Зыкин Д. Л. Антироссийская мифология Первой мировой
УДК 94
Zykin D. L. Anti-Russian Mythology of World War I
Аннотация ◊ Рассматриваются военные аспекты участия Российской империи в Первой мировой войне, включая вопрос «истощения» русской армии накануне Февральской революции; показаны причины «поспешного» наступления русской армии в Восточной Пруссии.
Ключевые слова: Первая мировая война, Восточно-Прусская операция, Галицийская битва, дипломатия.
Abstract ◊ The article deals with the military aspects of Russia’s participation in the World War I including the problem of the “exhaustion” of the Russian army on the eve of the February Revolution. It shows the reasons for the so-called “hasty” Russian invasion of East Prussia.
Keywords: the Great War, World War I, the First World War, Russian invasion of East Prussia, the Battle of Galicia, diplomacy.
1 августа 1914 года Германия объявила войну Российской империи. И уже очень скоро на русском фронте развернулись сражения в Пруссии и Галиции. Не секрет, что советская идеология всемерно подчеркивала неудачи царского режима, вот и получается, что о Галицийской битве, превосходящей по масштабу Восточно-Прусскую операцию, знают значительно меньше. Почему? Да именно потому что в ней Россия одержала блестящую победу, а во время Восточно-прусской операции 2-ая армия генерала Самсонова потерпела тяжелое поражение, а 1-ая — Ренненкампфа отступила.
В каком тоне обычно рассказывают о неудачной операции в Пруссии? Можно выделить два подхода: прямое обливание грязью нашей страны и более тонкое, изощренное издевательство.
Первый подход. Войска бросили в наступление без надлежащей подготовки, неукомплектованными, с плохой организацией тыла. Простые солдаты, разумеется, мужественны, но никакого героизма не хватит, чтобы компенсировать бездарность и предательство генералов. Так что крах русских армий закономерен. Вывод из этого следует более чем очевидный и многократно озвученный: Российская империя прогнила, ни система в целом, ни руководство армией в частности никуда не годились. В общем, «проклятый царизм».
Второй, более хитрый подход, построен как бы на патриотических позициях. Суть его в следующем. Немцы теснили французов к Парижу, а Россия, верная союзническому долгу, бросилась на выручку. Германия, столкнувшись с нашим наступлением на востоке, перебрасывает с западного фронта часть своих сил и наносит русским поражение. Толком не подготовившись, не завершив мобилизацию, русские своей кровью спасли союзника. Ура русскому солдату и офицеру.
Ну и какой же вывод из этого можно сделать? Да практически точно такой же, что и в первом случае. Судите сами, Россия спасает Францию, думает о союзнике, а своего солдата бросает в неподготовленное наступление, завершившееся крахом. Россия ведет войну не за свои интересы, а за чужие. Ну и кто после этого руководители страны? В лучшем случае бездари, в худшем предатели. И опять получаем «проклятый царизм». Вроде бы и шли другой дорогой, а все равно пришли туда же.
Какова же объективная сторона вопроса? План командования Германской империи базировался на идеях Шлиффена. Находясь во главе немецкого Генерального штаба, он разработал стратегию войны Германии на два фронта. Предполагалось сконцентрировать максимальное количество войск против Франции и сначала разгромить ее быстрым ударом, а потом уже, развернувшись, всей мощью обрушиться на Россию. При этом считалось, что русская мобилизация пройдет медленно, и наша армия не успеет воспользоваться тем, что немцы оставляют на Востоке сравнительно незначительный заслон.
Но если сработает план Шлиффена, то миллионы немецких солдат двинутся на Россию. Этого ни в коем случае нельзя было допускать, и русское командование сделало все, чтобы сорвать немецкий блицкриг. В той ситуации счет шел буквально на дни, ведь противник исходил из того, что займет Париж за 39 дней войны. Русским нужно было действовать максимально быстро, этим и объясняется на первый взгляд посредственная подготовка операции. Хотелось бы задать вопрос тем, кто видят здесь признаки «бездарности и проклятого царизма», а как должно было поступить наше верховное командование? Дождаться полной мобилизации, подтянуть значительные резервы, укрепить тылы и… оказаться один на один со всей колоссальной германской армией, переброшенной с Запада на Восток? Видный германский военачальник Макс Гофман впоследствии писал, что выступление двух российских армий ожидалось немцами между 15 и 20 августа 1914 года. Однако еще до 14 августа они получили сведения, что крупные русские силы пришли в движение.
