Науменко В. Г. В Центральной Европе январь. Путешествие в страны шедевров

Статья зарегистрирована ФГУП НТЦ «Информрегистр»: № 0421100131/0032.

УДК 7 ; 82-4

Naumenko V. G. It is January in Central Europe. A Journey to the Countries of Masterpieces

Аннотация ◊ Эссе посвящено зимнему путешествию в страны Центральной Европы с научно-образовательными и туристическими целями. Автор, вузовский преподаватель зарубежной литературы, работая над вторым томом электронного учебного пособия по зарубежной литературе современного периода (1945–2010 гг.), стремился освоить новый материал для глав «Литература Чехии», «Литература Австрии», «Литература Германии», «Литература Польши».

Ключевые слова: Центральная Европа, европейская культура, литература, национальные литературы, литературы стран Европы, путешествие, эссе.

Abstract ◊ The essay is dedicated to a winter journey to the countries of Central Europe for the scientific, educational and tourist purposes. Working on the second volume of an electronic foreign literature study guide (1945–2010) the author, a university lecturer in foreign literature, was aspiring to become familiar with new information in order to write chapters “The Literature of Czech Republic”, “The Literature of Austria”, “The Literature of Germany”, “The Literature of Poland”.

Keywords: Central Europe, European culture, literature, national literatures, literatures of European countries, journey, essay.

Светлой памяти профессора-германиста Бориса Ивановича Пуришева и
профессора-англиста Нины Павловны Михальской посвящается.

Борис Иванович Пуришев

В Старый Новый год я ехала в Прагу, где жили Я. А. Каменский, Б. Немцова, А. Дворжак, родились выдающийся австрийский поэт Р. М. Рильке, легендарные писатели Я. Гашек и Ф. Кафка, учились филолог В. Ганка, композитор Б. Сметана, писатели А. Ирасек, К. Чапек, едва ли не самый читаемый во всем мире, как и Я. Гашек, Ю. Фучик; в Вену, где жили и трудились В. А. Моцарт и Л. ван Бетховен, доктор З. Фрейд, которому нашлось место со Ст. Цвейгом в эссе Ф. Бегбедера «Лучшие книги ХХ века (последняя опись перед распродажей)», Р. Музиль, Г. Брох, А. Шницлер, Г. Майринк; в Дрезден, известный своей картинной галереей «старых мастеров», фильмом «Дрезден. Хроника трагедии» (реж. А. Денисов, 2006) о бомбежке его англо-американской авиацией в ночь с 13 на 14 февраля 1945 года. Ехала через Брест и Польшу, которые никогда прежде не видела, но о которых знала по романам Э. Ожешко, исторической трилогии Г. Сенкевича, новеллам и романам Б. Пруса, рассказам и романам Вл. Реймонта, тетралогии М. Домбровской, по воспоминаниям фронтового друга моих родителей прекрасного читателя и рассказчика полковника Олейника Александра Ивановича, много лет служившего вблизи Дрездена и добиравшегося до него через Брест и Варшаву. Одним словом, однажды, зимней холодной ночью отправилась в славянские страны и страны немецкого языка — те, которые во что бы то ни стало стремятся показать свои традиции и через них свою неповторимость.

Нам повезло: наш официальный гид Ирина Белова от компании «Амиго» родом из Санкт-Петербурга знает Прагу и любит Прагу. Ирина, по сути, насколько хватало времени, рассказала жизнь трех городов, точнее, показала, как ее, жизнь, можно рассказать.

Этот этюд как прогулка, когда вы заметили что-то по сторонам, а теперь, по истечении некоторого срока, рассказываете об этом. Сразу скажу: жизнь столицы Чехии показалась фейерверком, в котором много названий и имен — как в прежние века. Знакомство с Прагой средневековой лишний раз подтверждает, как были правы ученые конца XVIII — начала XIX веков, увидевшие в Средневековье не «настоящий провал в европейской истории, а закономерный этап развития общества» и обнаружившие в средневековом искусстве глубину и красоту. Разные точки зрения на Средневековье изложены в высоко востребованной книге доктора филологических наук, профессора Лукова Владимира Андреевича «История литературы: Зарубежная литература от истоков до наших дней».

Нина Павловна Михальская

Дорога от места встречи гостей из России, которого изменить нельзя: Пороховых ворот (конец XV века) к Карловому мосту обладает своей собственной историей. Такой взгляд и предполагает введение в этюд огромного количества цифр, имен и названий улиц и площадей, скверов и набережных, дворцов и соборов чешской столицы. Самый лучший официальный гид позволил не только узнать факты и даты из истории Праги, но и взглянуть на них сквозь призму заключенных в них легенд, преданий, анекдотов, нравственных примеров, фрагментов латинской учености, имеющих точный архитектурный, географический или исторический адрес. Всех любителей прогулок от дома к дому, от легенды к легенде ждут на той дороге здание Общественного дома, образец архитектуры пражского стиля модерн, где в январе 2011 г. собирались любители музыки Бетховена и Моцарта, И. Штрауса, А. Вивальди, И. С. Баха, А. Дворжака, И. Брамса, дом «У Божьей черной матери» со статуей Богородицы, Вацлавская площадь — сердце Праги, в верхней части которой высится неоренессансное здание Национального музея, построенного в 1885–1890 гг. по проекту архитектора Й. Шульца, а в середине верхней части ее стоит памятник Св. Вацлаву в окружении четырех покровителей Чехии Св. Прокопа, Св. Войтеха, Св. Людмилы и Св. Анежки (работа скульптора Й. Мыслбека). Неподалеку есть сравнительно небольшая площадь в честь одного из выдающихся просветителей XIX века Й. Юнгмана, которому в центре ее воздвигнут памятник по проекту архитектора А. Барвитиуса (скульптор Л. Шимек). Среди построек в стиле модерн самым интересным представляется на той площади Дом с часами на башне, а во дворе приходского дома в стиле позднего барокко находится красивейший костел с красивейшим названием Девы Марии на снегу, древнейшая пражская готическая церковная постройка. Костел вместе с монастырем кармелитов и с обширным садом был основан незабываемым чехами ни на мгновение Карлом IV в 1347 г., на другой день после его коронации королем чешским.

Староместская площадь, с самого начала бывшая центром Праги, поражает уникальным комплексом памятников истории и архитектуры. В центре ее памятник магистру Яну Гусу, выполненный в стиле модерн скульптором Л. Шалоуном. Я однажды видела этот памятник на фотографии, обратная сторона которой содержит запись: «5 августа 1945 года в день экскурсии в Чешский Кремль». И далее сказано: «Площадь около памятника. Здесь немцы в упор с танков расстреливали здания с трех сторон. С четвертой виден монастырь». Эта фотография принадлежала офицеру Советской Армии Ивану Андреевичу Шептуховскому родом из Крыма, одному из тех советских людей, кто был награжден медалью «За освобождение Праги». В Путеводителе «Прага» 1996 г. Вернера Якобсмайера, доктора теологии, свободного журналиста, автора статей и книг о путешествиях, есть тот же памятник Яну Гусу на Староместской площади и еще одно нечеткое маленькое черно-белое фото с надписью: «1968: горящий танк интервентов на пражской улице» (Якобсмайер, 1996: 17). Разве доктор теологии, учившийся в Вуппертале, Праге и Мюнхене, не знает, что войска Варшавского Договора появились в Праге по призыву членов Правительства Чехословакии, депутатов Национального собрания? Да и советские войска, освобождавшие Прагу, делали это по призыву и были встречены с радостью, о чем свидетельствует мемориальная доска на углу башни ратуши, напоминающая о том, что 9 мая 1945 года славная Красная Армия освободила столицу Чехословакии Прагу. Она еще цела, та доска? «Это был день победы, день, который принес Праге освобождение и который Прага никогда не забудет», — написано в путеводителе «Прага», изданном там же в 1958 г. (Прага. Путеводитель, 1958: 20–21). Сегодня в Праге говорят туристам из России, что в Пражском Граде в 1939 г. был Гитлер, выступал с такого-то балкона. О нем вспоминают и в Вене, как будто нет более главных событий мирового значения, с которыми жила и живет Европа. Не удивительно, что только сейчас, в конце мая, австрийский город Амштаттен исключил Гитлера из списка своих «почетных граждан», но остаются другие города Австрии, среди «лучших людей» которых числится завоеватель Европы. Такая вот «историческая неловкость».

