Нагорняк Т. Л. Брендинг территории как вектор политики

Аннотация ◊ В статье представлен авторский взгляд на процесс создания, коррекции и формирования положительного образа государства и его регионов как политических террит орий. Доказано, что брендинг государств-наций и городов является частью современной политики, которая обеспечивается на трех уровнях (глобальном, национальном и региональном). Брендинг территории имеет нормативно-правовую основу, влияет на развитие стратегии государства, обуславливает его конкурентоспособность в мире и способен выступать индикатором политической идентичности и национального самосознания граждан.

Ключевые слова: брендинг территорий, современная политика, бренд государства-нации, бренд города, стратегия развития государства.

Abstract ◊ The article presents the author's view on the process of the development, correction and promotionof a positive brand of the state and its regions as political territories. It is proved that the branding of states-nationsand cities is a part of modern policy, which is being implemented on three levels (on global, national and regional ones). Place branding has a regulatory basis.It has influence on the state strategy development and determines its competitive power in global policy. Nation-state branding stands as a public indicator of the political identity and national self-consciousness of citizens.

Keywords: place branding, modern policy, the brand of nation-state, city brand, strategy fornational development.

Сложность и противоречивость современных общественных явлений и политических процессов, делает научное знания все более полидисциплинарным. Особенно это неизбежно для решения и изучения прикладных политических процессов, которые теснее других связаны с экономикой, психологией, историей, лингвистикой, географией, правом.

Брендинг территории сегодня изучается специалистами в разных сферах:

в сфере государственного управления [В. Солових, Ю. Инковськая (Солових, Інковська, 2012), Д. Гавра, Ю. Таранова, П. Слуцкий, М. Спирченко, О. Шабров], акцентируя внимание на бренд государств и на государственную политику брендинга;
маркетологами [C. Анхольт (S. Anholt), Ф. Котлер (Ph. Kotler), Дж. Траут (J. Trout), Д. Хайдер (D. Hyder), П. Чилтон (P. Chilton), А. Трач, А. Карий, И. Важенина, О. Панкрухин (О. Панкрухін), В. Доминин (В. Домінін), Ю. Матвеенко (Матвеенко, 2012)], исследующими риски инвестиционного климата, туристической привлекательности и репутационных активов территории;
политическими географами [Д. Визгалов, Н. Зубаревич], исследующими специфику демографических, экологических и социальных сдвигов, процессы урбанизации и политику агломераций;
регионалистами [Р. Туровський (Туровский, 2006; 2010), Д. Гороховский] — через взаимоотношения центра и регионов и политическое представительство последних);
геополитиками и политологами [Д. Дугин, З. Зотова (Зотова, 2010), Е. Морозова (Морозова, 2012), А. Сковиков (Сковиков, 2000; 2009), А. Галкин (Галкин, 2012), А. Пляйс (Пляйс, 2010), О. Тюкаркина (2012), Э. Мамонтова, Ю. Щегельская)].

Степень изученности брендинга территории как политики находится на начальном этапе. Это и обусловило цель статьи.

Цель этой статьи — доказать, что территория является политическим институтом, а «брендинг территории» должен стать предметом политологического исследования как направление современной политики, которая реализуется на трех уровнях (глобальном, общенациональном и региональном).

Основные категории современной политической науки были предложены англо-американской политико-правовой школой и обусловлены политической практикой (в первую очередь США начала XX века). Категория «политика» — не исключение. Этимология слова и его эквиваленты в английском словаре, определяют сегодня категориальный аппарат политической науки, раскрывая всю многомерность содержания понятия «политика». Так, под политикой можно понимать:

сферу взаимоотношений социальных групп — групп интересов, что проявляются в их целенаправленной деятельности с целью получения, контроля или использования политической власти (politics);
административный, формализовано-институциональный, идеологический и общественный уклад в пределах границ определенной территории, что формирует политическую систему общества (polity);
политический курс, стратегия государственного развития, основанная на приоритетности национальных интересов и реализуемая перспективы государства-нации как во внутриполитическом и международном поле (poliсy);
публичная сфера управления общественными процессами (public poliсy).