Предприняв наступление в Пруссии, Россия спасала не Францию, а себя, воевала за свои интересы, а не за чужие, и справилась со своими задачами просто блестяще. Блицкриг оказался сорван. Немцы не смогли додавить Францию, увязнув в позиционных боях, и тем самым не смогли перейти ко второй части плана Шлиффена, предусматривавшего удар всеми силами по России.
А что касается, поражения 2-ой русской армии Самсонова в Пруссии, то оно не было таким уж тяжелым, как его часто пытаются представить. Иногда называют совершенно колоссальные цифры, но есть данные, согласно которым, общие потери 2-ой армии убитыми, ранеными и пленными составили 56 тыс. человек, из которых убито 6 тыс. Цифра в 6 тыс. убитых, на первый взгляд, кажется очень небольшой, однако по официальным сведениям за всю кампанию 1914 года Россия потеряла убитыми 43 тыс. человек.
Правда, Борис Урланис в своем фундаментальном труде «Войны и народонаселение Европы» считает ее заниженной. Для того, чтобы оценить размеры недоучета потерь, он предложил ориентироваться на 1915 год: «Если принять для 1914 г. среднемесячное число убитых в 1915 г., то за пять с половиной месяцев 1914 г. это даст около 83 тыс. человек сверх учтенного числа». Ну что ж, если воспользоваться подходом Урланиса, то надо начать с того, что среднемесячное число убитых в 1915 году составляло 23 тыс. человек, а Восточно-Прусская операция длилась как раз один месяц. Но одновременно же шла еще Галицийская битва. То есть эти 23 тыс. не полностью приходятся на Восточно-Прусскую операцию. Далее, «разрекламированное» окружение и поражение армии Самсонова — это тоже не вся Восточно-Прусская операция, то есть из 23 тыс. надо вычесть потери параллельно шедшей Галицийской битвы, да еще отнять потери, которые пришлись на Восточно-Прусскую операцию, но не относились к окружению Самсонова. Аналогичные рассуждения можно провести и по раненым, и по пленным. С учетом этого утверждение о том, что общие потери 2-ой армии убитыми, ранеными и пленными составили 56 тыс. человек, вполне правдоподобно.
Если же смотреть со стратегической точки зрения, то операция в Восточной Пруссии — это очевидный успех русской армии, и в особенности ее высшего командования. Еще раз подчеркну, руководство страны думало о российских интересах. Но и наши союзники по Первой мировой точно также действовали согласно своим интересам. Так вот, существует точка зрения, согласно которой союзникам было выгодно предать нашу страну для того, чтобы не делиться плодами неминуемой победы. По этой причине союзники поддержали февралистов и прочих революционеров, которые развалили нашу страну и армию, что, в конце концов, и привело побеждающую Россию к брестской капитуляции.
Характерно, что 23 февраля 1917 года начинается Февральская революция, а уже 1 марта Англия и Франция де-факто признают Временный комитет Государственной думы. Обратите внимание, Лондон с Парижем признали власть революционеров до отречения Николая Второго. Утверждается, что в тот момент они уже понимали, что Германия неминуемо потерпит поражение, и даже обрушение Восточного фронта ничего уже не меняло. На это возражают, что Германия отнюдь не находилась в тяжелом положении, и даже вела войну на чужой территории. Следовательно, Англии и Франции было невыгодно способствовать разрушению России, ведь если обваливается фронт, удерживаемый русской армией, то это резко повышает шансы Германии на победу или по крайней мере на ничью. Особо подчеркивается, что даже в июле 1918 года Германия вела наступление на Западе.
Кто же прав в этом споре? Чтобы ответить на этот вопрос, конечно, можно сделать подробный анализ ситуации на фронтах, рассмотреть обеспеченность ресурсами, изучить состояние промышленности и сельского хозяйства Германии в сравнении с ее противниками. А можно поступить проще: обратить внимание на один очень и очень красноречивый факт, на условия Бухарестского мира 7 мая 1918 года.