Но вернемся на Староместскую площадь. В центре ее не только памятник реформатору церкви Я. Гусу, но и Городская ратуша, основанная в 1338 г., с пристроенной к ней в 1364 г. часовней в фонаре с башней. Астрономические куранты Орлой, сооруженные мастером Ганушем, который по преданию был ослеплен после их изготовления, относятся к XV веку. Каждый час с 9 до 21 в верхней части здания появляется процессия из 12 апостолов; внизу размещается диск, украшенный 24 медальонами, изображающими созвездия зодиака и сценки из сельской жизни кисти Й. Манеса. Мы наблюдали «выход» апостолов в 12 часов пополудни в бесснежный день, но, по столпотворению у башни, можно было предположить: ничто не может помешать туристам из разных стран мира ждать столь уникальной церемонии. Здесь же, с восточной стороны площади, привлекает внимание одна из самых значительных построек Праги — огромное здание Храма Девы Марии перед Тыном, который начал строиться при Карле IV. Тынский храм — памятник пражской готики XIV–XV веков, только его своды относятся к стилю барокко. Здесь похоронен Тихо де Браге, астроном императора Рудольфа II. Сейчас тут проходят выставки. Фасады домов на южной стороне площади относятся преимущественно к стилю барокко. Порталы, остатки порталов эпохи раннего Возрождения, романские подвалы, готические аркады напротив Староместской ратуши будят воображение, как и названия домов: «У единорога», «У минуты» и т. д. Храм Св. Николая на углу отвечающей своему названию совершенно — Парижской улицы — выдающийся памятник искусства барокко 1732–1735 гг., построен К. И. Динзенгофером и отделан А. Брауном (скульптура) и П. Ассамом (фреска в куполе). Среди замечательностей Храма должна быть хрустальная люстра Николая II, имеющая форму русской императорской короны со всеми украшениями, изготовленными в Гарраховском стекольном заводе. Остается сожалеть, что не удалось побывать в готическом зале ратуши и посмотреть с башни ратуши Старого Города на историческую часть Праги.

Запомнились крупное произведение церковной архитектуры периода ранней готики костел Св. Иакова (1244 г.) с богатейшей росписью Оттавия Моста и гробницей верховного канцлера чешского королевства Вацлава Вратислава из Митровиц по проекту венского архитектора Й. Фишера со скульптурами Ф. М. Брокоффа, знаменитый Еврейский город (с 1850 г. переименованный в Йозефов) со старейшей в Европе Староновой синагогой (XIII в.) и рассказ Ирины о еврейском кладбище, основанном в первой половине XV века и принадлежащем к достопримечательностям старой Праги. Наш гид сообщил нам, что там можно найти целый ряд надгробных памятников от 1439 г. до конца XVIII века. Из всех удивительных историй об одном из умнейших раввинов (Егуда Лёв бен Безалел) самой известной стала легенда не о встречах его с астрономом Тихо де Браге и с императором Рудольфом II, а о создании им искусственного человека, Голема. Вылепленный из ила с берега Влтавы и оживленный рабби Лёвом, благодаря волшебному еврейскому слову «Шем», он получил задание бороться с преступлениями в еврейской общине. Когда глиняным гигантом овладела неистовая страсть к разрушению, после волшебного «Шем» он рассыпался в прах. Знал ли Г. Майринк, автор романа «Голем», что останки Голема лежат под кирпичным фронтоном Староновой синагоги? Впрочем, свои любопытные истории есть не только в Старом Городе, но и в Новом.

Значительный интерес там представляют, помимо, костелов и дворцов, небольшие трактиры «с историей», например, «У чаши». Его Ярослав Гашек увековечил в своих «Похождениях бравого солдата Швейка». Здесь для Швейка началась Первая мировая война. Чехи считают, что трактир «У чаши» был для него воротами, через которые он должен был войти в историю. «Трактир «У чаши» лишился своего постоянного посетителя, австрийская же армия приобрела «самого знаменитого» солдата, которого она когда-либо имела за все время существования монархии», — говорится в путеводителе «Прага» 1958 г. (Прага. Путеводитель, 1958: 39). В любимом трактире никогда не встретится Швейк с сапером Водичкой в 6 часов вечера после войны. «Он не изменил, нет, но нить веселого повествования оборвалась со смертью Ярослава Гашека, — читаем там же. — Таким образом трактир «У чаши» лишился одного из своих вернейших посетителей, но, несмотря на это, история Первой мировой войны навсегда останется связанной с ним, так же как и с образом бравого солдата Швейка». Да и вообще, существует ли в Праге хоть один дом, с которым не было бы связана какая-нибудь тайна? Возникший в период основания Нового Города, перестроенный во второй половине XVI века в стиле Возрождения и с переделанным в 1740 г. фасадом в стиле барокко, Дом Фауста имел нескольких владельцев, — гласит предание: князя Вацлава (XIV в.), английского алхимика Э. Келли (XVI в.) и Ф. Антонина и Й. Младоту (XVIII в.). Свое название Дом Фауста получил в 40-е годы XIX века, когда впервые была напечатана повесть о «чешском докторе Фаусте», студенте Яне Штястном из Кутной Горы, который перевел свою фамилию на латинский язык. Наверное, не только в Праге, но и в других университетских городах нет ни одного студента, которого бы не заинтересовал очередной вариант этой романтической истории.

Яркий ансамбль домов, мостов, площадей, улиц, дворцов, храмов невозможно постичь в один приезд, но бывший иезуитский коллегиум, самый старый в Праге Клементинум, состоящий из монастыря, 2 садов и 3 храмов: костела Св. Сальватора, Итальянской часовни и церкви Св. Климента, — этот обширный ансамбль зданий обойти было нельзя. Жаль, что не увидели возведенную Франтишеком М. Канькой Зеркальную часовню первой половины XVIII века, в которой устраиваются выставки и концерты музыки эпохи барокко, и все четыре самые большие пражские библиотеки, среди которых нас особенно интересовала Славянская. Однако в Национальную библиотеку мы заглянули вечереющим январем и удивились, как легко пройти в залы Библиотеки всем, кому нужна книга, или журнал, или какая-либо информация, и бедности Русской литературы в открытом доступе. Но в Российском центре науки и культуры при посольстве РФ в Чехии, которому сегодня 40 лет и который ждет прихода друзей, есть хорошая Библиотека и литературная гостиная и есть с кем посоветоваться относительно выставок Русской художественной и научной книги с автографами в Национальной библиотеке Чехии. Можно было бы Университетской, Национальной, Славянской и Технической библиотекам в Клементинуме совместно с РЦНК отметить 50-летие полета первого человека в космос (мы так и не поняли, где теперь памятник Юрию Алексеевичу Гагарину), 190-летие со дня рождения Ф. М. Достоевского, юбилеи М. А. Булгакова, О. Мандельштама, А. Аверченко и другие, среди которых 66-летие Великой Победы. Ведь в России принято решение каждый год 9 Мая отмечать как юбилейный праздник. Интересно было бы услышать отклики читателей пражского журнала «Русское слово» на его прошлогодний «юбилейный» выпуск с присутствием авторов этого выпуска господ Юрия Федорова и Сергея Надеждина, если это возможно. Мы вынуждены сделать оговорку потому, что журнал русской диаспоры не содержит никаких данных об авторах, включая и тех, кто написал «эссе» «За ценой не постояли», «Катынь: преступление без наказания» и выразил «особое мнение», назвав его «Весна освобождения — весна беспредела». Майский выпуск 2010 года появился в Москве, в Доме Русского Зарубежья имени Александра Солженицына, ветерана Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., и поразил отношением его авторов к 65-летию Победы над международным фашизмом, как и «объяснениями» редактора, заранее знающего, что здесь предпринимается покушение на «чьи-то жизненные идеалы и личные достижения». Но, может быть, важно не какое это «особое мнение», а почему оно имеет место быть в юбилейном номере. Да и 40-летие Российского центра науки и культуры в Праге, очевидно, заслуживает встреч и совместных мероприятий с главными библиотеками Чехии в Клементинуме. Безмерно сожалеем, что не увидели интерьер Библиотеки Клементинума в стиле барокко и другие интерьеры. Остается радоваться встрече с Библиотекой на страницах книги-альбома «Прага», сделанной с любовью к Праге и с уважением к русскому читателю и зрителю. Мы приобрели «Прагу» по предложению нашего высокообразованного гида, получив ее из рук самого автора и фотографа Витезслава Ирмана, нашедшего для каждого из нас приветливую улыбку. От души благодарили Витезслава, не смущаясь, что Международный день «спасибо» уже был отмечен в Чехии 11 января. «Январь — не только Новый год» можно прочесть в ежемесячной газете «Виза», выходящей в Праге.

