Гайдин Б. Н. Гамлетизация и неогамлетизация в современной художественной культуре: постановка проблемы
Статья выполнена в рамках проекта «Неошекспиризация в современной художественной культуре», осуществляемого при поддержке Совета по грантам Президента РФ (МК-1865.2013.6).
УДК 130.2 ; 821 ; 7.03
Gaydin B. N. Hamletization and Neo-Hamletization in Contemporary Artistic Culture: The Problem Definition
Аннотация ◊ В статье представлены несколько примеров гамлетизации и неогамлетизации в современной художественной культуре. В частности, предложен анализ ряда произведений раннего И. А. Бродского, а также В. О. Пелевина и Б. Акунина.
Ключевые слова: гамлетизация, неогамлетизация, современная художественная культура, И. А. Бродский, В. О. Пелевин, Б. Акунин.
Abstract ◊ The article presents a number of examples of Hamletization and Neo-Hamletization in contemporary artistic culture. In particular, the author offers an analysis of several works of the early Joseph A. Brodsky as well as of Victor O. Pelevin and Boris Akunin.
Keywords: Hamletization, Neo-Hamletization, contemporary artistic culture, Joseph A. Brodsky, Victor O. Pelevin, Boris Akunin.
За последнее столетие различные тенденции мировой культуры значительно видоизменили художественный процесс как таковой. Но парадокс современной культуры заключается в сопряжении ультрасовременного концептуального искусства с возрождением классических традиций, среди которых особое место заняла шекспировская традиция. Наряду с начавшимся в последние годы исследованием неошекспиризма, т. е. шекспировского мировидения, в современной культуре, возникает необходимость научного анализа современных культурных феноменов, в которых можно различить черты обновления и возрождения в новых формах шекспиризации — неошекспиризации, что исследовано лишь во фрагментах, но не в общей форме.
Цель исследования — на большом эмпирическом материале изучить феномен неошекспиризации как особое явление современной мировой и отечественной художественной культуры. В ходе исследования предполагается провести подробный анализ явления неошекспиризации в современной художественной культуре Великобритании, Германии, Франции, Швеции, США, Японии, России и ряда других стран, под которым понимается широкое использование образов, цитат, реминисценций и т. п. из произведений У. Шекспира, а также образа самого Шекспира при создании оригинальных художественных произведений; обнаружить признаки неошекспиризма в творчестве современных писателей, поэтов, композиторов и т. п. Второй целью проекта является теоретическое обобщение выявленного эмпирического материала, которое позволит создать концепцию неошекспиризации, ее причин, целей, форм, достижений, передачи культурных традиций новым поколениям.
Задачей исследования является фундаментальный анализ влияния У. Шекспира на творчество как знаменитых, так и менее известных современных писателей, поэтов, композиторов, художников и т. д. Участники проекта ставят пред собой задачу проанализировать характер видоизменений, которые произошли с феноменами «шекспиризация» и «шекспиризм» в культуре т. н. Новейшего времени по сравнению с предшествующими культурными эпохами. Исследование предполагает всестороннее изучение рецепции Шекспира в современной художественной культуре, выявление особенностей национальных культур и их диалога в данном культурном контексте.
У. Шекспир и в XX в., и в начале XXI столетия был и остается значимой фигурой в мировой культуре, более того, его роль как константы современной культуры заметно возрастает[1]. Этот факт легко подтверждается тем количеством оригинальных художественных творений, в которых ощутимо явное или завуалированное влияние Великого Барда. В трудах шекспироведов (литературоведов, театроведов, музыковедов и т. д.), в СМИ, Интернете нашли широкое освещение сотни литературных или музыкальных произведений, различных театральных постановок, кино- и телефильмов, в которых содержится разнообразный материал от широкого использования шекспировских образов и сюжетов до фактов цитирования отдельных строк, упоминания имени Шекспира и т. д. Особое место в этой художественной практике занимает возникновение пародирования Шекспира, его произведений, образов (ср., к примеру, фильм Э. Рязанова «Берегись автомобиля», спектакль-пародию «Эй, Джульетта» Э. Кишона, пьесу «Шотландцы на скалах» Р. Нэфана[2], серию «Гамлет, принц дачный» телесериала «33 квадратных метра»[3]; и др.). Все это дает обширный материал для построения общей концепции неошекспиризации. В рамках этой концепции выделяются особые локальные формы неошекспиризации, которые также будут включены в круг исследования. Центральной из таких локальных форм авторы проекта считают явление неогамлетизации (в контексте более обширной проблемы гамлетизации — явления, охватывающего не только XX век и наше время, но и более ранние периоды литературного процесса). Здесь особый акцент предполагается сделать на материал отечественной литературы и искусства. Трагедия «Гамлет», по словам председателя Шекспировской комиссии РАН А. В. Бартошевича, по-прежнему остается самой важной для русской культуры, хотя и живем мы в «негамлетовское время»[4]. Подробный анализ и сравнение классических и современных переводов, постановок, экранизаций, различных переделок «Гамлета» может позволить судить о данных явлениях в широком контексте и очертить дальнейший ход исследования. По аналогии с терминологической парой «шекспиризация — неошекспиризация» следует рассмотреть различие между гамлетизацией и неогамлетизацией.
В данной статье будет сделано попытка проанализировать несколько примеров гамлетизации и неогамлетизации как частных случаев соответственно шекспиризации и неошекспиризации. Попробуем проанализировать, действительно ли есть основания для выделения новых форм гамлетизации и неогамлетизации.
Рассмотрим данный вопрос на примере творчества одного из самых значительных русских и американских поэтов XX столетия, лауреата Нобелевской премии по литературе 1987 года, поэта-лауреата США в 1991–1992 гг. Иосифа Александровича Бродского.
Наиболее явные аллюзии на творчество Великого Барда можно обнаружить в его поэме «Шествие» (1961).
В этом произведении наряду с другими вечными образами мировой культуры — Дон Кихотом, князем Мышкиным, Арлекином и Коломбиной, а также персонажами-архетипами (Торговец, Лжец, Поэт, Счастливец, Король) представлен и принц Гамлет. Как и каждый из персонажей поэмы он читает свой монолог. Попробуем сопоставить его с шекспировским «Быть или не быть» (в переводе Б. Л. Пастернака[5]):
Романс принца ГАМЛЕТА
Как быстро обгоняют нас
возлюбленные наши.
Видит Бог,
но я б так быстро добежать не смог
и до безумья.
Ох, Гораций мой,
мне, кажется, пора домой.
Поля, дома, закат на волоске,
вот Дания моя при ветерке,
Офелия купается в реке.
Я — в Англию.
Мне в Англии НЕ БЫТЬ.
Кого-то своевременно любить,
кого-то своевременно забыть,
кого-то своевременно убить,
и сразу непременная тюрьма —
и спятить своевременно с ума.
Вот Дания. А вот ее король.
Когда-нибудь и мне такая роль...
А впрочем — нет...
Пойду-ка прикурю...
Гораций мой, я в рифму говорю!
Как быстро обгоняют нас
возлюбленные наши.
В час безумья
мне кажется — еще нормален я,
когда давно Офелия моя
лепечет язычком небытия.
Так в час любови, в час безумья — вы,
покинув освещенные дома,
не зная ни безумства, ни любви,
целуете и сходите с ума.
Мне кажется, что сбился мой берет.
Вот кладбище — прекрасный винегрет,
огурчики — налево и направо,
еще внизу,
а сверху мы — приправа.
Не быть иль быть — вопрос прямолинейный
мне задает мой бедный ум, и нервный
все просится ответ: не быть, НЕ БЫТЬ,
кого-то своевременно забыть,
кого-то своевременно любить,
кого-то своевременно... Постой!
Не быть иль быть! — какой-то звук пустой.
Здесь все, как захотелось небесам.
Я, впрочем, говорил об этом сам.
Гораций мой, я верил чудесам,
которые появятся извне.
БЕЗУМИЕ — вот главное во мне.
