Калинов В. В. О результатах реализации государственной научно-технической политики в позднесоветский период
УДК 37; 378.09; 378.3; 378.11
Kalinov V. V. On the Results of State Research and Technology Policy Realization in the Late Soviet Period
Аннотация ◊ Рассматривается государственная политика по развитию отечественной науки в 1960–80-х гг., отмечаются достижения мирового масштаба и причины наметившегося и усиливавшегося отставания в отрасли. В исследовании приводятся высказывания видных деятелей науки. Перестройка и ускорение научно-технического прогресса в 80-х гг. не дали положительного эффекта, не способствовали завершению модернизационного периода в отраслях народного хозяйства, привели к откату назад по многим принципиальным показателям. В позднесоветский период было принято значительное количество решений, направленных на ускорение НТП, предпринимались попытки его интенсификации, формировались научно-производственные объединения, внедрялось сквозное планирование на базе заказ-нарядов, на смену командно-административным методам управления пришли хозрасчёт, материальное стимулирование, децентрализованное финансирование. Реализация программно-целевого принципа планирования и управления потребовала реорганизации системы управления научно-техническим комплексом. Однако должные результаты не были получены. Экстенсивная модель социально-экономического развития себя исчерпала и не могла обеспечить столь необходимого стране технологического прорыва.
Ключевые слова: наука, научно-технический прогресс, модернизация, экономика, государственная политика в области науки и техники, информация, планирование, пятилетка, директивно-планируемая экономика, комплексные программы, внедрение, программно-целевой метод, учёные, коммунистическая партия, Советское государство, документ.
Abstract ◊ The article covers the Soviet state policy for the development of domestic science in 1960s–1980s. The author notes some achievements of global impact and the causes of the backlog in this field that had already appeared and was increasing. The paper quotes some prominent scientists’ statements. Perestroika and the speed-up of the technological progress in 1980s did not yield favourable results. These processes did not contribute to the end of the modernization period in the national economy. On the contrary, they led to a roll back in many fundamental indexes. In the late Soviet period a significant number of decisions oriented to the enhancement of technological development were made. Many attempts of its intensification were made, scientific-production associations were being established, and a walk-through planning on the basis of purchase orders was being intruded. Instead of command-and-control methods of management they began to use economic accountability, material encouragement, decentralized financing. Realization of the program and targeted principle of planning and management demanded to reorganize the administrative system of the research and technology complex. However, the proper results were not achieved. The extensive model of socioeconomic development ran dry. It could not provide such a necessary for the country technological breakthrough.
Keywords: science, scientific-and-technological advance, modernization, economics, state policy in the sphere of science and technology, information, planning, five-year plan, directively planned economy, integrated program, implementation, program and target method, scientists, communist party, Soviet state, document.
Комплексная модернизация экономики, научно-технического комплекса, системы образования в настоящее время объявлены приоритетными направлениями дальнейшего развития Российской Федерации. В этой связи нуждается в научно-теоретическом осмыслении отечественный опыт разработки и реализации государственной научно-технической политики, специфические черты, характерные для каждого из этапов в её развитии.
Вопрос о разработке государственной научно-технической политики в масштабах страны был поставлен только в 60-х гг., хотя в научной литературе не сложилось единого мнения по поводу её содержания, задач и структуры. В этот период советская научная школа по праву считалась одной из самых авторитетных в мире. Благодаря этому обстоятельству и верному выбору приоритетов в области развития науки Советский Союз сумел в целом успешно преодолеть первый этап научно-технической революции.
На XXII съезде КПСС (17–31 октября 1961 г.) были конкретизированы основные принципы государственной научно-технической политики в условиях развивающейся научно-технической революции (НТР). В качестве наиболее перспективных направлений назывались: разработка теории и принципов создания новых автоматических и телемеханических систем, изыскание возможностей наилучшего использования природных источников, поиск путей управления термоядерными реакциями, изучение энергетического и топливного баланса страны, развитие радиоэлектроники, исследование химических процессов и т. д.[1]
Процесс разработки государственной научно-технической политики (ГНТП) всё чаще сопровождался попытками перспективного планирования, в систему управления привлекались высококвалифицированные специалисты, учёные. Так, в 1970 г. в Отделе науки и высших учебных заведений ЦК КПСС из 76 человек 13 были докторами наук и профессорами, 32 — кандидатами наук и доцентами, что делало Отдел ещё и коллективом учёных, большая часть которых имела опыт научной и педагогической деятельности. В эти годы этот Отдел возглавлял С. П. Трапезников[2].
Исследователь Г. А. Быковская полагает, что «постепенное слияние партийно-государственных и научных функционеров не было случайностью в обществе, где к решению вопросов общественного развития привлекались, пусть даже в жестких рамках системы, широкие слои заинтересованных людей. Подобный процесс был качественно новым моментом в системе единой научно-технической политики партийно-государственного типа»[3]. К числу достоинств научно-технической политики и одновременно её недостатков исследователи относят функционирование системы научно-технических планов, которая обусловила жесткую регламентацию и централизм, не учитывающий региональные интересы. Отдел науки и высших учебных заведений ЦК КПСС, без сомнения, продолжал играть роль координирующего, организующего и контролирующего органа, однако в этот период для партийного руководства была характерна мелочная регламентация, формализм.
К числу отличительные черт государственной научно-технической политики на данном этапе следует также отнести расширение спектра научных исследований, открытие новых исследовательских центов на Востоке страны, становление городов научно-исследовательского профиля, позднее, уже в постсоветский период названных наукоградами, при неравномерном развитии отдельных отраслей науки и производства и отдельных регионов, обеспечении, прежде всего, нужд военно-промышленного комплекса (ВПК) для сохранения паритета с Западом, создание культа образования, всё возрастающее количество специалистов в области техники и технологий и одновременное несоответствие современным мировым требованиям номенклатуры специальностей. Но реализация ядерного, космического, ракетного и других общенациональных проектов стала настоящим свидетельством технологического прорыва СССР и в целом эффективности ГНТП.
В конце 60-х гг., по данным ЦСУ СССР, в стране научной и научно-педагогической работой были заняты 770 тыс. чел., в том числе 18,3 тыс. (2,4 %) с учёной степенью доктора наук и 169,3 тыс. (22 %) — кандидата наук. Численность научных работников только за 60-е гг. выросла в 3 раза. Половина (55,3 % или 425,6 тыс. чел.) всех научных работников являлись сотрудниками научных учреждений, в вузах трудились 37,1 % (285,6 тыс. чел.) научных и научно-педагогических работников[4]. Из общего числа научных работников число лиц с учёной степенью в технических науках составляло 14,4 %. Среди математиков было 2,08 % докторов и 15,7 % кандидатов наук[5]. В то же время по 34 специальностям не было ни одного доктора наук (космохимия, реакторы атомных электростанций, рентгенотехника, технология стеклопластиков и др.)[6].
