Янушкявичене О. Л. Человеческая личность и духовное воспитание (первые века нашей эры – начало ХХ века)

УДК 24

Аннотация: Прослеживается эволюция концепции духовного воспитания в европейской культуре с Античности до начала XX века.

Ключевые слова: европейская культура, христианство, духовное воспитание.

В философской антропологии античного мира понятия личности нет, оно появляется с возникновением христианства, где одной из глав­ных идей является учение об образе Божием в человеке. В. Йегер писал: «... в древнегреческой мысли на самом деле отсутствует понятие, соответствующее нашему личному сознанию»[1]. В христианстве существует иерархия: «Бог – человек – мир». Ценность человеческой личности связана с понятием человека как образа Божия. Во всем мире единственно человек является образом Божиим, поэтому каждая человеческая личность приобретает невиданную до христианства значимость как высшее творение Бога. Лишь такой подход к человеку позволил выстроить Я отдельной души, сознающей свою внутреннюю уникальность и ценность.

Основой христианского учения является то, что цель человеческой жизни – духовное преображение и обожение. Человек, являющийся тварным существом, может стать Богом по благодати. В. Зеньковский пишет[2]: «В раннюю христианскую эпоху христианство, собственно, не знало проблем воспитания. Дети сами приобщались к тому, чем горели ро­дители; естественно, что дети зачастую разделяли их судьбу». Можно сказать, что первые христиане жили духом, горели любовью к Богу, и это духовное движение воспитывало детей.

Складывалась вполне законченная и стройная теоретическая система хри­стианского воспитания. В первые века христианства образование приобреталось в языческих школах. Христианское духовное воспитание велось отцами и учителями Церкви, которые собирали около себя юношей и образовывали их беседами и примером высокой жизни. Дух юношей из христианских семей воспитывался деятельной жизнью, основы которой коренятся в добром семейном воспитании, и развитие этой жизни происходило в Церкви.

Пример высокой жизни преподобных отцов и пустын­ножителей, их устные наставления, в которых выражались высокая степень духовной образованности, оказы­вали воспитательное воздействие на современников.

Последующие поколения воспитывались творениями, в которых сохранился дух этих наставлений. Их советы о самосовершенствовании, о работе над собой, о таком воспи­тании сердца, чтобы требования страстей были заглушаемы голосом совести, о смирении, покаянии, о молитве состав­ляют основу для руководства в деле духовного воспитания.

Христианская педагогика направлена вовнутрь человека.

Наступившая эпоха Средневековья по своим воспитательным идеалам также была христианской. Она имела свою шкалу ориентаций в учебно-воспитательных занятиях. В это время делался упор на дух, воспитание верой. Духовное воспитание было в основном религиозным – делался акцент на спасение души и нравственное формирование ее, на добродетель и мудрость, объединившую разум, волю и веру.

«Средневековая педагогическая традиция показывает, что положительные результаты в воспитании и обучении далеко не всегда достигаются постановкой человека в центр мироздания, отделением его от мира и противопоставлением его личной сущности всей Вселенной. Христианская педагогика, чтобы воспитать хорошего человека, не говорила ребенку: «Будь хорошим, будь нравствен». Она говорила: «Возлюби Бога и ближнего как самого себя»[3].

Научить, по мнению средневековых педагогов, нужно прежде всего страху Божию. Это страх того же рода, как тот, который мы испытываем, боясь досадить чем-либо горячо любимым людям. К такому страху воспитанник идет длинным и тяжелым путем, однако, обретением страха Божия совершается духовное очищение. Св. Иоанн Лествичник писал: «Страх Божий, когда он бывает в чувстве души, обыкновенно очищает и истребляет нечистоту ее».

В средние века в Западной Европе крупной политической и влиятельной силой стала католическая церковь, которая имела отрица­тельное отношение к античной культуре, науке, искусству, школе. Основным типом школы стали приходские и монастыр­ские. Вначале в них обучались только мальчики, готовящиеся к пострижению, но позднее стали принимать и мирских с 7 до 15 лет. Учителями были монахи и священники. Духовное воспитание базировалось на приобщении детей к религии.