Позор на Скандинавский мир.
Далёко ль до конца, ВИЛЬЯМ ШЕКСПИР?
Далёко ль до конца, милорд.
Какого чорта, в самом деле...[6]
Гамлет
Быть иль не быть, вот в чем вопрос. Достойно ль
Души терпеть удары и щелчки
Обидчицы судьбы иль лучше встретить
С оружьем море бед и положить
Конец волненьям? Умереть. Забыться.
И все. И знать, что этот сон — предел
Сердечных мук и тысячи лишений,
Присущих телу. Это ли не цель
Желанная? Скончаться. Сном забыться.
Уснуть. И видеть сны? Вот и ответ.
Какие сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят?
Вот объясненье. Вот что удлиняет
Несчастьям нашим жизнь на столько лет.
А то кто снес бы униженья века,
Позор гоненья, выходки глупца,
Отринутую страсть, молчанье права,
Надменность власть имущих и судьбу
Больших заслуг перед судом ничтожеств,
Когда так просто сводит все концы
Удар кинжала? Кто бы согласился
Кряхтя под ношей жизненной плестись,
Когда бы неизвестность после смерти,
Боязнь страны, откуда ни один
Не возвращался, не склоняла воли
Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться.
Так всех нас в трусов превращает мысль.
Так блекнет цвет решимости природной
При тусклом свете бледного ума,
И замыслы с размахом и почином
Меняют путь и терпят неуспех
У самой цели. Между тем довольно! —
Офелия! О, радость! Помяни
Мои грехи в своих молитвах, нимфа.
Гамлет Бродского поднимает те же экзистенциональные проблемы, что и Гамлет Шекспира в своем знаменитом монологе «Быть или не быть» («Не быть иль быть — вопрос прямолинейный / мне задает мой бедный ум, и нервный / все просится ответ: не быть, НЕ БЫТЬ»). По сути ничего не изменилось за это время: темы любви, смерти, забвения, власти, безумия и т. д. также тревожат героя. Однако гамлетизм этого примера тем не менее перемежается с мотивами, характерными для гамлетизации. Здесь Гамлет как будто знает больше своего шекспировского «предшественника», и самое больное для него, быть может, ощущение того, что ничего не изменилось, история продолжается, и никто не знает, когда будет конец. И. А. Бродский снижает философский накал монолога («Пойду-ка прикурю...», «огурчики — налево и направо»), однако все это, на наш взгляд, призвано только усилить ощущение трагичности человеческого бытия. Интересно, что последний вопрос этого Гамлета обращен не к Богу («…Видит Бог», «Здесь все, как захотелось небесам»), а к самому Шекспиру. Принц вопрошает Барда о том, когда же придет конец, в чем-то перекладывая ответственность за происходящее на него («Какого чорта, в самом деле...»).
В. Семенов высказал идею о том, что «Романс принца Гамлета» «можно рассматривать как эксплуатацию своеобразного “приема Офелии”: лирический герой романса совершает комически-безумный перифраз трагедийной коллизии»[8]. Исследователь отмечает и влияние знаменитого стихотворения «Гамлет» Б. Л. Пастернака: оба поэта добавляют к образу принца Датского «актуальные для себя тематические комплексы», и одновременно многовековая традиция рецепции Гамлета оказывает влияние на их собственную поэтику. К примеру, лирический герой Бродского как и шекспировский Гамлет получает характерные метаописательные способности[9].
Кроме очевидных аллюзий на «Гамлета» в приведенном отрывке, их можно легко обнаружить и в предисловии к самой поэме-мистерии. Бродский дает указания чтецам или актерам о том, как именно необходимо произносить романсы-монологи этих «двадцати не так более, как менее условных персонажей»[10]. И в конце своего краткого пояснения о том, как и какими голосами следует произносить эти романсы-монологи, отсылает читателя к «Гамлету», заключив: «Прочие наставления — у Шекспира в “Гамлете”, в 3 акте». Поэт отдает должное режиссерскому вкусу шекспировского Гамлета и предлагает следовать его указаниям: «Произносите монолог, прошу вас, как я вам его прочел, легким языком; а если вы станете его горланить, как это у вас делают многие актеры, то мне было бы одинаково приятно, если бы мои строки читал бирюч. И не слишком пилите воздух руками, вот этак; но будьте во всем ровны; ибо в самом потоке, в буре и, я бы сказал, в смерче страсти вы должны стяжать и усвоить меру, которая придавала бы ей мягкость. О, мне возмущает душу, когда я слышу, как здоровенный, лохматый детина рвет страсть в клочки, прямо-таки в лохмотья, и раздирает уши партеру, который по большей части ни к чему не способен, кроме невразумительных пантомим и шума; я бы отхлестал такого молодца, который старается перещеголять Термаганта; они готовы Ирода переиродить; прошу вас, избегайте этого. <…> Не будьте также и слишком вялы, но пусть ваше собственное разумение будет вашим наставником; сообразуйте действие с речью, речь с действием, причем особенно наблюдайте, чтобы не переступать простоты природы; ибо всё, что так преувеличено, противно назначению лицедейства, чья цель, как прежде, так и теперь, была и есть — держать как бы зеркало перед природой: являть добродетели ее же черты, спеси — ее же облик, а всякому веку и сословию — его подобие и отпечаток. Если это переступить или же этого не достигнуть, то хотя невежду это и рассмешит, однакоже ценитель будет огорчен; а его суждение, как вы и сами согласитесь, должно перевешивать целый театр прочих. Ах, есть актеры, — и я видел, как они играли, и слышал, как иные их хвалили, и притом весьма, — которые, если не грех так выразиться, и голосом не обладая христианским, и поступью не похожие ни на христиан, ни на язычников, ни вообще на людей, так ломались и завывали, что мне думалось, не сделал ли их какой-нибудь поденщик природы, и сделал плохо, до того отвратительно они подражали человеку. <…> А тем, кто у вас играет шутов, давайте говорить не больше, чем им полагается; потому что среди них бывают такие, которые сами начинают смеяться, чтобы рассмешить известное количество пустейших зрителей, хотя как раз в это время требуется внимание к какому-нибудь важному месту пьесы; это пошло и доказывает весьма прискорбное тщеславие у того дурака, который так делает…»[11]
Таким образом, герой И. А. Бродского, принц Гамлет, хоть и представлен в череде других героев, каждого из которых можно назвать своеобразным культурным кодом, все же представляется одним из важнейших образов поэмы-мистерии «Шествие».
В. Семенов достаточно подробно рассматривает «театральный комплекс» и полифоничность стихотворений И. А. Бродского, понимая под последней «сосуществование разных поэтических языков в рамках одного текста»[12]. Интерес поэта к экспериментам по смешению лирического и драматического был особенно велик на раннем этапе его творчества, но в той или иной степени его можно выявить и в более зрелые периоды его творчества. В поисках собственного поэтического «почерка» поэт соединяет разные литературные традиции, в том числе и шекспировскую.
И. И. Чекалов в своем труде «Поэтика Мандельштама и русский шекспиризм XX века : Историко-литературный аспект полемики акмеистов и символистов»[13] отметил, что акмеисты взяли на вооружение традиции шекспировского поэтического языка. Развивая идею акмеистов «о драматургической сердцевине лирической поэзии»[14], И. А. Бродский также привносит в свои сочинения мотивы «расщепления» лирического героя, на которых строится его внутренний диалог, полный иронии и самоиронии[15].
Как отметил В. Семенов, «шекспировский комплекс» можно обнаружить только в раннем творчестве поэта. По какой-то причине после того, как И. А. Бродский погружается в поэзию английских поэтов-метафизиков, Великий Бард и аллюзии на его творчество перестают встречаться в сочинениях поэта в явной форме[16].
Приведем еще несколько стихотворений И. А. Бродского, в которых упоминается фигура У. Шекспира и/ли можно достаточно легко обнаружить «шекспировский след».