Одновременно для революционных разработок эпохи НТР в условиях качественного развития производительных сил, углубления и усложнения структуры экономии требовались не только количественные результаты, но и новые формы планирования и управления, возрастала роль прогнозирования. В этот период эволюции государственной научно-технической политики начался поиск наиболее эффективных форм. Так была выделена группа особо крупных и важных работ, которые получили название научно-технические программы, для реализации которых создавался такой механизм — программно-целевое планирование и управление, призванное способствовать переводу экономики на интенсивный путь развития. Осуществление 200 общесоюзных программ, включавших 6 тыс. заданий[7], началось в X пятилетке (1976—1980 гг.). Разрабатывались программы на республиканском и отраслевом уровнях. На XI пятилетку реализации подлежало 170 научно-технических программ двух видов: целевые комплексные научно-технические программы и программы по решению важнейших научно-технических проблем[8]. В середине 80-х гг. число государственных научно-технических программ было сведено к 14[9].
Исследование проблемы показало, что в целом программно-целевое планирование не оправдало надежд — за годы XI пятилетки из 127 предусмотренных программами опытных установок в эксплуатацию было сдано 82 головных промышленных объекта. В более чем 40 % случаев это было вызвано несвоевременным и недостаточным финансированием, каждый пятый срыв объяснялся тем, что задания не были включены в планы[10].
В любом случае, внедрение программно-целевого метода явилось очевидным шагом вперёд по сравнению с предшествующими ему т. н. координационными планами, результатом применения которых нередко становился лишь выпуск первой партии новой продукции[11], кроме того, программы должны были в полной мере обеспечиваться материальными и финансовыми ресурсами[12] и решить весьма непростую проблему стандартизации советской научно-технической продукции, низкий уровень которой являлся фактором торможения НТП, так как многие предприятия руководствовались собственными представлениями о специфике изделий, что вело к появлению технических решений, сходных по своему назначению, но несовместимых друг с другом[13].
Академией наук СССР, Государственным комитетом по науке и технике (ГКНТ) и Государственным комитетом Совета Министров СССР по делам строительства (Госстроем СССР) была разработана комплексная программа научно-технического прогресса на 20-летнюю перспективу[14]. Предусматривалось продление программы через каждые 5 лет с внесением в неё корректив. Но, по справедливому мнению Г. А. Быковской, этот документ был далёк от совершенства, его нельзя называть комплексным, так как в основе лежал ряд частных, сводных и обобщённых прогнозов, а также концепция развития отдельных отраслей народного хозяйства, разработанная отдельными министерствами и ведомствами, в нём не были в достаточной мере учтены опыт международного научного сотрудничества с точки зрения ресурсного обеспечения, межнациональный характер развития науки, экологические аспекты развития различных регионов. К числу общих серьёзных недостатков программ исследователь справедливо отнесла отсутствие сквозного финансирования из единого источника, скорее программы были координационными планами, что для объединения участников общей целевой направленности недостаточно. Планирование в целом в силу бюрократизма и малой компетентности руководства, контролирующих органов из полезного инструмента научно-технической политики превратилось в некий фетиш (закон, подлежащий исполнению)[15].
Добавим, что в Комплексной программе не получил необходимой проработки ряд новых проблем, прежде всего межотраслевого характера, разделы программы были недостаточно взаимосвязаны.
В исследуемый период было принято значительное количество важных решений, направленных на ускорение научно-технического прогресса. Практически в каждом из них шла речь об эффективности производства, техническом прогрессе, производительности труда. Предпринимались попытки интенсификации научно-технического прогресса, формировались НПО, внедрялось сквозное планирование на базе заказ-нарядов, которые охватили все стадии научно-технического процесса. На смену командно-административным методам управления пришли хозрасчёт, материальное стимулирование, децентрализованное финансирование. Реализация программно-целевого принципа планирования и управления потребовала реорганизации системы управления научно-техническим комплексом.
Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 4 октября 1965 г. было разрешено производить плановые затраты предприятий на конструкторские, опытные и другие работы по подготовке производства новых видов гражданской продукции, осуществляемые до начала серийного выпуска, за счёт средств фонда освоения новой техники. Допускались единовременные дополнительные затраты, связанные с повышением качества, надежности, долговечности готовых изделий[16].
Было обращено внимание и на развитие НИР в вузах с целью подготовки научно-педагогических кадров, совершенствования учебного процесса и развития науки в целом[17], но запрограммированное осталось декларацией, так как практически не было подкреплено материально. Объём финансирования вузовских исследований не превышал 5 % от общих затрат на науку[18].
В 1968 г. предпринимались попытки усилить материальное стимулирование НТП, реорганизовав структуру управления промышленностью: общесоюзное министерство, государственное производственное хозрасчетное объединение, предприятие. В сентябре 1968 г. были определены мероприятия с целью совершенствования форм и методов организации науки, научно-исследовательских работ, усиления их связи с производством[19]. Создавались, в частности, специализированные хозрасчётные производственно-технические объединения и научно-исследовательские институты на крупных промышленных предприятиях. Предусматривалась организация поощрительных фондов за счёт доходов, получаемых от внедрения научных идей.
К началу 80-х гг. в СССР формируется система научно-производственных объединений (НПО), являвшихся одним из основных звеньев научно-технического комплекса СССР[20]. Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мероприятиях по повышению эффективности работы научных организаций и ускорению использования в народном хозяйстве достижений НТП» подтвердило создание таких организационных форм связи науки с производством, как комплексные научные учреждения в качестве основного вида НТО в отрасли и подотрасли; специфический вид организации — НПО, НИИ в структуре предприятия как разновидности производственно-технического комплекса предприятия и НО; научно-техническое объединение, близкое по функциям НО с научно-техническим комплексом. Главным в деятельности НПО были определены такие направления, как обеспечение интеграции науки и производства, развитие в его рамках хозрасчёта, ускорение цикла «исследование — производство», совершенствование качества продукции, создание принципиально новой техники. Основной особенностью НПО, обозначенной в «Положении о научно-производственном объединении», было «сочетание централизованного руководства с хозяйственной самостоятельностью и инициативой самого объединения»[21].
Преимуществом НПО являлась головная роль научно-исследовательской, конструкторской, проектно-конструкторской или технологической организации при наличии всех звеньев цикла «исследование-производство», их координации и согласованности действий, что обеспечивало возможность решительного ускорения внедрения принципиально новой техники[22]. Это было исключительно важно, так как в среднем этот период составлял 4–5 лет. В машиностроительном комплексе в состав НПО было включено более 80 % НИИ и опытно-конструкторских организаций[23]. К 1985 г. в составе НПО функционировало примерно 600 крупных научно-исследовательских и проектно-конструкторских организаций, в промышленности было почти 90 тыс. лабораторий, конструкторских и экспериментальных подразделений, в которых трудилось около 1,7 млн работников[24]. Одним из наиболее успешных и известных в области разработки, изготовления, испытания и сервисного технического обслуживания авиационных и космических систем кондиционирования воздуха, регулирования давления в кабинах было московское НПО «Наука», в области электронной оптики и современной техники ночного видения — «Геофизика-НВ». В НПО «Молния» был создан многоразовый орбитальный космический корабль «Буран»[25].
