, участников ряда передач Тель-Авивской редакции телевизионного канала RTVi. The Sunday Times сообщила о якобы ведущейся Израилем подготовке ядерных ударов по Ирану. По данным опроса RTVi, около 70% телезрителей канала не сомневаются в грядущих ядерных “разборках” между Израилем и Ираном. Россия и Лига арабских стран сделали попытку увязать прекращение ядерных программ Израиля и Ирана с идеей безъядерного Ближнего и Среднего Востока. Что особенно актуально в свете фактически гражданской войны в Палестине.

Поэтому мировому сообществу требуется предпринять фундаментальные и решительные меры. Не только создавать научно-технические предпосылки для четкого разделения мирных и военных ядерных технологий, что затруднительно или даже невозможно сейчас. То есть, создавать новые направления гражданской ядерной энергетики, которые по своим физическим основам не приводили бы к появлению оружейных плутония или урана, например, или радиоактивных отходов. Не только совершенствовать структуру и механизм действия Договора, вводить жесткие санкции за использование полученных по Договору знаний и технологий после выхода из него. Но нужно также кардинально изменить задачи такого переговорного процесса и нового Договора. Вплоть до реанимации задачи всеобщего ядерного разоружения (история знает примеры попыток внесения таких инициатив в пятидесятые годы прошлого века), что принципиально сделало бы нераспространение близким к абсолютному.

Нужны принципиально новые социальные знания и аргументы. Поиск их труден. Особенно, в части призыва к ядерному разоружению стран, уже обладающих таким оружием. Но альтернатива этому – скорое резкое увеличение числа стран – участников “ядерного клуба”, появление соразмерных по силе отдельным странам негосударственных ядерных террористических образований, потеря должного и всеобъемлющего контроля над ситуацией и, как минимум, локальное военное или террористическое применение ядерного классического или радиологического оружия. США, например, на борьбу с терроризмом после 2001 г. затратили уже более 500 миллиардов долларов. Возможно, не было случайностью и является символичным, что в 2007 г. новым Генеральным секретарем ООН стал представитель региона и нации, наиболее втянутых сейчас в ядерные дискуссии.

Да, в конце XX века доминировали принципы исключительно национальной ответственности за долговременную изоляцию произведенных в той или иной стране ядерных материалов и радиоактивных отходов. Как показано на отдельных примерах этой статьи, ситуация сейчас меняется даже практически. Тем более, уместны теоретические проработки вариантов новых подходов, дабы расширить поле альтернатив при принятии решений.

В этом смысле глубокую аналогию дает история, время атомной монополии США (1945 – 1949 годы). Многочисленные исследования американских архивов (например, А. Wenger, В. Печатнов) свидетельствуют о серьёзной разработке элитой страны даже в то время атомной эйфории параллельно двух основных, прямо противоположных версий: абсолютного атомного доминирования и передачи СССР атомных гражданских и военных технологий. В жизни, на первом этапе, возобладала первая. Но научно-политическое значение второй версии от этого вряд ли уменьшилось. Она и сейчас зондирует будущее, так как глобальное ядерное противостояние уже “экспериментально” проверено и не повторится.

Вторая версия, при условии эффективного международного контроля, предполагала некий прообраз совместного “атомного хозяйства” даже в сфере оружия и даже с соперником, “регулируемого распространения”. Это позволило бы резко повысить уровень доверия и сотрудничества между странами, избежать изнурительной и опасной гонки вооружений. Такой нестандартный для сильных в военном отношении стран подход был обусловлен проницательным предвидением некоторых американских политиков и ученых того ныне очевидного обстоятельства, что монополию на нестандартное по своим геополитическим возможностям оружие сохранить нереально. А ориентация исключительно на силовые методы разрешения противоречий в силу наличия действенных асимметричных ответов даже в условиях временной монополии на атомное оружие чрезвычайно опасна, прежде всего, для самих США. В дальнейшем эта версия находила интеллектуальную поддержку и в Европе. Она в целом либо ее отдельные ключевые моменты являют собой пример для нынешних теоретико-альтернативных поисков применительно к ядерным проблемам.

