Володихин Д. М. Русская военная элита в опричнине и «земщине»

Статья зарегистрирована ФГУП НТЦ «Информрегистр»: № 0421100131/0023.

УДК 314

Volodikhin D. M. Russian Military Elite in Oprichnina and Zemshchina

Аннотация ◊ Автор рассматривает влияние опричнины и «земщины» на русскую военную систему. В статье прослеживаются изменения, происходившие в командном составе русской армии в зависимости от политической конъюнктуры того времени.

Ключевые слова: Россия, история России, опричнина, «земщина», служилая аристократия, военная элита.

Abstract ◊ The author considers the influence of Oprichnina and “Zemshchina” on the Russian military system. The article traces the changes that were taking place among the military officers of the Russian army depending on the political conjuncture of that time.

Keywords: Russia, history of Russia, Oprichnina, Zemshchina, service aristocracy, military elite.

В XVI в. Московское государство должно было каждый год собирать и в полной боевой готовности отправлять «в поле» одну, две, а то и три армии. Если ни на одной из русских границ не велось боевых действий, что ж, этот год можно было называть счастливым.

Жизнь государства несколько раз повисала на волоске. Соответственно, очень многое зависело от того, кому доверяли командование действующей армией.

При первых монархах Московского государства сложился порядок, согласно которому высшие посты в военной иерархии (первые воеводы полков в действующих полевых соединениях, а также первые воеводы в крупнейших крепостях) занимали выходцы из нескольких десятков высших аристократических родов. Среди них были представители титулованной (княжеской) знати и старинного московского боярства. Рядовых дворян — как провинциальных, так и московских, — к подобным постам не допускали.

ДО ОПРИЧНИНЫ

При Иване III, в период с осени 1478 по лето 1505 гг. нетитулованная знать занимала места командующих полевыми соединениями в 14 % случаев, а отдельные полки возглавляла в 37 % случаев; при Василии III, с осени 1505 по лето 1533 гг., процент нетитулованной знати в высшем командовании русской армии составил по обоим параметрам соответственно 8 и 25 %.

Судя по данным разрядных книг времен правления Ивана IV, с 1534 по 1559 гг. включительно первыми воеводами большого полка, т.е. командующими крупным самостоятельным полевым соединением представители нетитулованной знати назначались только 5 раз. А это составляет всего лишь 4 % от числа всех назначений — ничтожная цифра и серьезный показатель падения служилого статуса нетитулованной знати. Первыми воеводами не большого, а других полков представители нетитулованной знати за всё это время назначались 104 раза. За этот же период представители титулованной аристократии побывали на аналогичных воеводских постах 315 раз — в 3 раза больше. Иначе говоря, «княжатам» досталось несколько более 75 % подобного рода назначений, а представителям боярских родов — чуть менее 25 %. По сравнению с периодом правления Василия III произошло не столь уж значительное изменение. Однако если взглянуть на период с 1534 по 1546 гг., то соотношение будет другим: 33 назначения к 136. Иначе говоря, 19 и 81 %.

М. М. Кром собрал данные по пожалованиям в боярский чин периода с конца правления Василия III (1533) до кончины Елены Глинской в 1538 г.: преобладание титулованной знати в списке пожалований незначительно, почти незаметно[1]. В армии сложилась принципиально иная ситуация. Приведённые выше цифры дают совершенно определенную картину: титулованная знать, особенно та ее часть, которая относится к числу знатнейших родов царства, занимающих верхние позиции в системе местнических счетов, абсолютно преобладает в воинской иерархии.

Положение нетитулованной знати в армии несколько улучшилось с 1547 г., вероятно, в связи с браком Ивана IV на Анастасии Захарьиной-Юрьевой, происходившей из старомосковского боярского рода. М. М. Кром считает, что к концу 1548 г. «…в Думе установился своего рода баланс между старинной ростово-суздальской знатью <…> потомками литовских княжат <…> и старомосковским боярством <…> Так создавалась основа для консолидации придворной элиты»[2]. Но в армии позиции старомосковского боярства укрепились лишь незначительно; вряд ли социальные амбиции его представителей были удовлетворены. Возврата к временам Ивана III не произошло.