Одновременно исследователи указывают на то, что нередко объединения создавались механически, а входившие в них предприятия и организации сохраняли хозяйственную самостоятельность и продолжали решать разноплановые задачи[26].
Ситуация радикально не улучшилась и в результате принятого ЦК КПСС и Советом Министров СССР постановления от 12 июля 1979 г. «Об улучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качества работы», которое предусматривало перевод научных учреждений и предприятий на хозрасчетную систему организации работ, внедрение новой техники осуществлялось на договорной основе, создание единых фондов развития науки и техники с целью финансирования НИР[27]. Наблюдался процесс снижения темпов внедрения научных разработок в производство, технического переоснащения из-за отсутствия эффективных механизмов, обеспечивающих связь науки и производства, материальной незаинтересованности предприятий в нововведениях, отсутствия устойчивых международных научных связей[28]. К 1986 г. снизился удельный вес завершенных научно-исследовательских тем до 5,9 %. Нередко научно-технические разработки велись и внедрялись в течение 10 лет и более[29].
Принятое XXVI съездом КПСС постановление «О развитии советской науки и ускорении научно-технического прогресса в СССР» определяло основные направления государственной научно-технической политики. Целью научно-технической политики было объявлено ресурсосбережение: «Путь к этому — ускорение научно-технического прогресса, комплексная, глубокая переработка полезных ископаемых, более широкое применение вторичных ресурсов»[30].
В своей основе решения носили консервативный характер, ориентировали на развитие, прежде всего, отраслевой науки, имеющей общесоюзное значение, развитие научно-технической сферы в большей степени должно было иметь прикладной характер. «Основные направления экономического и социального развития СССР на 1981-1985 гг. и на период до 1990 г.» предлагали в качестве ключевых направлений научно-технической политики такие, как: усиление связи науки с производством, взаимодействие общественных, естественных и технических наук; расширение автоматизации самих НИР; повышение эффективности использования научно-исследовательского потенциала вузов; улучшение системы научно-технической информации и патентно-лицензионной работы; совершенствование организационной структуры научных учреждений; развитие массового творчества изобретателей и рационализаторов; повышение роли и ответственности Академии наук СССР[31]. Анализ этого и других документов[32] позволяет говорить о том, что региональный аспект научно-технической политики лишь подразумевался и виделся только в контексте исключительно производственных задач, а единой научно-технической политики не существовало, доминировал отраслевой подход, интересы регионов ставились в зависимость от интересов развития ведущих отраслей хозяйства.
Новое руководство страны предпринимало попытки изменить ситуацию, придать новый импульс экономическому развитию страны, но за счёт традиционных способов, принятых в советской политической и экономической системе. Об этом свидетельствуют документы ноябрьского (1982 г.) и июньского (1983 г.) пленумов ЦК КПСС, Всесоюзной научно-технической конференции (декабрь 1984 г.) и др. В частности, предусматривалось введение системы льгот для стимулирования научно-технической деятельности, открытость при выборе приоритетных направлений и экспертизе научно-технических проектов. В речи на ноябрьском (1982 г.) Пленуме ЦК КПСС Генерального секретаря ЦК КПСС Ю. В. Андропова прозвучали многообещающие слова о необходимости выявлять и устранять конкретные трудности, которые мешают научно-техническому прогрессу — «Надо, чтобы те, кто смело идёт на внедрение новой техники, не оказывались в невыгодном положении»[33]. Несомненно, Ю. В. Андропов прекрасно разбирался в ситуации, под его руководством работала строго засекреченная группа при Межведомственном совете по изучению опыта социалистических стран-членов СЭВ, в частности, вариантов перехода к рынку — венгерского, китайского, югославского. В результате была разработана модель перехода к экономике смешанного типа, с курсом на акционирование, частную собственность, либерализацию цен[34]. Академик АН СССР Т. И. Заславская осенью 1982 г. предложила отказаться от административных методов управления и использовать «стимулы, учитывающие экономические и социальные потребности работников и направляющие их интересы в нужную нашему обществу сторону»[35].
Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по ускорению научно-технического прогресса в народном хозяйстве» от 18 августа 1983 г. не стало ожидаемым, рубежным, предусматривающим создание новых механизмов управления. Оно предусматривало в качестве главной меры введение дифференцированных нормативов обновления (модернизации) продукции, прежде всего машиностроения. Пленум ЦК КПСС в декабре 1983 г. подтвердил необходимость комплексного перехода на интенсивный путь развития и в принципе высказался за поиск форм и методов радикальной реформы экономики[36]. Но руководство в центре и на местах оказалось перед выбором: встать на путь радикальных преобразований, либо решать, используя прежние командные методы, сиюминутные задачи.
Таким образом, курс на обновление форм и методов научно-технической политики был закреплён рядом постановлений ЦК КПСС и Совмина СССР[37]. За первую половину 80-х гг. были увеличены расходы на науку с 11,7 млрд руб. в 1970 г. до 22,3 в 1980 г. и 28,6 млрд в 1985 г.[38] Но в середине 80-х гг. около 80 % всех средств, выделявшихся на советскую науку, в той или иной степени были связаны с решением задач военно-научно-промышленного комплекса[39].
Радикальных изменений в ГНТП так и не произошло. Экстенсивная модель социально-экономического развития себя исчерпала и не могла обеспечить столь необходимого стране технологического прорыва. В 1984 г. академик Л. И. Абалкин писал «Становится всё более ясным и очевидным, что советское общество подошло к рубежам, которые в определённом смысле имеют переломный характер. Назрели глубокие, революционные сдвиги в материально-технической базе и во всей сфере общественных отношений. Необходимость осуществить эти преобразования и отражает идея слияния двух революций — научно-технической и социальной»[40].
Научно-технический прорыв был жизненно необходим, так как нарастали показатели кризиса экономики страны: около 50 % промышленного производства составлял малоквалифицированный, часто ручной труд, сокращались показатели внутреннего валового продукта и национального дохода, академический, вузовский и отраслевой секторы науки практически были изолированы не только друг от друга, а наука в целом от системы образования[41]. При этом за период 1980–85 гг. наблюдался рост занятых в отрасли «Наука и научное обслуживание» почти на 200 тыс. человек, достигнув 4554 тыс.[42]
Исследователь В. А. Кулик оценивает предпринимавшиеся Ю. В. Андроповым попытки преодолеть нарастающие кризисные явления как стремление «соединить не соединимое: новые политические идеи и доктрины и старые методы их реализации. По существу, — пишет В. А. Кулик,- все намеченные им меры имели скорее негативный эффект, поскольку, с одной стороны исподволь подтачивали основы прежней советской системы, а с другой, не создавали взамен ничего нового, что объективно способствовало деградации существующего общественно-политического строя»[43].
