Криворученко В. К., Цветлюк Л. С. Юношеское движение России. 20–30-е годы ХХ столетия

Статья зарегистрирована ФГУП НТЦ «Информрегистр»: № 0421100131\0022.

Krivoruchenko V. K., Tsvetlyuk L. S. Juvenile Movement of Russia. The 20s–30s of the 20^th Century

Аннотация ◊ В статье представлен большой фактический материал о формировании и деятельности молодёжного движения в России с Октябрьской революции до Отечественной войны, даётся анализ причин, приведших к тому, что в стране существовал один союз — комсомол, оценивается его деятельность, место в структуре советского общества и политической системы.

Ключевые слова: комсомол, компартия, молодёжные организации, общества, политическая система, история СССР.

Abstract ◊ The article presents a considerable factual material on formation and activity of the youth movement in Russia from the October Socialist Revolution till the Great Patriotic war. The authors analyze the reasons that lead to the situation when in the country there was only one union — Komsomol. Its activity and place in the structure of the Soviet society and political system are estimated.

Keywords: Komsomol, Communist Party, youth organizations, societies, political systems, history of the USSR.

Мировая история свидетельствует, что молодёжное движение играет важную роль в жизни любого общества и в условиях любой политической системы.

Рассмотрим, как происходило превращение юношеского движения в послеоктябрьской России в инструмент политики правящей компартии и Советского государства по укреплению в стране политической и экономической социалистической системы.

Чтобы правильно оценить историческую практику существования молодёжных организаций в СССР и политику правящей компартии по отношению к молодёжному движению обратимся к теоретическим вопросам юношеского движения, вытекающим из осмысления практической стороны его существования и динамики развития.

В общих чертах «молодёжное движение можно рассматривать как способ самодеятельного участия молодого поколения в разрешении социальных проблем и противоречий, затрагивающих и общественно значимые и специфические молодёжные интересы через определенные коллективные формы социальной активности»[1]. В то же время молодёжное движение, с одной стороны, — составная часть общественных движений в целом, с другой — имеет определённую самостоятельность, в которой проявляются или психолого-возрастные особенности, или специфические интересы различных социальных категорий молодёжи.

Юношеское движение является неотъемлемой частью общества, его общественно-политической системы. Мировой опыт свидетельствует, что молодёжные организации могут добиться успехов в защите интересов молодёжи, в строительстве новой жизни только объединив свои усилия.

Собственно эта мысль пронизывала «Воззвание к союзам молодёжи», с которым обратилось бюро по созыву Всероссийского съезда союзов рабочей и крестьянской молодёжи в июле — августе 1918 г. В нём говорилось: «Есть у нас, товарищи, одно дорогое для нас дело — строительство новой жизни, свободы и вольного труда. <…> Все мы чувствуем, как слабы наши организации, чтобы подготовить нас к строительству новой жизни. Но если терпим неудачи, если наши попытки строительства не приводили ни к чему, то решим все эти задачи все вместе»[2].

Зарождение юношеского движения в России относят к периоду конца XIX — начала XX веков. В революционных событиях 1905–1907 гг. юношеские организации сыграли заметную роль. В определённых формах юношеское движение существовало и после поражения первой российской революции. Молодёжное движение до 1917 г. во многом было связано с политическими процессами, происходившими в России, но оно охватывало и другие сферы жизненных интересов народа, его молодого поколения.

И всё же «взрывным» в молодёжном движении стал 1917 год. С Февральской буржуазно-демократической революции, включая начало 20-х гг., молодёжное движение в России было в полном смысле совокупностью многообразных юношеских объединений, рождённых инициативой самой молодёжи. Следует подчеркнуть, что юношеские объединения этого периода представляли собой объединения молодёжи, а не организации для молодёжи.

В России молодёжное движение в период с Февральской революции 1917 г. и до начала 20-х гг. было многообразным по спектру политических, воспитательных, культурных объединений юношества. В юношеском движении реализовывался плюрализм политических взглядов, молодёжные союзы выражали различные взгляды на общественную жизнь, государственное устройство, на формировавшуюся политическую систему. На молодёжном движении сказывалась существовавшая в тот период многопартийность; политические партии имели патронируемые ими юношеские объединения, вели борьбу за влияние на умы молодых людей.

Молодёжное движение в 1917 г. и в начале 20-х гг. носило такие характеристики: массовое, самостоятельное, самоорганизующееся, множественное по характеру объединения. Оно включало в себя объединения молодёжи различного профиля: политические, националистические, религиозные, припартийные, патриотические, образовательные, культурно-просветительные, спортивные и разного рода другие. Союзы молодёжи создавались и действовали в городах, рабочих поселках, сельских поселениях; в масштабе России, отдельных регионах, национальных территориях, городах.

Неординарное значение для молодёжного движения имеет такая характеристика, как стихийность.

Молодёжная организация — это, естественно, в первую очередь организованность. Юношеские союзы могут добиться успехов своей консолидацией, объединением усилий, что опять же достигается организованностью. Вместе с тем, молодёжное движение не может обойтись без стихийности, самоорганизованности, самостоятельности каждой организации, каждого объединения.

Молодёжное движение вошло в общественную жизнь послеоктябрьской России в состоянии, которое, естественно, было стихийным. Об этом говорилось, в частности, в «Воззвании к союзам молодёжи» Всероссийского съезда союзов рабочей и крестьянской молодёжи. Главной целью Воззвания было перевести стихийное молодёжное движение в организованное объединение. Воззвание начиналось так: «Стихийным движением нарастают по всей Советской России Союзы Рабочей и Крестьянской Молодёжи. Вырвавшись из старых пут, мы инстинктивно находим тот путь, который ведет нас к светлому будущему»[3].

Однако в последующем при публикации «Воззвания» фраза о стихийности молодёжного движения изымалась, делались документальные купюры[4]. Считалось, что и до создания комсомола коммунистическая партия руководила, направляла все молодёжное движение.

Из истории следует урок, что в молодёжном движении должен присутствовать элемент стихийности, существования молодёжных объединений вне организованного движения, вне организаций с массовым членством и составом.

Из осмысления исторического опыта российского молодёжного движения напрашивается вывод о том, что могут существовать и сосуществовать организации любого типа, в том числе и кардинально различающиеся по численности — крупные и малочисленные, объединяющие незначительное число молодых людей, сплочённых какой-то идеей, определенными интересами.

Массовая организация сильна уже своим составом, объединяя значительное число молодых людей, она занимает достойное место в обществе, в политической системе, в государственном и общественном управлении. Такая организация имеет свои филиалы — структуры на всех территориальных уровнях. Располагая существенными возможностями, она может создать молодым людям условия для разрешения насущных проблем и удовлетворения интересов.

Позитивные стороны имеют и малочисленные организации. Как правило, они ставят перед собой небольшие задачи, в решении которых заинтересованы все объединившиеся в организацию, осуществляя эти задачи совместными действиями. Главное — не противопоставлять эти организации, не делать однозначные выводы, не считать, что одни могут иметь право на существование, а другие — нет. Молодой человек должен сам определять, какая ему нужна организация и максимально использовать её возможности.