Хочется несколько слов сказать о площадях Праги, среди которых выделяется площадь Креста Господня (Кржижовницкая площадь), принадлежащая по общему признанию к числу красивейших в Центральной Европе. Она ограничена фасадом храма Св. Сальватора, храмом Св. Франциска в стиле раннего барокко и мостовой башней Старого Города, «перлом чешской кульминационной готики эпохи Карла 4». Изображение «Страшного Суда» в куполе храма Св. Франциска, принадлежащего ордену крестоносцев и построенного в 1679–1689 гг. по плану французского архитектора Ж. Б. Матье, принадлежит кисти художника В. В. Рейнера (1722–1723). Перед костелом памятник Карлу IV дрезденского скульптора А. Гэнеля, поставленный в 1848 г. в связи с 500-летием Карлова университета. На углу — виноградный столб работы Бендля (1676). Наш первый маршрут заканчивался неподалеку от площади — у дивного, достойного отдельного исследования Карлова Моста с двумя башнями, основанного Карлом IV в 1357 г. на месте романского моста Юдифи. Мост окончен в начале XV века. Строительством руководил архитектор Петр Парлерж, строивший кафедральный собор Св. Витта. Что ж, княжна Либуше из своего далека напророчила огромный город, «слава которого возвысится до небес».

Собор, творение Парлержа, открылся не сразу. Мой маршрут ближе к вечеру в день приезда начинался в Малой Стране, основанной Пршемыслом II в 1257 г. и являющейся вторым по древности пражским городским кварталом. Ирина Белова считает, что и сегодня Малая Страна принадлежит к самым замечательным частям Праги — так много здесь живописных и зимой уголков и поражающей воображение архитектуры преимущественно XVII–XVIII столетий. Я отправилась в путешествие по улицам и площадям, скверам и дворцовым лестницам — и это тоже было путешествием от дома к дому, от легенды к легенде. Храм Св. Николая (Микулаше), господствующий не только над Малостранской площадью, но и над всем центром города, — имеет свою «историю». Это прекраснейшее творение Криштофа Динзенгофера 1704–1711 гг. После его смерти алтарь и купол строил его сын Килиан Игнац Динзенгофер в 1737–1752 гг. Башня возводилась по плану Ансельма Лураго (закончена в 1755 г.). «Автором огромной фрески на потолке главного нефа является Ян Л. Кракер (1791), скульптор Я. Б. Кол, И. Платцер и семья Прахнеров. Орган был создан Т. Шварцем (1745–1746) и переделан Й. Гартнерем в 1834 г. При одном из посещений собора на этом органе играл В. А. Моцарт», — можно прочесть в книге-альбоме В. Ирмана (Прага, 2011: 60).

Во время прогулки в верхней части Малостранской площади обнаружился чумной столб 1715 года с пластическими украшениями скульпторов Майера и Ф. Гейгера. С западной стороны открылся бывший Лихтенштейнский дворец, построенный в 1791 г., в углу бывший Гартиговский дворец в барочном стиле (первая четверть XVIII века), на северной стороне — дом «У черного орла» в стиле неоренессанса, построенный архитектором Й. Рикси. Самым ценным историческим памятником считается здание бывшей Малостранской ратуши в стиле позднего Возрождения. Нам все время приходилось слышать от Ирины о перестройке многих зданий. И о Малостранской ратуше узнали, что в 1617–1622 гг. она была перестроена, а в 1822 г. отремонтирована и в таком виде существует и сейчас. Мое внимание было обращено на северную часть площади, где находятся два дома: бывший дворец Штернбергов XVII века и соседний с ним дом «У Монтагов», бывший Смиржицкий дворец», тоже воздвигнутый в XVII веке и перестроенный в XVIII. Похоже, именно в этом доме и случился «первый удар тридцатилетней войны». Это здесь 23 мая 1618 г. представителями населения королевства, возмущенного вмешательством королевских наместников в дела общественного порядка, было принято решение прибегнуть к старочешскому обычаю — выбросить из окна кремля тела наместников и их писарей в ров под окнами Града. О такой расправе мы уже слышали, кажется, во время прогулок по другому берегу Влтавы. И тогда, и при виде Смиржицкого дворца ощутимо вдруг стало, что в Праге январь.

Самый, возможно, живописный уголок Малой страны, Чертовку, рукав Влтавы, я тоже открывала сама, без путеводителя. Никогда не была в Венеции, как и мои близкие, кому уже никогда ее не открыть, но, конечно, хочется верить нашему самому не только лучшему, но, вероятно, и самому красивому официальному гиду в Праге Ирине Беловой, что дома вдоль нижней части Чертовки принято называть пражской Венецией. С территории бывшего дворянского парка смотрела на Влтаву, на остров посредине реки и сожалела, что по погодным условиям мы остались без обещанных прогулок по Влтаве. Позволю себе сказать здесь, что в День подводника России мы разместили в «Моем мире» 5 фотографий, в том числе из январского путешествия по Праге. Тотчас получили высокий балл от 65-ти пользователей Интернета именно те, на которых изображены мой единственный брат Владимир Георгиевич Мосин в юности при пересечении Атлантики на эсминце Северного Флота «Бывалый» и пражская Венеция.

Гуляя по Малой стране, восхищалась старинным костелом Св. Яна «На Прадле», о котором история упоминает уже в 1142 г., статуей Св. Яна Непомуцкого работы скульптора М. Брокоффа, поставленной в 1715 г. Своеобразное и единственное впечатление оставляет Кармелитская улица с домом в стиле позднего ампира, с дворцами Роганским, Шпорковским, Вртбовским с небольшим террасированным садом и, пожалуй, главным ее содержанием — с костелом Девы Марии Победоносной (Панны Марии Витезне) (Торжествующей), построенном в 1611–1613 гг. немецкими лютеранами. Тишина, действительно, Silentium, в костеле, наполненном людьми, богато украшенный интерьер с картинами и статуями известных художников и скульпторов и — о чудо! — статуэтка Младенца Иисуса испанской работы эпохи Возрождения, подаренной костелу в 1628 г. Поликсеной из Лобковиц. Все путеводители по Праге утверждают, что восковая статуэтка Младенца Иисуса Христа, которой приписывается чудотворная сила, ежегодно привлекает тысячи посетителей. Деталь Младенца Иисуса Христа (Езулатка) — это то, без чего нельзя покидать «сердце Европы». Мне помнится, что, когда в 2001–2003 гг. в Культурном центре при Посольстве Чехии в РФ можно было прочесть страницы журнала с таким названием на русском языке, там встречались строки об Езулатке. Полезно во всех отношениях иметь Дому Русского Зарубежья имени Александра Солженицына «Сердце Европы».

Не одна Кармелитская улица привлекает внимание туриста, но и Лазеньская, где жили А. В. Суворов и французский поэт Шатобриан (на доме есть мемориальная доска), в доме «У Золотого единорога» жил в 1796 г. Л. ван Бетховен. Бесподобны дворцы в Вальдштейнской улице: Фюрстенберский в стиле барокко с великолепным террасированным садом, Коловратский дворец, построенный И. Паллиарди, Пальфиовский дворец в стиле барокко, которому принадлежит прекрасный террасированный сад с воротами с солнечными часами, Ледербурский дворец, построенный Паллиарди в конце XVIII века. Первая же крупная светская барочная постройка в Праге — Вальдштейнский дворец, построенный Альбрехтом из Вальдштейна в 1624–1630 гг. (архитекторы О. Спеца и М. Себрегонди, работавшие под руководством Г. Пьерони). Среди всего великолепия пяти дворов дворца сад, в котором поражает прекрасная «зала террена», законченная в 1627 г., с картинами из античной мифологии. Террасированный сад с «залой терреной», относящейся к началу XVIII века (строитель И. Сантини), с украшениями, напоминающими раскопки Геркуланума и Помпеи, прилегает и к Ледербурскому дворцу.