Замедление темпов развития в 70–80-е гг. часть исследователей называет с вполне закономерным явлением, связывая его с известной теорией длинных волн, но не с несостоятельностью политико-экономической системы[44]. Попытки наверстывания предъявляли высокие требования к качеству государственного регулирования экономики. Между тем, разрабатываемые в 70–80-е гг. программы по реализации единой научно-технической политики в единую систему не сложились. Часть из них носила декларативный характер.
Нам представляются верными выводы авторов[45], которые утверждают, что экономическая система СССР оказалась неадекватной мировым тенденциям развития науки и техники, не смогла обеспечить органичного сочетания социально-экономического и научно-технического развития.
Одной из причин возникновения в 70-е гг. экономической технологической стагнации стала невосприимчивость экономики к нововведениям. Ещё более чётко обозначилась тенденция к деградации научно-технического потенциала, формировалась сырьевая зависимость страны. При этом нередко закупалась не самая современная техника, а крупные отечественные достижения годами не осваивались промышленностью[46]. Ведомственный подход препятствовал разработке и реализации межотраслевых проектов, монополизм препятствовал конкуренции. Значительные финансовые вложения не приносили должной отдачи.
Этот вывод подтверждает ситуация, сложившаяся в этот период в научном приборостроении. С целью его развития Госкомитетом Совмина СССР по науке и технике, АН СССР, отраслевыми министерствами и ведомствами был разработан координационный план опытно-конструкторских работ на 1966–1977 гг. по важнейшим направлениям научного приборостроения: электронная микроскопия; приборы для рентгеноспектральных и рентгеноструктурных исследований; ультрацентрифуги; масс-спектральные приборы и др.[47] Под эгидой АН СССР, Министерства приборостроения, средств автоматизации и систем управления (Минприбор), Министерства оборонной промышленности и других ведомств были подготовлены планы опытно-конструкторских разработок по созданию приборов для проведения исследований в области естественных наук. Постановление Совета Министров СССР № 115 от 22 февраля 1968 г. утвердило наиболее важные задания из них[48]. В общей сложности была запланирована разработка и промышленное освоение свыше 450 наименований исследовательских приборов, блоков и унифицированных узлов к новым приборам. Разработку значительной части исследовательских приборов (свыше 200) было предусмотрено выполнить в конструкторских организациях АН СССР, а остальные в КБ Миноборонпрома, Минприбора и др. ведомств[49].
При Президиуме АН СССР под руководством члена корреспондента РАН, профессора В. Л. Тальрозе был создан Совет по научному приборостроению, который определял соответствие технических заданий на предлагаемые к разработке приборы требованиям современного уровня; основные направления деятельности научных и конструкторских организаций АН СССР в области научного приборостроения; вырабатывал общие принципы технической политики в этой области. Кроме того были учреждены междуведомственный Совет по научному приборостроению (руководитель — академик Б. П. Константинов) и специальный фонд целевого финансирования при Президиуме АН СССР. В частности, из этого фонда была профинансирована разработка 125 приборов[50].
В результате этих мероприятий определённый прогресс в разработке приборов по ряду ведущих направлений научного приборостроения был достигнут. Так, на Сумском заводе электронных микроскопов и средств автоматики было освоено серийное производство электронного микроскопа УЭМ-100, в НИИ физических проблем в 1968 г. создан лабораторный образец электронного микроскопа высшего класса УЭМ -100Л, в СКБ рентгеновской аппаратуры Минприбора совместно с Институтом машиноведения был разработан впервые в СССР теневой рентгеновский микроскоп МИР-I и т. д.[51]
Однако Президент АН СССР М. В. Келдыш в своем письме от 22 апреля 1969 г. на имя Председателя Государственного комитета Совета Министров СССР по науке и технике В. А. Кириллина[52], признавая определённый прогресс в развитии научного приборостроения, указывал на «чрезвычайно низкий уровень оснащенности исследовательских учреждений современным научным оборудованием». Он констатировал, что выпускаемые отечественной промышленностью приборы для научных исследований отстают от зарубежного исследовательского оборудования примерно на 5–7 лет. Значительное отставание сложилось в следующих областях: оптико- и рентгеноспектральные приборы, приборы для биохимических исследований белков и биологических молекул, электронные микроскопы высокого разрешения, приборы ядерного магнитного резонанса, масс-спектральная аппаратура высокого разрешения, приборы для исследований механических свойств полимеров, прецизионная микрокалориметрическая аппаратура, приборы для исследования механических свойств материалов[53].
Особенно плохо, по мнению академика, обстояли дела с серийным производством приборов, подавляющее большинство разработанных приборов (уже готовых к запуску в производство) не могли быть приняты промышленностью к серийному производству в течение ближайших 3–4-х лет. М. В. Келдыш прогнозировал, что предлагаемые министерствами сроки создадут разрыв между разработкой и серийным выпуском приборов в 5–6 лет, и это фактически обесценит конструкторскую работу (разработки морально устареют). Беспокойство академика вызывало и слабое оснащение заводов современным оборудованием, низкие мощности, что значительно увеличивало сроки освоения промышленностью принятых к серийному производству приборов[54]. Так, ни одна из наиболее сложных разработок, выполненных в 1965-1968 гг. в конструкторских бюро АН СССР, не была освоена на тот момент предприятиями Минприбора[55]. Из 25 намеченных разработок в области приборов и аппаратуры для рентгеноспектральных и рентгеноструктурных исследований в организациях Минприбора было выполнено в срок только 5, по остальным наметилось отставание от намеченных сроков на 2-3 года[56]. В письме Президента АН СССР обращалось внимание, что наибольшие трудности возникают при организации промышленного выпуска малосерийных приборов. Преодоление ситуации автор письма видел в строительстве специальных предприятий для выпуска такой продукции[57].
Письмо М.В. Келдыша было основано на значительном аналитическом материале, отложившемся в архиве. Подготовившие его эксперты, в частности, констатировали, что в конце 1960-х в отечественном приборостроении сложилось отставание от уровня, достигнутого США, в среднем на 15–20 лет[58].
Таблица 1
Доля затрат на приборы и средства автоматизации в процентах от общего объема капиталовложений по некоторым отраслям промышленности
1955
1970
США
СССР
прогноз
план
США
СССР
Черная металлургия
3
0,5
20
3,5
Цветная металлургия
8
0,5
14
2,0
Химическая промышленность
10
2,6
21
8,0
Пищевая промышленность
5
1,2
16
4,5
Из приведенных в таблице данных видно, что доля затрат на приборы была в среднем в 3–4 раза ниже, чем в США[59].
