Бойко Н. А. Трансформация общественной и издательской деятельности С. П. Колошина в 1863 г.: польский вопрос
УДК 93/94
Boyko N. A. The Transformation of the Public and Publishing Activity of S. P. Koloshin in 1863: The Polish Question
Аннотация ♦ Актуальность темы определяется необходимостью всестороннего изучения исторического опыта российской модернизации XIX в. В данной статье освещается трансформация общественной и издательской деятельности известного публициста, литератора и издателя пореформенной России С. П. Колошина в сторону политической направленности. Олицетворением данного изменения стало переименование его журнала «Зритель общественной жизни, литературы и спорта», созданного в 1861 г., в «Журнал общественный, политический и литературный». Причиной послужило осознание содержания и позиция Колошина в польском вопросе, обусловленном польским восстанием 1863 г. Особое внимание акцентируется на взаимоотношениях России со странами Западной Европы в контексте решения данной проблемы.
Ключевые слова: пореформенная Россия, русское общество, общественные настроения, русские журналы, русские издатели, польский вопрос, Западная Европа, история России, С. П. Колошин.
Abstract ♦ The relevance of the topic is determined by the necessity of a comprehensive study of the historical experience of Russian modernization in the 19th century. The article highlights the transformation of the public and publishing activity of the well-known publicist, writer and publisher of the post-reform Russia, S. P. Koloshin, towards political orientation. The personification of this change was the renaming of his journal from “Zritel' obshchestvennoi zhizni, literatury i sporta” (“Spectator of Social Life, Literature and Sport”), established in 1861, to the “Zhurnal obshchestvennyi, politicheskii i literaturnyi” (“Social, Political and Literary Journal”). The reason was the comprehension of the content and Koloshin’s attitude to the Polish question, caused by the Polish insurrection in 1863. A special attention is focused on Russia’s relations with the countries of Western Europe in the context of the solution of this problem.
Keywords: reform Russia, Russian society, public sentiment, Russian journals, Russian publishers, Polish question, Western Europe, Russian history, Sergey Koloshin.
В условиях пореформенной России в формировании общественных настроений заметную роль играл журнал «Зритель общественной жизни, литературы и спорта», созданный в 1861 г. известным в 1850-е — 1860-е гг. публицистом и литератором С. П. Колошиным. Именно с этим журналом была связана общественная деятельность Сергея Павловича Колошина как «просвещенного наблюдателя» (как он себя называл) в начале российских реформ 1860-х гг. В 1863 г. в политике журнала произошел крутой поворот. Неслучайно с июля 1863 г. «Зритель» стал выходить под другим названием — «Журнал общественный, политический и литературный». Колошин считал, что быть полезным — это значит просвещать общество, выявлять ошибки других и наставлять на правильный путь, формировать общественное мировоззрение. «Учиться и учиться, работать и работать», — призывал он.
Изучение исторического опыта российской модернизации XIX в. в данном контексте, как представляется автору, конструктивно на основе перспективных направлений исторического знания — истории повседневности, интеллектуальной истории, новой социокультурной и культурно-социальной истории. В этой связи методологическими основаниями могут служить концепты выдающегося представителя русской исторической школы Н. И. Кареева о взаимосвязи прагматической и культурной истории, взаимодействии личности и общества, личности и культурно-социальной среды в конкретную историческую эпоху (см.: Васильев, 2010a; 2010b; 2011; 2012).
В 1863 г. в связи с польским восстанием одной из важнейших тем в содержании журнала стал польский вопрос. Российское образованное общество требовало обсуждения этой темы, к ней редактору журнала приходилось обращаться постоянно. Само изменение в названии журнала было связано именно с этой проблемой.
Весь год польский вопрос тревожил не только Россию: европейские политики также попытались повлиять на эти события, они хотели помочь полякам обрести независимость от России, при этом, естественно, учитывая в первую очередь собственные интересы. Австрия, Англия и Франция направили русскому правительству ноты в поддержку независимости Польши.