Молодёжная организация должна строить свою работу на основании самодеятельности, самоорганизации. Но для реализации самодеятельности необходимы определённые условия: прежде всего у молодёжи и в её организациях должна быть самостоятельность.

Примечательно и поучительно, что в основном документе учредительного съезда РКСМ в октябре 1918 г. — «Программе–уставе» говорилось: «Молодёжь строит свои союзы, в основу которых кладутся принципы полной самодеятельности молодёжи». И далее: «Союз, являясь в целях проявления самодеятельности молодёжи вполне независимой организацией…»[5].

Как видим, даже первоначальный комсомольский документ, составленный не без участия ЦК РКП (б), провозглашал прямую взаимозависимость «полной самодеятельности молодёжи» с независимостью, самостоятельностью её организации.

Основной базой любой организации являются её цели. В этом отношении представляет интерес определение целей комсомола при его создании.

В качестве целей Коммунистического союза молодёжи были определены такие:

Понятно, что цели комсомола вытекали из коммунистического характера организации. Но в своей основе, в существе они общезначимы. Молодёжная организация, как свидетельствует совокупный мировой опыт юношеского движения, реализует политико-идеологические и сугубо практические цели. Интернациональным и всеобщим является принцип защиты прав и интересов молодёжи, содействие их реализации.

Основа молодёжного движения — самоуправление, самоорганизация, самодеятельность. Этот важный принцип при организации юношеского движения в Советской России сохранялся как декларация, а само движение вгонялось в жёсткие рамки партийной дисциплины, демократического централизма.

Сошлёмся на показательный пример. В 1917 г. в вузовской среде существенную роль играли органы студенческого самоуправления в форме советов студенческих старост. Старосты не назначались, а избирались на общем собрании студентов путём всеобщего, прямого, равного, тайного голосования. Никакого влияния, тем более командования, администрация проявить не могла. При избрании старост не учитывалось их политическое мировоззрение, привержённость партиям и молодёжным объединениям. Сразу после Октябрьской революции Нарком просвещения своим постановлением возложил на советы студенческих старост заведование всеми студенческими делами, им давалось право представительства в советах (административных, научных) вузов, собраниях факультетов, участия в распределении фондов социального обеспечения студентов[7].

Эта вполне демократическая процедура в дальнейшем была отторгнута. Уже в июле 1919 г. Народный комиссариат просвещения своим постановлением прекратил деятельность советов старост. Объяснялось, что это была временная и вынужденная мера, связанная с Гражданской войной.

На самом деле это было вызвано отказом советов студенческих старост участвовать в выполнении распоряжения Совета Народных Комиссаров о мобилизации учащихся призывного возраста, имевшими место среди студенчества антисоветскими настроениями[8].

Студенческое самоуправление за советский период отечественной истории претерпевало существенные изменения, были «всплески» и «затишья», но опыт 1917 — начала 1918 гг. как форма подлинного самоуправления, т. е. непосредственного участия студенчества в решении вузовских проблем, в управлении делами вузов больше не возрождался и не использовался.

Исторический опыт показывает, что существование и выживание отдельно взятой организации достаточно сложно, особенно затруднено широкое влияние на молодёжь. Об этом убедительно свидетельствует практика юношеского движения России первых послеоктябрьских лет и современного этапа.

Объединение в федерации, ассоциации способствует, во-первых, объединению молодёжи, повышению её роли в жизни общества и государства, а, следовательно, в решении жизненно важных проблем молодого поколения; во-вторых, укреплению каждой в отдельности организации.

Молодёжные организации должны быть политически нейтральными. Но возможны и организации, придерживающиеся вполне определённой политики, ведущие политическую деятельность, участвующие в общественно-политической жизни общества, выборах органов власти, провозглашении политических деклараций.

Разную позицию по этому вопросу имели политические партии, но все они стремились, чтобы молодёжные организации принимали их политику, являлись проводниками её в молодёжной среде.

В то же время партия социал-революционеров считала, что массовые объединения молодёжи должны быть политически нейтральными, организационно самостоятельными, автономными от партии, а молодёжь, занимающая определённые политические позиции и стремящаяся участвовать в политической жизни, должна объединяться в секции при партийных комитетах. В этой связи социал-революционеры не видели смысла в существовании общероссийского союза молодёжи, имеющего политическую программу.

В данной концепции организации молодёжного движения, по всей видимости, содержится большой смысл, реальное осознание сущности объединения молодёжи. Если молодёжная организация видит свою цель в участии в политической жизни, то она практически становится партийной организацией. По мировым стандартам, сложившимся в XX веке, партии являются политическими организациями. То есть сама политика требует объединения граждан, её разделяющих, в организации в форме партий. Партии объединяют на политической платформе людей всех возрастов. Учитывая, что в политическом движении граждане должны участвовать осознанно, нижний возрастной критерий членства ограничивается периодом совершеннолетия.

Эта методология имеет отношение и к юношеским, тем более детским организациям. Политизированность молодёжных организаций, принимающих в свой состав людей, не достигших совершеннолетия (таким являлся комсомол), детских организаций, объединявших детей и несовершеннолетних (такой была пионерская организация) вступала в противоречие с гуманностью, нравственностью.

Данный вывод сделан с оценки позиции партии эсеров в отношении молодёжи и её организаций, которую мы разделяем и считаем единственно правильной. Такой вывод можно сделать и из исторических уроков КПСС и ВЛКСМ, в том числе исследуемого периода отечественной истории.

Обращает на себя внимание тот факт, что в программно-уставных документах РКСМ — РЛКСМ — ВЛКСМ не содержалось определения комсомола как политической организации. В то же время комсомол, как организация воспитательная, осуществлял коммунистическое воспитание, которое было политизировано и идеологизировано. В условиях одновариантности молодёжного движения, недопущения существования иных, кроме комсомола, организаций, это являлось политическим насилием над молодыми людьми, их сознанием.

Этот вывод также исходит и из оценки развития российского молодёжного движения в постсоветской отечественной истории. Новые организации и объединения молодёжи не включали в свои уставные определение слово «политическая», даже организации — правопреемники ВЛКСМ (прежде всего Российский Союз Молодёжи) не заявили о своей политичности.

Нам представляется правомерным сделать вывод в форме исторического урока о том, что молодёжные организации и объединения должны быть не политическими. В круг их интересов могут и должны входить вопросы политики, отношение к политике, в том числе и по такому вопросу, как участие в формировании политической, государственной власти, но они не могут воспроизводить политику, иметь свои концепции политики. Формирование и выражение определённой, особой политики как бы логично приводит организацию к статусу партии.

Вместе с тем молодёжные объединения с политическим характером деятельности, приверженностью к определенной политике имеют право на существование. Такие объединения, как показывает исторический опыт, существуют в форме секций при партиях. По мере взросления в годах и приобретения политического опыта участники этих секций логично становились членами соответствующих политических партий.