В 1968 г. в СССР было произведено приборов на 2,1 млрд руб., в США на 10 млрд руб. При сохраняющихся темпах, экспертами прогнозировалось, что в 1975 г. сумма составит в СССР — 5,46 млрд руб., в США — 17,4 млрд руб. Констатировалось, что самое серьёзное отставание сложилось с производством средств быстродействующей вычислительной и счётно-аналитической техники — основы автоматизации всех современных производств и повышения эффективности научных исследований. Так, выпуск ЭВМ по состоянию на 1968 г. был в 22 раза меньше, а вычислительная мощность действующих ЭВМ в 65 раз меньше чем в США. Технический уровень производимых в СССР внешних устройств вычислительных машин отставал от лучших зарубежных образцов на 7–8 лет, многие виды оборудования для ЭВМ не были освоены и не производились. Капитальные затраты на развитие промышленного производства вычислительной техники были в 10 раз меньше соответствующих затрат в США[60].
Также экспертами АН СССР фиксировались крайне низкий показатель обновления основных фондов на предприятиях Минприбора — всего 3 %, значительное недофинансирование (в 4–5 раз), дефицит кадров в конструкторских организациях Минприбора (работало 16 тыс. человек, а требовалось в 5–6 раз больше)[61].
Таким образом, развитие науки и техники, создание условий для осуществления научно-технической деятельности и практического внедрения результатов в послевоенный период отечественной истории были определены в качестве приоритета. Но реализация этой цели происходила поэтапно и «посекторно» — если до 1953 г. закладывались основы «сверхдержавы», её рождение[62], то в годы «оттепели» обеспечивалась её жизнеспособность. Содержание и принципы «сталинской» НТП долгое время оставались прежними. Проблеме повышения эффективности функционирования всей научно-технической сферы уделялось значительно меньше внимания, чем задачам количественного увеличения произведённого, шло экстенсивное развитие науки и техники. При всех многочисленных реорганизациях система управления научно-технической сферой и методы управления менялись мало, но они обеспечивали единство деятельности отдельных научно-исследовательских организаций. Система строилась по территориально-производственному принципу, но ряд вузов и отраслевых НИИ подчинялся соответствующим министерствам и ведомствам.
Правомерными представляются выводы ряда исследователей[63] о том, что в условиях «холодной войны» концентрация ресурсов на приоритетных направлениях, выбранная модель директивно-планируемой экономики, использование при реализации оборонных научно-производственных программ специфических организационно-административных средств и механизмов (функционирование надведомственного органа, ужесточение централизации планирования, контроля, усиление мотивации, способность решать межотраслевые, междисциплинарные задачи) обеспечили первенство в космосе, достижение военного паритета и т. п. Так, была открыта эра орбитальных станций, обеспечен прорыв в сфере межпланетных перелетов, создана в 1977 г. телевизионная система «Орбита»[64], качественный рывок совершили в это время атомная промышленность, судостроение, автомобилестроение, электроника, (более 50 видов бронетехники удалось оснастить аппаратурой, «значительно превосходившей по своим характеристикам зарубежные образцы»)[65]. От постройки первой серии подводных крейсеров стратегического назначения к концу 70-х гг. был осуществлен переход к серийному производству ракетоносцев второго поколения[66], обеспечивших на долгое время обороноспособность страны.
Но выбранная стратегия, создание, по сути, локальных инновационных систем, обусловили значительные диспропорции в социально-экономическом развитии, стагнацию фундаментальных и прикладных исследований «гражданского» профиля, потребность в регулярных, но малоэффективных управленческих «перестройках». С середины 50-х гг. важность большей сбалансированности социально-экономического развития, необходимость активизации научно-технических исследований и ускорения процесса внедрения их результатов, более значительной государственной финансовой и моральной поддержки науки и образования начала осознаваться на высшем уровне. При значительном укреплении научного потенциала ожидаемой отдачи от весьма значительных вложений и предпринятых усилий не наблюдалось. Несостоятельность иллюзий относительно возможности разрушения ведомственных барьеров при ликвидации министерств и сокращении числа учреждений и компетенций АН СССР вызвали необходимость новых реорганизаций, восстановления отраслевого принципа. С созданием Военно-промышленной комиссии еще более обособлялись «гражданский» и «оборонный» секторы науки. Утверждать, как это делает ряд авторов, что государственная научно-техническая политика отличалась «единством», не представляется возможным.
Одновременно проведенное исследование показало, что научно-технический комплекс страны имел мощный потенциал и включал в себя в этот период академические научные центры, охватывающие в своей деятельности стадии прикладных и фундаментальных исследований; научно-технические центры, способные наряду с фундаментальными и прикладными исследованиями осуществлять конструкторские и технологические разработки, создавать опытные образцы и даже опытные промышленные серии; прикладные научно-технические центры отраслевого и межотраслевого характера; научно-производственные комплексы; производственно-технические комплексы, которые в значительной мере самостоятельно осуществляли конструкторские и технологические разработки по обновлению и совершенствованию выпускаемой продукции, а также выполняли значительные работы по техническому обслуживанию потребителей; технико-эксплуатационные комплексы, выполняющие функции технического обслуживания предприятий, распределения новой техники и технологии, консультирования и т. п.; учебно-научно-производственные комплексы, соединяющие подготовку специалистов с проведением научных разработок и внедрением их в производство[67].
Анализ литературы показал, что проблема разработки и реализации НТП в позднесоветский период остаётся одной и самых дискуссионных и, одновременно, недостаточно изученных. Мы склонны согласиться с исследователями, которые полагают, что этот период модернизационных изменений в стране был крайне противоречив. Мировые достижения уживались с нарастанием диспропорций, отставанием в важных областях. Индустриальный прогресс начал терять темпы, перестал поспевать за техническими достижениями Запада, особенно в области высоких технологий. Гипертрофированное развитие тяжелой промышленности сужало сферу потребления и услуг, ограничивало рост благосостояния народа. Сельскохозяйственный труд всё более заметно превращался в разновидность труда индустриального, что, несомненно, свидетельствовало о движении по пути модернизации, однако в связи с волюнтаристской политикой село всё более деградировало, перестав удовлетворять потребности народа в продовольствии, а промышленности в сырье. Советская система хозяйствования в дальнейшем становилась всё менее эффективной, что власть пыталась компенсировать вывозом на рубеж различных видов сырья, прежде всего энергоносителей и золота. За 1974–1989 гг. только нефти и нефтепродуктов было отправлено за границу на $ 176 млрд. Кроме того, ежегодно продавалось не менее 200 т. золота. Вырученная валюта тратилась на закупки новых технологий, продовольствия и промышленных товаров для населения[68]. Начатые М. С. Горбачевым в середине 80-х гг. перестройка и ускорение научно-технического прогресса не дали положительного эффекта, не способствовали завершению модернизационного перехода, но привели к откату назад по многим принципиальным показателям. В 90-е гг. из-за неверно выбранной модели социально-экономической модернизации началась демодернизация, деиндустриализация страны — результаты весьма далекие от целей.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898–1986). 9-е изд. М., 1986. Т. 10. С. 173–176. (Далее — КПСС в резолюциях…)
[2] См.: Записка С. П. Трапезникова в ЦК КПСС по поводу письма члена ЦК КПСС А. М. Румянцева // Российская социология шестидесятых годов в воспоминаниях и документах. / Отв. ред. и авт. предисл. Г. С. Батыгин ; ред.-сост. С. Ф. Ярмолюк. СПб. : Русский христианский гуманитарный институт, 1999. То же. [Электронный ресурс] // UNLV Center for Democratic Culture. URL: (дата обращения: 14.06.2011).