Россия повела себя жестко: восстание было подавлено, Европа не смогла повлиять на события, войны с ней удалось избежать, проблемы разрешились. Возможно, по прошествии многих лет, с современных позиций при анализе этого исторического периода в целом, может возникнуть ощущение, что польское восстание не сыграло важной роли в жизни российского общества. В учебниках по истории данное событие, как правило, упоминается вскользь, а нередко замалчивается. Однако в 1863 г. для общества, которое не знало, чем закончатся настоящие для них события, польское восстание не было таким маловажным происшествием, они смотрели на него совершенно по-другому.
Специальная постоянная рубрика в колошинском журнале выходила под названием «Политическая неделя». Она была посвящена отношениям Европы с Россией по польскому вопросу. С помощью иностранных газет и переписки европейских дипломатов с русскими, Колошин разъяснял в этой рубрике международную политику по Польше. По словам Колошина, польский вопрос вырос до таких размеров, что сразу подавил интерес ко всем другим вопросам, связанным с отношением к Европе. Вероятно, что одним из главных мотивов, который побудил поляков на восстание — это обещание поддержки от европейских стран, главным образом со стороны Англии, Франции и Австрии. Что касается Австрии, то она оказалась в двусмысленном положении: с одной стороны, она была вынуждена примкнуть к союзу с Англией и Францией по защите поляков, но с другой — это выглядело странным, потому что она ведь со времен разделов Польши XVIII в. тоже владела захваченными польскими землями. Колошин не удивлен такому выбору: чем раньше будет сброшена маска, тем лучше, писал он об Австрии, уж лучше открытая война, чем фальшивый нейтралитет. Колошин был уверен, что Австрия из страха перед Англией и Францией примкнула к этому союзу, к тому же были опасения, что в Австрии тоже могли начаться волнения поляков за независимость. Но Австрия в своих депешах к России с гордостью приводила ей в пример Галицию, сообщалось о том, что австрийское правительство держалось пунктов Венского трактата 1815 г. о религиозной свободе и создании национальных учреждений. Комично положение Австрии, замечал Колошин, — она старается во вред себе, будто напрашивается на борьбу с Россией, не понимая значения этой войны. А может, мы напрасно отказывали ей в этом? — задавался он вопросом, — может, надо ей дать практический урок?
Не менее странно повели себя другие государства. Европа вообразила, что Россию можно испугать, придумала 6 пунктов по устройству Царства Польского:
1) амнистия;
2) народное представительство;
3) национальное правительство;
4) свобода вероисповеданий (католицизм);
5) государственный статус польского языка;
6) изменение системы рекрутских наборов.
Подробно разобрав эти пункты, Колошин заметил, что они почти все уже давно выполнены Россией, а народное представительство и национальное правительство при данных обстоятельствах выполнить невозможно. Но среди союзников не было согласия. Английский парламент сразу объявил, что не будет воевать с Россией из-за Польши, Англия опасалась войны с Францией, Франция также не хотела воевать с Россией. Жаль, писал Колошин, что Европа не объявила об этом раньше и поддерживала надежды в легковерных поляках. Этот союз хотел оставить Россию в одиночестве за ее неуступчивость. Они уговаривали Пруссию вступить в союз против России, но понимали, что Пруссия вступит в союз, только если она сможет увеличить свои территории. Если они начнут войну, предполагал Колошин, заколышется все: Франция займет Рейн, Италия — Венецию и Рим и еще много чего могло произойти, поэтому при невозможности войны, делал вывод Колошин, они решили ограничиться изоляцией России, и для этого угрозами и обещаниями привлекали другие государства.
Несколько раз европейские депеши повторяли указанные 6 пунктов. Колошин был доволен, что русский дипломат, министр иностранных дел А. М. Горчаков достойно отвечал Европе, доказывая, что польский вопрос — это внутреннее дело Российской империи. Поляки произвели вооруженное восстание, не переходящее за пределы других государств, объяснял Колошин, поэтому это внутреннее дело российского государства, которое не допускало чужеземного вмешательства: «Ни одна держава не вправе разбирать споры подданных с властью, требовать издания новых законов, принятия известных мер, — иначе пришлось бы устроить международную силу для ограждения этих мер и этих законов, и потерялась бы совершенно отдельная личность государства» (Колошин, 1863a: 68), — писал Колошин. Ведь именно России, а не Европе придется испытывать последствия этого закона. России тоже может не все нравиться: Англия пусть освободит Индию, Франция сократит армию, ведь все приходили в негодование, когда французская республика хотела из других государств сделать республики. Почему же сейчас они придумали за нас принять меры для Польши? — удивлялся Колошин. Вмешательство ни оправдать, ни признать нельзя, заключал он. Запад не вправе даже теоретически нам что-то предлагать по нашим западным губерниям, потому что Россия по языку, по вере для Европы неведомая земля. Наше сознание права и силы, наше спокойствие перед Европой, наша готовность отстаивать свое будущее достаточны сами по себе для предупреждения незаконного насилия. «Мы не можем признать ни за кем привилегию исключительного представительства цивилизации» (Колошин, 1863b: 100) –подытожил Колошин.