Компартия, её создатель и руководитель В. И. Ленин понимали значение молодого поколения для общества, для жизни страны и поэтому постоянно обращались к молодёжному движению. Этим вопросам большевистская партия уделяла внимание, начиная со своего создания.

Касаемся этого вопроса не просто для констатации исторического факта, но, прежде всего, для того, чтобы проследить последовательную и неизменную ставку коммунистической партии на молодое поколение в переустройстве страны.

Во-первых, на основе документов, прежде всего компартии, можно говорить, что большевики инициировали создание молодёжных организаций, естественно, стоявших на их политической платформе. Уже в 1903 г. II съезд РСДРП, оформивший создание большевистской партии, в принятой резолюции указал: «Оказывать всяческое содействие этой (учащейся) молодёжи в её стремлении организоваться»[9]. Следовательно, партийные организации должны были организовывать молодёжь в союзы.

Во-вторых, большевики и Ленин на начальном этапе зарождения молодёжного движения в России ставили вопрос об организационной и политической их самостоятельности. Широко известно ленинское высказывание о «полной самостоятельности союзов молодёжи». Но в этом положении очевиден и взгляд В. И. Ленина на задачу партии влиять на молодёжное движение. В 1916 г. в заметке «Интернационал Молодёжи» он писал: «За полную самостоятельность союзов молодёжи, но и за полную свободу товарищеской критики их ошибок! Льстить молодёжи мы не должны»[10].

Понятно, что «товарищеская критика» приемлема в организациях одной политической платформы и взаимоприемлющих такую критику. Но в данном случае речь в методологическом плане речь шла о союзах молодёжи в принципе, без их связи с компартией. В ленинской формуле можно усматривать стремление компартии оказывать влияние на молодёжное движение в целом в форме «товарищеской критики».

Также не вызывает сомнение, что «товарищеская критика» по сути является определённой формой руководства, организационно-политического давления. В последующем, став правящей, компартия и использовала этот принцип по отношению ко всем организациям молодёжи, «товарищеская критика» приобрела и форму запрета и ликвидации неугодных ей организаций.

В-третьих, VI съезд РСДРП (б) в августе 1917 гг. в резолюции «О союзах молодёжи» так формулировал задачи партии по отношению к молодёжному движению: «Съезд считает … необходимым, чтобы партийные организации на местах обратили самое серьёзное внимание на дело организации молодёжи. Вмешательство партии в организационное строительство рабочей молодёжи не должно носить характера опёки над нею»[11]. Из данного контекста видно, что РСДРП (б) не исключала вмешательства в организационное строительство рабочей молодёжи, то есть в создание, построение и деятельность этих организаций. Это вмешательство проявлялось на практике, причём со временем оно всё возрастало. Более того, сама формула — «партийные организации на местах обратили самое серьёзное внимание на дело организации молодёжи» — предполагает вмешательство партии в организацию молодёжного движения.

В-четвертых, что же касается идейной, политической стороны, то РСДРП (б) была прагматична: «партия должна стремиться к тому, чтобы рабочая молодёжь создала самостоятельные организации, организационно не подчиненные, а только духовно связанные с партией»[12]. Но духовная, идейная связь и есть основа подчинения организации.

Партия проясняла эту позицию, причем обращает на себя внимание само «оформление» и переход к расшифровке «духовной связи» — «но в то же время». Что под этим подразумевал VI съезд РСДРП (б), проходивший за два месяца до социалистической революции: 1. «партия стремится», т. е. оказывает влияние; 2. «чтобы организации эти (рабочей молодёжи — авт.) с самого своего возникновения приняли социалистический характер»; 3. чтобы Союз «при самом возникновении примкнул к Интернационалу молодёжи»; 4. чтобы Союз «преследовал по преимуществу цели развития классового самосознания»; 5. чтобы Союз вёл «пропаганду идей социализма», «энергичную борьбу с шовинизмом и милитаризмом»; 6. и одновременно с этой деятельностью (как бы вторично) «защищал экономические и политические правовые интересы несовершеннолетних рабочих и работниц»[13].

Как видим, партия большевиков программировала создание Союза молодёжи с политическими целями, однозначно стоящего на социалистических позициях. Смысл организации пролетарской молодёжи она видела в участии в политической борьбе на её стороне. VI съезд РСДРП (б) в резолюции «О союзах молодёжи» прямо выразил задачу организаций партии в создании «классовых социалистических организаций рабочей молодёжи»[14], а в резолюции «О курсах для конструкторов» предложил «ЦК партии устраивать курсы инструкторов по организации и руководству союзами социалистической молодёжи»[15] Заметим — по «руководству» союзами.

Таким образом, компартия видела свою задачу в управлении процессом развития молодёжного движения, руководства, направления деятельности молодёжных организаций, не усматривая в этом какого-либо нарушения отношений организаций.

Большевики не ждали самоорганизации молодёжи, создания ею своих организаций — образовывали союзы молодёжи усилиями самой партии. Больше того, уже в 1917 г. ЦК РСДРП (б) ставит задачу по «руководству союзами»[16]. При такой постановке вопроса правящей партией организационная самостоятельность союзов молодёжи выглядела призрачно.

Сразу после создания РКСМ было принято Циркулярное письмо ЦК РКП (б) «Об организации коммунистического союза молодёжи». В этом документе говорилось, что «Всероссийский съезд союзов рабочей и крестьянской молодёжи постановил объединить все организации трудящегося юношества России в единый Российский Коммунистический Союз Молодёжи»[17]. Как видим, съезд создал комсомол на базе тех союзов, которые приветствовали такое решение. Но ЦК РКП (б) указывал на то, чтобы в комсомоле объединились все (подчеркнем — все) организации трудящейся молодёжи, чтобы они объединились в «единый» союз.

Таким образом, ЦК РКП (б) с первых же дней существования комсомола вел линию на возможное становление в условиях России одного «единого» союза молодёжи.

Циркулярное письмо руководящего органа партии предписывало парторганизациям создавать комсомольские организации, устанавливало, что органы государства (отделы народного образования) должны оказывать комсомолу материальную, финансовую (сметы союзов молодёжи) помощь, помогать преодолевать технические препятствия в работе, представлять помещения, оборудование клубов и т. д.

Как видим, в этом самом первом документе РКП о РКСМ проявлялась заинтересованная забота о становлении комсомола, но одновременно и было и прямое вмешательство в его внутреннюю жизнь — «всем членам партии, по возрасту соответствующим нормам, принятым РК (Российским Коммунистическим — авт.) Союза Молодёжи, рекомендуется вступать в его ряды и принимать активное участие в его работе»[18].

Если учесть установленную ЦК РКСМ норму о том, что коммунисты принимаются в комсомол без самого акта приёма и представления предусмотренных уставом рекомендаций, то это являлось прямым попранием организационно-уставных норм и создавало условия для контроля партии за деятельностью Союза молодёжи изнутри со стороны самих коммунистов, являвшихся одновременно и комсомольцами.