Зимой 1562–1563 гг. русская армия проводила стратегически важную операцию: лучшие силы ее были собраны для осады и взятия Полоцка. Воинский разряд полоцкого похода[3] показывает следующее: за вычетом самого царя, кн. В. А. Старицкого и представителей выезжей татарской знати, командные кадры состояли из 22 воевод. Из них три — кн. М. П. Репнин, М. И. Вороной Волынский и Б. И. Сукин — были фактически исключены из местнической системы старшинства, поскольку командовали «нарядом», а служба артиллерийских командиров не сопоставлялась со службой командиров полковых. Командование ертаулом также не могло сопоставляться с командованием полками, поскольку ертаул был явно «честию ниже» всех полков. Во главе ертаула в Полоцком походе стоял кн. А. П. Телятевский, вторым воеводой ему дали И. А. Бутурлина.

Что же касается прочих воеводских назначений, то они имели довольно четкую сетку старшинства по службе и по «чести», заданную «Приговором» о полковых воеводах 1550 г.[4]

Первым воеводой большого полка числился кн. И. Д. Бельский, знатнейший Гедиминович, а вторым воеводой ему дали кн. П. И. Шуйского, знатнейшего Рюриковича.

Вот список первых воевод прочих полков: кн. И. Ф. Мстиславский, кн. В. М. Глинский, кн. И. И. Пронский, кн. П. М. Щенятев. Все — титулованные служилые аристократы самого высокого уровня знатности. Ни одного представителя старых московских боярских родов. Им достались менее значительные места третьих (!) воевод в некоторых полках и лишь в одном случае — второго воеводы (передовой полк, воевода И. В. Шереметев Большой). Казалось бы, эта ситуация хотя бы отчасти компенсируется тем, что первым «дворовым воеводой», т.е. командиром «государева двора» поставлен боярин Иван Петрович Яковля. Но «государев двор» или, иначе, «государев полк», сопровождавший в походе монарха, не получил в воинской иерархии четкого статуса ни по служебному старшинству, ни по старшинству чести. Так что картину полного преобладания высшей титулованной знати в армейском командовании это назначение смягчает лишь в очень малой степени.

Быстрое и весьма болезненное сокращение возможностей занимать главные командные посты в армии должно было вызвать недовольство в среде старинного московского боярства. По всей видимости, оно стало источником серьезной социальной напряженности внутри военно-служилого класса.

Опричнина создала условия для «реванша» нетитулованной аристократии на армейской службе.

ОПРИЧНИНА

Особый военный корпус опричнины существовал с конца 1567 по 1571 гг.

В его истории различается два периода, связанных с кадровой политикой в отношении воеводского корпуса. До середины 1570 г. среди военачальников опричнины, в том числе и главнокомандующих опричными соединениями, заметен высокий процент выходцев из старомосковских боярских семейств. Этот процент намного выше представительства нетитулованной знати в русской армии на хронологическом пространстве от 1510-х гг. до опричнины. Особенно велика роль двух влиятельных боярских семейств: Плещеевых и Колычевых-Умных. Из 8 командующих полевыми соединениями опричников, назначавшимися на протяжении всего периода существования опричнины, четыре — представители нетитулованной старомосковской знати: И. Д. Плещеев Колодка, А. И. Плещеев-Очин, З. И. Плещеев-Очин и Ф. А. Плещеев-Басманов; один — из выезжей северокавказской знати (кн. М. Т. Черкасский) и три — из родов титулованной знати: кн. А. П. Телятевский, кн. В. И. Телятевский и кн. Ф. М. Трубецкой[5]; притом лишь последний из них относится к первостепенной, знатнейшей служилой аристократии.

Опричная армия с осени 1567 по май 1571 гг. совершила 9 боевых выходов в составе трех- и пятиполковых соединений. В пяти случаях опричные полевые соединения возглавляли представители нетитулованной знати, в четырех — титулованной (соответственно, 56 % и 44 %)[6]. За то же время на посты первых воевод отдельных полков 17 раз ставились представители русской служилой знати; из них 12 (71%) титулованных аристократов и 5 нетитулованных (29 %)[7]. Худородные выдвиженцы из дворян были допущены на командные должности опричного воинского корпуса в весьма незначительном количестве, скорее, как исключение[8]. Зато среди опричных воевод встречается немало выходцев из родов титулованной знати, оказавшихся к середине XVI столетия на втором плане — по знатности, влиянию и земельным богатствам. Ни одного военачальника, принадлежащего среде высшей титулованной аристократии, «княжат», до 1570 на воеводские должности в опричнину привлечено не было.