Итак, Бухарестский мир заключала Румыния с Германией и ее союзниками. Напомню, что уже в 1916 году Румыния потеряла и столицу, и почти всю свою территорию. У румын оставалась небольшая часть страны, благодаря помощи русской армии. Но 3 марта 1918 года Россия подписала Брестский мирный договор, так что удержать даже последний кусок территории было невозможно. То есть налицо полный крах государства, полное поражение армии. Можно считать большой удачей, если по итогам такого разгрома румынское государство вообще сохранится хоть в каком-то виде. Причем Румыния потерпела поражение от стран, которые являлись для нее историческими противниками. Австро-Венгрия и Турция — многовековые враги Румынии, а с Болгарией Румыния повоевала буквально накануне Первой мировой в Балканской войне и отобрала у нее часть территории.
Кстати Румынией правила немецкая династия, и переход этой страны на сторону Антанты воспринимался в Германии как предательство. То есть на снисхождение можно было не рассчитывать, и даже, наоборот, по всем признакам от Румынии должны были потребовать невероятно позорных уступок. А Бухаресту деваться некуда, ведь помочь Румынии было некому. Однако произошло прямо противоположное.
Вкратце условия мира следующие. Румыния возвращала Болгарии то, что захватила во время Балканской войны, плюс делались незначительные территориальные изменения в пользу Болгарии. Австро-Венгрия забирала некоторые приграничные участки (6 тыс. кв. км), богатые лесом и полезными ископаемыми. В румынской Северной Добрудже (выход в море) устанавливался режим совместного управления стран Четверного союза, но с сохранением Румынии выхода к Черному морю. Кроме того, Бухарест соглашался допустить Германию к своим нефтепромыслам на условиях концессии, а также выплачивал контрибуцию под видом покрытия расходов на содержание оккупационных армии и обязательства выкупить банкноты, выпущенные оккупационными властями. Однако в качестве компенсации Румыния получала признание оккупации Бессарабии румынскими войсками.
То есть, даже полностью проиграв всё, что можно, Румыния, по сути, почти ничего не потеряла. О чем это говорит? Об очень и очень тяжелом положении Германии и ее союзников. Они не могли даже свою безусловную победу конвертировать в адекватные приобретения. Но самое интересное, что Румыния не ратифицировала даже такой, очень выгодный договор, очевидно, понимая, что шансы Германии на победу нулевые, и надо лишь немного подождать, когда Четверной союз рухнет. Так оно и произошло, и в конце 1918 года Румыния вновь начала военные действия, и за это в Версале получила огромные территориальные приобретения.
К этому стоит добавить, что присоединение США к Антанте было уже решенным делом до февраля 1917 года, о чем писал в своих мемуарах Владимир Николаевич Коковцов, преемник Столыпина на посту председателя Совета министров. Ожидавшаяся военная помощь американцев тем более предрешала поражение Германии. Таким образом необходимости Лондону и Парижу держаться за союзника в Санкт-Петербурге уже не было, а уступать России обещанные Босфор и Дарданеллы очень не хотелось.
Говорят, что мол Россия «выдохлась», «изнемогая» в Первой мировой войне, так что «неудивительным» итогом бесконечных неудач и поражений стала Февральская революция. Сторонники этой точки зрения поразительным образом забывают, что Февраль случился как раз после успешного 1916 года. Именно кампания 1916 года стала для Русской армии победной. Триумфальный Брусиловский прорыв завершился 22 августа 1916 года, после чего никаких действительно крупных операций, сопоставимых с Брусиловским прорывом, русская армия не проводила. То есть при всем желании не получится откопать какое-нибудь разгромное поражение нашей армии в тот год. Самое интересное, что триумф Брусиловского прорыва отрицать вообще мало кто решается, и получается очень интересная ситуация: люди знают об успехах русской армии, знают о выигранной Россией кампании 1916 года, но при этом умудряются утверждать, что Февраль — это во многом следствие поражений России в Первой мировой!