Современное общество — это динамическая система взаимоотношений, возникающих между людьми в определенных сферах общественной жизни. Политические взаимоотношения формируются вокруг вопросов власти (ее завоевания, перераспределения, контроля, использования) и составляют политику. Так, политика может трактоваться как сфера общественной жизни, в которой реализуется целенаправленная деятельность групп интересов вокруг вопросов власти. Политика должна иметь публичную и непубличную формы существования, нормативно-правовые и институциональные основания реализации. Политика реализуется на мегауровне — мировая политика; в рамках национального суверенитета (макроуровень) — государственная региональная политика (общенационального и местного масштаба) и на микроуровне — политика отдельных акторов (политических партий, групп интересов, персональный политический дискурс). Политика государства всегда ориентирована на целевые группы и соответственно является внешней и внутренней. По сферам различают экономическую, экологическую, социокультурную, брендинговую (иногда употребляют — имиджевая политика) и др.. В зависимости от масштабов, продолжительности и телеологичности акций и интераций, политику разделяют на стратегическую и тактическую (текущую). Стратегическая политика принимается на длительное время, она ориентирована на достижение знаковой цели, важных направлений развития, определение средств и технологий ее внедрения. Решение стратегических задач политики через конкретные ситуации, процессы и события предусматривает тактическая политика. Стратегическая и тактическая политика может содержать все ее сферы, особенно если речь идет о Стратегии развития определенной политической территории (государства или его административной единицы) в контексте ее брендинга. Политика создания и коррекции существующего бренда государства, бизнес-корпорации, политической партии, города, публичной персоны — брендинговая политика (brand policy) / брендинг в политических практиках (branding politics). Отдельным научным и прикладным направлением такой политики является place branding — брендинг территории (места).

Концепция территориальности принадлежит Р. Саку (Sack, 1986). Ее сущность сводится к пониманию территории как способа воздействия и контроля определенных индивидов и групп над другими путем делимитации и контроля географического пространства (Туровский, 2010: 16). Эта концепция удачно была экстраполирована в политическую науку и практику доктором политических наук, профессором МГУ им. М. В. Ломоносова Р. Ф. Туровским, который доказал, что государство — это неоднородная, иерархическая территория, эволюционирующей во времени. Территория является обязательным и неотъемлемым атрибутом любого государства. Политический процесс образования государства является проявлением территориальностисо стороны государственных субъектов, т.к. имеет значение только в рамках определенной территории и территориального императива. По аналогии, формирование политических регионов и субрегионов является результатом целенаправленной деятельности субъектов, к числу которых относится как государство в целом (точнее — политические субъекты общенационального уровня, позиции которых могут не совпадать), так и политические субъекты, имеющие локальную привязку (Туровский, 2010: 19).

Особенностью любого современного государства является коллективность, жестко привязана к определенной территории — территориальный императив.

Политическая организация современного мира базируется главным образом на разделении стран и народов по территориальному принципу. Причем, в этих территориях нет другой власти, кроме власти суверенного государства, юрисдикция которого распространяется только на эту территорию. Как подчеркивал практически во всех своих работах по теории государства французский теоретик права и государства Л. Дюги (Дюги, 1904), характер государства может и должен признаваться только коллективностью, обладающей политической властью и проживающей на определенной территории (Дюги, 1911).

Территориальность в политике проявляется в форме целенаправленной деятельности политических акторов, институционализирует пространство согласно собственным интересам с целью контроля и использования ресурсов этого пространства. Поэтому, государство и его административные единицы (города, области, автономии) являются политическими территориями. Более того, эти политические территории способны выступать политическими институтами, обусловливающими характер современной политики брендинга.