Разбирая европейские газеты по польскому вопросу, С. П. Колошин замечал, что они перепечатывали материал из русских газет в искаженном виде. В парижской газете «Иллюстрация» была описана биография виленского генерал-губернатора М. Н. Муравьева, которому было поручено усмирение польского мятежа, но фото опубликовано не его, биография неверна. Колошин признавал, что европейское общество относилось к печати настолько же цинично, насколько русское отличалось беспробудной апатией. Например, газета «День» славянофила И. С. Аксакова давно предлагала спросить у Польши — чего она хотела, чтобы ответил кто-нибудь из поляков, хоть из России, хоть из эмиграции своими статьями в русских журналах. Колошин был убежден, что тогда бы закончилось кровопролитие быстрей, потому что не надо много тратить чернил, чтобы разрушить притязания Польши. А французские и бельгийские газеты продолжали ругать Россию, правда, один французский корреспондент признавался, что иначе нельзя, чтобы не восстановить публику против себя. “Morning Post” сообщал о какой-то сильной партии в России, желавшей независимости Царства Польского. На это измышление Колошин отвечал, что раньше просто помои выливали на Россию, а теперь дошли до откровенной лжи. Полякобесие нынче в моде, замечал он. Европейское общество обязано знать только ту позицию, которой держатся ее власти.
К концу 1863 г. Колошин сообщал о том, что дипломатические переговоры пошли вяло, лишь из приличия Европа напоминала о себе. Читающая публика понимала, что обмен депешами был больше для формы, и России они уже не страшны. Пора бы перестать писать и сознаться в ошибке, заявлял Колошин, ведь уже понятно, что Россия не последует западным советам. Но каждая из держав, писал Колошин, не хотела сознаться, что проиграла, старалась доказать, что она имела основания вмешаться и опровергнуть доводы князя Горчакова. Уже по замедленности, с которой они отвечали, Колошин заключил, что они уже не очень горячо принимали польское дело, и теперь заботились только о почетном отступлении. «Этим господам приходится сдерживать порывы в своих странах, которым они сами потакали. Россель отказался от депутации митинга в поддержку Польши. Австрии предстоит разбираться в Галиции, где польский мятеж всколыхнул страну, теперь австрийское правительство вынуждено арестовывать за сочувствие к тому, чему неосторожно само высказало сочувствие. Польское дело надоело европейцам» (Колошин, 1863c: 196), — писал Колошин.
Вскоре депеши в Россию стали приходить все реже, кто-то пустил слух, что они потерялись. Колошин ответил на это, что потерялся смысл, а не депеши. «Пора бы Западной Европе понять, что в России есть свой народ, со своей историей, со своим будущим и что этот народ, доказавший свою способность к созданию государства, окажется способным и к дальнейшему строению и развитию на своей собственной почве, из своего материала и своими силами. Этих сил достанет на решение польского вопроса, и Россия не станет занимать чужого ума, чтоб устроить свои дела, — не из презрения к чужому уму и чужому опыту, а из сознания, что внушения извне не ведут ни к чему в деле народной жизни» (Колошин, 1863d: 290–291).
В последнем выпуске «Зрителя» С. П. Колошин еще раз затронул тему дипломатических отношений России с Европой и подвел краткий итог: «Рассматривая ряд дипломатических документов, порожденных польским возмущением, нельзя не заметить, как постоянно более или менее проявлялась вражда трех держав к России, как возвышался их тон, и как все нахальнее становились обвинения против нас. В интересах общего мира нельзя не пожелать, чтоб эта злополучная переписка прекратилась и чтобы не сохранилось даже памяти о ней» (Колошин, 1863e: 357). Дипломатическая кампания наконец кончилась, с гордостью можно сказать, констатировал Колошин, почетно для России. Он отмечал, что русские депеши стояли неизмеримо выше и по основательности, и по тону. Он предполагал, что этот обмен депешами может и возобновиться в будущем, но пусть, по крайней мере, желал он, западные державы проявят больше логики и добросовестности.