Стихотворение «Пилигримы» (1958) автор предваряет эпиграфом из сонета XXVII У. Шекспира в переводе С. Я. Маршака («Мои мечты и чувства в сотый раз // идут к тебе дорогой пилигримов»[17]). Отметим, что И. А. Бродский несколько изменяет оригинал. У С. Я. Маршака перевод звучит так: «Мои мечты и чувства в сотый раз // Идут к тебе дорогой пилигрима»[18]. У Шекспира данные строчки выглядят так: “For then my thoughts (from far where I abide) // Intend a zealous pilgrimage to thee…”)[19] Таким образом, изменение единственного «пилигрима» на множество «пилигримов» формально не противоречит шекспировскому тексту (“pilgrimage” / «паломничество»). Тем не менее, можно предположить, что данный пример может быть как неосознанной «ошибкой» Бродского, так и сознательным изменением, благодаря которому эпиграф еще больше подходит его собственному произведению, при этом подчеркивая связь с шекспировской сонетной традицией[20]:
Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
мимо шикарных кладбищ,
мимо больших базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима,
синим солнцем палимы
идут по земле пилигримы.
Увечны они, горбаты,
голодны, полуодеты,
глаза их полны заката,
сердца их полны рассвета[21].
В стихотворении «Письмо в бутылке (Entertainment for Mary)», написанном в ноябре 1964 года в деревне Норенская (Коношский район Архангельской области), в которой поэт отбывал «счастливую» ссылку за «тунеядство» (март 1964 — октябрь 1965), уже в самом начале есть отсылка к «Гамлету» У. Шекспира:
То, куда вытянут нос и рот,
прочий куда обращен фасад,
то, вероятно, и есть «вперед»;
все остальное считай «назад».
Но так как нос корабля на Норд,
а взор пассажир устремил на Вест
(иными словами, глядит за борт),
сложность растет с переменой мест.
И так как часто плывут корабли,
на всех парусах по волнам спеша,
физики «вектор» изобрели.
Нечто бесплотное, как душа[22].
Аллюзия на таинственную гамлетовскую фразу “I am but mad north-north-west: when the wind is southerly I know a hawk from a handsaw”[23] [«Я безумец только при норд-норд-весте; когда ветер с юга, я отличаю сокола от цапли» (пер. М. Л. Лозинского[24])] затем дополняется прямым упоминанием Великого Барда:
А если кружить меж Добром и Злом,
Левиафан разевает пасть.
И я, как витязь, который горд
коня сохранить, а живот сложить,
честно поплыл и держал Норд-Норд.
Куда — предстоит вам самим решить.
Прошу лишь учесть, что хоть рвется дух
вверх, паруса не заменят крыл,
хоть сходство в стремлениях этих двух
еще до Ньютона Шекспир открыл[25].
В строках «Я счет потерял облакам и дням. // Хрусталик не верит теперь огням. // И разум шепчет, мой верный страж, // когда я вижу огонь: мираж»[26] можно услышать перекличку с разговором шекспировского Гамлета с Полонием.
HAMLET
Do you see yonder cloud that’s almost in shape of a camel?
Свой разговор-прощание с известными историческими личностями (Архимедом, А. С. Поповым, Г. Маркони, Т. Эдисоном, М. Фарадеем, К. Цейсом, З. Фрейдом, А. Эйнштейном, И. Ньютоном, Ч. Линдбергом, святым Франциском Ассизким, Л. Н. Толстым, Р. Бойлем, Э. Мариоттом, И. Кеплером, Г. И. Менделем, Ч. Дарвином, И. Кантом, Л. А. Фейербахом, Ф. Рабле, Э. Флинном и др.) поэт завершает так:
Что говорит с печалью в лице
кошке, усевшейся на крыльце,
снегирь, не спуская с последней глаз?
«Я думал, ты не придешь. Alas!»
“Alas” в последней строчке стихотворения в какой-то степени также можно рассматривать как связующую нить с «Гамлетом» Шекспира. Это слово принц Датский произносит дважды в следующих фразах: “Alas, poor ghost!” (I, iv), “Alas, poor Yorick!” (V, i). Несколько раз это восклицание произносят Гертруда (“Alas, he's mad!”,“Alas, how is't with you…” [III, iv]; “Alas, sweet lady, what imports this song?”, “Alas, look here, my lord” [IV, v]) и Клавдий (“Alas, how shall this bloody deed be answer'd?” [IV, i] “Alas, alas!” [IV, iii]], один раз — Лаэрт (“Alas, then, she is drown'd?” [IV, vii]). “Alas” происходит от англо-французского “a” (ah — «ах») и “las” («уставший, изнурённый, измождённый и т. п.), которое, в свою очередь, восходит к лат. “lassus” с тем же значением)[29]. Лирический герой И. А. Бродского точно также как Гамлет устал ото лжи окружающих его людей. И это усталое «увы» еще более усиливает это ощущение бесконечной усталости от Происходящего.
В шутливом стихотворении «13 очков, или стихи о том, кто открыл Америку», опубликованном в № 12 журнала «Костёр» за 1966 г., перед нами спор двух школяров о том, кто открыл Америку. Среди тринадцати «претендентов-первооткрывателей» назван и У. Шекспир:
— Шекспир открыл Америку.
Давно. При Г. Ю. Цезаре.
Он сам причалил к берегу.
Потом — его зарезали.
— Вы что? Шекспир — Америку?
Он умер до открытия.
Принадлежит Копернику
честь этого открытия.
— Да нет, перу Коперника,
французского поэта,
принадлежит трагедия
«Ромео и Джульетта»[30].
Причем именно Шекспир упоминается самое большее число раз. В своем споре школьники снова возвращаются к его персоне:
— Шекспир нам дал подробное...
— Шекспир? Он из Италии...
Окончив зарисовку детского спора, в адрес читателей звучит призыв не полениться и ответить, чем же знамениты представленные выше имена исторических деятелей:
Мы сами — очень заняты,
а истина — нужна.
Надеемся, что справитесь.
Пусть это — нелегко.
Тринадцать лиц, которые
прославились в истории!
ЗА КАЖДОГО — ОЧКО.
Таким образом, это еще одно доказательство того, что И. А. Бродский высоко оценивал роль Великого Барда в мировой истории. Поэт призывает читателя к расширению своего кругозора, чтобы избежать «каши знаний» в голове. Шутливые стихи раннего Бродского звучат актуально в нашу эпоху непрекращающегося «информационного взрыва», когда у многих из нас не хватает времени остановиться и разобраться в деталях и сути происходящих событий. Актуальны они и в аспекте современных проблем образования в период «тихой войны в целях оглупления населения»[31].
Шекспировские аллюзии в поэзии Бродского встречаются довольно часто и достойны отдельного специального исследования. К примеру, В. Семенов указывает на «шекспировское присутствие» (в частности, образы Гамлета и Офелии и связанные с ним мотивы, во многом трансформированные сквозь призму переводческой деятельности и оригинального творчества Б. Л. Пастернака) в таких стихотворениях как «Стансы» («Ни страны, ни погоста»; 1962), «Черные города…» (1962–1963), «Колокольчик звенит…» (1965), «Под занавес» (1965), в поэме ««Горбунов и Горчаков» (1965–1968), а также в более поздних произведениях «Строфы» (1978), «То не Муза воды набирает в рот…» (1980); «Ты — ветер, дружок. Я твой…» (ок. 1983), «Ritratto di donna» (1993)[32].
Не менее интересно и изучение творчества поэта в сопоставлении с современниками У. Шекспира, в частности, с поэтами-метафизиками[33].
В своем письме Я. А. Гордину от 13 июня 1965 г. И. А. Бродский писал: «Сознаюсь, что чувствую себя больше Островским, чем Байроном. (Иногда чувствую себя Шекспиром). Жизнь отвечает не на вопрос: что? — а: что после чего? И перед чем? Это главный принцип. Тогда и становится понятным “что”. Иначе не ответишь. Это драматургия»[34]. Именно эти вопросы («что после чего?», «перед чем?») и роднят, на наш взгляд, его творчество с наследием У. Шекспира на философско-экзистенциальном уровне.