[3] Быковская Г. А. Исторический опыт разработки и реализации партийно-государственной научно-технической политики в Российской Федерации (1917–1991 гг.): Дис. … д-ра ист. наук. М., 2005. Л. 316.
[4] Российский государственный архив экономики (далее — РГАЭ). Ф. 9480. Оп. 9. Д. 495. Л. 1.
[9] Лахтин Г. А. Организация советской науки: история и современность. М., 1990. С. 144.
[10] Виноградов Б. A. Системный подход к развитию кадрового потенциала ОПК // Инновации. 2010. № 9. С. 45–51.
[11] Лосик A. B., Чимаров С. Ю. Научно-технический прогресс; драматизм развития: Страницы отечественной истории. Вторая половина 50-х — 80-е годы. СПб., 1995. С. 72.
[13] Кутырев А. В. Научно-техническая политика в СССР: механизм трансформации на московском территориальном уровне. 1976–1991 : Дис. … канд. ист. наук. М., 2007. С. 55.
[14] Научно-технический прогресс : Словарь. М., 1987. С. 98–99.
[17] Положение о научно-исследовательской работе в высших учебных заведениях: приказ министра высшего и среднего специального образования от 9 июля 1962 г. // Высшая школа : сборник основных постановлений, приказов, инструкций : В 2-х ч. М. 1978. Ч. 2. С. 103.
[18] Образцов И. Ф. Выступление // Всесоюзное совещание работников высших учебных заведений в Кремле 16–18 января 1973 г. М., 1973. С. 56.
[19] Решение партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1970. Т. 7. С. 317–322.
[20] Таксир К. И. Научно-производственные объединения. М., 1977. С. 125.
[21] Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1977. Т. 11. Ноябрь 1975 г. — июнь 1977 г. С. 65.
[23] Наука в экономической структуре народного хозяйства. М., 1990. С. 156.
[24] Кушлин В. И. Взаимодействие науки и производства: пути, формы, эффективность. М., 1986. С. 46.
[25] См.: Многоразовый орбитальный корабль «Буран» / Ю. П. Семенов, Г. Е. Лозино-Лозинский, В. Л. Лапыгин, В. А. Тимченко и др.; под ред. Ю. П. Семенова и др. М., 1995; Стрекопытов С. П. История научно-технических учреждений в России (вторая половина XIX — XX вв.). М., 2002. С. 295.
[28] См.: Быковская Г. А. Указ. соч.; Кулик В. А. Государственная научно-техническая политика СССР в 1980–1991 гг. : Дис. … канд. ист. наук. М., 2010; Машковская Т. О. Государственная политика СССР и Российской Федерации в сфере науки и научно-технического прогресса (1955–1997) : Дис. ... д-ра. ист. наук. М., 2000. С. 120.
[29] Макаренко Е. И. Социально-исторические аспекты проведения научно-технической политики и подготовка технических кадров: Российский опыт XX века. М., 2008. С. 58.
[34] Корягина Т. И. Худший из вариантов перестройки // Наш современник. 1992. № 3. С. 8–9.
[35] Геллер М., Некрич А. Утопия у власти: история Советского Союза с 1917 до наших дней : В 3 кн. М., 1995. С. 175.
[36] Андропов Ю. В. Текст выступления на Пленуме ЦК КПСС 26 декабря 1983 г. // Вопросы истории КПСС. 1984. № 2. С. 10.
[37] КПСС в резолюциях… М., 1986. Т. 14. С. 442–451, 461.
[38] Наука и технический прогресс в СССР. М., 1987. С. 13.
[39] Опенкин Л. А. И. В. Сталин: последний прогноз будущего (Из истории написания работы «Экономические проблемы социализма в СССР») // Вопросы истории КПСС. 1991. № 7. С. 128.
[40] Абалкин Л. И. Формирование современного экономического мышления // Коммунист. 1984. № 18. С. 68.
[41] Тихонов А. Н. Фундаментальная наука и подготовка кадров // Российская наука: состояние и проблемы развитая. Материалы II Всероссийского семинара. Обнинск, 1997. С. 30.
[62] Данилов A. A., Пыжиков A. B. Рождение сверхдержавы: СССР в первые послевоенные годы. М., 2001. С. 270–271.
[63] Артемов Е. Т. Научно-техническая политика в советской модели позднеиндустриальной модернизации : Дис. … д-ра ист. наук. Екатеринбург, 2006. Л. 283.
[64] Хрунов Е. В. Космос — впереди ясная цель. Книга воспоминаний. Тула, 2008. С. 7, 90.
[65] См.: Сазыкин Ю. М. Достойные сыны России: встречи, свершения, победы: к 100-летию Д. Ф. Устинова. Ковров, 2008. С. 29–34, 75.
[66] См.: Роль российской науки в создании отечественного подводного флота / под ред. А. А. Саркисова. М., 2008. С. 66–68.
[68] Алексеев В. В., Сапоговская Л. В. Исторический опыт промышленной политики в России (краткий научно-практический опыт). Екатеринбург, 2000. С. 5–15.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Абалкин Л. И. Формирование современного экономического мышления // Коммунист. 1984. № 18. С. 61–71.
Алексеев В. В., Сапоговская Л. В. Исторический опыт промышленной политики в России (краткий научно-практический опыт). Екатеринбург, 2000.
Андропов Ю. В. Текст выступления на Пленуме ЦК КПСС 26 декабря 1983 г. // Вопросы истории КПСС. 1984. № 2. С. 3–10.
Артемов Е. Т. Научно-техническая политика в советской модели позднеиндустриальной модернизации : Дис. … д-ра ист. наук. Екатеринбург, 2006.
Быковская Г. А. Исторический опыт разработки и реализации партийно-государственной научно-технической политики в Российской Федерации (1917–1991 гг.): Дис. … д-ра ист. наук. М., 2005.
Виноградов Б. A. Системный подход к развитию кадрового потенциала ОПК // Инновации. 2010. № 9. С. 45–51.
Геллер М., Некрич А. Утопия у власти: история Советского Союза с 1917 до наших дней : В 3 кн. М., 1995.
Данилов A. A., Пыжиков A. B. Рождение сверхдержавы: СССР в первые послевоенные годы. М., 2001.
Записка С. П. Трапезникова в ЦК КПСС по поводу письма члена ЦК КПСС А. М. Румянцева // Российская социология шестидесятых годов в воспоминаниях и документах. / Отв. ред. и авт. предисл. Г. С. Батыгин ; ред.-сост. С. Ф. Ярмолюк. СПб. : Русский христианский гуманитарный институт, 1999.