К XII-XIII векам развитие ремесел, торговли, рост городов привели к возникновению светской культуры и школ. Ре­месленники открывали для своих детей цеховые школы, купцы — гильдийские. Содержание образования имело практиче­скую направленность: математика, чтение и письмо на родном языке. Духовное воспитание по-прежнему было преимущественно религиозным. Однако, во второй половине средневековья в бывшем до этого стабильном обществе наметился кризис. В Католической церкви в иерархии «Бог – человек – мир» человек оказался униженным.

В. Н. Лосский писал: «Человек, созданный «по образу», – это лицо, способное постольку являть Бога, поскольку его природа дает себя пронизывать обожествляющей ее благодатью»[4]. Т. е. обуславливающее высоту достоинства человека наличие в нем «образа Божия» раскрывается в нем благодаря действию благодати, а искажение понимания Святой Троицы делает благодать тварной, тем самым, принижая ее.

После разделения Церквей в XI веке в Католической церкви начался процесс, который полностью завершился в эпоху схоластики. В. Н. Лосский писал по этому поводу: «Западные богословы должны будут преподавать учение о тварном характере славы, о тварности всеосвящаюшей благо­дати, они должны будут отказаться от обожения и в этом окажутся очень последовательными: это первые плоды их триадологии»[5]. То есть обожение, которое до этого было целью христианской жизни, в Католической церкви было догматически отвергнуто. Также в иерархии «Бог – человек – мир» положение человека переместилось вниз.

Это оказало свое влияние на духовное воспитание. Во-первых, окончательно было потеряно отношение к воспитуемому как к свободной личности, которая вправе выбирать свой духовный путь (примеры тому – инквизиция и процессы над «ведьмами»), во-вторых, тварность благодати обусловила обесценивание внутреннего смысла духовного воспитания, сделала его более формальным.

 Выходом из ситуации могло бы быть соответствующее истине высвечивание в человеке образа Божия, что единственное и могло бы восстановить покачнувшееся равновесие. Однако выявить духовный потенциал человека в ситуации начавшегося профанирования христианских идеалов было намного труднее, чем принизить в иерархии «Бог – человек – мир» высшую составляющую. Для массового сознания это было намного более приемлемым, и выходом показалось возвращение к античности, где Бог и Церковь не довлели над человеком в такой степени. Началась эпоха Ренессанса или Возрождения.

Однако, Н. А. Бердяев утверждал, что «позитивно-гуманитарное отвержение Боже­ственных ценностей ведет, в конце концов, к отвержению человека, ценности его души, превосходящей эту видимую эмпирическую жизнь»[6]. Поэтому «отвержение Боже­ственных ценностей» еще более обесценило «ценности человеческой души».

К эпохе Возрождения относится появление нового типа общего среднего образования — классического,базировавше­гося на духовной культуре античного мира. Возникают изменения в приоритетах: большое значение стало придаваться формальной стороне изучения латинского языка, изящному стилю. Однако роль христианских духовных ценностей в деле духовного воспитания по-прежнему оставалась ведущей. Так, в школе, открытой Витторино де Фельтре, Рамбальдини, воспитатели стремились сформировать в детях христианский дух дружбы, любви, взаимопомощи. Считалось, важнее жить нравственно, чем хорошо читать и писать. Однако, нравственное воспитание стало носить несколько внешний, формальный характер. Так английский мыслитель Т. Мор в своей «Утопии» описывал идеальное общество и излагал идеалы духовного воспитания. Воспитание высокой нравственности рассматривается как первостепенная со­циальная задача. Следует воспитывать в духе морали, которая отве­чает интересам общества и каждого человека в отдельности. Однако все его рекомендации являются внешними по отношению к человеку.