Таким образом, можно говорить как о неогамлетизме, так и неогамлетизации (и шире — соответственно о неошекспиризме и неошекспиризации) в творчестве И. А. Бродского. Поэт и его герои размышляют над теми же «вечными вопросами», что британский поэт и драматург в своем «Гамлете» и других произведениях, то есть в некоторых аспектах можно говорить о близости поднимаемых метафизических и философских проблем. Однако присутствуют и элементы, характерные для неошекспиризации (форма и мотивы, почерпнутые из шекспировского наследия, в которых представлена иная картина мира). Причем, очевидно, что ранний Бродский во многом переосмысливал творчество У. Шекспира через его прочтение Б. Л. Пастернаком. Именно поэтому можно предположить, что для неошекспиризма и неошекспиризации в значительной степени характерно влияние шекспировской традиции не напрямую, а через творчество других писателей, поэтов, художников и т. д.
Рассмотрим еще два примера неогамлетизации в современной российской литературе.
Интертекстуальность, как один из обязательных признаков постмодернизма, обязательно присутствует в произведениях Виктора Олеговича Пелевина, одного из самых известных представителей этого направления в современной русской литературе. Тексты В. О. Пелевина полны интертекстуальных параллелей. Он постоянно играет со скрытыми и явными цитатами из самых разных произведений мировой литературы. Не обходит он вниманием и творчество У. Шекспира. Так, две явные шекспировские аллюзии находим в его романе «Generation „П“», увидевшем свет в 1999 г. Главный герой романа, выпускник Литинститута, бывший поэт и переводчик Вавилен Татарский, по воле случая вливается в зарождающийся рекламный бизнес России. Его работа — создание рекламных слоганов и проведение пиар-кампаний. По ходу развития сюжета герой начинает воспринимать индустрию рекламы как служение древней вавилонской богине Иштар, и в конце книги ему удается подняться на вершину карьерной лестницы — стать земным мужем великой богини. В ткань повествования вплетены гротескные и абсурдные, никогда не существовавшие рекламные слоганы порой реально существующих торговых марок. Например, такой рекламный ролик придуман для бренда Calvin Klein:
«Изящный, чуть женственный Гамлет (общая стилистика — unisex), в черном трико и голубой курточке, надетой на голое тело, медленно бредет по кладбищу. Возле одной из могил он останавливается, нагибается и поднимает из травы череп розового цвета. Крупный план — Гамлет, слегка нахмурив брови, вглядывается в череп. Вид сзади — крупный план упругих ягодиц с буквами СК. Другой план — череп, рука, буквы СК на синей курточке. Следующий кадр — Гамлет подкидывает череп и бьет по нему пяткой. Череп взлетает высоко вверх, потом по дуге несется вниз и, словно в баскетбольное кольцо, проскакивает точно в бронзовый венок, который держит над одной из могил мраморный ангел. Слоган: — JUST BE. CALVIN KLEIN»[35].
В другом проекте ролика, рекламирующего известный бренд стирального порошка «Ариэль» — прямая отсылка к пьесе Шекспира «Буря». В нем представлена прекрасная, полная волшебства картина встречи Миранды с Ариэлем: «…крупно даны две встречающиеся руки. Внизу слева — слабая и бледная рука Миранды, вверху справа — прозрачная и сияющая рука духа. Они касаются друг друга, и все заливает ослепительный свет. Следующий кадр: две пачки порошка. На одной надпись: “Ариэль”. На другой, блекло-серой, надпись “Обычный Калибан”. Голос Миранды за кадром: “Об Ариэле я услышала от подруги”»[36].
В обоих случаях образы Шекспира использованы лишь формально, как знакомые многим имена литературных героев, с помощью которых можно «поиграть смыслом». В. О. Пелевин по сути описывает вполне стандартные рекламные технологии, вписывая литературный шекспировский контекст в контекст рекламного ролика. Число таких «шекспировских» рекламных продуктов довольно высоко[37]. Как и реальные рекламщики герой Пелевина соединяет «низкое» с «высоким», добиваясь таким образом нужного ему эффекта смыслового «диссонанса». К примеру, полное совпадение названия стирального порошка с именем духа из шекспировской «Бури» ярко контрастирует с заменой стандартного «обычного порошка» на «обычного Калибана». Образ Гамлета же здесь представлен в виде одетого в стиле «унисекс» молодого человека, который в принципе не имеет ничего общего с шекспировским образом принца Датского — в очередной раз использован лишь образ человека с черепом в руке, который свои размышления о бренности бытия завершает не философским монологом, а ударом пяткой по черепу, который для него не более чем спортивный снаряд.
Отметим еще одну, менее прозрачную возможную аллюзию на шекспировского «Гамлета» в текстах В. О. Пелевина. В двух его более поздних романах “Empire V” (2006) и «Бэтман Аполло» (2013), действие которых происходит в одном и том же вымышленном мире. Сюжет романов объединяет ряд персонажей, включая главного героя — молодого вампира Рамы. В своем повествовании об устройстве мира вампиров герой упоминает о специальной комнате, находиться в которой для вампира наивысшее удовольствие — хамлете: «Вампиры любят впадать в нирванический ступор, который наступает от прилива крови, когда мы свешиваемся со специальной перекладины головой вниз. Это связано с физиологией магического червя — но мы переживаем происходящее как собственную потребность и отраду. <…> Любой из нас предпочтет провести несколько лишних часов в хамлете (так называется интимное помещение для зависания вниз головой). В этом наше служение, долг — и награда. Да и просто кайф, чего уж там»[38].
Сложно сказать с уверенностью, почему писатель выбрал именно такое название для этого помещения. Можно предположить, что здесь использовано английское слово “hamlet” — маленькая деревня, деревушка (от англо-франц. hamelet, уменьш. от ham деревня, ср. староангл. hām деревня, дом)[39]. Однако, скорее всего, подавляющее большинство читателей скорее воспринимают это слово как отсылку к «Гамлету». «Нирванический ступор», испытываемый в этом помещении вампирами, в какой-то степени можно сопоставить с ситуацией шекспировского Гамлета, жизнь которого перевернулась с ног на голову после смерти отца и поспешного кровосмесительного брака матери.
В 2002 г. вышла в свет пьеса-«перевертыш» «Комедия/Трагедия» российского писателя Бориса Акунина (настоящее имя — Григорий Шалвович Чхартишвили). В качестве трагедии представлена пьеса-игра «Гамлет. Версия», в которой представлено альтернативное толкование событий шекспировского «Гамлета». В произведении сохранена внешняя канва-«оболочка» знаменитой пьесы Шекспира, однако она наполнена принципиально иным содержанием. «Гамлет» Акунина — это шпионский детектив. На перднем плане здесь не Гамлет, а Гораций. Из сюжета следует, что друг-студент тучного и беззаботного принца Гамлета стоит за всеми трагическими событиями в Эльсиноре. Именно он инсценирует появление Призрака, организовывает спектакль-разоблачение Клавдия, провоцирует Гертруду на самоубийство (по сюжету Акунина никакого убийства отца Гамлета не было, причиной его смерти оказалось самоубийство из-за измены жены). Горация Фон Дорна автор включает в свое литературное пространство, причислив его к роду своих героев — Фандориных. Мотивы, которые движут Горация в его стремлении истребить всех правителей датского королевства, ясны — служба другому правителю, норвежскому королю.
В пьесе сохранены отдельные реплики героев шекспировской трагедии-источника: «Быть или не быть», «Дальше — тишина», «Помяни меня, Офелия, о нимфа»), однако звучат они как пародия на «серьезную» литературу и выступают, скорее, как обязательные ремарки в анекдоте. Так, монолог акунинского Гамлета превращается в юмористическую
переделку знаменитого монолога «Быть или не быть»:
Есть многое на свете, что не снилось
Ученым умникам — Гораций так сказал.