С середины 1570 г. кадровая политика резко изменилась: командование опричного боевого корпуса «усилили» целом рядом знатнейших аристократов с княжеским титулом[9]. Князь Ф. М. Трубецкой дважды возглавляет основные силы опричной армии[10]. Зато нетитулованной знати в принципе перестали давать назначения на должности полковых воевод и командующих полевыми соединениями. Социальный состав опричных воевод в 1570 — 1571 гг. лишь незначительно отличался от социального состава командования вооруженных сил Московского государства в 1550-х и первой половине 1560-х гг.

ЗЕМЩИНА

Однако взлет, которого добились Плещеевы, Колычевы-Умные и другие древние боярские семейства в опричнине, сказался также на положении московской нетитулованной знати и в «земщине». Титулованная российская аристократия (и в первую очередь ее «сливки» — «княжата») должна была потесниться на своих позициях в армейском командовании. Очевидно, расширяя канал для возвышения старомосковских боярских родов на воинской службе, верхушка титулованной знати добивалась консолидации «земщины» перед лицом того наступления, которое в опричные годы вел на права всей служилой аристократии Иван IV.

Если проследить по разрядам 7076–7079 (1567–1571) гг., (время расцвета опричной военной системы), кого ставили на главные воеводские посты в «земщине», то и здесь станут очевидными радикальные изменения в комплектовании армейского командования по сравнению с доопричным временем. В этот период земская армия осуществила 14 боевых выходов, в рамках которых формировались соединения от трех полков и более. В четырех операциях земские воинские соединения действовали под командой представителей нетитулованной знати — В. А. Бутурлина, И. П. Хирона Яковлева, И. В. Меньшого Шереметева и М. Я. Морозова (особенно велико значение боярина И. П. Хирона Яковлева: за это время его ставят на высокие воеводские посты пять раз). Всё это представители родовитой боярской аристократии. Выходцы из названной среды, таким образом, назначались на высшие командные должности в 29 % случаев. Что же касается первых воевод в отдельных полках (не считая большого полка, первый воевода которого считался командующим всего соединения), то и по этому параметру боярская знать заняла твердые позиции: 12 назначений из 39, т.е. порядка 30 %. Если же присовокупить к этим цифрам число назначений на пост второго воеводы большого полка (по служебному старшинству он приравнивался к первым воеводам других полков), то представительство нетитулованных боярских родов в высшем командовании «земской» армии возрастет до 35 %[11].

Такого в русской армии не было весьма долго. Фактически, в «земщине» произошел возврат более чем на 60 лет назад — к порядкам периода правления Ивана III. Более того, в «земщине» выходцы из старинных московских боярских родов получили на армейской службе положение, сравнимое с тем, какое занимали представители их среды в опричнине. Фактически, порядки в опричной армии повлияли на то, как жила русская армия в целом.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Кром М. М. «Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30–40-х годов XVI века. М., 2010. С. 163–164.

[2] Там же. С. 352.

[3] Баранов К. В. Записная книга Полоцкого похода 1562/1563 года // Русский дипломатарий. М., 2004. Вып. 10. С. 125–129.

[4] Законодательные акты Русского государства второй половины XVI — первой половины XVII века. Л., 1986. С. 29–30.

[5] Володихин Д. М. Воеводы Ивана Грозного. М., 2009. С. 250.

[6] Еще в двух случаях это был кн. М. Т. Черкасский. См.: Разрядная книга 1475–1605 гг. М., 1982. Т. II, Ч. II. С. 221, 237, 250–251, 261–262; Разрядная книга 1559–1605 гг. М., 1974. С. 55, 58–60, 57, 68–69, 72.