В современной политической науке и институциональной методологии, категория «институты» имеет различную трактовку: «коллективное действие по управлению индивидуальным и установка образцов взаимодействия в социуме» (O'Donnell, 1994), ограничения, установленные политическими акторами, что структурируют политическое, экономическое и социальное взаимопонимание в обществе. Они могут иметь неформальные проявления (поведенческие табу, обычаи, традиции и ритуалы, социальные нормы, кодексы чести) и формальные правила (конституции, законы, авторские и гражданские права). Устанавливая эти «правила игры», система утверждает и санкции за их невыполнение тоже институционального содержания (North, 1991). Они могут быть длительными и способными к повторению во времени и пространстве (Э. Гидденс), и от того, обладают способностью стать правилами и процедурами индивидуальных взаимоотношений на разных уровнях (Shepsle, 1989) и в процессе принятия решений и системы стимулов (А. Степан). Указанные институциональные нормы и правила, со временем или при целенаправленной политике становятся общими стратегиями (Crawford, Ostrom, 1995) и действующими практиками (Hall, 1992; Hall, Taylor, 1996), образуя социальный, политический, экономический дисплей на определенной территории (Сковиков, 2000; 2009; Зотова, 2010; Шабров, 2010).

Неоинституционалисты считают, что при анализе взаимодействия между людьми необходимо учитывать определенного рода расходы — «трансакционные издержки», которые определяются как «затраты ресурсов (денег, времени, труда и т. п.) для планирования, адаптации и контроля за выполнением взятых индивидами обязательств в процессе использования прав собственности и свобод, принятых в обществе» (Шаститко, 1999: 158; см. также: Морозова, 2012).

Исходя из указанного, можно выделить ключевые элементы территории, которые делают ее политическим институтом:

политико-административные рамки территории как границы ее юрисдикции (Дюги, 1904);
наличие власти как территориальной бюрократии (Туровский, 2006: 12–19);
монополия на руководство общественными процессами только в своих границах (конституционное право территориальной громады и механизм включения ее в избирательный процесс на региональном и центральном уровнях);
нормативно-правовые (законодательные и подзаконные) основания функционирования территории как политического института, определяющие ее суверенитет (или политический статус в рамках территориальной иерархии) и соответственно регламентирующие процессы артикуляции политических интересов в контексте ее внутренней иерархии и внешних отношений;
территориальная громада, которая привлечена к субъектно-объектным политическим взаимоотношениям, имеет политическую идентичность и право «самостоятельно решать вопросы местного значения»;
территория как электоральный адрес с определенными политическими мотивациями, моделями политического поведения, на что направлены стратегии и тактики избирательного процесса.

Разновидностями политических территорий могут быть:

Базовой категорией научного поиска в контексте брендинга территории, автор считает целесообразным использовать категорию «политическая территория» как пространство, которое в результате целенаправленной деятельности политических акторов, имеет институциональный статус и официально признанные атрибуты функционирования (название / границы, властные институты, административный, идеологический и общественный уклад). Территории интересуют автора как политический институт — субъект политических отношений, имеющий политико-правовой статус, что выступает носителем ресурсов (аутентичных и симулякров), использование которых в условиях целенаправленной стратегии и коррекционных политических практик, могут сделать территорию брендом и соответственно повысить ее рейтинг в мире и в глазах ее жителей.

Брендинг территории признается автором как целенаправленная деятельность политических субъектов по созданию, коррекции и продвижению положительного концепт-образа территории во внешнеполитическом и внутриполитическом поле.

Результатом этого процесса является бренд территории — её ментальный концепт-образ, который благодаря высокому уровню доверия потребителей, воспринимается широкими кругами как ценность, рождая ценностное.