Он сам из умников, ему виднее,
Но я-то, я-то здесь зачем?
Когда не явится полнощное виденье,
Я буду чувствовать себя болваном полным,
А если явится, то Гамлету конец,
Беспечному юнцу и сумасброду.
Нетрудно жить, когда не видишь смысла
В потоке суток, месяцев и лет,
Тебя влекущем к смертному пределу.
Родился, пожил, умер, позабыт.
И что с того? Был Гамлет — и не стало.
Быть иль не быть, сегодня иль вчера
Быть перестать — ей-богу, все едино.
Как жизнь скучна, когда боренья нет,
И так грустна, а ты все ждешь,
Что ты когда-нибудь умрешь[40].
Интересно, что в последних двух строчках можно увидеть, что Акунин в уста своего Гамлета вкладывает слова из песни «Кто виноват?» рок-группы «Воскресение». Таким образом, для неогамлетизации достаточно характерно использование не только шекспировского, но и иного «чужого» текста, который еще более расширяет интертекстуальные связи того или иного произведения с шекспировским подтекстом.
Речь всех персонажей, кроме Горация, рифмованная. Таким образом автор дает читателю подсказку, кто именно в пьесе «чужеродный» элемент. «Шекспировское пространство» у Акунина носит абсолютно условный характер. На первое место выдвигается детективная интрига, все «шекспировские персонажи» в данном произведении Б. Акунина лишены своей философско-эстетической глубины. Вся пьеса воспринимается как пародия на шекспировского «Гамлета» и, по всей видимости, изначально задумана как развлекательная литература для широкого круга массового читателя. Отметим также, что идея сделать именно Горация главной «движущей силой» развития сюжетной линии не нова. В качестве примера можно привести оригинальное и во многом смелое прочтение «Гамлета» как пьесы-мениппеи литературного критика А. Н. Баркова. С его точки зрения, повествование ведется от лица Горацио, который является не другом Гамлета, как это принято считать, а напротив — его соперником. Строки, написанные пятистопным ямбом, являются частью «вставной новеллы», в которой принц Гамлет и является тем, кем его принято считать — человеком, медлящим с актом мести. А. Н. Барков делает попытку доказать, что отцом настоящего принца Гамлета был король Фортинбрас-старший. Фортинбрас-младший является старшим братом Гамлета. Король Гамлет (т. е. Клавдий в общепринятом варианте «Гамлета») убил Фортинбраса-старшего тридцать лет назад и женился на его вдове Гертруде, которая и унаследовала все права на трон (‘jointress to this warlike state’). Таким образом, у сына короля Гамлета Гамлета-Горацио нет ни малейшего шанса получить власть законным путем, поскольку, по Баркову, все права у сына Гертруды и Фортинбраса-старшего — Гамлета. В конечном итоге в пьесе А. Н. Барков находит пять разных Гамлетов. Все многочисленные нестыковки (например, возраст принца) существуют из-за того, что в трагедии существует два измерения (две фабулы): одно — настоящее, второе — придуманное Гамлетом-Горацио, который ловко чернит Гамлета в глазах читателя (например, в отношениях с Офелией), самого себя же он рисует в образе верного друга[41].
Разобранные выше примеры позволяют сделать несколько предварительных выводов нашего исследования.
Под гамлетизацией мы понимаем принцип-процесс, подразумевающий включение в какой-либо культурный контекст (театральная постановка, кинематографическая версия, переделка и т. д.) отдельных реминисценций, образов, мотивов, части или всей сюжетной конструкции «Гамлета» У. Шекспира (поэтика).
В процессе колоссального распространения интертекстуальности в современной литературе на фоне семиотизации жизни большинства людей, стремительного развития информационных технологий и массовизации культуры[42], гамлетизация приобретает новые черты: шекспировская поэтика размывается, часто теряет свое значение и дополняется другими контекстами из самых разных эпох и культур. Нередко «гамлетовский комплекс» попадает в новое произведение уже в трансформированном виде. К примеру, таковыми, с нашей точки зрения, можно назвать целый ряд вышеуказанных стихотворений И. А. Бродского, в которых можно ощутить гамлетовские мотивы, аллюзии и т. п. в значительной мере воспринятые и переосмысленные поэтом через переводы и поэзию Б. Л. Пастернака. Еще один пример: драматический роман пуэрториканской писательницы Дж. Браски (Giannina Braschi) «Соединеные штаты Бананы» (United States of Banana), в котором Гамлет имеет больше сходства с Гамлетом из «Гамлет-машины» немецкого драматурга Х. Мюллера, чем с шекспировским образом Гамлета.
Все эти черты дают основания говорить о целесообразности выделения термина «неогамлетизации», который мы трактуем как новую форму гамлетизации, для которой характерны вышеупомянутые характеристики.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] О термине «константа культуры» см., например: Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. М. : Академический проект, 2004; Шекспировские штудии XI: Шекспир как константа культуры : Сб. научных трудов. Исследования и материалы научного семинара 23 апреля 2009 года / отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков; Моск. гуманит. ун-т. Ин-т фудамент. и прикл. исследований: Межд. акад. наук (IAS). М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2009; Гайдин Б. Н. Идея констант культуры // Инновации в корпусе гуманитарных идей : материалы конференции Института фундаментальных и прикладных исследований МосГУ 16–17 февраля 2012 года. Ч. 2 : сб. науч. трудов / под ред. Вал. А. Лукова, Вл. А. Лукова ; Моск. гуманит. ун-т. Ин-т фундамент. и прикл. исследований. М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2012. C. 15–32. В литературе константами-инвариантами являются вечные образы, под которыми понимаются художественные образы, составляющие своеобразный «инвариантный арсенал художественного дискурса» писателей и поэтов. См.: Луков Вл. А. Гамлет: вечный образ и его хронотоп // Человек. 2007. № 3. С. 44. О вечном образе Гамлета см., например: Луков Вл. А., Захаров Н. В., Гайдин Б. Н. Гамлет как вечный образ русской и мировой культуры [Шекспировские штудии IV] : Моногр. М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007; Гайдин Б. Н., Захаров Н. В., Луков Вл. А. Гамлет: вечный образ (тезаурусный анализ) [Электронный ресурс] // Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение». 2009. № 9 Комплексные исследования: тезаурусный анализ мировой культуры. URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2009/9/Gaydin&Zakharov&Lukov/ [архивировано в WebCite] (дата обращения: 30.10.2013); Луков Вл. А. История литературы: Зарубежная литература от истоков до наших дней : Учебн. пособие для студентов высш. учеб. заведений / 6-е изд., стер. М. : Издательский центр «Академия», 2009. С. 132–135.
[2] Nathan R. Scots on the Rocks — A Parody of Macbeth [Электронный ресурс] // Shakespeare Parodies : Collection of Parodies of Shakespeare Tragedies. URL: http://www.shakespeare-parodies.com/macbeth.html [архивировано в WebCite] (дата обращения: 30.10.2013).
[4] Бартошевич А. В. Гамлеты наших дней // Шекспировские чтения. Науч. совет РАН «История мировой культуры» / гл. ред. А. В. Бартошевич. М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2010. С. 215.
[5] В. Семенов достаточно убедительно показал, что именно этот «конгениальный» перевод шекспировской трагедии нашел отражение в творчестве И. А. Бродского, хотя сам поэт позже в интервью и высказывал мысль, что пастернаковские переводы «замечательны, но с Шекспиром имеют чрезвычайно мало общего». См.: Волков С. Диалоги c Иоcифом Бродcким. М. : Независимая газета, 1998. С. 139. Цит. по: Семенов В. Образ Офелии и лирический герой Бродского // Семенов В. Иосиф Бродский в северной ссылке : Поэтика автобиографизма. Тарту : Изд-во Тартуского университета (Tartu Ülikooli Kirjastus), 2004. С. 40.