В свою очередь это способствовало тому, чтобы комсомол был управляемой со стороны партии организацией, чтобы он на деле являлся инструментом реализации ставки компартии и государства на молодое поколение в переустройстве страны.

В литературе существует определение «узкопартийные молодёжные организации»[19]. Это были молодёжные организации, создававшиеся при партийных комитетах и являвшиеся частью партийных организаций. Эти союзы занимали большевистскую позицию, характер их деятельности был откровенно политическим[20]. В силу этого эти союзы не могли стать базой организованного движения молодёжи коммунистической ориентации. Постепенно они прекратили своё существование, но какого-либо директивного решения на этот счёт не принималось. Узкопартийные союзы практически слились с организациями пролетарской молодёжи.

Выше отмечалось, что В. И. Ленин стоял за самостоятельность союзов молодёжи в организационном отношении. Данное ленинское положение сформулировано им в заметке «Интернационал Молодёжи» (1916 г.)[21]. Это принципиально важный взгляд на особенности молодёжного движения, его организационного строительства. Если быть близким к ленинской мысли, заметим, что этот подход Ленин объяснял не только тем, что самостоятельности юношеских объединения боялись многие партии II Интернационала, опекавшие свои молодёжные союзы, но, по его словам, и «существом дела». Логика и практика говорили о том, что именно такая форма движения позволяет любой организации наилучшим способом развивать инициативу, самодеятельность своих членов, воспитывать у них ответственность за свою организацию, за общее дело. «…Без полной самостоятельности молодёжь не сможет ни выработать из себя хороших социалистов, ни подготовиться к тому, чтобы вести социализм вперед» (выделено Лениным — авт.).

Отметим — в данном положении Ленина, во-первых, выражено понимание сути юношеской организации, принципа её строения и деятельности; во-вторых, очевидно и понимание того, что в этом случае организации смогут более активно и целенаправленно участвовать в строительстве нового общества, контуры которого определяет правящая партия. Вместе с тем это положение несло в себе и элементы управления.

Ленин говорил и о полной самостоятельности союзов молодёжи — партия признает и поддерживает полную организационную самостоятельность Союза молодёжи, за неё «мы должны стоять, безусловно». «Безусловно» — то есть однозначно, категорично, без каких-либо условий. Но он не раскрыл, что он понимал под «полной самостоятельностью». В партийных документах, в том числе появившихся при жизни Ленина, о полной самостоятельности никогда не говорилось.

Вот, собственно, вся суть истинно ленинского понимания взаимоотношения партии и союзов молодёжи. Эти принципы не предполагали полную независимость молодёжных объединений от партии, отрыв их от партийного влияния. Но даже эти принципы не принимала партия. Ленинских слов о самостоятельности союзов молодёжи боялись партийные лидеры. Была выработана защитная концепция — партийные лидеры доказывали, что ленинские положения о самостоятельности союзов молодёжи не могут относиться ни к Коммунистической партии, ни к Коммунистическому союзу, что это, мол, касается только партий II Интернационала, предавших интересы пролетариата, и революционных союзов молодёжи, выступавших против их политики. Не верили и известному политическому деятелю Е. М. Ярославскому, который говорил: «За полную самостоятельность Союза Молодёжи стоял он (Ленин — авт.) всегда»[22].

Все годы существования комсомола ленинское положение о полной самостоятельности союзов молодёжи фактически находилось под запретом. Более того, преследовались те, кто осмеливался применять его в отношении комсомола. Не только о полной самостоятельности, но даже об организационной самостоятельности Союза молодёжи считали необходимым умалчивать.

В этой связи целесообразно обратиться к мнению организаторов молодёжного движение при создании комсомола. На Всероссийском съезде союзов рабочей и крестьянской молодёжи (октябрь — ноябрь 1918 г.) вносились предложения сосредоточить работу с молодёжью в разного рода молодёжных объединениях (Дома юного пролетария и др.), а комсомол преобразовать в Юную коммунистическую партию[23]. Это предложение не было принято. Коммунистический союз молодёжи не мог быть партией; в таком случае была бы другая организация. Но комсомол мог быть припартийной организацией, и таким он практически сразу (по крайней мере, с 1919 г.) стал, хотя официально так не признавалось.

На момент создания комсомола молодёжное движение в России охватывало все категории молодёжи: студентов, учащихся, рабочих, крестьян, интеллигенцию.

В начале XX века наиболее активно проявляла себя студенческая молодёжь. В 1917 г. в определённой мере по своей организованности и революционности ведущее место в юношеском движении заняла рабочая, пролетарская молодёжь. Но и студенческая молодёжь не оставалась вне политических интересов. Следует согласиться с исследователями, которые считают, что в литературе в результате т. н. классового, партийного подхода к восприятию и освещению истории была принижена роль студенчества в общественном движении от Февральской до Октябрьской революций. Собственно активная общественная и политическая деятельность студенчества не вписывалась в запрограммированную канву общественно-политической системы, которая во всех общественных процессах ориентировалась на рабочих, пролетариат.

В этой связи обращает на себя внимание заключение исследователя В. И. Соколова, который в докторской работе писал: «Советские историки на протяжении десятков лет традиционно упрекали так называемые буржуазные партии за то, что те активно вели свою работу преимущественно среди студенческой и учащейся молодёжи, которая, по мнению ученых СССР, являлась социально и идейно неустойчивой, а тем самым как бы и не совсем полноценной. Эта дискредитация была направлена не только против оппозиционных большевистскому режиму партий, но и против всей учащейся молодёжи, которая, наряду с интеллигенцией, вплоть до конца 20-х гг. доставляла немало тревог и хлопот партийному государству»[24].

В. И. Соколов конкретно не называл «ученых СССР» и их труды, но, как нам показалось, литература советского периода при рассмотрении 1917 г. и первых послереволюционных лет справедливо исходила из того, что существенную часть студенчества в этот период составляли выходцы из семей, которых относили к буржуазным. В силу этого студенты в своей массе по политическим и идейным взглядам существенно отличались от пролетарской молодёжи. Первые желали сохранения буржуазных порядков, вторые выступали за свержение этих порядков «до основанья, а затем…».

Буржуазные партии, естественно, учитывали политическую неустойчивость студентов, но они учитывали и то, что студенчество являлось наиболее образованной частью молодого поколения, которая может осознанно участвовать в преобразованиях общества. Это понимал и лидер большевизма, хотя В. И. Ленин на первый план ставил пролетарскую молодёжь. В феврале 1905 г. он писал: «Молодёжь решит исход всей борьбы, и студенческая, и ещё больше рабочая молодёжь»[25]. В 1902 г. в «Искре» он публикует обращение «К учащимся средних школ», в 1903 г. на II съезде РСДРП он внёс проект резолюции «Об отношении к учащейся молодёжи», в 1908 г. пишет статью «Студенческое движение и современное политическое положение», в 1912 г. статью «Вопрос о партийности среди демократического студенчества». Сразу же после Октябрьской революции Ленин подписывает декрет по народному образованию, где говорится о правах организаций учащихся участвовать в управлении делами учебных заведений. В апреле 1919 г. Ленин выступает на I Всероссийском съезде коммунистов-учащихся, где отметил: «Важно то, что молодёжь, коммунистическая молодёжь организовывается»[26].

