Клюкина А. Парадигматические и синтагматические отношения слова "сердце" в лирике В. Г. Бенедиктова

Русская поэзия 20-х–30-х годов XIX века — один из самых ярких периодов в истории русской литературы. Это противоречивая и глубоко личностная пора для лирических поэтов.

Одним из заметных явлений в литературе того времени было творчество поэтов, принадлежащих так называемому «неистовому романтизму», основным представителем которого по праву считается Владимир Григорьевич Бенедиктов (1807–187З).

Тема нашего исследования – парадигматические и синтагматические отношения слова "сердце" в поэзии Бенедиктова, идиостиль которого изучен мало.

Были исследованы только оригинальные стихи поэта, т. к. лишь они позволяют проследить характерные особенности авторского метода Бенедиктова. Всего рассмотрено 372 стихотворения поэта [1]. Примерно в половине из них встречается либо само слово "сердце", либо его синонимы.

Известно, что все единицы лексической системы языка связаны между собой синтагматическими и парадигматическими отношениями, причем основой для анализа парадигматических взаимодействий слова является понятие «оппозиции» как «содержательного противопоставления единицы другим семантически однородным лексическим единицам внутри определенной парадигмы»[2]. Кроме того, для более ясной языковой картины очень важно, чтобы сопоставляемые слова были максимально близки по значению.

Таким образом, можно говорить, по сути, о составлении синонимического ряда по поэтическим текстам Бенедиктова, где доминантой являлось бы понятие «сердце» и само это слово. Разумеется, в этот ряд будут включены и контекстуальные синонимы, представляющие собой авторские метафоры или сравнения.

Но сначала обратимся как словарному толкованию слова «сердце».

Центральный орган кровообращения в виде мускульного мешка, находящийся у человека в левой стороне грудной полости.
Этот орган как символ средоточия чувств, переживаний, настроений человека.
перен. Душевный мир человека, его переживания, настроения чувства.
перен., разг. Гнев, раздражение.
перен. Центр, главная ч асть чего-л.[3]

Теперь рассмотрим ряд, который удалось сконструировать в результате исследования стихотворений В. Г. Бенедиктова.

2. Сердце-любовь, заветная храмина души, святыня, жизни праздничный сосуд, жаркая глубина, престол поэзии, поэт, чертог, вечное горнило, чаша, солнце(?).

Очевидно, в первый ряд вошли именно слова, выражающие одно и то же содержание, уточняющие и оценивающие разные стороны обозначаемого, т. е. самого понятия "сердце". Эти языковые единицы, на мой взгляд, в большей степени эквивалентны и соответствуют определению лексических синонимов. Подтверждение этому мы находим в "Русском ассоциативном словаре": при стимуле "сердце" "душа" является реакцией в 12 случаях, а "грудь" – в двух[4]. Последний показатель можно объяснить телесностью слова-реакции.

Примечательно, что даже эти компоненты ряда квазисинонимичны по «слабому критерию взаимозаменимости» ( не в любом контексте) (термин из работы Ю. Д. Апресяна)[5]. Например, слово «душа» синонимично не всем значениям слова «сердце», но совпадает с ними, когда говорится о внутреннем мире человека, его чувственной стороне.

Более интересен для нас второй синонимический ряд, представленный индивидуально авторскими и общепоэтическими метафорами. Вообще говоря, стиховая практика Бенедиктова прививала русской поэзии навыки романтического строения образа, в то же время современники поэта проделывали обратный ход, стремясь к «поэзии мысли», к наличию романтических идей, сопряженных с метафоричностью и представимым словесным образом.

"Любимыми" метафорами в поэзии 1820-1830-х гг. были метафоры "горения", но Бенедиктов говорит не только о "горячем сердце". Для него сердце – своеобразный омут, «потухшее горнило», «гибельный вулкан», порождающий в человеке самые полярные эмоции от страха и грусти до восторга и переполнения счастьем:

В груди у юноши есть гибельный вулкан.
Он пышет. Мир любви под пламенем построен.
Чредой прошли года,— Везувий успокоен ...