В контексте исследования, брендинг территории автора интересует как направление государственной региональной политики с точки зрения двух институциональных позиций:

1) формальный институциональный уровень принятия решений по вопросам брендинга государства — нации и ее политических территорий (городов, исторических / административных областей) и их внедрение (принятые программные и стратегические документы, публичные действия власти и других политических институтов) и неформальные практики брендинга — общественные инициативы и бизнес-проекты по улучшению бренда территории;

2) иррациональный измерение брендинга — восприятие определенных территорий как результат формальных и неформальных практик брендинга, а также основание для дальнейшего совершенствования (Галкин, 2012: 5). Иррациональный аспект выражен в системе эмоциональных оценок и отношений к территориям их жителей, гостей и внешних наблюдателей, что проявляется в определенной ассоциативной модели в сознании индивида, к которой он апеллирует, услышав название страны.

В классической политической науке принято считать, что субъектом политики может выступать каждый, «кто так или иначе, прямо или косвенно участвует в политической жизни» (Шляхтун, 2002: 155). Территория приобретает определенные формы, чтобы быть субъектом политики.

Территориальные интересы в первую очередь представляют мегаакторы политики — государство (органы власти — центральные и на местах), политические партии, политические СМК политические объединения — в состав которых входят представители территорий; макроакторы — бизнес и другие группы интересов и территориальная община и микроакторы — отдельные символические персоны, с которыми ассоциируется территория, парциальные акторы. В процесс формирования, коррекции и внедрения бренда территории привлечены органы государственной и местной власти, бизнес и общество. Без гармонизации всех трех субъектов брендинга результат невозможен. Этот принцип признан на всех уровнях и положено в основу брендинга государства.

Проявления и формы брендинга территории, которые делают его политикой:

нормативно-правовые акты государства, которыми признается брендинг территории направлением современной политики;
решения и постановления органов государственной власти на местах и органов местного самоуправления о результатах их целенаправленной деятельности по брендированию территорий и идеологии (Пляйс, 2010);
процесс агрегирования и артикуляции интересов политических субъектов — громада, власть, бизнес — группы — в их совместной целенаправленной деятельности с целью использования ресурсов территории (мировой опыт политики бренд-партнерства и кризис-менеджмента (Матвеенко, 2012);
формализовано-институциональное оформление брендинга территории как направления государственной политики (МИД Японии, Внешнеполитическое ведомство Великобритании, МИД Китая, Госдепартамент США и его информационное учреждение USIS. В Украине назначен государственных субъектов политики брендинга территорий — Министерство иностранных дел, Комитет по вопросам формирования международного имиджа Украины, Общественный совет при МИД Украины по вопросам формирования бренда Украины, Министерство инфраструктуры Украины, Государственное агентство по инвестициям и управлению национальными проектами Украины, Министерство культуры и туризма) (Солових, Інковська, 2012 : 6);
публичная политика и политическая дипломатия как механизмы реализации брендинговых стратегий — обсуждение, конкурсы, имиджевые ивенты, пилотные проекты, презентации — как мероприятия публичной политики и дипломатии и искусства управления общественными процессами (public poliсy);
совокупность образов, ассоциаций, репутационных и имиджевых характеристик как ресурсы брендинга территории, а сам бренд является политическим каналом создания и внедрения политических символов.

Функции брендинга территории как направления политики:

