Кирсберг И. В. Онтологическое перетолковывание феноменологии М. Хайдеггером

УДК 111

Аннотация: Выдвинуто предположение, что в основе онтологического перетолковывания феноменологии М. Хайдеггером лежит критика философски прикрытых буржуазных производственно-потребительских притязаний на мир. В то же время утверждается, что общая направленность феноменологии М. Хайдеггера антинаучна.

Все сущее в бытийственной тематике и само бытие Хайдеггер понимает феноменологически – как самопоказывающееся. Такое понимание происходит согласно призыву Э. Гуссерля “к самим предметам”. Но такой самоочевидности в феноменологии для Хайдеггера нет. Ни феномены как явления чистого сознания, ни само чистое сознание как их первооснова в феноменологии себя не показывают, поэтому для Хайдеггера оказываются нефеноменологичными. Хайдеггер критикует феноменологию за подмену самопоказывающегося его, так сказать, суррогатами: феномена – идеальным, чистого сознания – этим феноменальным.

Отмечаемые Хайдеггером четыре смысла бытия в феноменологии Гуссерля обобщают так понятую нефеноменологичность[1]. Первый смысл – имманентное бытие – “не имеет смысла… в качестве определения бытия сознания, так как это бытие непосредственно определяет отношение бытия бытийствующего”[2]. Второй смысл – абсолютное бытие – интенциональная данность событий (Erlebnisse) в сознании. Третий смысл – сознание как априорное бытие относительно своего содержания, которое поэтому апостериорно к нему. Четвертый смысл – чистое сознание – показываемое так, поскольку все феномены оказываются только в нем[3]. Все эти смыслы подразумевают смешение сущего и бытия, бытия и сознания, таким образом показывая обычное после Декарта обоснование человека как владыки мира. Кульминацией этого идеологического притязания в философии стала феноменология, в которой человек как сознание, пусть идеально, зато неограниченно, владеет миром, происходящим как его содержание. Поэтому онтологическое перетолковывание – это и критика такой идеологии; критика философски прикрытых буржуазных производственно–потребительских притязаний на мир. Думаем, именно этот критический пафос направляет такое перетолковывание.

В этой новой феноменологии Хайдеггер различает редукцию, конструкцию и деструкцию (выход, подход и проход – Ausgang, Zugang и Durchgang) как методологические последовательности ее осуществления[4].

Редукция Хайдеггера – это не эпохэ и редукция Гуссерля, а “… поворот (Ruckführung) феноменологического внимания от как всегда определенного cхватывания бытийствующего к пониманию бытия (набросок на образ его непотаенности (Unverbergenheit) этого бытийствующего)”[5],то есть понимание бытия вот–бытия. Дальше – конструкция – прояснение основного содержания вот–бытия: мира, кто вот–бытия и в–бытия как такового (то есть основы единства мира и “кто”). Наконец – деструкция – исследование вопроса о бытии в философской традиции: “Разрыхление затвердевшей традиции и отслоение временящихся через нее сокрытостей (Verdeckungen)”[6].

Общность этой феноменологии и феноменологии Гуссерля – в исследовании некоей дисциплинарно предельной тематики как таковой, сведение мира к ней. Главное предметное отличие – вместо сознания теперь исследуется бытие (доступ к которому открывается, правда, через сознание как ближайшую к человеку самоочевидность). Главное методологическое отличие – бытие исследуется не только через свое содержание, но и как таковое, это содержание исследуется не только ввиду бытия, но и как таковое. Таким образом, идея самопоказывающегося не только предметно, но и методологически отличает феноменологию Хайдеггера от Гуссерля. Эта же идея ограничивает претензии на дисциплинарное превосходство (несмотря на явное убеждение Хайдеггера в таковом) – по крайней мере, не позволяет всеобщее перетолковывание других дисциплин на основе феноменологии как заглавной: сущее как самопоказывающееся подразумевает его исследование как таковое, поэтому и другие дисциплины, пусть только подготовительно, только “онтически” его исследующие, важны как таковые. Важны тем более, что сущее как “подручное” отделено от “забвенного” бытия, поэтому непосредственно онтологически не очевидно[7].