К Брусиловскому прорыву, во время которого русским армиям противостояла не только Австро-Венгрия, но и войска Германии надо бы еще добавить и Эрзурумскую операцию 1916 года, закончившуюся разгромом турецких войск. Это февраль 1916 года, а в апреле русские взяли Трабзон, в июле — Эрзинджан, то есть вторглись уже глубоко в турецкие земли. Иными словами, три ключевые государства-противники России: Германия, Австро-Венгрия и Турция получили существенные удары. Ну, ладно бы революция произошла после «Великого отступления» 1915 года. Так нет же, Февраль последовал за периодом очевидных и максимальных успехов русской армии.
Выдумки о Российской империи порой доходят до крайней степени нелепости. Можно услышать даже и то, что к февралю 1917 года армия истощила людские резервы. Эту глупость, конечно, несложно опровергнуть, достаточно посмотреть на численность населения страны в то время и сопоставить ее с потерями в войне, чтобы понять, насколько неуместны разговоры о том, что у России не хватало людей для ведения боевых действий. Однако, сторонники «истощившихся ресурсов» говорят, что к февралю 1917 года Русская армия насчитывала всего 7 млн человек, а иногда и того меньше — около 6,5. Цифра 7 млн гуляет уже довольно давно и попадается достаточно часто, так что на ней стоит остановиться подробнее. Откуда она взялась?
Итак, Россия за время войны мобилизовала 15,378 млн человек, и по завышенным данным погибло (все причины) — 2,254 млн человек, ранено 3,749 млн человек, попало в плен — 3,343 млн человек. Итак, если сложить все потери, включая и раненых, то получим 9,346 млн человек. От числа мобилизованных отнимем число потерь, получим 6,032 млн. Вот она, цифра, близкая к искомой. Однако, понятно, что далеко не все раненые безвозвратно выбывали из армии. Так что нельзя из числа мобилизованных вычитать всех раненных. При этом заметьте, что из числа мобилизованных вычитались заведомо завышенные цифры. Если оперировать более реальными данными, то Русская армия к февралю 1917 года насчитывала около 10 млн человек, а никак не 7 млн. Возможно, эта цифра получилась иначе. Например, крупный военный историк, генерал Николай Головин писал, что к 31 декабря 1916 года в Действующей армии находилось 6,9 млн человек. Однако, в эту цифру не входят еще 2,2 млн человек, относившихся к запасным частям и 350 тыс. человек, подчиняющихся военному министру (они учитывались отдельно, в отличие от Действующей армии, подчиненной Верховному главнокомандующему). Складывая все эти подразделения воедино, получим 9,45 млн человек, то есть опять выходим на цифру, близкую в 10 млн.
Мощь русской армии была столь велика, что некоторое время она успешно действовала даже в условиях постфевралистского хаоса. Приведу в пример Мэрэшештское сражение в июле-августе 1917 года (Румыния). В ней войска Германии и Австро-Венгрии сразились с румыно-русскими армиями. Подчеркну, что у противника в основном войска были германскими. Так что аргумент про «неумеющих воевать австрияков» заведомо неприменим. Что такое румынская армия, я думаю объяснять не надо — очень и очень слабая. Что такое русская армия уже после Февраля при «доблестном» режиме Керенского тоже всем понятно. Несмотря на это, потери противника составили 47 тыс. убитыми и ранеными. По советским данным румыно-русские потери были примерно такими же, но идеологизированность советской историографии в части Первой мировой заставляет в этом усомниться. Как бы то ни было, а налицо очень крупная неудача Германии, чьи войска в основном и принимали участие в том сражении. Потери существенные, и, кстати, вполне сопоставимые с потерями окруженных частей Самсонова в Восточной Пруссии, о которых я говорил в начале статьи. Кстати, что-то я ни разу нигде не слышал, чтобы сражение при Мэрэшешти хоть кто-нибудь называл доказательством «прогнившего кайзеровского режима». А ведь Германия не достигла ни одной из поставленных целей, поскольку идея была в том, чтобы разгромить румыно-русские войска, захватить ту часть Румынии, которая еще оставалась неоккупированной и выйти к границам России. Ничего у Германии не получилось.
Таким образом, надо признать, что до Февраля русская армия уверенно шла к победе и представляла собой мощный и боеспособный организм. Не в мнимом поражении нашей армии на фронтах надо искать причины Февраля, а, напротив, победу у нас украли совершившие революцию.