Упомянутое ранее предложение России по урановым центрам к саммиту “восьмерки” в Санкт-Петербурге является расширением идеи, призванной мирным путем разрешить серьезную, но все же относительно локальную по месту и времени политическую ситуацию с ядерной программой Ирана. Важно, что практически одновременно аналогичное предложение "для всех не изгоев" озвучили США в рамках документа "Глобальное партнерство в ядерной энергетике". Расширенный вариант идеи, в том числе до принципиально неизвестных в начале пути пределов по участникам, вызывает много стратегических вопросов. Прежде всего, в контексте режима нераспространения, когда появляется идеология и понятие в определенном смысле международного, с заметной долей труда разных стран, ядерного топлива. При несовпадении мнений разных стран относительно схем завершения топливного цикла. Не национального топлива, пусть и сдаваемого в аренду и после подлежащего возврату на территорию изготовителя и владельца. Новый статус – новые возможности и механизмы "сравнительно честного" распространения ядерной опасности. Главные возникающие вопросы – кто, как и где будет обращаться с отработавшим в реакторах топливом из этого урана и полученными в его жизненном цикле радиоактивными отходами? Скорее всего, кто, как и где будет сотни и тысячи лет при весьма динамичных условиях в мире хранить опасные и высокотехнологичные материалы двойного назначения, которые могут быть сырьем для классического и радиологического ядерного оружия?

Одновременность двух аналогичных глобальных инициатив России и США в ядерной сфере связывают с конкуренцией на рынке ядерных услуг, который имеет большой потенциал развития. Конкуренция еще более мотивирует активность России по "проталкиванию" планов международного хранения радиоактивных отходов и отработавшего топлива на ее территории. России нужно формировать преференции для финиша, чтобы обеспечить старт "ядернизации" международной экономики со своей площадки.

Ситуация вокруг “вечного” подземного хранилища на Севере России развивается поразительно. Еще недавно речь шла лишь о 70 миллионах долларов российских инвестиций и для нужд только Мурманской и Архангельской областей. Ныне американские компании готовы выгодно, на коммерческой основе, вложить в объект для хранения отходов лишь низкой и средней активности, но уже разных стран и уже 10 миллиардов. Не исключено, что статус хранилища возрастет с расширением принимаемых объемов и категорий (вплоть до высокоактивных и отработавшего топлива) отходов. Стоимость его, соответственно, может приблизиться к затратам на создание знаменитого американского аналога – Yucca Mountain (60 миллиардов долларов).

Такие тенденции еще более усилятся в связи и после предстоящей приватизации части ядерной отрасли России. Глава Росатома С. Кириенко в ответ на просьбу В. Путина заранее продумать вопросы утилизации ядерных объектов в планах развития Севера России озвучил тезис о частно-государственном партнерстве в этом направлении (Госсовет и Морская Коллегия, Мурманск, 2 мая 2007 г.). Согласно которому, все накопившиеся заботы за прошедшие до сего дня годы и будущие заботы от военных – дело государства. А будущие гражданские отходы – бизнеса. Этот тезис коррелирует с главным вектором Росатома: “Переходить в гибкий рыночный режим функционирования” (С. Иванов, коллегия Росатома, март 2007 г.).

Создание в России на западные инвестиции таких "гигантов" обсуждалось в Москве на конференции "Обращение с облученным ядерным топливом 2002: новые инициативы России". Генеральный директор М. Эль-Барадеи, в Москве, после встреч в МИД РФ и накануне присуждения ему Нобелевской премии мира – премии в общественной сфере, сообщил о совместных усилиях МАГАТЭ и России по составлению кадастра мирового отработавшего топлива и о желании России стать его депозитарием (российский телеканал РБК от 6.10.05). В июне 2007 г. законодатели США одобрили финансирование банка международного ядерного топлива. Научные подразделения Росатома, функционирующие в сфере изоляции радиоактивных материалов, синхронно с этими организационными усилиями выполняют исследования, исходя из задачи разработки в первой половине XXI в. пионерных проектов международных хранилищ отходов высокой активности и отработавшего топлива (О. Кедровский).

В переговорах с В. Путиным в Санкт-Петербурге накануне саммита “восьмерки” Дж. Буш на неформальной встрече предложил России подумать над тем, чтобы принимать из третьих стран отработавшее ядерное топливо США на долговременное хранение. Перед визитом Дж. Буша официальные лица США активно “вбрасывали” в СМИ информацию даже о подготовке к подписанию соответствующих документов. Предложение прозвучало на фоне еще раз подтвержденной обоюдной стратегической приверженности государств неуклонному обеспечению глобальной ядерной безопасности в мире. В том числе, в контексте не только потенциальной опасности, исходящей от ядерной сферы в силу ее специфики. Но и в условиях широкого спектра угроз этой сфере со стороны экстремистских слоев общества, а также усилий по нейтрализации таких угроз.