Высоко историчны Туновская улица с Туновским дворцом, перестроенным в 1716–1727 гг. архитектором И. Лураго, и бывшим Вежниковским дворцом, Нерудова улица, когда-то главный путь к Пражскому Граду, названная в честь писателя и поэта Яна Неруды, жившего в доме «У двух солнцев». Вообще на этой улице дома с чудными названиями: «У трех скрипок», «У Золотой подковы» и дворцы: бывший Морзинский редкой барочной постройки 1713–1714 гг. архитектора Сантини и бывший дворец Тун-Гогенштейнский, построенный первоначально в стиле Возрождения, в последней четверти XVII века реконструированный в стиле барокко архитектором Д. Орси и частично переделанный И. Сантини в 1710–1720 гг. Есть еще в Малой стране Влашская улица, где, начиная с XVI века, жила колония итальянцев. Самым замечательным зданием на этой улице является бывший Лобковицкий дворец, построенный в стиле барокко в 1703–1707 гг. и в 1763 г. перестроенный архитектором И. Паллиарди. Рядом английский парк. Самая интересная постройка на улице «Тржище» — бывший Шенборнский дворец 1643–1656 гг. Это из «стильного сада», как он назван в одном из путеводителей по Праге, прилегающего к дворцу, я и смотрела на близкий остров, до которого, кажется, рукой подать.

Среди многочисленных костелов запомнились костел Девы Марии «Под Ржетезем» (под цепью), принадлежащий когда-то ордену мальтийских рыцарей, с вестибюлем, представляющим прекрасный образец кульминационной парлержовской готики», костел Св. Иосифа бывшего женского монастыря ордена кармелиток, основанный в 1686–1692 гг., с садом, разбитым во второй половине XVII века, почитающимся одним из красивейших садов Малой Страны, и костел Св. Томаша (Св. Фомы) с бывшим монастырем августинцев, основанным в 1285 г. и перестроенным в 1725–1731 гг. в стиле барокко К. И. Динзенгофером. Монастырю уже с 1358 г. принадлежал пивоваренный завод.

Здесь есть уникальные по красоте площади. Мальтезская площадь со скульптурной группой Св. Иоанна Крестителя (произведение мастерской Брокоффов, 1715 г.) и самой замечательной своей постройкой Ностицким дворцом на южной стороне, Велкопржеворская площадь, тихий уголок Малой Страны, со всех сторон окруженный памятниками дворцовой архитектуры: дворцом настоятеля мальтийского ордена (постройка Б. Скотти, 1726–1738 гг.) (устраиваются ли там, как прежде, концерты классической музыки?), Бюкойским дворцом (1719 г.) — все будит воображение и от всего трудно оторваться.

Но особую цену для нас имеет Золотая улочка, совсем узкое пространство, которым захотели и смогли воспользоваться простые люди для постройки жилья. Но не только они. В книге-Альбоме «Прага» В. Ирмана утверждается, что в XX веке на улочке поселилось много известных художников, «которые здесь искали вдохновение для создания своих произведений. Одним из них был писатель Франц Кафка, который жил в доме № 22» (Прага, 2011: 53). Я не сразу нашла этот дом, в котором мне пришлось побывать дважды в ушедшем январе. И случилось это потому, что дорогу к дому преградили какие-то «писающие мужчины». Они оказались исправляющими нужду «мальчиками». Кажется, так называется эта «группа». Мы не тратили времени на попытку понять, читали «создатели» такого «сюжета», перекрывающего вход в Дом Франца Кафки, его притчи, рассказы, романы, дневники, тем более на то, чтобы познакомиться с их записями в книге посетителей Дома № 22 на Золотой уличке, если они, записи, там есть. Очевидно одно: откуда-то им известна проблематичность творчества этого писателя, как и его «геростратово» предписание, т. е. завещание. И они посчитали себя готовыми понять то, что он просил уничтожить, и немедленно оповестили всех о том, что поняли: и тех, кто допустил такое в сердце Праги, и тех, кто приходит навестить Злату уличку из-за Кафки. Но, может быть, такова широта воздействия Кафки? Слышно, и на ВВЦ собираются прописать «писающего мальчика». Любопытно, преодолели пражские «скульпторы» узкую лестницу, ведущую вниз в Доме-Музее, откуда раздаются странные и страшные звуки? Я не смогла, но силы нашлись, чтобы оставить запись о посещении Дома с «лужей» и предложением прочесть монографию доктора филологических наук, профессора Валерия Григорьевича Зусмана «Художественный мир Франца Кафки: малая проза и романы», известную не только в европейских странах, также статью «Кафка» российского германиста Владимира Николаевича Никифорова в первом томе биобиблиографического словаря «Зарубежные писатели» — поучительное чтение для всех!

Быть может, самое интересное в чешской столице — Пражский Кремль (Град), политический и исторический центр города, резиденция президентов. Смена караула в Пражском Граде немедленно напомнила блестящую церемонию смены караула в Александровском Саду, неизменно вызывающую интерес множества москвичей и бесчисленных гостей столицы России.

Мы входили в кремль с Градчанской площади, и в третьем замковом дворе увидели величественное здание Собора, с которым давно мечтали встретиться. Но до этой встречи нас ожидали другие — так много архитектурных памятников в пражском кремле, созданных выдающимися мастерами искусства на протяжении столетий! В центре площади подошли к Чумному столбу 1726 г. с пластиками работы Ф. М. Брокоффа, но наибольшее внимание привлекли в западной части ее Тосканский дворец в стиле барокко Б. Матье, женский монастырь ордена кармелиток, относящийся к 1655 г., и рядом с ним костел Св. Бенедикта, первоначально готический, но в XVII и XVIII веках реконструированный. Поражает своей красотой группа из двух Шварценберских дворцов и на противоположной стороне архиепископский дворец с фасадом в стиле рококо 1764–1765 гг. Рядом интересное здание Штернберского дворца в стиле барокко времен 1698–1730 гг. с очаровательным садом, на углу Мартиницкий дворец эпохи Возрождения второй половины XVI века. Конечно, после рассказа Ирины Беловой очень захотелось побывать в дворцовых залах и садах, но нас ждала Лоретанская площадь первой четверти XVIII века, одна из прелестнейших площадей Праги. Два барочных здания друг против друга, на западной стороне площади здание бывшего Чернинского дворца (основан в 1669 г. и строился по проекту итальянского архитектора Ф. Каратти) с небольшим красивым садом. Напротив дворца в углублении находится Лорета (5 июня 1626 г.), называемая жемчужиной барочной архитектуры, место паломничества в пору после поражения патриотов Чехии на Белой горе. И сейчас жалеем, что только издали видели перед Храмом Рождества Христова святую хижину, точную копию часовни в итальянском городке Лорете, по преданию хижины Девы Марии, перенесенной ангелами из Назарета в Лорету. Известно двенадцатитикилограммовое сокровище Лореты — «Пражское Солнце», украшенное 6000 бриллиантов. И его мы не успели увидеть, но успели услышать перезвон 27 колоколов, исполняющих мелодии из песнопений в честь Девы Марии. Привлекательны Грзанский дворец, принадлежавший Петру Парлержу, Дитрихштейнский и Мартиницкий дворцы на Лоретанской улице, но незабываемое впечатление произвел Страговский монастырь ордена премонстратов, основанный в 1140 г., прежде крупнейший романский монастырь в Чехии. Самое большое сожаление вызывает невстреча с Библиотекой, построенной И. Паллиарди в 1782–1783 гг. Я ехала в Прагу, чтобы взглянуть на богатейшие собрания Страговской библиотеки, которые славятся своими иллюминованными рукописями и инкунабулами, — и не успела пройти по Теологическому залу, богато украшенному скульптурной отделкой и живописью С. Носецкого, а также по Философскому залу, в котором находится 50 000 книг в красивых барочных шкафах (1794). Это крупнейшая монастырская библиотека в столице Чехии! Потеря непростительная. Если бы не непредвиденные обстоятельства в конце поездки в замок Збирог, уверена, что успела бы вернуться в открытый Ириной Беловой для нас, россиян, такой чудесный уголок любимого ею Града. Тогда еще подумалось: не был ли этот интерес к Праге у Ирины, окончившей университет Яна Евангелиста Пуркене, привитым и той средой, в которой она воспитывалась когда-то в городе не на Влтаве, а на Неве? Наш гид явится мостиком от Праги к Вене и Дрездену. Нам приятно будет послать воздушный поцелуй Ирине 21 января, когда во всем мире отмечается один из самых необыкновенных праздников — Международный день объятий, которому уже четверть века.