Выражение и удовлетворение социальных интересов (Шляхтун, 2002:159) в виде требований / поддержки «снизу» и уровня легитимности власти. Политика брендинга территории призвана создавать жителям и гостям территории возможности для реализации их интересов и потребностей в комфорте проживания, самореализации, политического представительства, защиты прав территориальной общины. При эффективной политике брендинга, государственная власть (центральная и на местах), как правило, имеет высокий уровень поддержки и доверия.
Интеграция территории на основе согласования социальных интересов, бизнеса и общества. Политика брендинга территории должна объединить указанные группы интересов в единый координационный центр, который вырабатывает стратегию формирования и внедрения брендинга на основании социального запроса общества, при привлечении бизнес-групп и через регуляторную функцию органов власти.
Социализация личности как носителя и субъекта политики брендинга территории, т. е. становление индивида как члена территориальной и национальной общности, привлечение его к процессу распространения знаний о территории в мире и среди территорий-соседей. Причем, в современных условиях войны за человека — специалиста, политика брендинга территории должна сформировать доминирующий мотив общественной активности социализанта по совершенствованию имиджевых, репутационных и других характеристик бренда города и страны, где он живет.
Обеспечение преемственности и инновационности развития территорий. Благодаря политике брендинга, аутентичность территории наследуется новым поколением жителей и приобретает новые характеристики согласно глобальным тенденциям развития.
Условие для конкурентоспособности территорий в мировой политике и регионов между собой в пределах государства. Правильное позиционирование формирует нужное отношение к территории (к людям, которые там живут, к товарам, которые там производят) среднестатистического жителя планеты — потенциального гостя / инвестора / работодателя / политического актора, а также повышает самосознание нации.
Публичный индикатор политической идентичности и национального самосознания граждан. Бренд территории олицетворяет собой в первую очередь отношение жителей территории к себе (к своим возможностям, пониманию своего успеха и комфорта, защищенности и значимости, удовлетворенности и перспектив). Такие публичные индикаторы должны стать базовыми ориентирами брендинга и лакмусовой бумагой правильности политики брендинга.

Политика брендинга территории внедряется по маркетинговой схеме и имеет специфику в соответствии с уровнем: глобальную, национальную региональную. Политика мирового брендинга предусматривает взаимоотношения между наднациональными политическими образованиями с глобальными городами, мегаполисами и мировыми агломерациями. Результаты и основные тренды такого брендинга можно анализировать по официальным данным The Global Competitiveness Report 2012–2013; 2012 Global Cities Index, Die Raumgliederungen der Schweiz, BFS и др.

Развитие политических территорий мира в условиях глобальных противоречий, могутиметь в своем развитии три вектора. Это — бизнес проекты (Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Сингапур), которые кроме экономических преференций перетягивают на себя и политическое влияние национальных суверенитетов. Это — закрытые территории (Мекка, Медина), которые могут выступать символическим капиталом определенных политических процессов при необходимости, и комфортные территории для жизни (Ванкувер, Мельбурн, Вена, Торонто, Калгари, Хельсинки), которые воспроизводят антиглобалистские принципы существования, акцентируя свою политику на социальных аспектах.

Макроуровень брендинга связывают с политикой формирования и внедрения бренда государства. К государственному брендингу, как правило, апеллируют специалисты по проблемам государственного управления, рассматривая бренд государства как политического института (Солових, Інковська, 2012), поэтому мы считаем целесообразным изучать политику национального брендинга, способного дать ответ на вопрос: «кем есть это — государство-нация?». Предлагая категорию «национальный уровень политики брендинга» и «бренд государства-нации», автор имеет в виду гармоничное сочетание в процессе брендинга общегосударственных и локальных черт уникальности, различия и привлекательности страны (ее государственной организации и аутентичности населения, т. е. социокультурного и политического его измерений).

Бренд государства является разновидностью политического бренда, по мнению М. Пилипак (Пилипак, 2010), и соответственно государственный брендинг — процесс продвижения государства в мире. Но автор не установил различие между политическим брендом государства и государственным брендом, используя эти категории как синонимичные. Хотя, если речь идет о брендинге государства как политического института с системой власти, первой персоной и подсистемами — партийной, избирательной, представительства интересов, как правило используют терминбренд государства (государственный бренд).

Категорию «политический бренд» используют относительно брендов политических институтов, персон и событий — государств, межправительственных организаций, политических партий, органов государственной власти, президентов, мэров, губернаторов, лидеров политических движений, когда речь идет об уровне их уникальности, неповторимости, узнаваемости и репутации. В контексте бренда государства-нации, указанные политические бренды являются составными элементами, но не единственными. Значительной составляющей единицей бренда выступают еще и аутентичные характеристики территории и самоощущения нации.