В итоговом документе о результатах визита возможность хранения в России радиоактивных отходов других стран напрямую не отражена. Но отмечен общий прогресс планов российско-американского ядерного сотрудничества на коммерческой основе, причем США, похоже, отказались от их блокирования из-за участия России в строительстве АЭС в Бушере. В. Путин, на совместной с Дж. Бушем пресс-конференции, говорил уже не только о центрах по обогащению урана, но и о многосторонних центрах предоставления услуг по всему ядерному топливному циклу. Россия поддержала инициативу США "Глобальное партнерство в ядерной энергетике". По мнению В. Путина, предложение по ядерным центрам и эта инициатива прекрасно дополняют друг друга. Дж. Буш согласился с этим.

Таким образом, первоначально формально независимые и конкурирующие планы сближены. “Восьмерка” решила совместно с МАГАТЭ обсудить инициативы президентов России и США. В сентябре 2006 г. темы саммита продолжили развивать в контексте необходимой законодательной базы руководители парламентов стран “восьмерки”. Дело, видимо, переходит в практическую стадию. После визита В. Путина в США (июль 2007 г.) С. Лавров и К. Райс подписали документы о сотрудничестве двух стран в сфере нераспространения и ядерной стратегии. В июле же 2007 г. прозвучала информация о проекте хранения в России отработавшего ядерного топлива АЭС Южной Кореи и Тайваня, изготовленного в США (Л. Шевцова, Центр Карнеги в Москве, передача “Ищем выход”, радио “Эхо Москвы”, 2.07.07).

Сегодня – предложения России о международной системе ядерных центров. И озвученная В. Путиным в послании-2007 Федеральному Собранию идея создать специальную корпорацию, в том числе - для внешнего ядерного рынка. Несколько лет назад – подготовка правовой базы по импорту ядерных материалов и политическая готовность создавать в стране крупные международные хранилища отработавшего ядерного топлива. Коррелирующие с аналогичными зарубежными шагами: концепцией Ассоциации регионального и международного подземного хранения (the Association for Regional and International Underground Storage) и инициативы ЕС ESDRED (Engineering Studies and Demonstration of Repository Designs). Германия активно участвует в развитии указанных зарубежных инициатив.

Готовность создавать хранилища поддержана председателем комитета по экологии Государственной Думы России В. Грачевым (Bellona, сентябрь 2005 г.). Им конкретизирована идея по месту – Север России. Все более и отчетливей звучат в мире мысли о совместном, разными странами, хранении ядерных материалов, а внутри страны - предложения о выходе России на международный рынок ядерных услуг по всему их циклу.

Почему, при относительном обилии в последние годы у России собственных денег, из-за рубежа по-прежнему массированно и без долгих уговоров финансируются российские ядерно-экологические проекты и конкретные объекты? В ядерные объекты Кольского полуострова, без сиюминутной коммерческой выгоды, вкладывают немалые деньги ЕС, а также отдельно Норвегия, Германия, Великобритания, Швеция, Франция, США и другие страны. Осталось Японии присоединиться. Тем более, что она, в сравнении с другими перечисленными международными субъектами, уже допущена на территории России к участию в реализации начальных стадий ядерного топливного цикла – геологоразведочных, горных и обогатительных работ по урану.

Не звенья ли это одной цепи? Ведь нынешняя международная практика ядерных гражданских проектов предусматривает уже при их аргументации на самом начальном этапе иметь четкие представления по всем стадиям во времени. Особенно о заключительном периоде "жизни" топлива и отходов. Это аксиома, вне действия которой ни один гражданский ядерный проект не будет осознанно воспринят обществом.