Таким образом, не только буржуазные партии, но и большевики, прежде всего В. И. Ленин, видели в студенчестве реальную революционную силу.

Вместе с тем большевистская партия, в отличие от других партий, препятствовала существованию самостоятельных организаций студенчества, и, думается, не потому, что студенческая молодёжь являлась «неполноценной».

Прямое, не прикрытое вмешательство компартии в молодёжное движение проявилось по отношению к организации учащихся-коммунистов. В апреле 1919 г. состоялся первый Всероссийский съезд этой организации, который создал всероссийскую организацию. Обращает на себя и тот факт, что перед делегатами выступил В. И. Ленин, который приветствовал, что коммунистическая молодёжь объединяется. Но уже через несколько дней Оргбюро ЦК РКП (б) заявляет, что «вся работа, как среди рабоче-крестьянской, так и среди учащейся молодёжи, должна быть объединена в руках РКСМ»[27]. Фактически всероссийская организация учащихся-коммунистов распускалась, ликвидировалась. И это буквально через два месяца после съезда этой организации и позитивно прогностического выступления Ленина.

Учащимся-коммунистам разрешалось (!) вступать в комсомол, но только в индивидуальном порядке и после собеседования с ними комиссий, в которые обязательно должны были входить представители партийных комитетов. Организация учащихся-коммунистов даже не слилась с комсомолом, она юридически прекратила существование. Давление со стороны партии проявилось и в том, что всероссийское бюро, избранное на съезде учащихся-коммунистов, решением ЦК РКП становилось «отделом по работе среди учащихся при ЦК РКСМ, ему подчиненным и перед ним ответственным».

Как видим, здесь целый комплекс вопросов, по которым проявилось прямое вмешательство компартии в молодёжное движение и в целом попрание конституционных прав. Указанный документ Оргбюро ЦК РКП не имело право принимать. Коммунистическая партия не допускала множественности союзов молодёжи и в этих целях шла даже на ликвидацию коммунистической организации учащихся.

Отношение к Союзу учащихся–коммунистов прояснила газета «Коммунар»: «В Московском комитете недавно рассматривался вопрос об этой (союз учащихся-коммунистов — авт.) зарождающейся организации… Он постановил добиваться роспуска её как самостоятельной единицы, потому что создавать интеллигентские организации, не связанные с рабочей массой, никакого смысла не имеет. Никаких других организаций коммунистической молодёжи, кроме комсомола, быть не должно»[28].

В самом начале формирования Всероссийской организации учащихся-коммунистов, в период проведения её первого Всероссийского съезда комсомол выступил против существования этой организации как самостоятельной, даже при том, что это была по названию коммунистическая организация. Эту позицию комсомола полностью разделяла компартия. В. И. Соколов, детально исследовавший этот вопрос, отмечает, что к весне 1919 г. компартию стала тревожить самостоятельность союзов учащихся-коммунистов[29]. Этот вопрос подробно исследован в крупном научном труде — монографии профессора В. И. Соколова «История молодёжного движения России — СССР с середины XIX века по XXI век»[30].

Следует заметить, что на апрель 1919 г., то есть на период созыва Всероссийского съезда учащихся-коммунистов, в комсомоле было 22 тыс. человек, а в организациях учащихся-коммунистов — 10 тыс.[31] Тем самым эти организации были одинаково массовыми и вполне имели право на взаимное существование.

Организации учащихся–коммунистов стояли на позициях большевиков. Это можно проиллюстрировать Уставом Московской организации коммунистического союза учащихся школ II ступени, которая в то время выполняла роль всероссийского центра Союза. В Уставе говорилось: «Союз является организацией партийной и всецело подчинён и контролируется партией. Как во всякой партийной организации, члены Союза подчинены строгой партийной дисциплине»[32].

Таким образом, Союз учащихся-коммунистов своими программными целями полностью стоял на позициях коммунистической партии.

Организации учащихся-коммунистов были организационно самостоятельными[33], оформление Всероссийской организации должен был выполнить первый Всероссийский съезд. Однако съезд принял решение об объединении организаций учащихся–коммунистов с комсомолом[34], но это решение, как справедливо указывает В. И. Соколов, «в немалой степени было вынужденным»[35].

Трагедия организации учащихся–коммунистов проявлялась в установлённом статусе организаций учащейся молодёжи. На съезде принималось решение об объединении с РКСМ при условии, что в нём будет автономная секция учащихся-коммунистов, работающая под руководством ЦК РКП (б). Исходя из этого, на съезде было избрано Центральное бюро — руководящий орган Всероссийского союза учащихся-коммунистов.

Однако этому не суждено было состояться. На заседании президиума ЦК РКСМ 8 мая 1919 г. руководители Союза учащихся-коммунистов в соответствии с решениями съезда настаивали на создании секций учащихся при организациях РКСМ с правом приёма в члены РКСМ. Для руководства секциями предлагалось создать исполнительные органы вплоть до всероссийского, избранного всероссийским съездом представителей секций[36].

Однако теперь эти законные, принятые съездом требования не принимались ни ЦК РКСМ, ни ЦК РКП (б).

Выше отмечалось, что В. И. Ленин на Первом съезде учащихся-коммунистов приветствовал, что «коммунистическая молодёжь организовывается». Но по прошествии всего лишь месяца, 11 мая 1919 г., Оргбюро ЦК РКП (б) утвердило «Положение о работе Российского Коммунистического Союза Молодёжи среди учащихся». Тем самым компартия вмешалась во внутренний вопрос этой молодёжной организации, практически подменила собой руководящие органы Союза учащихся-коммунистов, а также не посчиталась с организационной самостоятельностью комсомола.

Это проявилось в следующем. Во-первых, в утвержденном Оргбюро ЦК РКП (б) Положении устанавливалось, что вся работа как среди рабоче-крестьянской, так и учащейся молодёжи должна быть объединена «в руках» РКСМ.

Во-вторых, избираемые общими собраниями, конференциями, делегатскими собраниями учащихся «бюро по работе среди учащихся», то есть общественные организации, действуют под руководством, контролем комитетов комсомола и ответственны перед ними.

В-третьих, всероссийское бюро, избранное съездом учащихся-коммунистов, объявлялось отделом по работе среди учащихся при ЦК РКСМ.

В-четвертых, утверждался порядок, согласно которому члены организации учащихся–коммунистов принимались в РКСМ ликвидационной комиссией, в состав которой входили представители от РКП (б) и РКСМ. Если давался отвод при приеме в РКСМ, то, согласно Положению, жалоба должна подаваться в местный партийный комитет.