[7] Разрядная книга 1475–1605 гг. М., 1982. Т. II. Ч. II. С. 221, 228, 237, 250–251; Разрядная книга 1559–1605 гг. М., 1974. С. 55, 58–60, 57.

[8] За все годы опричнины выходцы из среды «худородных» дворян полками (только полками и никогда — соединениями!) командовали трижды: два раза К. Поливанов и один раз И. Блудов. См.: Разрядная книга 1475–1605 гг. М., 1982. Т. II, Ч. II. С. 237; Разрядная книга 1559–1605 гг. М., 1974. С. 55, 57.

[9] Володихин Д. М. Не за совесть, а за страх: воеводы князя Владимира Андреевича Старицкого на опричной службе // Историческое обозрение. М., 2010. Вып. 11. С. 14–26.

[10] Разрядная книга 1475–1605 гг. М., 1977. Т. I. Ч. 2. С. 261–262; Разрядная книга 1559–1605 гг. М., 1974. C. 72.

[11] Разрядная книга 1475–1605 гг. М., 1982. Т. II. Ч. 2. С. 230–231, 234, 235, 238, 239, 240, 247–248, 261, 277, 282–283: Движение «с Невля на Полоцк» в 7076 (1567/1568) г., выход «к Вязьме… для литовских людей» в 7076 (1567/1568) г., операции под Уллой и Изборском зимой 1568–1569 г., а также 10 выходов на «береговую службу» и против появившихся в южных регионов татарских отрядов в 7076–7079 (1567–1571) гг.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Баранов К. В. Записная книга Полоцкого похода 1562/1563 года // Русский дипломатарий. М., 2004. Вып. 10. С. 125–129.

Володихин Д. М. Воеводы Ивана Грозного. М., 2009.

Володихин Д. М. Не за совесть, а за страх: воеводы князя Владимира Андреевича Старицкого на опричной службе // Историческое обозрение. М., 2010. Вып. 11. С. 14–26.

Законодательные акты Русского государства второй половины XVI — первой половины XVII века. Л., 1986.

Кром М. М. «Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30–40-х годов XVI века. М., 2010.

Разрядная книга 1475–1605 гг. М., 1977. Т. I. Ч. 2.

Разрядная книга 1475–1605 гг. М., 1982. Т. II. Ч. II.

Разрядная книга 1559–1605 гг. М., 1974.

BIBLIOGRAPHY (TRANSLITERATION)

Baranov K. V. Zapisnaia kniga Polotskogo pokhoda 1562/1563 goda // Russkii diplomatarii. M., 2004. Vyp. 10. S. 125–129.

Volodikhin D. M. Voevody Ivana Groznogo. M., 2009.

Volodikhin D. M. Ne za sovest', a za strakh: voevody kniazia Vladimira Andreevicha Staritskogo na oprichnoi sluzhbe // Istoricheskoe obozrenie. M., 2010. Vyp. 11. S. 14–26.

Zakonodatel'nye akty Russkogo gosudarstva vtoroi poloviny XVI — pervoi poloviny XVII veka. L., 1986.

Krom M. M. «Vdovstvuiushchee tsarstvo»: Politicheskii krizis v Rossii 30–40-kh godov XVI veka. M., 2010.

Razriadnaia kniga 1475–1605 gg. M., 1977. T. I. Ch. 2.

Razriadnaia kniga 1475–1605 gg. M., 1982. T. II. Ch. II.

Razriadnaia kniga 1559–1605 gg. M., 1974.

Володихин Дмитрий Михайлович — кандидат исторических наук, доцент кафедры источниковедения исторического факультета Московского государственного университета. Тел.: +7 (499) 269-00-43.

Volodikhin Dmitry Mikhailovich, Candidate of Science (history), associate professor of the Source Studies Department of the Historical Faculty at Moscow State University. Tel.: +7 (499) 269-00-43.

E-mail: vk@mosgu.ru

Библиограф. описание: Володихин Д. М. Русская военная элита в опричнине и «земщине» [Электронный ресурс] // Информационно-гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2011. № 3 (май — июнь). URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2011/3/Volodikhin_Russian_Military_Elite/ [архивировано в WebCite] (дата обращения: дд.мм.гггг).