[6] Цит. по: Бродский И. Шествие // [Бродский И.] Сочинения Иосифа Бродского : в 7 т. / ред. Я. А. Гордин ; сост. Г. Ф. Комаров. СПб. : Пушкинский фонд, 2001. Т. 1 : Стихотворения 1957–1963 гг. С. 130–131.
[7] Цит. по: Шекспир В. Гамлет, принц Датский / пер. Б. Л. Пастернака // Шекспир В. Полн. собр. соч. : в14 т. / примеч. А. А. Смирнова. М. : ТЕРРА, 1994. Т. 8. С. 108–109.
[8] Семенов В. Образ Офелии и лирический герой Бродского // Семенов В. Указ. соч. С. 42.
[10] Бродский И. Шествие // [Бродский И. А.] Указ. соч. Т. 1. С. 79.
[11] Цит. по: Шекспир В. Трагедия о Гамлете, принце Датском / пер. М. Л. Лозинского // Шекспир В. Полн. собр. соч. : в 8 т. / под ред. А. А. Смирнова. М. ; Л. : Academia, 1936. Т. 5. С. 80–82.
[12] Семенов В. Полифоничность стихотворения и театральная атрибутика // Семенов В. Указ. соч. С. 34.
[13] См.: Чекалов И. И. Поэтика Мандельштама и русский шекcпиризм XX века: Историко-литературный аспект полемики акмеистов и символистов / ред. Ю. А. Арпишкин. М. : Радикс, 1994.
[14] Там же. С. 101–102. Цит. по: Семенов В. Полифоничность стихотворения и театральная атрибутика // Семенов В. Указ. соч. С. 38.
[15] Семенов В. Полифоничность стихотворения и театральная атрибутика // Семенов В. Указ. соч. С. 39.
[17] Цит. по: Бродский И. Пилигримы // [Бродский И.] Указ. соч. Т. 1. С. 21.
[18] Цит. по: Шекспир В. Сонеты / пер. С. Я. Маршака // Шекспир В. Полн. собр. соч. : в 8 т. / под ред. А. А. Смирнова. М. ; Л.: Гослитиздат, 1949. Т. 8. С. 532.
[19] Цит. по: Shakespeare W. The Sonnets / ed. by G. B. Evans. Cambridge, UK ; N. Y. : Cambridge University Press, 2006. Updated edition. P. 40.
[20] См. об этом: Подрубная Е. А. Сонеты Шекспира и Бродского // Взаимодействие литератур в мировом литературном процессе (Проблемы теоретической и исторической поэтики) : Мат. междунар. науч. конф. Гродно, 1998. Ч. I. С. 181–187.
[21] Цит. по: Бродский И. Пилигримы // [Бродский И.] Указ. соч. Т. 1. С. 21.
[22] Цит. по: Бродский И. Письмо в бутылке (Entertainment for Mary) // [Бродский И. А.] Сочинения Иосифа Бродского : в 7 т. / ред. Я. А. Гордин ; сост. Г. Ф. Комаров. СПб. : Пушкинский фонд, 2001. Т. 2 : Стихотворения 1964–1971 гг. С. 68.
[23] Об этом «темном месте» трагедии «Гамлет» см., например: Микеладзе Н. Э. О значении оппозиции «сокол — пила» (hawk — handsaw) в «Гамлете» // Шекспировские чтения. Науч. совет РАН «История мировой культуры» ; [гл. ред. А. В. Бартошевич]. М. : Наука, 1976 — . 2006 / [отв. редактор, сост. И. С. Приходько]. — 2011. С. 170–181.
[24] Цит. по: Шекспир В. Трагедия о Гамлете, принце Датском / пер. М. Л. Лозинского // Шекспир В. Указ. соч. С. 63.
[25] Цит. по: Бродский И. Письмо в бутылке (Entertainment for Mary) // [Бродский И.] Указ. соч. Т. 2. С. 69.
[27] Цит. по: Shakespeare W. The Tragical History of Hamlet, Prince of Denmark. The Second Quarto (1604–5) // Shakespeare W. Hamlet / ed. by A. Thompson, N. Taylor. L. : Arden Shakespeare, 2006. P. 323–324.
[28] Цит. по: Шекспир В. Трагедия о Гамлете, принце Датском / пер. М. Л. Лозинского // Шекспир В. Указ. соч. С. 97.
[30] Здесь и далее цит. по: Бродский И. 13 очков, или стихи о том, кто открыл Америку [«Шекспир открыл Америку»: игра в стихах «13 очков»] // Костер. 1966. № 12. С. 63. То же. [Электронный ресурс] // Информационно-исследовательская база данных «Русский Шекспир». URL: http://rus-shake.ru/original/Brodsky/Shakespeare-America/ [архивировано в WebCite] (дата обращения: 7.11.2013).
[32] См.: Семенов В. Образ Офелии и лирический герой // Семенов В. Указ. соч. С. 40–52.
[33] См., например: Федорова Л. Г. Перевод как источник оригинала: Джон Донн и любовная лирика Бродского // Вестник Московского университета. Сер. 9 : Филология. 2010. № 3. С. 95–104; Снегирев И. А. Донн и Державин в восприятии И. Бродского // Знание. Понимание. Умение. 2010. № 4. С. 154–156; Глебович Т. А. Конфликт в лирике Дж. Донна и И. Бродского (к постановке проблемы) // Вестник Югорского государственного университета. 2011. № 1. С. 78–84; Снегирев И. А. Формирование метафизического стиля в поэзии И. Бродского: «Большая элегия Джону Донну» // Проблемы истории, филологии, культуры. 2011. № 31. С. 233–238; Снегирев И. А. Английские метафизические поэты в переводах Иосифа Бродского (статья первая) // Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова. 2012. Т. 18. № 2. С. 151–154.
[34] Гордин Я. А. Перекличка во мраке. Иосиф Бродский и его собеседники. СПб. : Пушкинский фонд, 2000. С. 137–138. Цит. по: Семенов В. Образ Офелии и лирический герой // Семенов В. Указ. соч. С. 52.
[35] Цит. по: Пелевин В. Соч. : в 2-х т. М. : Вагриус, 2003. Т. 2 : Омон Ра ; Generation «Π» ; Желтая стрела. С. 191–192.
Акунин Б. Комедия/Трагедия. М. : Олма Медиа Групп, 2002.
Барков А. Н. «Гамлет»: трагедия ошибок или трагическая судьба автора? [Электронный ресурс] // Библиотека на Meta.Ua. URL: http://lib.meta.ua/book/17711 [архивировано в WebCite] (дата обращения: 30.10.2013).
Бартошевич А. В. Гамлеты наших дней // Шекспировские чтения. Науч. совет РАН «История мировой культуры» / гл. ред. А. В. Бартошевич. М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2010. С. 209–216.
Бродский И. 13 очков, или стихи о том, кто открыл Америку [«Шекспир открыл Америку»: игра в стихах «13 очков»] // Костер. 1966. № 12. С. 62–63.
Бродский И. 13 очков, или стихи о том, кто открыл Америку [Электронный ресурс] // Информационно-исследовательская база данных «Русский Шекспир». URL: http://rus-shake.ru/original/Brodsky/Shakespeare-America/ [архивировано в WebCite] (дата обращения: 7.11.2013).
Бродский И. Пилигримы // [Бродский И.] Сочинения Иосифа Бродского : в 7 т. / ред. Я. А. Гордин ; сост. Г. Ф. Комаров. СПб. : Пушкинский фонд, 2001. Т. 1 : Стихотворения 1957–1963 гг. С. 21.
Бродский И. Письмо в бутылке (Entertainment for Mary) // [Бродский И. А.] Сочинения Иосифа Бродского : в 7 т. / ред. Я. А. Гордин ; сост. Г. Ф. Комаров. СПб. : Пушкинский фонд, 2001. Т. 2 : Стихотворения 1964–1971 гг. С. 68–75.