Человеческая личность из субъекта превращается в объект воспитания. Изменилось понятие о ценности человека. Концептуалисты ценность человеческой личности определяли не божественным происхождением, а силой его разума. Идеал нравственности также связывался с ценностью разума (П. Абеляр). При этом, «личность-титан» оказалась абсолютной «не в своем надмировом существовании, но в своей чисто человеческой осуществленности» (А. Ф. Лосев). В. А. Рыбин пишет: «Этическое ядро гуманизма обозначило себя в идее гигантизма личности, ни с чем и ни с кем не считающейся. Эта сугубо индивидуалистическая версия этики личности нашла наиболее четкое выражение в воззрениях Д. Бруно, творчество которого завершает эпоху Возрождения: Д. Бруно рисует образ героического энтузиаста – по сути, образ гениальной личности. В таком предельном смысле гуманизм как бы игнорирует нравственность, становится лишенным нравственного основания и нравственной ценности»[7].

Семнадцатый век в культурном плане стал переломным для Западной Европы. Открытия за­падноевропейских ученых, составившие основу научной картины мира, поставили знание на небывалую высоту. Л. Н. Беленчук писала[8]: «В образовании, понимаемом до этого как созидание всех сторон личности, ведущей среди которых представлялась духовная сторона, все большее место стало занимать совершенство­вание разума, которое сводилось к развитию интеллекта».

Начинает развиваться дидактика как наукаоб обучении. Появились многочисленные концеп­ции воспитания (авторитарного, естественного, свобод­ного, «нового», коммунистического и др.), разработанные в соответствии с запросами соответствующих социальных групп и на основе различных философских учений.

При этом в начале этой эпохи еще сохранялись идеи христианского воспитания детей. Так великий чешский теоретик и практик Я. А. Коменский в ребенке усматривает природное влечение к свету, знанию, добру; и роль духовного воспитания сводит только к помощи ребенку в процессе его созревания. Он верил, что земная жизнь является только приготовлением к вечной жизни, и стремился, в первую очередь воспитать верующего христианина.

Научный анализ подходов к воспитанию ребенка имел много положительных сторон. В. В. Зеньковский пишет, что «стремление войти в природу ребенка было уже в XVII веке выражено у чешского педагога Коменского в установлении принципа «природосообразности». Господь дает душе природные силы, их нужно разыскать, увидеть свет в ребенке. Суровость как принцип в деле воспитания была непризнанием добра в душе ребенка и звучала тонами религиозного законничества. Ближайшее прикосновение к ре­бенку дает нам возможность увидеть добро и свет, настолько сильны они в нем» [9].

Однако успехи науки в деле духовного воспитания привели многих к мысли, что участие в нем Церкви не нужно и даже вредно, и в дальнейшем деятели этого времени пошли по пути дружной и беспощадной критики авторитарного государства, религии, клерикализма школьного образования. Обострились дискуссии о месте Церкви и религии в духовно-нравственном воспитании детей. Такие мыслители как Д. Дидро, К. Гельвеций, Р. Оуэн и др. считали вредным участие Церкви в деле духовного воспитания, так как считали Церковь рассадником суеверий, искажающих представление ребенка о мире, а также орудием порабощения человека. Гуманисты, такие как Жан-Жак Руссо, зачастую не относились отрицательно к христианству, но считали, что через школу, без Бога нужно создавать здорового, нормального человека.

Представители гуманизма считали, что духовное воспитание нужно «оразумить». Педагогическая мысль не отгораживается от религии категорически, но строится без нее. Раздвоение, определенное отделением Церкви от школы, коренится на идее замещения, на место Бога ставится исключительно сила разума. В. Зеньковский писал: «Вера в устрояющую силу разума, в прогресс, вера в школу, все, что может быть обобщено под одним термином просвещенчества, очень сильно захватило научную мысль в XVIII и XIX веках и оставалось в ней в достаточном объеме до сих пор. Правда, уже в конце XVIII века это течение получило сильные удары сначала со стороны романтического направления, а затем и чисто религиозного, но и до сего времени остается сильным то направление, где религии противопоставляется не ее отрицание, не чистый атеизм, но вера в то, что можно без Бога устроить жизнь»[10]. Педагогический натурализм Руссо укрепил и углубил раз­рыв Церкви и школы во Франции.