Однако посвятим фрагмент этого этюда обещанной прежде встрече. Бесподобен для русского человека внешний вид кафедрального Собора Св. Витта! Внутренность храма — настоящая сокровищница чешского искусства, начиная с готики. Кажется, если бы исчезло все, но остался Собор с удивительными по красоте витражами, и по нему можно было бы судить о культуре средней Европы! П. Парлерж — крупнейший архитектор XIV столетия, его творчество — отдельная и яркая страница чешской архитектуры. Он создал святовитский трифорий — портретную галерею Люксембургов и строителей храма (1374–1385 гг.), капеллу Св. Вацлава, украшенную фресками и драгоценными камнями, в которой хранятся регалии чешских королей. С 1344 по 1929 год — 6 веков! — продолжались работы по строительству Собора: сменились поколения строителей, образы… Огромный, величественный Собор — результат огромного труда, и уже одно это прославляет возможности человека. Если согласиться с Гюго, что в разные эпохи свобода ищет воплощения в разных видах искусства, то для средневековья и перехода от него к Возрождению — это свобода в архитектуре. Собор из давнего прошлого свидетельствует о том, какой трудный путь прошел человек. Это памятник незаметным ушедшим людям, множеству людей, в которых создатель его нашел средоточие их эпохи. Потому и окружен Собор всеобщим интересом, что открыт миру и людям. Ирина Белова свой рассказ о Соборе построила как цепь пестрых разнообразных картин, не избежав размышлений об архитектуре, описания Собора и площади, споров о судьбе архитектора. И почудилось, что под прекрасной внешностью каменного гиганта скрыты те же чувства, что и у современного человека. Именно эта человеческая суть и делает Собор Св. Витта современным.

А ведь есть еще Вышеград, упоминаемый со второй половины XI века, — древнейшая резиденция чешских князей. И снова звучит имя императора Карла IV, который укрепил его и вновь построил. Его наиболее ценным историческим памятником считается Храм Св. Петра и Павла, в эпоху Карла IV перестроенный. В 1889 г. на вышеградском кладбище был основан Славин, где остались навсегда выдающиеся представители чешского народа: поэты, скульпторы, живописцы, музыканты, писатели. Поклониться им приходят люди из разных концов земли. С Вышеграда открывается прекрасный вид на Прагу, особенно на Влтаву. А с дворцовой лестницы — на пражские крыши — совершенно потрясающий пейзаж, вся необыкновенная прелесть которого остается в числе самых прославленных видов Праги. Что под ними? Уединенный мир книг или идей? В Праге говорят крыши, говорят камни, связь времен подчеркивается упоминанием имен известных архитекторов, книжников и музыкантов. При этом благом для туристов из России явилось то, что у нашего гида Ирины Беловой, филолога по базовому образованию, яркий образный язык. Мы заметили: Ирину приятно слушать и тем, кто говорит с нею по-чешски. Приятно вспомнить, что там, в Праге и близ Праги, был окружен Россией: рядом русский гид, русское слово старушек-пражанок и водителей такси и, как оказалось, бесчисленных украинок из Киева, Винницы и вновь из Киева. Во всем этом есть некое таинственное сообщение, но расшифровать его можно, лишь побывав в Вене, Дрездене, Карловых Варах. С верой, что прекрасная природа, памятники искусства и замечательные гиды — основа высокоразвитой туристической деятельности, мы и отправимся в оставшиеся три дня в Австрию, на юг Чехии и в Саксонию с тем, чтобы не только узнать, а попытаться понять, что же такое жизнь Центральной Европы.

Академик РАО Сигурд Оттович Шмидт назвал Вену, никогда не бывшую мировым центром, очаровательным городом. Так, средневековый центр современной Вены с его собором Св. Стефана (1147–1557), церковью Марии «Ам Гештаде» (на берегу) (1397–1427), узкими улицами, зданиями с готическими крышами, который открылся нам в дождливый январский день, производит именно такое впечатление. Смотришь на средневековую Вену и понимаешь, какой осмысленной была короткая жизнь ее созидателей. Этот уголок Вселенной просто заставляет прийти к выводу, что величие человека — в мысли. «В Вене архитектурные памятники одной и той же эпохи расположены всегда недалеко друг от друга или даже совсем рядом по городским кольцам, — пишет о Вене Б. К. Ференци. — А центр города неизменно остается на одном и том же месте, сохраняя руководящую роль в вопросах перепланировки и расширения города» (Ференци, 1935: 6). Здесь все ценное в художественном отношении сохранено. Нам наш гид рассказал о Вене так, что можно было ощутить: старый город — один из ее символов. В самом деле, кто бы и откуда ни приезжал в столицу Австрии, считает необходимым побывать в средневековой Вене и Вене эпохи барокко. От гида узнали, что величайший венский архитектор эпохи барокко, уже упоминавшийся нами Фишер фон Эрлах, составил альбом гравюр с проектами и фантазиями, удачно названный им — «Историческая архитектура». В нем Фишер первым из немецких архитекторов связал историю с архитектурой. У Ференци, перечислившего оригинальные проекты вилл, дворцов и замков, композиции и арсенал барочных архитектурных форм, ваз, колонн, триумфальных арок в знаменитом альбоме Фишера, читаем: «Так и Вена представляет собой грандиозный памятник истории архитектуры. Не только отдельные здания ее имеют огромное художественное значение, но и к истории искусств относится вся история ее развития как города» (Ференци, 1935: 7). С этим трудно не согласиться.

XVII век — это последний великий век церковной архитектуры, может быть, еще и потому, что «связь времен пропала» (Д. Донн). Дисгармония становится законом мироздания. По-своему это проявилось и в барочной архитектуре. Нам предстояло в сердце Вены увидеть тяготение архитектуры барокко к пластической разомкнутости, сочетание материальности тяжелых масс и одухотворенного порыва облегченных форм. И не только увидеть, но и почувствовать, как тесно связанная с окружающим пространством архитектура барокко вовлекает тебя в свое силовое поле. Дворец Шванцерберг, выстроенный Фишером фон Эрлахом (1697), — из плеяды пышных построек паркового кольца. О желании Фишера превратить Вену в город-сад свидетельствует и замок Шенбрунн, в котором он видел австрийский Версаль. Его соперник Гильдебрандт, второй великий мастер венского барокко, осуществил в духе идей Фишера перспективный сад с главным зданием на вершине холма — верхний Бельведер. Вена превратилась в эпоху барокко в город, о котором мечтал Фишер: развившийся в широком зеленом поясе, окружавшем старый город-крепость. Это великолепные творения Фишера: дворец принца Евгения в старом городе (1700) на средневековой узкой улице с удивительной лестницей, производящей на критиков «почти скульптурное впечатление» (Ференци), дворец Траутзон, начавшийся строиться в 1710 г., перестроенный им дворец Лобковиц, Богемская придворная канцелярия. В 1715 г. Фишер начал постройку Карлскирхе, оригинальнейшего церковного здания венского барокко, обнаруживающего влияние итальянского и в особенности римского барокко.