Таким образом, по решению компартии была ликвидирована организация учащихся-коммунистов, в комсомоле были созданы организационные структуры по работе среди учащихся, при участии компартии проводился персональный приём членов организаций учащихся-коммунистов в комсомол.

Особо следует отметить, что компартия пошла на ликвидацию организации учащихся-коммунистов с условием, что молодёжь всех её групп будет объединяться в одной организации, во-первых, ей подконтрольной; во-вторых, в организации, на которую могла партия делать ставку в преобразовании страны.

Важно подчеркнуть и то, что утвержденное Оргбюро ЦК РКП (б) Положение «О работе РКСМ среди учащихся» послужило началом ликвидации молодёжной организации, родственной компартии и комсомолу по идеологическим мотивам и политическим целям, поддерживающей советскую власть и партию большевиков. Но желавшей иметь некоторую автономность, которой, еще раз подчеркнем — в противовес высказываниям В. И. Ленина — боялись и в руководстве компартии, и в руководстве комсомола, который в лице этой организации терял бы значительную часть молодёжи.

Также сложилась судьба объединения студенческой коммунистической молодёжи. Первая такая организация была создана сразу после Октябрьской революции при Петроградском комитете РСДРП (б), в неё вошло 70 человек. Затем студенческие коммунистические организации оформились в Москве, Казани, Саратове, Нижнем Новгороде, Смоленске, Томске.

Было оформлено и Всероссийское объединение коммунистического студенчества, в которое входили только «партийные» студенты — коммунисты и комсомольцы[37]. Решением ЦК РКП (б) 8 июня 1922 г. было создано Центральное бюро коммунистического студенчества[38]. Тем самым подчеркивалась определенная автономия и частичная независимость его от местных комитетов. Организационная структура Всероссийского объединения коммунистического студенчества была такой: комсомольцы вузов избирали руководящий орган — бюро, которое делегировало своих представителей в губернское бюро и Центральное бюро Всероссийского объединения коммунистического студенчества, которые подчинялись соответствующим комитетам комсомола[39].

В апреле 1923 г. XII съезд РКП (б) признал нецелесообразным обособленное существование студенческих комсомольских организаций[40]. В соответствии с этим Центральное и губернские бюро были упразднены, что свидетельствовало и о прекращении деятельности Всероссийского объединения коммунистического студенчества. Комсомольские организации вузов стали непосредственно подчиняться районным и городским комитетам комсомола.

Таким образом, в 1919 и 1923 гг. были ликвидированы организации учащихся–коммунистов и коммунистическое объединение студентов, тем самым была устранена всякая возможная автономия коммунистических организаций отдельных категорий молодёжи, не говоря уже о некоммунистических объединениях молодёжи.

Здесь подведём промежуточный в наших рассуждениях итог. Прежде всего, следует обратить внимание на разночтение в подходах В. И. Ленина и компартии в отношении молодёжного движения в России. Причём это разночтение проявлялось не в различное время, на разных этапах истории, а буквально одновременно. По непонятным нам причинам исследователи не отмечали это разночтение.

Во-первых, Ленин на съезде учащихся-коммунистов приветствовал организационное оформление объединения учащихся-коммунистов. Но буквально после съезда ЦК компартии практически подвёл эту организацию к ликвидации.

Во-вторых, Ленин выступал за организационную и даже полную самостоятельность союзов молодёжи. Но партия при жизни Ленина буквально задушила самостоятельность юношеских организаций.

В-третьих, Ленин не выступал против существования различных молодёжных организаций, но партия, всячески стимулировав создание комсомола, сразу же выступила за распространение его влияния на всю советскую молодёжь и своей политикой привела к ликвидации всех иных организованных объединений молодёжи.

Мы ссылались на исследователя молодёжного движения в России и Советском Союзе на всем историческом периоде его существования В. И. Соколова, который отмечал, что к весне 1919 г. компартию стала тревожить самостоятельность союзов учащихся-коммунистов[41]. К сожалению, установить источник, позволивший прийти к такому выводу, нам установить не удалось. Из беседы с профессором можно понять, что такой вывод сформулирован им больше интуитивно.

Однако совокупность использованных нами источников, анализ состояния молодёжного движения в России и Советском Союзе, его динамика свидетельствуют, что компартия, в отличие от Ленина и в противовес ему, вела линию на ликвидацию всех молодёжных организаций, кроме «подсобной» ей организации — комсомола, на объединение в нём всей (подчеркиваем — всей) молодёжи, что, собственно, и было осуществлено на практике.

Безусловно, важным фактором такой политики была боязнь разбросанности политических устремлений молодёжных организаций. Особенно это касалось молодёжных организаций при политических партиях, или находившихся под их влиянием.

Мы усматриваем в политике компартии на ликвидацию плюрализма в юношеском движении и всемерное усиление комсомола в обществе и в юношеской среде стремление осуществить свою программную цель — мобилизацию всего молодого поколения на непосредственное участие в переустройстве страны. И надо сказать, что компартии удалось всё это реализовать и чувствовать активную, боевую поддержку комсомола в реализации своей генеральной цели по построению коммунистического общества.

Надо также признать, что альтернативные комсомолу молодёжные организации нередко противостояли политике правительства, являлись не ускорителями преодоления в стране и обществе объективных трудностей, а тормозом этих процессов, в большинстве случаев они не поддерживали преобразование общества. Отсюда объективно надо было их убрать с избранного партией и государством пути, поддерживаемого абсолютным большинством граждан.

Мы бы предложили здесь такой вывод (может быть и не в полную меру научного содержания) — в сложившейся в стране обстановке строительства нового общества было не до демократии, не до плюрализма в юношеском движении.

И ещё одно, может быть, не в полную меру научное сопоставление — в современной России при открытом, допущенном Конституцией Российской Федерации политическом плюрализме партий, движений и молодёжных организаций слишком незаметен их вклад в позитивное преобразование страны, в строительство гражданского общества и правового государства. Также симптоматично, что всё активнее раздаются голоса за создание организации типа бывшего советского комсомола, но на новой современной политической и организационной основе.

Наше исследование подтверждает продуктивность таких рассуждений. Страна переживает историческое время, потребность в сосредоточении всех сил общества. В контексте рассматриваемой темы следует отметить и необходимость объединения молодёжи в действенную, боевую организацию (или организации), которая реально, практически участвовала бы в преобразовании общества на новых основах в интересах нации.

Но вернемся к первым годам послеоктябрьского периода развития России.

Российское молодёжное движение на своём старте имело особенности, вызванные политической ситуацией в межреволюционный период 1917 года и на начальном этапе строительства нового общества, его политической системы. Эта особенность и одновременно трагичность вызывались тем, что политические силы вели общество в принципиально новую систему, по-разному понимая её, активно борясь между собой, тем самым, растрачивая силы, вместо того, чтобы отдавать их созиданию. Основная борьба была между коммунистическими и социалистическими политическими объединениями, тогда как коммунизм и социализм — производные одной теоретической концепции. Трагичность в том, что коммунисты–большевики вели жесткую борьбу со своими политическими оппонентами, попирали демократические и даже моральные нормы.