Записка С. П. Трапезникова в ЦК КПСС по поводу письма члена ЦК КПСС А. М. Румянцева [Электронный ресурс] // UNLV Center for Democratic Culture. URL: [архивировано в ] (дата обращения: 14.06.2011).
Коммунист. 1982. № 17. С. 16.
Корягина Т. И. Худший из вариантов перестройки // Наш современник. 1992. № 3. С. 8–9.
Кулик В. А. Государственная научно-техническая политика СССР в 1980–1991 гг. : Дис. … канд. ист. наук. М., 2010.
Кутырев А. В. Научно-техническая политика в СССР: механизм трансформации на московском территориальном уровне. 1976–1991 : Дис. … канд. ист. наук. М., 2007.
Кушлин В. И. Взаимодействие науки и производства: пути, формы, эффективность. М., 1986.
Лахтин Г. А. Организация советской науки: история и современность. М., 1990.
Лельчук B. C. Научно-техническая революция и промышленное развитие СССР. М., 1987.
Лосик A. B., Чимаров С. Ю. Научно-технический прогресс; драматизм развития: Страницы отечественной истории. Вторая половина 50-х — 80-е годы. СПб., 1995.
Макаренко Е. И. Социально-исторические аспекты проведения научно-технической политики и подготовка технических кадров: Российский опыт XX века. М., 2008.
Материалы XXVI съезда КПСС. М., 1981.
Машковская Т. О. Государственная политика СССР и Российской Федерации в сфере науки и научно-технического прогресса (1955–1997) : Дис. ... д-ра. ист. наук. М., 2000
Многоразовый орбитальный корабль «Буран» / Ю. П. Семенов, Г. Е. Лозино-Лозинский, В. Л. Лапыгин, В. А. Тимченко и др.; под ред. Ю. П. Семенова и др. М., 1995.
Наука в экономической структуре народного хозяйства. М., 1990.
Образцов И. Ф. Выступление // Всесоюзное совещание работников высших учебных заведений в Кремле 16–18 января 1973 г. М., 1973. С. 56.
Опенкин Л. А. И. В. Сталин: последний прогноз будущего (Из истории написания работы «Экономические проблемы социализма в СССР») // Вопросы истории КПСС. 1991. № 7.
Положение о научно-исследовательской работе в высших учебных заведениях: приказ министра высшего и среднего специального образования от 9 июля 1962 г. // Высшая школа : сборник основных постановлений, приказов, инструкций : В 2-х ч. М. 1978. Ч. 2. С. 103.
Правда. 1982. 21 сентября.
Решение партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1970. Т. 7.
Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1977. Т. 11. Ноябрь 1975 г. — июнь 1977 г.
Роль российской науки в создании отечественного подводного флота / под ред. А. А. Саркисова. М., 2008.
Сазыкин Ю. М. Достойные сыны России: встречи, свершения, победы: к 100-летию Д. Ф. Устинова. Ковров, 2008. С.29–34, 75.
Стрекопытов С. П. История научно-технических учреждений в России (вторая половина XIX — XX вв.). М., 2002.
Таксир К. И. Научно-производственные объединения. М., 1977.
Тихонов А. Н. Фундаментальная наука и подготовка кадров // Российская наука: состояние и проблемы развитая. Материалы II Всероссийского семинара. Обнинск, 1997. С. 30–35.
Хрунов Е. В. Космос — впереди ясная цель. Книга воспоминаний. Тула, 2008.
XXVII съезд КПСС. Т. 2.
АРХИВНЫЕ ИСТОЧНИКИ
Российский государственный архив экономики (далее — РГАЭ). Ф. 9480. Оп. 9. Д. 495. Л. 1.
РГАЭ. Ф. 9480. Оп. 9. Д. 495. Л. 2.
РГАЭ. Ф. 9480. Оп. 9. Д. 877. Л. 10.
РГАЭ. Ф. 9480. Оп. 9. Д. 877. Л. 10–11.
РГАЭ. Ф. 9480. Оп. 9. Д. 877. Л. 12.
РГАЭ. Ф. 9480. Оп. 9. Д. 877. Л. 2.
РГАЭ. Ф. 9480. Оп. 9. Д. 877. Л. 2–13.
РГАЭ. Ф. 9480. Оп. 9. Д. 877. Л. 23.
РГАЭ. Ф. 9480. Оп. 9. Д. 877. Л. 23–25.
РГАЭ. Ф. 9480. Оп. 9. Д. 877. Л. 27.
РГАЭ. Ф. 9480. Оп. 9. Д. 877. Л. 3.
РГАЭ. Ф. 9480. Оп. 9. Д. 877. Л. 4.
РГАЭ. Ф. 9480. Оп. 9. Д. 877. Л. 5.
РГАЭ. Ф. 9480. Оп. 9. Д. 877. Л. 6–7.
РГАЭ. Ф. 9480. Оп. 9. Д. 877. Л. 9.
BIBLIOGRAPHY (TRANSLITERATION)
Abalkin L. I. Formirovanie sovremennogo ekonomicheskogo myshleniia // Kommunist. 1984. № 18. S. 61–71.
Alekseev V. V., Sapogovskaia L. V. Istoricheskii opyt promyshlennoi politiki v Rossii (kratkii nauchno-prakticheskii opyt). Ekaterinburg, 2000.
Andropov Iu. V. Tekst vystupleniia na Plenume TsK KPSS 26 dekabria 1983 g. // Voprosy istorii KPSS. 1984. № 2. S. 3–10.
Artemov E. T. Nauchno-tekhnicheskaia politika v sovetskoi modeli pozdneindustrial'noi modernizatsii : Dis. … d-ra ist. nauk. Ekaterinburg, 2006.
Bykovskaia G. A. Istoricheskii opyt razrabotki i realizatsii partiino-gosudarstvennoi nauchno-tekhnicheskoi politiki v Rossiiskoi Federatsii (1917–1991 gg.): Dis. … d-ra ist. nauk. M., 2005.
Vinogradov B. A. Sistemnyi podkhod k razvitiiu kadrovogo potentsiala OPK // Innovatsii. 2010. № 9. S. 45–51.
Geller M., Nekrich A. Utopiia u vlasti: istoriia Sovetskogo Soiuza s 1917 do nashikh dnei : V 3 kn. M., 1995.
Danilov A. A., Pyzhikov A. B. Rozhdenie sverkhderzhavy: SSSR v pervye poslevoennye gody. M., 2001.
Zapiska S. P. Trapeznikova v TsK KPSS po povodu pis'ma chlena TsK KPSS A. M. Rumiantseva // Rossiiskaia sotsiologiia shestidesiatykh godov v vospominaniiakh i dokumentakh. / Otv. red. i avt. predisl. G. S. Batygin ; red.-sost. S. F. Iarmoliuk. SPb. : Russkii khristianskii gumanitarnyi institut, 1999.