В то же время Лука фон Гильдебрандт приступил к строительству Нижнего Бельведера, а итальянцы Рива и Габриэли строили городской дворец Лихтенштейн (1715). В 1702 г. он руководит постройкой купольной Петерскирхе. Он же строил оба дворца Бельведерского парка. Известно, что Фишер и Гильдебрандт — сыновья скульпторов. Фишер к 1713 г. признан величайшим зодчим «немецкой нации». Гравюра альбома «Историческая архитектура» подтверждает причастность Фишера к работам по перестройке Придворной библиотеки. Здание Придворной библиотеки (1722–1735) обнаруживает великое его мастерство. Оно наиболее значительная постройка в Вене в стиле барокко. Конная статуя — подражание памятнику Марку Аврелию на площади Капитолия в Риме — поставлена Цаунером в 1806 г. и придает торжественность ансамблю.

Я и ехала в Вену, чтобы увидеть Национальную библиотеку Австрии. Так случилось, что осенью 2010 года Библиотека иностранной литературы пригласила своих посетителей и всех желающих на фотовыставку «Национальная библиотека Австрии», которая открылась в Белом зале ВГБИЛ 15 сентября. Австрийскую Национальную Библиотеку представили связующим звеном между богатым наследием прошлого и прогрессивными требованиями современного информационного общества. О ней было сказано, что ее история уходит корнями в XIV столетие, что придает ей особый статус по сравнению с другими национальными библиотеками. Более всего привлекло внимание то, что унаследовавшая фонды Императорской библиотеки Австрийская Национальная Библиотека хранит и делает доступной значительную часть всемирного письменного наследия, и, в первую очередь, редкие исторические документы, находящиеся в восьми собраниях. В них хранятся совершенно разные письменные источники: от средневековых рукописей, инкунабул и ранних изданий до исторических карт и глобусов, музыкальных рукописей, портретов и древних папирусов. Кроме того, к библиотеке подключены еще три музея — Музей глобусов, Музей папирусов и Музей эсперанто. Обещано было, что в 2011 г. к библиотеке присоединится Музей австрийской литературы, что меня в значительной степени интересовало, поскольку сегодня работаю над составлением второго тома электронного учебного пособия «Зарубежная литература XX века : Хрестоматия: 1945–2010».

Встреча с Главной библиотекой Австрии незабываема. Величественнее всего оказался огромный длинный парадный зал, пересеченный высоким овальным средним залом. Но обратимся лучше к описанию Придворной библиотеки Ференци: «Великолепна по расцветке коричневая с позолотой деревянная отделка стен; в средней части дерево заменяется мрамором; раззолоченные, разноцветные кожаные переплеты книг, светло серый и белый мрамор, светлые фрески потолка, написанные в теплых тонах, — все это дает чрезвычайно богатый, выдержанный до мельчайших деталей красочный эффект. Фишер-сын явился здесь надежным душеприказчиком и верным исполнителем архитектурных идей своего отца» (Ференци, 1935: 12). В довершении ко всему я попала в парадный зал, когда там проходила Выставка, посвященная столетию первой постановки самой популярной оперы Р. Штрауса «Кавалер роз», а значит Рихарду Штраусу и не только Дрездену, но и Вене. Известно, что уникальной партитурой оперы Австрийская Национальная Библиотека обладает с 1924 г. Она и стала центром Выставки.

Посредине зала медленно вращалась открытая платформа с четырьмя ключевыми сценами знаменитой оперы, в основе которой история, случившаяся во времена королевы Марии Терезии, откуда-то пробивались звуки прекрасной мелодии. Захотелось сделать тур вальса. Для вальса оказалось едва ли не мало внутреннее помещение Придворной библиотеки. Очевидно, что приветствуется в стенах Придворной библиотеки умение рассказывать детям об оперном искусстве. В памяти остался учитель музыки, говоривший о Р. Штраусе, о «Кавалере роз», о либреттисте Г. фон Гофманстале на подступах к Главному залу Библиотеки многоразличным детям в курточках и пальтишках, рассевшимся перед ним прямо на мраморных выступах. Красивый человек в красивом светлом пальто нараспашку, рассказывал так, словно дирижировал «своим» оркестром. Невозможно было просто взять и покинуть «зал», и я опять же, невзирая на то, что минул Международный день «спасибо», посылая воздушный поцелуй незнакомцу, оставила в стенах знаменитой Библиотеки слова: «Вы лучше всех, господин учитель!», а увезла с собою учтивый поклон учителям России как приглашение к новому путешествию в самый музыкальный Город-Музей в Европе. Чудится, музыка тоже символ Вены.

Я знаю Главные библиотеки Крыма, Одессы, Сочи, Москвы, Санкт-Петербурга, Камчатки, Владивостока, Таллинна, Тарту, Пярну, Минска, Горок-1, Киева, Хельсинки, Стокгольма, Упсалы, но не встречала такой красивой, как в Вене. Здесь чувствуешь себя удивительно свободным. Хочешь — смотри на наследие прошлого, хочешь — танцуй: к этому терпимо отнесутся служители и несколько пришедших к Штраусу поклонников. Штраус сегодня очень вписался своим «Кавалером роз» в Придворную библиотеку, которая свидетельствует, что вкус, приобретший значение в XVIII веке, — это воспитанное культурой понимание красоты. Мы и ехали в Вену почувствовать красоту творения Фишера, но, как оказалось, и Штрауса. Музыка возвышала и возвышает Вену. Венцы удивительно совместимы с нею, дворцами, храмами, улицами и улочками, площадями и фонтанами своей столицы. Для них это не роскошные декорации, а Дом, привычный, надежный, уютный, оправдывающий их надежды. Невольно думается: сколько замечательных личностей из разных стран, не жалея сил, обеспечивали в разное время условия гармонического существования жителей Австрии!

Наиболее выдающееся классическое здание Вены — дворец Разумовского — выстроено французом Монтунайе в 1805 г. в стиле Людовика XVI. Это здание не вызвало подражаний. Вена второй половины XIX века — это перестроенный Бург — императорская резиденция, Бургтеатр (1865), в котором чувствуются отголоски итальянского барокко, против Венской ратуши в стиле нидерландских ратушей XVI века, тут же рядом — парламент в классическом стиле эпохи эллинизма. Самый выдающийся из архитекторов XIX века — Готфрид Земпер, самое значительное, что создано буржуазной Веной в XIX веке, — Рингштрассе, которая после застройки стала восприниматься как «коллекция образцов различных стилей», что дало повод критике говорить об архитектурном хаосе. На наш взгляд, это настоящий Архитектурный Музей, который непременно надо посетить, если оказался в Центральной Европе. Мы не увидели знаменитые постройки в новом стиле «Сецессион» второй половины 19 столетия: ни городок для душевно больных в Штейнгофе (Отто Вагнер), ни здание Сберегательной кассы, по-новому когда-то облицованное травертином, ни торговое здание на Михаэлерсплаце (А. Лоос). За один день невозможно было увидеть многое. Но что напрашивалось само собой во время прогулки по Вене, так это сравнение с сегодняшней Москвой. Столица нашей Родины не перестает быть любимой и для тех, кто родился не в Москве, а, как я, например, — в Крыму, в десяти метрах от «самого праздничного в мире из морей», в Доме, который отмечает сегодня 200 лет. Это — Музей древностей. Но нельзя было, находясь в Вене, не подумать, что в Москве перестал ждать чуда. Новизна порой осознается как утрата: речь ли о поверженных зданиях, имеющих историко-художественную ценность, об изменивших за последние двадцать лет свой облик московских улочках или о Химкинском лесе. Невозможно представить, что в Вене или Праге ежедневно может иметь место рубка, сверление и пр. Вена — город, где манят на каждом шагу улицы, памятники, арки, колонны, ландшафты. Москва — вот уже 20 лет сплошная стройка. Неужели сказка, которая покидает Москву, никому не нужна? Улица — символ единения людей. Это в Вене. Но кто б взглянул на Электродную улицу, вдоль которой четыре года ведется какая-то то ли четвертая, то ли пятая «развязка»! Кто с кем дружит на этой улице? Кто кого уважает? Ведь эти вопросы сразу зададут и задают иностранные туристы, едва попадают за пределы Центрального административного округа Москвы. Не будем сравнивать вид Вены в дождь и вид той же Электродной улицы у метро «Шоссе энтузиастов». В столице Австрии окна светятся, везде все чисто, хорошо устроено. А в Москве? Получается, гармоническая Вена против Москвы? Что-то перестало быть в «Москве-столице» связано с чем-то важным. Только и осталось восхищаться красотой территории Александровского Сада, МГУ им. М. В. Ломоносова да Ботанического Сада РАН им. Н. В. Цицина.