Бродский И. Шествие // [Бродский И.] Сочинения Иосифа Бродского : в 7 т. / ред. Я. А. Гордин ; сост. Г. Ф. Комаров. СПб. : Пушкинский фонд, 2001. Т. 1 : Стихотворения 1957–1963 гг. С. 79–133.
Волков С. Диалоги c Иосифом Бродским. М. : Независимая газета, 1998.
Гайдин Б. Н., Захаров Н. В., Луков Вл. А. Гамлет: вечный образ (тезаурусный анализ) [Электронный ресурс] // Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение». 2009. № 9 Комплексные исследования: тезаурусный анализ мировой культуры. URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2009/9/Gaydin&Zakharov&Lukov/ [архивировано в WebCite] (дата обращения: 30.10.2013).
Глебович Т. А. Конфликт в лирике Дж. Донна и И. Бродского (к постановке проблемы) // Вестник Югорского государственного университета. 2011. № 1. С. 78–84.
Гордин Я. А. Перекличка во мраке. Иосиф Бродский и его собеседники. СПб. : Пушкинский фонд, 2000.
Луков Вл. А. Гамлет: вечный образ и его хронотоп // Человек. 2007. № 7. С. 44–49.
Луков Вл. А. История литературы: Зарубежная литература от истоков до наших дней : Учебн. пособие для студентов высш. учеб. заведений / 6-е изд., стер. М. : Издательский центр «Академия», 2009. 512 с.
Микеладзе Н. Э. О значении оппозиции «сокол — пила» (hawk — handsaw) в «Гамлете» // Шекспировские чтения. Науч. совет РАН «История мировой культуры» ; [гл. ред. А. В. Бартошевич]. М. : Наука, 1976 — . 2006 / [отв. редактор, сост. И. С. Приходько]. — 2011. С. 170–181.
Пелевин В. Соч. : в 2-х т. М. : Вагриус, 2003. Т. 2 : Омон Ра ; Generation «Π» ; Желтая стрела.
Подрубная Е. А. Сонеты Шекспира и Бродского // Взаимодействие литератур в мировом литературном процессе (Проблемы теоретической и исторической поэтики) : Мат. междунар. науч. конф. Гродно, 1998. Ч. I. С. 181–187.
Семенов В. Образ Офелии и лирический герой Бродского // Семенов В. Иосиф Бродский в северной ссылке : Поэтика автобиографизма. Тарту : Изд-во Тартуского университета (Tartu Ülikooli Kirjastus), 2004. С. 40–52.
Семенов В. Полифоничность стихотворения и театральная атрибутика // Семенов В. Иосиф Бродский в северной ссылке : Поэтика автобиографизма. Тарту : Изд-во Тартуского университета (Tartu Ülikooli Kirjastus), 2004. С. 34–40.
Снегирев И. А. Английские метафизические поэты в переводах Иосифа Бродского (статья первая) // Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова. 2012. Т. 18. № 2. С. 151–154.
Снегирев И. А. Донн и Державин в восприятии И. Бродского // Знание. Понимание. Умение. 2010. № 4. С. 154–156.
Снегирев И. А. Формирование метафизического стиля в поэзии И. Бродского: «Большая элегия Джону Донну» // Проблемы истории, филологии, культуры. 2011. № 31. С. 233–238.
Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. М. : Академический проект, 2004.
Федорова Л. Г. Перевод как источник оригинала: Джон Донн и любовная лирика Бродского // Вестник Московского университета. Сер. 9 : Филология. 2010. № 3. С. 95–104.
Чекалов И. И. Поэтика Мандельштама и русский шекcпиризм XX века: Историко-литературный аспект полемики акмеистов и символистов / ред. Ю. А. Арпишкин. М. : Радикс, 1994.
Шекспир В. Гамлет, принц Датский / пер. Б. Л. Пастернака // Шекспир В. Полн. собр. соч. : в14 т. / примеч. А. А. Смирнова. М. : ТЕРРА, 1994. Т. 8. С. 5–238.
Шекспир В. Сонеты / пер. С. Я. Маршака // Шекспир В. Полн. собр. соч. : в 8 т. / под ред. А. А. Смирнова. М. ; Л.: Гослитиздат, 1949. Т. 8. С. 517–596.
Шекспир В. Трагедия о Гамлете, принце Датском / пер. М. Л. Лозинского // Шекспир В. Полн. собр. соч. : в 8 т. / под ред. А. А. Смирнова. М. ; Л. : Academia, 1936. Т. 5. С. 1–175.
Шекспировские штудии XI: Шекспир как константа культуры : Сб. научных трудов. Исследования и материалы научного семинара 23 апреля 2009 года / отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков; Моск. гуманит. ун-т. Ин-т фудамент. и прикл. исследований: Межд. акад. наук (IAS). М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2009.
Nathan R. Scots on the Rocks — A Parody of Macbeth [Электронный ресурс] // Shakespeare Parodies : Collection of Parodies of Shakespeare Tragedies. URL: http://www.shakespeare-parodies.com/macbeth.html [архивировано в WebCite] (дата обращения: 30.10.2013).
Shakespeare W. The Sonnets / ed. by G. B. Evans. Cambridge, UK ; N. Y. : Cambridge University Press, 2006. Updated edition.
Shakespeare W. The Tragical History of Hamlet, Prince of Denmark. The Second Quarto (1604–5) // Shakespeare W. Hamlet / ed. by A. Thompson, N. Taylor. L. : Arden Shakespeare, 2006. P. 139–464.
BIBLIOGRAPHY (TRANSLITERATION)
Akunin B. Komediia/Tragediia. M. : Olma Media Grupp, 2002.
Barkov A. N. «Gamlet»: tragediia oshibok ili tragicheskaia sud'ba avtora? [Elektronnyi resurs] // Biblioteka na Meta.Ua. URL: http://lib.meta.ua/book/17711 [arkhivirovano v WebCite] (data obrashcheniia: 30.10.2013).
Bartoshevich A. V. Gamlety nashikh dnei // Shekspirovskie chteniia. Nauch. sovet RAN «Istoriia mirovoi kul'tury» / gl. red. A. V. Bartoshevich. M. : Izd-vo Mosk. gumanit. un-ta, 2010. S. 209–216.
Brodsky I. 13 ochkov, ili stikhi o tom, kto otkryl Ameriku [«Shekspir otkryl Ameriku»: igra v stikhakh «13 ochkov»] // Koster. 1966. № 12. S. 62–63.
Brodsky I. 13 ochkov, ili stikhi o tom, kto otkryl Ameriku [Elektronnyi resurs] // Informatsionno-issledovatel'skaia baza dannykh «Russkii Shekspir». URL: http://rus-shake.ru/original/Brodsky/Shakespeare-America/ [arkhivirovano v WebCite] (data obrashcheniia: 7.11.2013).
Brodsky I. Piligrimy // [Brodsky I.] Sochineniia Iosifa Brodskogo : v 7 t. / red. Ia. A. Gordin ; sost. G. F. Komarov. SPb. : Pushkinskii fond, 2001. T. 1 : Stikhotvoreniia 1957–1963 gg. S. 21.
Brodsky I. Pis'mo v butylke (Entertainment for Mary) // [Brodsky I. A.] Sochineniia Iosifa Brodskogo : v 7 t. / red. Ia. A. Gordin ; sost. G. F. Komarov. SPb. : Pushkinskii fond, 2001. T. 2 : Stikhotvoreniia 1964–1971 gg. S. 68–75.
Brodsky I. Shestvie // [Brodsky I.] Sochineniia Iosifa Brodskogo : v 7 t. / red. Ia. A. Gordin ; sost. G. F. Komarov. SPb. : Pushkinskii fond, 2001. T. 1 : Stikhotvoreniia 1957–1963 gg. S. 79–133.
Volkov S. Dialogi c Iosifom Brodskim. M. : Nezavisimaia gazeta, 1998.