Эта новая феноменология, всячески провозглашаемая как ненаучная, плодотворна для научных гуманитарных исследований: прежде всего идеей историчности как конечности, неповторимости – временности человеческого вот–бытия. Деструкция немецкой классики – например Фихте и Гегеля – показывает непроясненность вот–бытия в абстракции всеобщего “Я” наукоучения, в диалектике абсолютного духа (этой “машине бесконечности”)[8].

Критикуя идеологические притязания человека, эта новая феноменология плодотворна идеей ограничения идеологичности науки, способствуя ее дисциплинарной строгости; ввиду историчности вот–бытия деструкция показывает невозможность окончательно обоснованной науки, показывает идеологичность такого обоснования, происходящего в самоутверждении неисторического субъекта, например как “Я”, или духа[9].  “Перед лицом того факта, что основоположения системы Фихте в конце – концов могут показать только невыводимость конечного Я, Хайдеггер выступает за такое изображение целостной структуры конечности Я, которое отрицает его абсолютную достоверность и последнюю обоснованность и, тем самым, “абсолютный идеал науки” (наш курсив – И.К.), и именно потому, что эта структура вообще не может быть предметом “абсолютной достоверности и обоснованности””[10].Деструкция, показывающая вот–бытие как действительную основу “Я”, или духа (таким образом выравнивающая их), сокращает идеологичность философий Фихте и Гегеля, подготавливая возможность их обновленного взаимодействия с наукой. Таким образом, сокращая идеологию, ненаучная феноменология Хайдеггера сближает философию и науку. Это третья ее плодотворная идея. Четвертая – историзация герменевтического круга, происходящего в неизбежных толкованиях настоящего через прошедшее, прошедшего через настоящее, предвосхищающая идею плодотворности контролируемого предрассудка для науки[11] (контролируемого – то есть методолого – предметно преобразуемого согласно целям науки, как такового сокращаемого, но не искореняемого), идею плодотворности контролируемых модернизаций науки и возможности такого контроля – в соотнесении прошлого – настоящего, расширяет герменевтику в гуманитарных науках. Хайдеггер видит не только модернизации, вызванные субъективными мнениями и устоявшимися концепциями, но и вызванные наиболее общими – мыслеобразующими – понятиями (субъекта, объекта, представления), видит дальше своего ученика Х. Гадамера, явно видевшего как предмнения только первые два вида модернизаций[12].

Вопреки этим четырем плодотворным для науки идеям общая направленность феноменологии Хайдеггера, думаем, антинаучна. Увлеченный критикой науки как такой претензии человека, Хайдеггер, думаем, не видит различия науки и окутывающей ее идеологии, поэтому “наука не мыслит”. И поэтому Хайдеггер последовательно искореняет научность феноменологии, усиливая ее метафизический пафос. Субъект – объектные смешения феноменологии как эгологии усилены в идее исторического вот – бытия, согласно которой субъект гуманитарной науки представим в непрерывном изменении через объект, так что его независимость как исследователя оказывается неисторичной, и поэтому отвергается. Так же происходит и объект, поэтому вне субъекта не представимый. Нам не известны указания Хайдеггера именно на субъект-объектную взаимосвязь гуманитарной науки, но указания общей субъект – объектной взаимосвязи как состава историчности вот – бытия, очевидно не исключающие его регионы, общеизвестны.

Таким образом, феноменология Хайдеггера продолжает обоснование научной неопределенности гуманитарной науки, способствует ее смешениям с ненаучным. Тем не менее идея историчности субъект – объекта гуманитарной науки может быть плодотворна в понимании своеобразия общенаучных критериев в ней, так как показывает трудность совмещения историчности и научности и даже показывает возможность такого совмещения – конечно в случае научного перетолковывания феноменологии. Историчность, невозможная помимо различия времени – как только смешение, представима условием научного перетолковывания феноменологии Хайдеггера, ее включения в традицию научности феноменологии Гуссерля. Феноменология Хайдеггера тоже будет “разрыхлена”.

 Кирсберг И. В. – доктор философских наук, профессор ГУ Высшая школа экономики.