Zapiska S. P. Trapeznikova v TsK KPSS po povodu pis'ma chlena TsK KPSS A. M. Rumiantseva [Elektronnyi resurs] // UNLV Center for Democratic Culture. URL: http://www.unlv.edu/centers/cdclv/archives/Documents/rumiantsev_affair.html [arkhivirovano v WebCite] (data obrashcheniia: 14.06.2011).
Kommunist. 1982. № 17. S. 16.
Koriagina T. I. Khudshii iz variantov perestroiki // Nash sovremennik. 1992. № 3. S. 8–9.
KPSS v rezoliutsiiakh i resheniiakh s"ezdov, konferentsii i plenumov TsK (1898–1986). 9-e izd. M., 1986. T. 10.
Kulik V. A. Gosudarstvennaia nauchno-tekhnicheskaia politika SSSR v 1980–1991 gg. : Dis. … kand. ist. nauk. M., 2010.
Kutyrev A. V. Nauchno-tekhnicheskaia politika v SSSR: mekhanizm transformatsii na moskovskom territorial'nom urovne. 1976–1991 : Dis. … kand. ist. nauk. M., 2007.
Kushlin V. I. Vzaimodeistvie nauki i proizvodstva: puti, formy, effektivnost'. M., 1986.
Lakhtin G. A. Organizatsiia sovetskoi nauki: istoriia i sovremennost'. M., 1990.
Lel'chuk B. C. Nauchno-tekhnicheskaia revoliutsiia i promyshlennoe razvitie SSSR. M., 1987.
Losik A. B., Chimarov S. Iu. Nauchno-tekhnicheskii progress; dramatizm razvitiia: Stranitsy otechestvennoi istorii. Vtoraia polovina 50-kh — 80-e gody. SPb., 1995.
Makarenko E. I. Sotsial'no-istoricheskie aspekty provedeniia nauchno-tekhnicheskoi politiki i podgotovka tekhnicheskikh kadrov: Rossiiskii opyt XX veka. M., 2008.
Materialy XXVI s"ezda KPSS. M., 1981.
Mashkovskaia T. O. Gosudarstvennaia politika SSSR i Rossiiskoi Federatsii v sfere nauki i nauchno-tekhnicheskogo progressa (1955–1997) : Dis. ... d-ra. ist. nauk. M., 2000
Mnogorazovyi orbital'nyi korabl' «Buran» / Iu. P. Semenov, G. E. Lozino-Lozinskii, V. L. Lapygin, V. A. Timchenko i dr.; pod red. Iu. P. Semenova i dr. M., 1995.
Nauka v ekonomicheskoi strukture narodnogo khoziaistva. M., 1990.
Nauka i tekhnicheskii progress v SSSR. M., 1987.
Nauka SSSR v tsifrakh: 1990. M., 1991.
Nauchno-tekhnicheskii progress : Slovar'. M., 1987.
Obraztsov I. F. Vystuplenie // Vsesoiuznoe soveshchanie rabotnikov vysshikh uchebnykh zavedenii v Kremle 16–18 ianvaria 1973 g. M., 1973. S. 56.
Openkin L. A. I. V. Stalin: poslednii prognoz budushchego (Iz istorii napisaniia raboty «Ekonomicheskie problemy sotsializma v SSSR») // Voprosy istorii KPSS. 1991. № 7.
Polozhenie o nauchno-issledovatel'skoi rabote v vysshikh uchebnykh zavedeniiakh: prikaz ministra vysshego i srednego spetsial'nogo obrazovaniia ot 9 iiulia 1962 g. // Vysshaia shkola : sbornik osnovnykh postanovlenii, prikazov, instruktsii : V 2-kh ch. M. 1978. Ch. 2. S. 103.
Pravda. 1982. 21 sentiabria.
Reshenie partii i pravitel'stva po khoziaistvennym voprosam. M., 1970. T. 7.
Resheniia partii i pravitel'stva po khoziaistvennym voprosam. M., 1977. T. 11. Noiabr' 1975 g. — iiun' 1977 g.
Rol' rossiiskoi nauki v sozdanii otechestvennogo podvodnogo flota / pod red. A. A. Sarkisova. M., 2008.
Sazykin Iu. M. Dostoinye syny Rossii: vstrechi, sversheniia, pobedy: k 100-letiiu D. F. Ustinova. Kovrov, 2008. S.29–34, 75.
Strekopytov S. P. Istoriia nauchno-tekhnicheskikh uchrezhdenii v Rossii (vtoraia polovina XIX — XX vv.). M., 2002.
Taksir K. I. Nauchno-proizvodstvennye ob"edineniia. M., 1977.
Tikhonov A. N. Fundamental'naia nauka i podgotovka kadrov // Rossiiskaia nauka: sostoianie i problemy razvitaia. Materialy II Vserossiiskogo seminara. Obninsk, 1997. S. 30–35.
Khrunov E. V. Kosmos — vperedi iasnaia tsel'. Kniga vospominanii. Tula, 2008.
XXVII s"ezd KPSS. T. 2.
ARCHIVAL SOURCES (TRANSLITERATION)
Rossiiskii gosudarstvennyi arkhiv ekonomiki (dalee — RGAE). F. 9480. Op. 9. D. 495. L. 1.
RGAE. F. 9480. Op. 9. D. 495. L. 2.
RGAE. F. 9480. Op. 9. D. 877. L. 10.
RGAE. F. 9480. Op. 9. D. 877. L. 10–11.
RGAE. F. 9480. Op. 9. D. 877. L. 12.
RGAE. F. 9480. Op. 9. D. 877. L. 2.
RGAE. F. 9480. Op. 9. D. 877. L. 2–13.
RGAE. F. 9480. Op. 9. D. 877. L. 23.
RGAE. F. 9480. Op. 9. D. 877. L. 23–25.
RGAE. F. 9480. Op. 9. D. 877. L. 27.
RGAE. F. 9480. Op. 9. D. 877. L. 3.
RGAE. F. 9480. Op. 9. D. 877. L. 4.
RGAE. F. 9480. Op. 9. D. 877. L. 5.
RGAE. F. 9480. Op. 9. D. 877. L. 6–7.
RGAE. F. 9480. Op. 9. D. 877. L. 9.
Калинов Вячеслав Викторович — кандидат исторических наук, доцент, заведующий кафедрой политической истории Отечества, декан факультета гуманитарного образования Российского государственного университета нефти и газа имени И. М. Губкина. Тел.: +7 (499) 420-92-13.
Kalinov Viacheslav Viktorovich, Candidate of Science (history), associate professor, the head of the Political History of Russia Department, dean of the Faculty of Humanities at the Gubkin Russian State University of Oil and Gas.Tel.: +7 (499) 420-92-13.
Библиограф. описание: Калинов В. В. О результатах реализации государственной научно-технической политики в позднесоветский период [Электронный ресурс] // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2011. № 5 (сентябрь — октябрь). URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2011/5/Kalinov_Late_Soviet_Period/ [архивировано в ] (дата обращения: дд.мм.гггг).