Когда предметом брендинга выступает не просто государство как институт, а государство-нация, целесообразно использовать термин «национальный бренд» и изучать общенациональный уровень политики брендинга территории.

Целесообразным в указанном контексте является мнение российской исследовательницы О. Тюкаркиной, которая указывает, что «национальный брендинг — это политика — комплекс мероприятий в сфере экспорта, туризма, культуры, внутренней и внешней политики и инвестиций по разработке и имплементации стратегии построения бренда государства, направленного на улучшение имиджа страны, что воспринимается как местным населением, так и иностранцами, и активированного с помощью различных инструментов» (коммуникации, маркетинговые инструменты, публичная дипломатия и т. д.) (Тюкаркина, 2012: 12). Внешний или внутренний национальный бренд может стать реальностью лишь как одно из задач внутренней и внешней государственной политики соответственно.

И третий уровень политики брендинга территории — региональный и субрегиональный. Толкование категорий регион и субрегион достаточно полно дал профессор Р. Туровський: «В узком смысле политический регион — это административная единица. Политико-административный регион является формальным (официально определенным законодательством) центром политического пространства в любом государстве. Кроме того, мы можем ввести понятие “субрегион”, используя приставку “суб-“ для обозначения более низких иерархических уровней территориальной структуры. Тогда субрегион будет означать административную единицу второго субнационального уровня» —например, город. «В широком смысле политический регион (далее — просто регион) представляет собой часть государственной территории, которая характеризуется определенными политическими качествами и характеристиками» (Туровский, 2010: 38). В контексте политики брендинга территорий, автор вкладывает в региональный уровень этой политики совокупность целенаправленных действий, которые происходят или направлены на территориально-административные (автономии, области, города) и на историко-культурные регионы.

Специфика политики брендинга территорий регионального уровня связана в первую очередь с характеристиками самых локальных территорий. Их можно разделить на объективные, исторически сложившиеся естественно - геополитически, и субъективные – результат определенной государственной политики. К объективным характеристикам регионов можно отнести: природные и человеческие ресурсы, геополитическое положение, историческое наследие, цивилизационные и социокультурные коды. Субъективные характеристики регионов имеют проявление в различных сферах его жизнедеятельности: инвестиционный климат, туризм, комфортность проживания, инфраструктура, политический и социальный портреты, электоральный дизайн, репутационный капитал, ассоциации в массовом сознании во время упоминание названия территории. Так, регион становится носителем рациональных и иррациональных характеристик, обуславливающих политику брендинга территорий.

Любая территория, как и человек, имеет собственное имя, осознает себя среди других, имеет свое мировосприятие, принципы, цели и стратегию перформанса. В процессе своей жизнедеятельности и целенаправленной самопрезентации или отношений других, территория приобретает характеристики, что со временем оказываются ее устойчивыми свойствами в сознании людей. Именно это становится определяющими факторами оценок, отношений и ожиданий людей и институтов одних к другу. Там, куда проникает экономический фактор, где есть конкуренция, там обязательно появляются бренды. Политика не исключение. В ней брендами давно выступают территории. Устойчивый и надежный бренд страны, как и доброе имя человека, позволяет создавать независимо от других или на основании политического партнерства, полезные условия ее функционирования и развития в мире. Качественный бренд государства и его регионов — результат политики брендинга территории — имеет целью обеспечение ее информационного присутствия в широких кругах, узнаваемость через отражение в массовом сознании ее локальных эксклюзивных отличий. Бренд способен обеспечивать территории возможностью стать силой воздействия, транслировать самостоятельные решения и увеличивать собственные материальные и нематериальные ресурсы.

Галкин, А. А. (2012) Россия: динамика общественного сознания как фактор качественных перемен // Власть. № 4. С. 4–9.

Дюги, Л. (1904) Общество, личность, государство. СПб.

Дюги, Л. (1911) Трактат о конституционном праве. СПб.