Это был последний номер «Зрителя». Еще раз польского вопроса Колошин коснулся во время своего отъезда за границу в конце 1863 г. Польское восстание уже было практически подавлено, и по пути в Ковно ему разрешили осмотреть тюрьму, где содержалось 800 польских повстанцев. Колошин с удивлением отметил, что они содержались в довольно хороших условиях: «Как кормят здесь возмутителей и убийц, так никогда не ело дома девять десятых нищенствующей шляхты и разоренного польскими панами крестьянства, так вряд ли даже продовольствуется теперь русская гвардия, которая продовольствуется прекрасно» (Колошин, 1863f). Дворянам, ксендзам и женщинам было еще лучше, а кто имел деньги, мог вообще отлично жить в тюрьме. Колошин побывал на допросах, он рассказал, что большинство повстанцев выглядели раскаянными.
Как следует из изложенного, С. П. Колошин четко выразил свою позицию по польскому восстанию 1863 г. Он осуждал восставших и поддерживал власть за жесткое подавление восстания. По его мнению, у русского человека, любящего свою страну, не должно быть другого отношения к польским повстанцам, все патриоты России должны были стоять за единую страну и держаться курса официальной власти. Что касается отношений России с Европой по польскому вопросу, тут невольно возникают параллели с современными событиями в связи с кризисом на Украине. Разногласия среди европейских союзников, стремление надавить на Россию, угрозы войны, попытки изолировать Россию с тем, чтобы ослабить ее позиции на мировой арене — все это до боли знакомое поведение, которое уже проявилось 150 лет назад в связи с проблемой Польши. Все это сейчас как никогда актуально. Кажется, за полтора столетия Европа не изменила своего отношения к России. Такое совпадение, то есть одинаковая политика Европы по отношению к России как во времена польского восстания 1863 г. так и в украинском кризисе 2014 г. только на первый взгляд кажется поразительным. На самом деле это говорит о том, что как бы ни старалась Россия приблизиться к Европе, она никогда не сможет слиться с ней. История и современные события вновь показали, что Россия всегда была и будет самобытной страной, со своими традициями, не похожими на европейскую цивилизацию. Она останется страной, которая защищает свои границы от посягательств и ведет свою независимую внешнюю политику. Даже если все страны будут против нас, мы не отступимся, — так писал Колошин о польском восстании, но эта позиция актуальна и сейчас. А Европа часто ведет себя странно и непоследовательно, вероятней всего, из страха перед большой и сильной державой, каковой является Россия.
Koloshin, S. P. (1863e) Politicheskaia nedelia (rubrika redaktora) [Political Week (editor’s column)]. Zritel' obshchestvennyi, politicheskii i literaturnyi, no. 36.
Koloshin, S. P. (1863f) Evropa i evropeitsy. Zigzagi i arabeski russkogo turista [Europe and the Europeans. Zigzags and Arabesques of a Russian Tourist]. Sovremennaia letopis', no. 39.
Бойко Надежда Анатольевна — аспирант Московского гуманитарного университета. Адрес: 111395, Россия, г. Москва, ул. Юности, д. 5, корп. 3. Тел.: +7 (499) 374-55-81. Научный руководитель — д-р исторических наук, проф. Ю. А. Васильев.
Boyko Nadezhda Anatolievna, Postgraduate, Department of History, Moscow University for the Humanities. Postal address: Bldg. 3, 5 Yunosti St., Russian Federation, Moscow, 111395. Tel.: +7 (499) 374-55-81. Research adviser: Doctor of History, Professor Yuri A. Vasiliev.
Библиограф. описание: Бойко Н. А. Трансформация общественной и издательской деятельности С. П. Колошина в 1863 г.: польский вопрос [Электронный ресурс] // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2014. № 6 (ноябрь — декабрь). URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2014/6/Boyko_Koloshin-Polish-Question/ [архивировано в ] (дата обращения: дд.мм.гггг).