Речь его таинственно текла
Из душевной глубины, подъемлясь
Легким паром мощного вулкана,
В думу погруженного, который
Скрыл свой пламень в потаенных недрах ...

Образы сердца-алтаря и храма тоже проникнуты романтическим мировосприятием. Их вовсе не стоит связывать с религиозными взглядами поэта. Главный пафос его стихотворений – любовное чувство и в принципе любая эмоция, доведенная до «точки кипения».

С течением времени романтическая поэзия отказывалась от восприятия сердца как средоточия мышления, но для В. Г. Бенедиктова характерно неполное противопоставление этих понятий:

Долго дух в оцепененье
Безотзывен и угрюм,
Долго в хладном онеменье
ремлет сердце, дремлет ум ...

Допустим, что противопоставление все же есть. Тогда создаётся антонимическая пара СЕРДЦЕ—УМ (сердце для Бенедиктова выше ума, что полностью соответствует философско-поэтической традиции романтизма).Эти антонимы тоже индивидуально авторские, что позволяет яснее проследить парадигматическое взаимодействие слова «СЕРДЦЕ». Эта особенность проявляется и в значении сердца как центра или глубины чего-либо.

Во-первых, само сердце человека – глубина в глубине ( " На сердце железном в грудной глубине ... "). Во-вторых, сердце – воображаемый или реальный центр территории ("сердце гор").

Важно, что для Бенедиктова-поэта очевидна жизнь и участь такого же творческого сердца (сердце поэта – дар):

Поэта сердце в дар примите!
Вот вам оно! В нем пышет жар.
Молчите вы—ужель хотите
Отринуть мой священный дар.

Мы можем проследить такое соответствие: Бенедиктов использует слово "ГРУДЬ", когда стихотворение проникнуто эротическими и пейзажными мотивами:

Когда судьба тебя послала
В тернистый, трудный жизни путь
И пищей скорби упитала
Твою взволнованную грудь,
И если небом заповедан

"СЕРДЦЕ" и "ДУША" для Бенедиктова символизируют волю, дух, чувство. Нередко целостный словесный образ чувственного мира человека Бенедиктов создает сочетанием «сердечных» мотивов с упоминанием могилы или эха.

Таким образом, парадигматические отношения слова "СЕРДЦЕ" основываются на его метафоризации, причем Бенедиктов использует и стертую образность общеязыковых метафор и сравнений. Этот прием создает художественно-экспрессивный стержень произведения и позволяет нам в целом оценивать идиостиль поэта как "словесно-ассоциативный (филологический)"[6].

Теперь рассмотрим синтагматические отношения слова "СЕРДЦЕ". Главное, на чем основывается синтагматическая характеристика лексических единиц – понятие позиции, т. е. "положение лексической единицы по отношению к другим словам, образующим классы семантически однородных единиц" 7. В свою очередь, парадигматические и синтагматические связи слова взаимообусловлены. Слово "сердце" многозначно, поэтому наша задача – определить возможность употребления слова в определенных конструкциях.

В этом аспекте стоит остановиться на нескольких существенных моментах.

В произведениях Бенедиктова встречается ряд ассоциативных словосочетаний, семантически восходящих к романтическому пониманию сердца ("грудь безверца", "ехидна сердечная"):

                          Когда и тела их и души сливая,
                         Любовь не гнездилась в ущельях сердец,
                               Но, всюду раскрыта, всем в очи сверкая,
                               На мир надевала всеобщий венец?
                                                                     (Золотой век,1835)

                               Сердца песнь—любовь
                                                                     (А. Б., 1837)

                               Таинственный, волшебный сердца шепот ...
                                                                    (К очаровательнице, 1835)

Из приведенных примеров ясно, что в организации лингвистического пространства текста у Бенедиктова на уровне словосочетания большую роль играет управление.