Зотова, З. М. (2010) Партнерство для развития. М. : Юго-Восток-Сервис.

Матвеенко, Ю. И. (2012) Политический риск: о некоторых методах и прикладных моделях его анализа и изучения // Социология власти. № 1. С. 147–158.

Морозова, Е. Г. (2012) Перспективы рыночного государства в России // Социология власти. № 1. С. 5–11.

Пилипак, М. (2010) Політика державного брендингу в сучасних умовах // Гілея. № 42. С. 607–614.

Пляйс, Я. А. (2010) Если будущее у политических идеологий? // Обозреватель — Observer. Т. 248. № 9. С. 66–82.

Сковиков, А. К. (2009) Институциональные изменения в политической системе России // Вестник Одесского национального университета. Т. 14. Вып. 13: Социологические и политические науки. С. 425–436.

Сковиков, А. К. (2012) Гаэтано Моска об акторах политического управления и власти // PolitBook. Т. 12. № 4. С. 104–115.

Солових, В. П., Інковська, Ю. М. (2012) Суб’єкти державної політики брендингу територій в Україні [Электронный ресурс] // Державне будівництво. № 2. URL: http://www.kbuapa.kharkov.ua/e-book/db/2012-2/doc/1/09.pdf [архивировано в WebCite] (дата обращения: 6.08.2013).

Туровский, Р. Ф. (2006) Центр и регионы: проблемы политических отношений. М. : Изд-во ГУ-ВШЭ.

Туровский, Р. Ф. (2010) Политическая регионалистика. М. : Изд-во ГУ-ВШЭ.

Тюкаркина, О. М. (2012) Роль национального брендинга при формировании внешнеполитического имиджа современной России : автореф. дис. … канд. полит. н.: 23.00.02 «Политические процессы и институты». М.

Шабров, О. Ф. (2010) Эффективность государственного управления в условиях постмодерна // Власть. № 5. С. 4–9.

Шаститко, А. Е. (1999) Неоинституциональная экономическая теория. М. : Наука.

Шляхтун, П. П. (2002) Політологія (теорія та історія політичної науки). Київ : Либідь.

Crawford, S., Ostrom, E. (1995) A Grammar of Institutions // The American Political Science Review. Vol. 89. No. 3. Р. 582–600.

Hall, P. A., Taylor, R. C. R. (1996) Political Science and the Three New Institutionalisms // Political Studies. Vol. 44. No. 5. Р. 936–957.

Hall, Р. (1992) The West and the Rest: Discourse and power // Formations of modernity / Ed. by S. Hall, B. Gieben. Cambridge : Polity Press. P. 275–331.

North, D. C. (1991) Institutions // Journal of Economic Perspectives. Vol. 5. No. 1. P. 97–112.

O'Donnell, G. (1994) Delegative Democracy // Journal of Democracy. Vol. 5. No. 1. P. 55–69.

Sack, R. D. (1986) Human Territoriality: Its Theory and History. Cambridge :Cambridge University Press.

Shepsle, K. A. (1989) Studying Institutions: Some Lessons from the Rational Choice Approach // Journal of Theoretical Politics. Vol. 1. No. 2. P. 131–147.

Galkin, A. A. (2012) Rossiia: dinamika obshchestvennogo soznaniia kak faktor kachestvennykh peremen // Vlast'. № 4. S. 4–9.

Diugi, L. (1904) Obshchestvo, lichnost', gosudarstvo. SPb.

Diugi, L. (1911) Traktat o konstitutsionnom prave. SPb.

Zotova, Z. M. (2010) Partnerstvo dlia razvitiia. M. : Iugo-Vostok-Servis.

Matveenko, Iu. I. (2012) Politicheskii risk: o nekotorykh metodakh i prikladnykh modeliakh ego analiza i izucheniia // Sotsiologiia vlasti. № 1. S. 147–158.