Политический спектр молодёжного движения полностью воспринимал в себе отмеченные процессы в российском обществе и государстве, в политике и деятельности правящей партии.

Одной из причин создания и деятельности молодёжных организаций, в том числе альтернативных комсомолу, являлось противостояние правительству в связи с тяжелым положением трудящихся, выступление в их защиту. Политические требования передаёт содержание одной из листовок Российского социал-демократического союза рабочей молодёжи: «Демократизация государственного строя. Свобода стачек, собраний, слова, печати, неприкосновенность личности. Превращение профессиональных союзов в организации, независимые от власти и от РКП, свободно избранные всеми рабочими и выражающие лишь волю самих рабочих. Полную свободу и независимость юношеских организаций. Никаких исключительных прав комсомолу»[42].

Экономические проблемы покажем из обращения к прессе марта-апреля 1923 г. «Рабочая газета» за № 22: — у строительных рабочих с зарплатой не лучше, чем с жильём, она выплачена лишь за ноябрь, а когда и сколько заплатят, неизвестно. «Правда» № 4: — на ярославских торфоразработках рабочие живут в ужасных условиях, а уполномоченный Гидроторфа построил себе великолепную дачу из материалов Гидроторфа. «Рабочая газета» № 33: — на Ленинском руднике Кузбасса задолженность рабочим исчисляется в сотнях миллиардов рублей. «Рабочая газета» № 23: — из-за несвоевременной выплаты заработной платы на Урале дело доходит до забастовки, конфликты имели место на Алапаевской концессии, в Челябокопях. «Рабочая газета» № 29 — страховые кассы имеют лишь треть положенного; причина — задолженность многих предприятий. Одесская газета молодых меньшевиков «Пролетарская молодёжь» от 20 февраля — директор Кожтреста получил сверх жалованья сумму в 30 раз больше, чем зарплата рабочего[43].

В защиту трудящихся выступали молодёжные организации различной политической ориентации, собственно, в этом проявлялось стремление молодых людей объединиться...

Как видим, создание молодёжных организаций было объективным и во многом отражало стремление к устранению существенных прорех в жизни общества, в его экономике. Можно сделать вывод, что молодёжные организации вырастали из объединёний молодых людей для решения проблем социального характера. Конечно, такие организации имели право на существование, более того, государство, тем более правящая партия должны были их поддерживать морально и материально. Но этого не произошло.

В принципе молодёжное движение было самостоятельным, но вместе с тем просматривается связь и зависимость наиболее признанных обществом организаций с политическими партиями. В 1917 г. в России существовало 70 политических партий, 36 из них имели свои молодёжные организации[44].

Политические партии и молодёжные организации, накапливая политический опыт и укрепляя свои позиции в массах, выступали за создание всероссийских юношеских структур. Такие цели ставили, прежде всего, партии коммунистов, меньшевиков, анархистов, практически к этой идее через региональные организации приходили и эсеры.

В силу существовавшей в России политической обстановки создать в полном смысле всероссийскую организацию молодёжи удалось только партии большевиков. К этому привели такие условия. Во-первых, компартия стала правящей, руководящей силой всего общества, она имела свои структуры по всей стране. Во-вторых, компартия, убрав с политической арены юношеские объединения различной политической и экономической направленности, политически и организационно «расчистила» путь к созданию всероссийской организации подсобного ей молодёжного союза. В-третьих, компартии крайне нужна была мощная всероссийская организация молодёжи, на которую бы она могла делать ставку в переустройстве страны.

Всё это объективно вело к созданию всероссийской коммунистической организации советского юношества. Можно сказать — к созданию организации первого советского молодого поколения.

Важно отметить, что и коммунистам удалось создать подлинно всероссийскую организацию комсомола только в условиях, когда Коммунистический союз молодёжи являлся фактически единственной в стране общественно-политической организацией юношества, то есть при условии отсутствия альтернативных организаций, тем более организаций при политических партиях.

Альтернативные комсомолу объединения молодёжи связывали свою деятельность с политикой. Анализ программных, уставных и практических документов молодёжных организаций показывает, что почти все они, независимо от профиля, раньше или позже, в той или иной степени связывались с политическими вопросами. Это вполне объяснимо, так как в обществе обязательно идут политические процессы, затрагивающие все стороны жизни. И в этом один из исторических уроков российского молодёжного движения послеоктябрьского периода, в дальнейшем подтверждённый практикой молодёжного движения в советской и постсоветской отечественной истории.

В первые послеоктябрьские годы в российском молодёжном движении заметную роль играли меньшевистские организации. В их образовании не было каких-то жестких «правил». В форме фракций и секций они создавались при партийных комитетах меньшевиков, при комитетах профсоюзов. Молодые меньшевики использовали любые организационные возможности для создания своих ячеек. Молодёжные организации меньшевиков образовывались на заводах, фабриках, в учебных заведениях, по месту жительства. Эти ячейки не имели жёсткой организационной структуры, как это было у коммунистического союза молодёжи, особенно после того, как он стал единственной организации российской молодёжи.

В этом также исторический урок российского молодёжного движения. Однако однозначно его оценить нельзя.

На наш взгляд, организация юношеских объединений без жёсткой организационной структуры имеет позитивное начало, исключает заорганизованность, сковывание инициативы, даёт возможность к объединению молодых людей на основе личностного интереса. Но подобная структура отрицательно сказывается на организационной сплоченности молодёжи для достижения определённых целей. При такой структуре происходит организационная размытость юношеских объединений.

Если мысленно представить комсомол с такой организационной структурой, то он явно не смог бы стать той мощной организацией, которой он был на самом деле, и, конечно же, он не смог бы сплотить, консолидировать молодёжь на активное участие в переустройстве страны.

И ещё один важный урок несет в себе исторический опыт меньшевистского молодёжного движения. Его организации не чурались любых названий, часто в них использовалось слово «социализм», молодые меньшевики входили в состав организаций различной политической ориентации и выражающих различные интересы юношества. Так, сразу после Октябрьской революции в Москве студенты меньшевистской организации инициировали создание общестуденческой фракции, в Томске было образовано «Студенческое социалистическое общество»; они входили в состав практически всех социалистических союзов рабочей молодёжи[45]. Этот принцип использовали и другие организации.

Может быть, в этом можно усматривать какой-то элемент демократии, политического плюрализма, свободы волеизъявления. Наверное, не грех, если футболист динамовец велоспортом занимается в «Спартаке». Но если организация имеет определенные политические установки, то вряд ли совместимо участие её членов в политической жизни иной организации.

В то же время исторический опыт меньшевистских организаций заслуживает осмысления и поиска путей его интерпретации уже в силу того, что эти организации были достаточно распространены в стране, получали поддержку значительной части юношества. Надо учитывать и то, что здесь была свобода действий молодёжи, не было принудиловки.