При гумани­стическом подходе внимание акцентируется на совершенствовании человека как субъекте духовной культуры. Однако Э. Мунье писал: «Трансценденция связана с Высшим существованием, которое является моделью для любого существования, с имеющим смысл преодолением, направляющим человека вовне, за собственные пределы»[11]. То есть он связывал внутреннюю мотивированность духовного самосовершенствования человека с наличием Высшего трансцендентного существования.

Так, эпоха Просвещения в существовавшей до этого иерархии «Бог-человек-мир» сделала акцент на человека. Высшее Трансцендентное Начало стало иметь в сознании людей несколько иллюзорный, не связанный с жизнью характер. Духовное воспитание предполагалось осуществлять раскрытием собственных имманентно присущих человеку сил. Религия из сущностно важной, направляющей человека части его жизни превратилась для человека в нечто внешнее, почти не связанное с его земной жизнью. Развившееся научное знание изменило отношение человека к миру. Если средневековье считало мир творением Бога, и предполагало наличие некоторой онтологической непознаваемости мира, то наука выстроила с миром субъект-объектные отношения, и мир как объект стал принципиально познаваем. Более того, субъект-объектные отношения были продолжены и на человека. Человек из таинственного «образа Божия» стал объектом изучения и инноваций.

Все это вызвало в духовном состоянии общества в конце XIX-начале XX веков глубокие изменения, которые с легкостью прослеживаются во всех сферах жизни человека. Во-первых, безрелигиозность общества и глубинная потребность человека в трансцендентном обусловили необычайное развитие спиритизма. Это незаметно преобразило отношение общества к религии, к вопросам духовного познания, превратив все это в развлечение, за последствия которого можно не отвечать. Христианство утверждало, что духовное совершенство обязательно требует нравственного преображения человека и его кропотливой, трудной работы над собой. Спиритизм обещал высокие духовные переживания даром, магическим путем. Такое изменение отношения к религиозной жизни не могло не иметь следствий для духовного воспитания.

Во-вторых, изменилось искусство. Бессмыслица на холстах и в поэзии не могла не сказаться на духовном воспитании. Потребность в осмысленности жизни и деятельности перестала быть очевидной.

В-третьих, как пишет А. Данилин: «В эпоху, объявленную Ницше «эпохой сумерек богов», роль, которую во все предшествующие времена играл жрец или священник, современный врач вынужден был принять на себя...»[12]. Психоанализ, психотерапия фактически служили тому, что мировоззрение врача навязывалось больному. Кроме этого, психофармакология все время занималась поиском лекарств, которые снимали бы ощущение страха, неуверенности. Характерно, что в своей книге «На стороне подростка» Франсуаза Дольто жалуется на то, что сейчас во Франции даже детям при проявлении малейшего душевного дискомфорта назначают таблетки. Т. е. с начала ХХ века муки совести, переживание собственного несовершенства легко устраняются приемом соответствующих лекарств.

Эпоха Просвещения, сделавшая упор на рациональном знании, привела к тому, что в конце XIX-начале XX вв. многими людьми было потерено ощущение христианства как внутреннего стержня духовной жизни. Следствием этого явилось нарушение стабильности общества: повсеместно начались революционные движения, появились террористические организации, потеряла свою прежнюю значимость семья, обычным стал разврат, люди жили жаждой развлечений. Духовные достижения уже не требовали нравственного совершенствования, а могли быть получены или куплены магическим путем, любое переживание устранялось с помощью медицины. Следствием этого явилось снижение уровня духовно-нравственного поиска и перенос акцента в духовно-нравственном воспитании с его внутреннего содержания на внешние выражения воспитанности.

 Янушкявичене О. Л.– доцент Вильнюсского педагогического университета, кандидат физико-математических наук.