Morozova, E. G. (2012) Perspektivy rynochnogo gosudarstva v Rossii // Sotsiologiia vlasti. № 1. S. 5–11.

Pilipak, M. (2010) Polіtika derzhavnogo brendingu v suchasnikh umovakh // Gіleia. № 42. S. 607–614.

Pliais, Ia. A. (2010) Esli budushchee u politicheskikh ideologii? // Obozrevatel' — Observer. T. 248. № 9. S. 66–82.

Skovikov, A. K. (2009) Institutsional'nye izmeneniia v politicheskoi sisteme Rossii // Vestnik Odesskogo natsional'nogo universiteta. T. 14. Vyp. 13: Sotsiologicheskie i politicheskie nauki. S. 425–436.

Skovikov, A. K. (2012) Gaetano Moska ob aktorakh politicheskogo upravleniia i vlasti // PolitBook. T. 12. № 4. S. 104–115.

Solovikh, V. P., Іnkovs'ka, Iu. M. (2012) Sub’єkti derzhavnoї polіtiki brendingu teritorіi v Ukraїnі [Elektronnyi resurs] // Derzhavne budіvnitstvo. № 2. URL: http://www.kbuapa.kharkov.ua/e-book/db/2012-2/doc/1/09.pdf [arkhivirovano v WebCite] (data obrashcheniia: 6.08.2013).

Turovskii, R. F. (2006) Tsentr i regiony: problemy politicheskikh otnoshenii. M. : Izd-vo GU-VShE.

Turovskii, R. F. (2010) Politicheskaia regionalistika. M. : Izd-vo GU-VShE.

Tiukarkina, O. M. (2012) Rol' natsional'nogo brendinga pri formirovanii vneshnepoliticheskogo imidzha sovremennoi Rossii : avtoref. dis. … kand. polit. n.: 23.00.02 «Politicheskie protsessy i instituty». M.

Shabrov, O. F. (2010) Effektivnost' gosudarstvennogo upravleniia v usloviiakh postmoderna // Vlast'. № 5. S. 4–9.

Shastitko, A. E. (1999) Neoinstitutsional'naia ekonomicheskaia teoriia. M. : Nauka.

Shliakhtun, P. P. (2002) Polіtologіia (teorіia ta іstorіia polіtichnoї nauki). Kiїv : Libіd'.

Crawford, S., Ostrom, E. (1995) A Grammar of Institutions // The American Political Science Review. Vol. 89. No. 3. R. 582–600.

Hall, P. A., Taylor, R. C. R. (1996) Political Science and the Three New Institutionalisms // Political Studies. Vol. 44. No. 5. R. 936–957.

Hall, R. (1992) The West and the Rest: Discourse and power // Formations of modernity / Ed. by S. Hall, B. Gieben. Cambridge : Polity Press. P. 275–331.

North, D. C. (1991) Institutions // Journal of Economic Perspectives. Vol. 5. No. 1. P. 97–112.

O'Donnell, G. (1994) Delegative Democracy // Journal of Democracy. Vol. 5. No. 1. P. 55–69.

Sack, R. D. (1986) Human Territoriality: Its Theory and History. Cambridge :Cambridge University Press.

Shepsle, K. A. (1989) Studying Institutions: Some Lessons from the Rational Choice Approach // Journal of Theoretical Politics. Vol. 1. No. 2. P. 131–147.

Нагорняк Татьяна Леонтьевна — кандидат политических наук, доцент, доцент кафедры политологии Донецкого национального университета.

Nagornyak Tatyana Leontievna, Candidate of Science (political sciences), associate professor, associate professor of the Department of Political Science at Donetsk National University.

Библиограф. описание: Нагорняк Т. Л. Брендинг территории как вектор политики [Электронный ресурс] // Информационно-гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2013. № 4 (июль — август). URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2013/4/Nagornyak_Place-Branding/ [архивировано в WebCite] (дата обращения: дд.мм.гггг).