При комплексном подходе к энергетическим взаимоотношениям в координатах "Россия – мир" нельзя не учитывать состояние сегодняшней энергетики внутри России. Ведь будет проявляться эффект "сообщающихся сосудов". Многие считают положение российской энергетики катастрофическим. Это еще раз было констатировано в декабре 2005 г. на специализированной научной сессии РАН. А в сентябре и в последующие месяцы 2006 г. А. Чубайс настаивал перед правительством на серьёзных финансовых “вливаниях” в РАО “ЕЭС России”, по выражению А. Пушкова, “предсказывая катаклизмы” (телеканал ТВЦ). В. Путин на совещании с ключевыми министрами правительства (19.10.06) достаточно резко поставил вопрос о недопустимости для страны с внушительной ролью в международной энергетике иметь столь серьезные и негативные энергетические проблемы внутри. Основные "болевые точки": изношенность, дефицитность и не всегда высокое качество оборудования, низкий уровень реальных запасов энергоносителей (особенно нефти и урана), высокие эксплуатационные затраты, недальновидная административная, финансовая и научно-техническая политика. На хотя бы поправление ситуации в отечественной энергетике по оценке РАН и Международного энергетического агентства нужно где-то заработать и инвестировать в энергетику в течение ближайших 25 лет 935 млрд долларов! Собственная энергетика, похоже, будет сковывать экспортные возможности России в части энергоносителей. Серьёзные трудности характерны и для энергетического сектора ряда стран на постсоветском пространстве, который всё ещё крепкими узами связан с энергетикой России.

Многие эксперты, к тому же, сомневаются в обеспеченности сырьём новых и обильных внешних углеводородных обязательств России. Например, А. Привалов (журнал “Эксперт”, программа “Особое мнение”, радио “Эхо Москвы”, июнь 2007 г.). Он, оттолкнувшись от высказывания А. Чубайса о непрозрачности газового баланса Газпрома (России), предположил, что в таком случае можно усомниться в благоприятных перспективах в части запасов газа. Значит, весьма вероятна внутренняя ядерно-нефтегазовая кооперация, направленная на высвобождение углеводородов из обращения внутри страны для безусловного выполнения экспортных задач. Этим частично объясняется, например, интерес Газпрома к ядерной энергетике.

В. Путин в июне 2006 г. поставил задачу довести вклад АЭС в электроэнергетике страны до 25% в ближайшей перспективе. Чуть позже программу развития ядерной энергетики в стране для внутренних и внешних потребностей обсуждали в телевизионной передаче "Клуб сенаторов" на телеканале "Россия" с участием С. Кириенко. А в сентябре 2006 г. на телеканале РБК в передаче “Диалог” В. Милов (Институт энергетической политики) аргументировано высказал сомнения в том, что у России сейчас реально нет денег (70 – 80 млрд долларов), чтобы финансировать до 2030 г. создание 40 ядерных энергоблоков по обозначенной программе. Это не по силам формируемому по устоявшимся нормам бюджету и не всегда интересно частному сектору при предложенных “правилах игры”. По мнению В. Милова, потребуется либо резко повысить тарифы на электроэнергию, либо сделать более привлекательным финансирование внутренней ядерной энергетики для частного бизнеса. Кроме того, по моему мнению, энергетическая диверсификация – понятие широкое. Трудности с энергоносителями и капитальными затратами на строительство новых АЭС Россия, привыкшая активно быть в мировой энергетической сфере, будет вынуждена компенсировать энергичными, оплачиваемыми из-за рубежа, услугами опять же по линии ядерных отходов. Интерес к зарубежным отходам только усилится, если цены на углеводороды не будут устойчиво повышаться.

Известно, что исследования по выбору площадки для подземного ядерного хранилища на Кольском полуострове ведутся уже более 20 лет. Инициаторы - Минатом, Европейский Союз, Кольский научный центр РАН, немецкая фирма DBE и шведская – SKB, ВНИИАЭС. Декларированная в начале пути цель – для нужд Севера России и улучшения, тем самым, радиационно-экологической обстановки в Баренцрегионе. Следует, однако, помнить инициативу-2006 В. Путина о многосторонних центрах предоставления услуг на российской территории по всему ядерному топливному циклу и отмеченные тенденции. И тезис его выступления на конференции по безопасности в Мюнхене (февраль 2007 г.) о том, что должны быть созданы стимулы для новых стран, желающих овладеть ядерной энергией в мирных целях, побуждающие их отказаться от создания собственной топливной инфраструктуры.