Из Вены увозишь сувениры стеклянные с портретом Моцарта, деревянные и металлические с изображением Вены и Дунайского канала, игрушки матерчатые, например, — альпийского олененка в шляпке. Не скоро забудется впечатление об императрице Сиси, усиленное показом на пути из Вены в Прагу фильма с Роми Шнайдер и хором голосов русских мужчин в конце поездки: «Мы любим Вас, Сиси!»

Из Вены я увозила воспоминание не только о ней. Поездка в фиакре по площади и улочкам Старого города напомнила мне другую поездку. Однажды нас, аспирантов кафедры всемирной литературы, возглавляемой много лет Ниной Павловной Михальской, пригласил во Владимир на конференцию Борис Иванович Пуришев. В один из дней мы все вместе с Борисом Ивановичем — отправились в Суздаль. Я навсегда запомнила, как мы катались внутри «Золотого кольца»… на рысаках! Кажется, был май. Веселый ветер в аллеях, по которым пробегали наши лошадки, невежинские (?) рябины в белом цвету, легкий, ласковый взгляд Бориса Ивановича, солнечные блики на прекрасном лице — и солнечный жар сквозь ветви деревьев! Недоступна теперь всем нам та весна из середины 1980-х гг. Но и в нынешнем мае ранним утром воздух золотится, многочисленными бликами пробиваясь из-под лиственных сводов, и кажется, что все еще живы, живы, живы и внимательно слушают, где мы побывали, что видели и о чем сожалеем и чем гордимся. Мне невыносимо думать после поездки в Карловы Вары, что где-то в окрестностях этого красивейшего и принесшего пользу великому множеству людей курорта есть, оказывается, санаторий для пациентов с болезнью Бехтерева. Сколько обстоятельств в последние 25 лет помешало мне узнать об этом и приехать в Карловы Вары с мамой, получившей ранение в позвоночник в последнем бою близ Коктебеля и умевшей преодолевать боль без спасительных источников западной Чехии. А вдруг все было бы по-другому, если бы приехали? Это еще один вопрос, который всегда будет со мной, до самой березки.

Когда я увидела Карловы Вары, почудилось, что живописная долина среди Крушных гор, и неширокая река Тепла, и ажурные мостики через реку, и главная улица города напоминают … красавицу Ялту. Попыталась вспомнить, был ли у Ялты среди городов-побратимов этот всемирно-известный курорт на границе с Германией. Если не был, надо непременно двум историческим городам встретиться и решить, как быть дальше. Красивый город видишь сразу. Как и крымская красавица, Карловы Вары — сплошная прогулка! Здесь все прекрасно, интересно, загадочно, включая и знаменитых людей, в течение нескольких столетий посещавших город: Петра I, Гёте, Бетховена, Шопена, Пуркене, Вяземского, Гончарова, а также врачей В. Пайера, Г. Агриколу, Ф. Суммера (XVI в.), Я. Есениуса, Д. Бехера (XVII в.), И.Я. Берцелиуса, Жана де Карро, Я. Т. Гельда (XIX в.). В знаменитой Колоннаде находится много источников: Млынский (Мельничный), известный с XVI века, неподалеку от него Русалкин источник (первоначально Алжбетин), источник князя Вацлава (б. Бернардов), самый холодный карловарский источник Либушин, устроенный в 1764 г. За пределами Колоннады — Скальный источник и Садовый, открытый при рытье котлована для Военного курортного дома. «Самым крупным карловарским источником является пользующийся мировой известностью «Вржидло» (Горячий источник), который одновременно считается и самым старым здешним источником и отличается необыкновенным обилием. В одну минуту он доставляет более 2000 литров минеральной воды» (Жанда, 1960: 51), — об этом можно прочесть в путеводителе «Карловы Вары» 1960 года.

Наша прогулка по городу начиналась с Мельничной колоннады (в прошлом Колоннады чехословацко-советской дружбы) (архитектор Й. Зитек, 1881). На пути были прекрасные статуи, мраморные доски в стенах разных источников и домов, барельефы, скульптурная группа Св. Троицы (1716, скульптор О. Венда) и огромное здание храма Св. Марии Магдалины в стиле барокко по проекту Килиана Игнаца Динзенгофера (1732–1736). Какие-то личности явно не из Центральной Европы помешали войти в храм, настаивая на просьбе разменять им деньги, а мне так хотелось заглянуть внутрь самого выдающегося архитектурного памятника города, да еще по проекту архитектора из полюбившейся нам всем фамилии. Не смогли посмотреть и на украшения Краевого театра по проекту венских архитекторов Фельнера и Гельмера (1886), возникшего на месте театра, созданного по инициативе знаменитого доктора Бехера. Я вслед за своими учениками, решившими в конце 1970-х гг. создать в камчатской школе № 3 имени А. С. Пушкина театр, надеялась увидеть необыкновенный занавес с девятью музами, четыре фрески на потолке, картины внутри здания, принадлежащие молодым венским художникам Густаву и Эрнсту Климтам и Ф. Матчу. Интересно было взглянуть на самый большой отель в Карловых Варах, центр карловарского Международного кинофестиваля. Гид сообщил нам, что внутри отеля замечательно красиво. Впечатляют памятники основателю курорта Карлу IV (скульптор Й. Макса, 1858), И. В. Гёте, Шиллеру, Адаму Мицкевичу, Н. В. Гоголю, Б. Сметане, Л. ван Бетховену, своеобразный «памятник» Я. Гашеку — столь любимый русскими читателями гражданскими и военными солдат Швейк, сидящий у входа в небольшое кафе. Я во второй раз в жизни сфотографировалась с героем эпохи. Впервые это со мною случилось в городе, который подарила мне моя мама: в любимой Одессе, когда однажды летом на Дерибасовской я присела на скамью рядом с Леонидом Утесовым. Почему-то вспомнилось, как любила юмор Гашека Нина Павловна Михальская и как мечтала написать книгу об английских юмористах. Недавно прочла мнение российского ученого В. П. Шестакова, изложенное в его новейшей книге «Английская литература и английский национальный характер»: «Книга об английском юморе украсила бы любое исследование английской культуры» (Шестаков, 2010: 66). Я знаю только одного человека, который смог бы выполнить такой замысел, — это доктор филологических наук, профессор Шайтанов Игорь Олегович, главный редактор журнала «Вопросы литературы».

Нам известно, что в Гданьске в ноябре планируется научная конференция «Танец в литературе и культуре», потому любопытно было взглянуть в Карловых Варах на «Танцующих женщин» скульптора К. Кунеша. Танцующих женщин Альфонса Мухи мы рассмотрели почти ночью в замке Збирог в 65 км от Праги. Прогулки по гористым лесным аллеям позволили увидеть бесподобные по красоте виллы, храм Петра и Павла, здания Генеральных консульств, включая РФ в Карловых Варах, услышать всепроникающую русскую речь. Только лет пять назад убедились в том, что «вся Россия» лечится и комфортно отдыхает в санаториях Республики Беларусь среди чудесной природы, теперь встретились с Россией на дорожках Карловых Вар. Любопытно, что среди попутчиков и попутчиц во время прогулок не было ни москвичей, ни петербуржцев. Среди лечащихся и отдыхающих многие приехали сюда не впервые и собираются приехать еще. Прогулки и экскурсии по городу и в окрестностях Карловых Вар соотечественники называли «замечательными достопримечательностями» своей жизни.