Gaydin B. N. «Gamlet, prints dachnyi» [Elektronnyi resurs] // Elektronnaia entsiklopediia «Mir Shekspira». URL: http://world-shake.ru/ru/Encyclopaedia/4366.html (arkhivirovano v WebCite) [2012] (data obrashcheniia: 30.10.2013).
Gaydin B. N. Ideia konstant kul'tury // Innovatsii v korpuse gumanitarnykh idei : materialy konferentsii Instituta fundamental'nykh i prikladnykh issledovanii MosGU 16–17 fevralia 2012 goda. Ch. 2 : sb. nauch. trudov / pod red. Val. A. Lukova, Vl. A. Lukova ; Mosk. gumanit. un-t. In-t fundament. i prikl. issledovanii. M. : Izd-vo Mosk. gumanit. un-ta, 2012. C. 15–32.
Gaydin B. N., Zakharov N. V., Lukov Vl. A. Gamlet: vechnyi obraz (tezaurusnyi analiz) [Elektronnyi resurs] // Elektronnyi zhurnal «Znanie. Ponimanie. Umenie». 2009. № 9 Kompleksnye issledovaniia: tezaurusnyi analiz mirovoi kul'tury. URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2009/9/Gaydin&Zakharov&Lukov/ [arkhivirovano v WebCite] (data obrashcheniia: 30.10.2013).
Glebovich T. A. Konflikt v lirike Dzh. Donna i I. Brodskogo (k postanovke problemy) // Vestnik Iugorskogo gosudarstvennogo universiteta. 2011. № 1. S. 78–84.
Gordin Ia. A. Pereklichka vo mrake. Iosif Brodsky i ego sobesedniki. SPb. : Pushkinskii fond, 2000.
Ilinskiy I. M. Obrazovanie v tseliakh oglupleniia // Znanie. Ponimanie. Umenie. 2010. № 1. S. 3–30.
Lukov Vl. A. Gamlet: vechnyi obraz i ego khronotop // Chelovek. 2007. № 7. S. 44–49.
Lukov Vl. A. Istoriia literatury: Zarubezhnaia literatura ot istokov do nashikh dnei : Uchebn. posobie dlia studentov vyssh. ucheb. zavedenii / 6-e izd., ster. M. : Izdatel'skii tsentr «Akademiia», 2009. 512 s.
Lukov Vl. A., Zakharov N. V., Gaidin B. N. Gamlet kak vechnyi obraz russkoi i mirovoi kul'tury [Shekspirovskie shtudii IV] : Monogr. M. : Izd-vo Mosk. gumanit. un-ta, 2007.
Mikeladze N. E. O znachenii oppozitsii «sokol — pila» (hawk — handsaw) v «Gamlete» // Shekspirovskie chteniia. Nauch. sovet RAN «Istoriia mirovoi kul'tury» ; [gl. red. A. V. Bartoshevich]. M. : Nauka, 1976 — . 2006 / [otv. redaktor, sost. I. S. Prikhod'ko]. — 2011. S. 170–181.
Pelevin V. Soch. : v 2-kh t. M. : Vagrius, 2003. T. 2 : Omon Ra ; Generation «Π» ; Zheltaia strela.
Podrubnaia E. A. Sonety Shekspira i Brodskogo // Vzaimodeistvie literatur v mirovom literaturnom protsesse (Problemy teoreticheskoi i istoricheskoi poetiki) : Mat. mezhdunar. nauch. konf. Grodno, 1998. Ch. I. S. 181–187.
Semenov V. Obraz Ofelii i liricheskii geroi Brodskogo // Semenov V. Iosif Brodsky v severnoi ssylke : Poetika avtobiografizma. Tartu : Izd-vo Tartuskogo universiteta (Tartu Ülikooli Kirjastus), 2004. S. 40–52.
Semenov V. Polifonichnost' stikhotvoreniia i teatral'naia atributika // Semenov V. Iosif Brodsky v severnoi ssylke : Poetika avtobiografizma. Tartu : Izd-vo Tartuskogo universiteta (Tartu Ülikooli Kirjastus), 2004. S. 34–40.
Snegirev I. A. Angliiskie metafizicheskie poety v perevodakh Iosifa Brodskogo (stat'ia pervaia) // Vestnik Kostromskogo gosudarstvennogo universiteta im. N. A. Nekrasova. 2012. T. 18. № 2. S. 151–154.
Snegirev I. A. Donn i Derzhavin v vospriiatii I. Brodskogo // Znanie. Ponimanie. Umenie. 2010. № 4. S. 154–156.
Snegirev I. A. Formirovanie metafizicheskogo stilia v poezii I. Brodskogo: «Bol'shaia elegiia Dzhonu Donnu» // Problemy istorii, filologii, kul'tury. 2011. № 31. S. 233–238.
Stepanov Iu. S. Konstanty: Slovar' russkoi kul'tury. M. : Akademicheskii proekt, 2004.
Fedorova L. G. Perevod kak istochnik originala: Dzhon Donn i liubovnaia lirika Brodskogo // Vestnik Moskovskogo universiteta. Ser. 9 : Filologiia. 2010. № 3. S. 95–104.
Chekalov I. I. Poetika Mandel'shtama i russkii shekcpirizm XX veka: Istoriko-literaturnyi aspekt polemiki akmeistov i simvolistov / red. Iu. A. Arpishkin. M. : Radiks, 1994.
Shekspir V. Gamlet, prints Datskii / per. B. L. Pasternaka // Shekspir V. Poln. sobr. soch. : v14 t. / primech. A. A. Smirnova. M. : TERRA, 1994. T. 8. S. 5–238.
Shekspir V. Sonety / per. S. Ia. Marshaka // Shekspir V. Poln. sobr. soch. : v 8 t. / pod red. A. A. Smirnova. M. ; L.: Goslitizdat, 1949. T. 8. S. 517–596.
Shekspir V. Tragediia o Gamlete, printse Datskom / per. M. L. Lozinskogo // Shekspir V. Poln. sobr. soch. : v 8 t. / pod red. A. A. Smirnova. M. ; L. : Academia, 1936. T. 5. S. 1–175.
Shekspirovskie shtudii XI: Shekspir kak konstanta kul'tury : Sb. nauchnykh trudov. Issledovaniia i materialy nauchnogo seminara 23 aprelia 2009 goda / otv. red. N. V. Zakharov, Vl. A. Lukov; Mosk. gumanit. un-t. In-t fudament. i prikl. issledovanii: Mezhd. akad. nauk (IAS). M. : Izd-vo Mosk. gumanit. un-ta, 2009.
Nathan R. Scots on the Rocks — A Parody of Macbeth [Elektronnyi resurs] // Shakespeare Parodies : Collection of Parodies of Shakespeare Tragedies. URL: http://www.shakespeare-parodies.com/macbeth.html [arkhivirovano v WebCite] (data obrashcheniia: 30.10.2013).
Shakespeare W. The Sonnets / ed. by G. B. Evans. Cambridge, UK ; N. Y. : Cambridge University Press, 2006. Updated edition.
Shakespeare W. The Tragical History of Hamlet, Prince of Denmark. The Second Quarto (1604–5) // Shakespeare W. Hamlet / ed. by A. Thompson, N. Taylor. L. : Arden Shakespeare, 2006. P. 139–464.
Гайдин Борис Николаевич — кандидат философских наук, заместитель директора Центра теории и истории культуры Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитарного университета. Тел.: +7 (499) 374-59-30.
Gaydin Boris Nikolaevich, Candidate of Philosophy, Deputy Director, Center for the Theory and History of Culture, Institute of Fundamental and Applied Studies, Moscow University for the Humanities. Tel.: +7 (499) 374-59-30.
Библиограф. описание: Гайдин Б. Н. Гамлетизация и неогамлетизация в современной художественной культуре: постановка проблемы [Электронный ресурс] // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2013. № 6 (ноябрь — декабрь). URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2013/6/Gaydin_Hamletization-and-Neo-Hamletization/ [архивировано в WebCite] (дата обращения: дд.мм.гггг).