Предварительные естественнонаучные, технические и гуманитарные исследования в контексте симбиоза проблемы хранения ядерных материалов и комплексного потенциала Севера Европы приводят, например, к гипотезе о проекте SAMPO: Scandinavian (Slavic) Atomic Mission – the Proliferation’s Oikumene. К гипотезе создания международного подземного ядерного хранилища “в ближней зоне” Норвегии, Финляндии и Швеции, на территории Печенгского района Мурманской области России, вблизи Трифонов Печенгского монастыря и храма святых Бориса и Глеба, в вотчине местной Хозяйки Медной горы, в зоне угасающего хозяйственно-административного влияния Кольской горно-металлургической компании (“Норильского никеля”) и Кольской сверхглубокой скважины, вне существующей и планируемой нефтегазовой инфраструктуры региона, в начале пути “из варяг в поморы”. По геолого-геохимическим и производственно-экономическим (в районе горных и/или ядерных предприятий) факторам этот вариант сродни другим предлагаемым в России площадкам подземного хранения ядерных материалов (ПО Маяк и Приаргунское ГХО). То есть, основные естественнонаучные достижения международных проектов-аналогов применимы и при обосновании хранилища SAMPO.

Название Scandinavian (Slavic) Atomic Mission - the Proliferation’s Oikumene задает проблеме новое качественное измерение. Речь в этом случае мотивируется не только научно-техническим объектом по изоляции от биосферы отработавшего топлива АЭС, АПЛ и других реакторов, радиоактивных отходов - военных и гражданских, возможно, и других ядерных материалов. Возникает вектор философско-политического обобщения. Через противоположный термин Proliferation и образ территориальной локализации Oikumene обозначен ключевой термин ядерной современности Nonproliferation. Возникает потребность и возможность еще не раз комплексно обдумать понятие Nonproliferation в контексте широкого спектра ядерных опасностей (классическое ядерное оружие и радиологическое – “грязная бомба”) и широкой номенклатуры ядерных и радиоактивных исходных материалов – сырья для такого оружия военного или террористического назначения. Обдумать отдельные составляющие процесса нераспространения и обозначить последовательность приоритетов.

При такой направленности мыслей на передний план выходит принцип концентрирования основы всех опасностей распространения – ядерных и радиоактивных материалов любого происхождения (при принципиальной невозможности ныне четкого разделения военных и гражданских ядерных технологий) – в пределах надежной, контролируемой и охраняемой международными усилиями “резервации”. Принцип “зарегулированного распространения” опасных материалов от различных мест их возникновения на “вечный или долговременный покой”. Много ядерных хранилищ и “хранилищ” – это распространение. Если их в мире “на пальцах одной руки сосчитать” и они сообща контролируются разными этническими и идеологическими “ветвями” человечества – это ближе к нераспространению.

Рефлексия значительных ядерных концепций и проектов не мыслится без участия научно-экспертных структур ООН. Лидером и координатором такой деятельности может быть Университет объединенных наций (The United Nations University), прежде всего, его ведущее подразделение - Институт продвинутых исследований (IAS). Университет имеет филиал в Бонне. Партнером UNU-IAS вне системы ООН могут быть организации со сходной идеологией, методологией и организацией исследований.

Концепция SAMPO приобретает философско-политическое звучание и, тем самым, – определенную законченность и связь с глобальным и жизненно важным социально-ядерным явлением. Эта концепция требует широкой социальной рефлексии различных граней ядерного человечества и, одновременно, предоставляет конкретную площадку для многомерных дискуссий. На максимальном удалении, территориально и ментально, от наиболее тревожной ныне идеологии радикального исламизма. Это возможный вклад устойчивых в социальном и природном смыслах Скандинавии и Севера России в будущее “разогретой” климатическими, энерго-технологическими и демографическими изменениями Европы, прежде всего – Южной и Центральной, постепенно превращающейся в Еврабию. С собственными “арабами”, но практически без собственных углеводородов. Как находящийся в постоянном напряжении Израиль.

(окончание в след. номере)

Благодарю за поддержку исследований Research Council of Norway, CanonFoundation in Europe, Deutscher Akademischer Austauschdienst, Friedrich-Ebert-Stiftung и профессоров Brigitte Falkenburg и Thomas Meyer.

Комлева Е. – сотрудник Института философии, Дортмундского университета (Германия).

Библиограф. описание: Комлева Е. В. Рефлексия ядерно-нефтегазовой ситуации Севера Европы: интересы и потенциал Германии [Электронный ресурс] // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2008. № 1 (2). URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/1(2)/Komleva/ (дата обращения: дд.мм.гггг).