В ряду словосочетаний, основанных на подчинительной связи, особо следует отметить именные. В этих словосочетаниях образы сердца наиболее красочны за счет использования неожиданных, разнообразных эпитетов, создающих оригинальную языковую картину:

В бездне сумрачной души ...
И пожары развивая,
Разрушает, огневая,
Огнетворческую грудь.
(Искра, 1836)

Чисты белые страницы
Этих бархатных сердец…
……………………………
Сжаты огненные звуки
В поэтической груди…
(Монастыркам, 1842)

Глагольные словосочетания в стихах В. Г. Бенедиктова находятся вполне в русле традиции русской романтической поэзии XIX века. Тут и " Я тихо приклонюсь главою утомленной // На дружескую грудь ... " и "Родник утешенья, источник отрады; // Под сердцем рожден и под сердцем кипуч— // Сквозь очи он ищет воздушной прохлады ... " (Спёзы и звуки, 1839), хотя есть и уникальные авторские находки ("И гордостью запанцирилась грудь ... ")[8].

Но действительно мастерски Владимир Бенедиктов устанавливает предикативные отношения между компонентами синонимического ряда в параллельных конструкциях ("Грудь – потухшее горнило ... "; "Сердце – престол поэзии ... "; "Душа-орлица ... "):

Где вечный огнь горит в крови:
Душа-алтарь в нем, сердце-чаша ...
……………………………………………
У нас в груди-жилище бога,
А храм ваш храмом лишь слывет.

Так, достигается эффект отождествления и многосторонности образа, и, с лингвистической точки зрения, значительно увеличивается валентность слова "СЕРДЦЕ" и его индивидуально-авторских синонимов. Кстати, подобные конструкции встречаются примерно в четверти случаев такого словоупотребления.

Каждое слово в лексической системе языка находится на пересечении трех осей: парадигматической, синтагматической и деривационной. Поэтому для нас важны «ассоциативно-деривационные» отношения слова "СЕРДЦЕ" в поэзии Бенедиктова[9]. Производные в стихотворениях поэта встречаются не часто, только " сердечное биенье", " душевная глубина", "сердечко". Но по "Алфавитному списку слов, сочиненных В. Г. Бенедиктовым ... " получается: из 143 единиц дериватами слова "СЕРДЦЕ" или его синонимов являются всего три ("змеедушный", "огнесердечный", "сердце-ответный" ) [10].

Действительно, удельный вес слов с этими мотивациями весьма мал, но необходимо подчеркнуть яркость и новизну этих эпитетов.

Итак, мы рассмотрели парадигматические и синтагматические отношения слова «СЕРДЦЕ» в поэзии В. Г. Бенедиктова. Само оно или его синонимы встретились мне в половине рассмотренных стихотворений. Поэтому можно выделить в идиостиле и поэтике В. Г. Бенедиктова целостный компонент — ТОПОС СЕРДЦА (общее место)[11], проходящий через большую часть стихотворений поэта.

[1] Стихотворения В. Г. Бенедиктова цитируются по изданию: Бенедиктов В. Г. Стихотворения / Сост., подгот. текста, примеч. Б. В. Мельгунова. Вступ. ст. Ф. Я..Приймы. Л., 1983.

[2] Современный русский язык. Учеб. для филол. спец. высших учебных заведений // Под ред. .В. А. Белошапковой. М., 2003.

[4] Русский ассоциативный словарь. В 2 т. T. l. От стимула к реакции / Ю. Н. Караулов и др. (С. 582). М., 2002.

[5] Апресян Ю. Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка //Апресян Ю. Д. Избранные труды. В 2 т. Т. l. С. 218-219. М., 1995.

[6] Бакина М. А., Некрасова Е. А. Эволюция поэтической речи Х I Х—ХХ вв. Перифраза. Сравнение. М., 1986.

[8] Этот пример можно рассматривать, если признавать предикативные словосочетания.

[9] Шмелёв Д. Н. Современный русский язык. Лексика. М., 1977.

[10] Полонский Я. П. Алфавитный список слов, сочиненных В. Г. Бенедиктовым, встречающихся в его стихотворениях // Бенедиктов В. Г. Сочинения Владимира Бенедиктова. СПб. ; М., 1902 (С I — III (287—289)).

[11] Словарь литературоведческих терминов / Ред., сост. Л. И. Тимофеев, С. В. Тураев. М., 1974.