Дрезден стал самым большим разочарованием на протяжении всего пути. Как выяснилось, все без исключения русские туристы ехали в столицу Саксонии, чтобы побывать в картинной галерее «старых мастеров». Когда же, приблизившись, наконец, к желанной цели, увидели какой-то листок на двери, не поверили, не хотели верить, что Галерея закрыта … «по техническим причинам». И именно в тот день, который был последним из указанных на листке, нужно было впервые в жизни приехать в древнюю столицу Саксонии! Общий стон под знаком «Не может быть!», наверное, не остался незамеченным для тех, кто был внутри. Я предложила найти Генерального консула России в Дрездене — общий холодный взгляд группы был мне ответом. Кто-то произнес: «Вы думаете, мы здесь кому-то нужны?!» Самое плохое — это то, что имелись в виду наши чиновники. Мне и сейчас и завтра будет жаль, что по нескольким причинам я не отыскала Генеральное консульство РФ и не попросила помочь предоставить нам возможность увидеть воочию Рафаэля. Конечно, любителям искусства можно просмотреть и прочесть страницы новейшей Большой энциклопедии живописи под названием «Дрезденская галерея и другие музеи Германии». В книге хорошо рассказано о шедеврах крупнейших собраний изобразительного искусства этой страны. Но лучше увидеть самим шедевры Яна Ван Эйка, Боттичелли, Мантеньи, Джорджоне, Рафаэля, Веронезе, Вермеера, Веласкеса, Креспи и многих других мастеров, о которых говорится в упомянутой энциклопедии, что они «в российских музеях не представлены вовсе, либо представлены недостаточно полно» (Дрезденская галерея и другие музеи Германии, 2007: 3). Запомнилось, в Дрездене было очень холодно, мрачно. Я замерзла. Многие другие неслучайные туристы из России тоже.

Если Гёте прав и «Лейпциг — это маленький Париж», то Дрезден, по утверждению самых современных путеводителей, — «Флоренция на Эльбе». Но я никогда не была во Флоренции, «городе трех светочей Данте, Петрарки и Боккаччо». В Дрездене решила не выходить за черту исторического центра, где поражает гармония между дворцами и памятниками, и, наверное, правильно решила. Старый город — чудо, а если учесть, что он оказался в конце пути в Центральную Европу, то можно предположить, что здесь синтезировались все наши прежние туры с официальными гидами, интерес к столице Чехии и Австрии наполнился глубиной и осталось решить максимальную задачу: увидеть связь времен в старом Дрездене, которому предстояло пережить февральскую катастрофу 1945 года и возродиться, стать новым Дрезденом. Цвингер и Земперская галерея, Иоганнеум и постройки на Брюльской террасе вдоль «главного проспекта» города — Эльбы и многие другие исторические памятники культуры предстали в прежней красе на исходе «нулевого» десятилетия XXI века.

На этот город следует, вероятно, смотреть как на гордость Августа II Смелого, как на культурную столицу немецкого Просвещения и крупный центр немецкого романтизма. При Августе Сильном построен дворцовый ансамбль Цвингер (1709–1732, архитектор М. Д. Пёппельман), о котором немецкие путеводители по Дрездену пишут как о «своего рода единственном во всем мире шедевре дворцового барокко» (Путеводитель по Дрездену, 1972: 53). Арки, павильоны, газоны, фонтаны с фигурами, лестницы, крыши-террасы галерей как будто созданы для спектакля. Красива Театральная площадь с Земперовским оперным театром, вспоминающим успех «Риенци», «Летучего голландца», «Тангейзера» Р. Вагнера и «Кавалера роз» Р. Штрауса, зданием картинной галереи (1847-1854), которой в 1955 г. в канун 750-летия Дрездена Правительство СССР передало спасенные советскими войсками и реставрированные советскими художниками-реставраторами картины, пострадавшие во время бомбардировки англо-американской авиацией. Уникальны конная статуя короля Иоганна (1889), который перевел «Божественную комедию» Данте, кафедральный собор (бывшая католическая придворная церковь), называемый «лебединой песней» римского барокко, и, конечно, монументальная Фрауэнкирхе, созданная протестантским бюргерством раньше собора, в 1743 г. Какие только ужасы не пережила эта красавица, а все-таки устояла. И сегодня ее можно назвать эмблемой Дрездена. Совсем рядом «балкон Европы»: Брюльская терраса, место прогулок дрезденцев и гостей из разных стран мира, открытая для общественного пользования в 1814 г. при русском губернаторе земли Саксонии князе Репнине-Волконском. Ничто не нарушает своими масштабами историко-художественной ценности этого «балкона»!

Наше путешествие в Центральную Европу завершилось долгожданной встречей с Брестской крепостью. Мы ждали этой встречи, невозможно поверить, — 40 лет! Меня на два часа отпустил начальник поезда Прага-Москва, взяв слово, что я вернусь за 20 минут до отправления. Если бы не жители вечернего старинного Бреста, которые едва не на каждом шагу «страховали даму из Москвы», вряд ли возможно было долететь, добежать по льду до крепости, зайти в ярко освещенный Собор Св. Николая и успеть вернуться вовремя. Стоя в темноте с букетом заиндевевших гвоздик перед застывшими в камне командирами Великой Отечественной, совершенно ясно ощущала и за себя и за самых близких людей, что те, кто остался в этой земле, сражались не только за маленькую Белоруссию и за большую страну, уже вступившую в войну с фашизмом. Защитники крепости встали перед всем миром, и их невозможно было обойти. Они и составляют с ним, миром, а не только с красавицей Белоруссией одно целое. Нашествию всегда не будет хватать потерянного в Бресте времени и сил. Уж пора угомониться тем, кто мечтает о реванше, памятуя, что «суть Руси не сарафаны, а мужество ее солдат» (Людмила Добровольская, Ленинград-Севастополь).

Этот культурно-исторический этюд — о десятидневных впечатлениях, которые оставила Европа в сознании и душе русского путешественника. Путешествие в страны шедевров с дворцовым ансамблем XVIII столетия или монументом воинам-защитникам великой страны из XX века, конечно, и образует, и воспитывает. Центральная Европа с ее архитектурными и иными достопримечательностями и панорамами стала более знакомой. Ни один километр освоенной «территории» со всеми вероятными неожиданностями не должен оставаться неосмысленным, как, впрочем, и сегодняшние ее жители. Мы еще раз убедились, что русский человек давным-давно в Европе дома. И что мы, как они. Не враги, не друзья, — современники.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Дрезденская галерея и другие музеи Германии (2007) : Большая энциклопедия живописи. М ; СПб.

Жанда, В. Ф. (1960) Карловы Вары. Путеводитель по городу. Прага.

Прага. Путеводитель. (1958) Прага.

Прага (2011) / Фотограф, автор В. Ирман. Прага.

Путеводитель по Дрездену. (1972) Дрезден.

Ференци, Б. К. (1935) Вена (Города и страны) / Авторизованный перевод с рукописи А. Венедиктова ; под общей ред. И. Маца. Л. : Изд-во Всесоюзной Академии Архитектуры.

Шестаков, В. П. (2010) Английская литература и английский национальный характер. СПб.

Якобсмайер, В. (1996) Путеводитель «Прага». М.

REFERENCES (TRANSLITERATION)

Drezdenskaia galereia i drugie muzei Germanii (2007) : Bol'shaia entsiklopediia zhivopisi. M ; SPb.

Zhanda, V. F. (1960) Karlovy Vary. Putevoditel' po gorodu. Praga.

Praga. Putevoditel'. (1958) Praga.

Praga (2011) / Fotograf, avtor V. Irman. Praga.

Putevoditel' po Drezdenu. (1972) Drezden.

Ferentsi, B. K. (1935) Vena (Goroda i strany) / Avtorizovannyi perevod s rukopisi A. Venediktova ; pod obshchei red. I. Matsa. L. : Izd-vo Vsesoiuznoi Akademii Arkhitektury.

Shestakov, V. P. (2010) Angliiskaia literatura i angliiskii natsional'nyi kharakter. SPb.

Iakobsmaier, V. (1996) Putevoditel' «Praga». M.

Науменко Валентина Георгиевна — доктор филологических наук, профессор Российского государственного социального университета (г. Москва).

Naumenko Valentina Georgievna, Doctor of Philology, professor at Russian State Social University (Moscow).

E-mail: anaklavek@mail.ru

Библиограф. описание: Науменко В. Г. В Центральной Европе январь. Путешествие в страны шедевров [Электронный ресурс] // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2011. № 3 (май — июнь). URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2011/3/Naumenko_A_Journey/ [архивировано в WebCite] (дата обращения: дд.мм.гггг).