В год двух революций организованные группы меньшевистской молодёжи действовали в различных центрах России, Украины, они были и в годы Гражданской войны. Существовали руководимые меньшевиками клубы молодёжи. Основной категорией молодёжи, среди которых меньшевики пользовались влиянием, было студенчество, а также учащиеся, квалифицированные рабочие и служащие. Меньшевистские молодёжные организации активно боролись за влияние на трудящихся и подростков. То есть им удалось иметь своих сторонников, идейных единомышленников практически среди всех социальных групп молодёжи — сам по себе этот факт знаменателен.

Действуя как бы параллельно комсомолу, организации меньшевистской молодёжи в ряде территорий страны носили название «Революционный союз молодёжи» — ревсомол. В Донбассе ревсомол, состоявший в основном из учащихся, признавал советскую власть, но стоял на меньшевистских позициях — агитировал подростков против диктатуры пролетариата, доказывал пагубность монополии комсомола на подрастающее поколение. По меркам того времени это было несовместимо с государственно–партийной (коммунистической) позицией; но с точки зрения сегодняшнего взгляда на прошлое сказанное являлось правильной оценкой как общего развития общества, так и сведения российского молодёжного движения в один коммунистический Союз.

В 1925 г., как говорилось в официальных документах, «по прямому требованию революционно настроенной рабочей и учащейся молодёжи» ревсомол был поставлен вне закона и вынужденно распался[46].

Необходимо также отметить, что в подходах к молодёжи, её проблемам меньшевики выдвигали сходные с большевиками требования. Для наглядности сделаем сопоставление текстов брошюры члена РСДРП М. Пилецкой «Социал-демократия и рабочая молодёжь»[47] и статьи члена РСДРП (б) Н. К. Крупской «Как организоваться рабочей молодёжи», опубликованной в газете «Правда»[48]. Брошюра и статья вышли одновременно, в 1917 г.

Из сравнения текстов видно, что основные требования большевиков и меньшевиков в отношении положения молодёжи в обществе совпадали. Сопоставление тезисов об участии молодёжи в политической борьбе в брошюре М. Пилецкой и резолюции VI съезда РСДРП (б), проходившего 26 июля — 3 августа 1917 г., то есть в тот же период, «О союзах молодёжи»[51], показывает, что в постановке политических задач молодёжного движения РСДРП (б) и РСДРП также имели сходные позиции. Принципиальное различие было в подходах привлечения молодёжи к непосредственной революционной борьбе.

В отличие от меньшевиков большевики стояли за вовлечение рабочей молодёжи в революционную борьбу, и это должны были сделать создаваемые союзы пролетарской молодёжи. Различные подходы меньшевиков и большевиков к непосредственному участию молодёжи в революционной борьбе проявились во взглядах на то, к каким «взрослым» силам должны примыкать молодёжные организации. В брошюре М. Пилецкой предусматривалась консолидация молодёжи вокруг профсоюзов. Процитируем брошюру «Социал-демократия и рабочая молодёжь»: «В профессиональных союзах, куда подростки должны записываться, необходимо устройство юношеских секций»[52].

Заметим, что в 1919-1920 гг. эту идею стремился провести в жизнь один из активных работников комсомола, заведующий отделом ЦК РКСМ В. А. Дунаевский. Он был обвинён в противопоставлении непролетарского класса буржуазному, а юных пролетариев — пролетариям взрослым. В указании ЦК РКП (б), принятом на заседании Оргбюро ЦК РКП (б), говорилось: «В вопросах о формах движения рабочей молодёжи этот товарищ пытался повести юношество по неправильному пути»[53].

В феврале 1922 г. в Циркулярном письме ЦК РКСМ «О некоммунистических организациях молодёжи» указывалось: «Социал-демократический союз рабочей молодёжи выступает за организацию секций молодёжи при профсоюзах, пропагандирует общепартийные (меньшевистские) лозунги "Свободные Советы", независимые профсоюзы»[54].

Об этом же говорилось в Информационном письме ЦК РКСМ «О некоммунистических организациях молодёжи», принятом в октябре 1922 г.: «Молодые меньшевики выдвигают лозунг борьбы за независимость профсоюзов, т. е. за полное освобождение их от руководства со стороны коммунистической партии и от связи с Советской властью. При независимых профсоюзах меньшевики предлагают создать секции молодёжи, мотивируя это тем, что РКСМ связан с РКП и являющийся его "подголоском" не в состоянии защитить интересы молодёжи»[55].

Отметим, что именно эти лозунги — «Свободные Советы», «Независимые профсоюзы» — были в числе главных с самого начала перестройки общественно-политической системы в СССР — России во второй половине 80-х гг.

Большевики с самого начала своего существования стояли на позиции привлечения молодёжи к партии, выполнению указаний и проведению её политики. В резолюции II съезда РСДРП «Об отношении к учащейся молодёжи», подготовленной и внесённой на рассмотрение делегатов В. И. Лениным, говорилось: «Второй съезд РСДРП <…> рекомендует всем группам и кружкам учащихся… стараться при переходе к практической деятельности заранее заводить связи с социал-демократическими организациями, чтобы воспользоваться их указаниями и избегать, по возможности, крупных ошибок в самом начале работы»[56].

Итак, у большевиков и меньшевиков были схожие позиции по поводу положения молодёжи, её труда и образования, но они существенно расходились в подходах вовлечения молодых в революционную борьбу. При определенной схожести программ деятельности большевики и меньшевики боролись за своё влияние на молодёжь. Больше того, объектом их взаимных интересов была, прежде всего, рабочая, пролетарская молодёжь; и те и другие вели работу по воспитанию молодых пролетариев в духе социализма.

Покажем конспективно тактику меньшевиков. В 1919 г. в Москве они создали «Общество физического и духовного развития юных печатников», активно влияли на деятельность клуба «Юных химиков», в Киеве при меньшевистском центральном совете профсоюзов был создан «Союз рабочей молодёжи»[57].

Весной 1920 г. были зафиксированы организационно самостоятельные юношеские союзы меньшевистской ориентации; в числе первых — группа социал-демократической молодёжи в Москве, меньшевистские союзы в Петрограде, Киеве, Смоленске, Витебске. В августе 1920 г. московская группа была разгромлена государственным органом — Чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией и саботажем, но уже через полтора месяца воссоздана. Более того в это же время был создан Российский социал-демократический союз рабочей молодёжи — РСДСРМ, который признал для себя политическим руководством партийную программу меньшевиков, а организационным руководством — непосредственное руководство РСДРП[58].

Размах молодёжного движения меньшевистской политико-идеологической ориентации был существенным, подлинные его масштабы ещё не выяснены. Официально главным направлением их деятельности было воспитание пролетарской молодёжи в духе «революционного марксизма», содействие повышению её культурного уровня, формированию классового самосознания, защиту её законных прав и интересов[59].

Как видим в сказанном никакого отличия меньшевистских организаций от комсомола, тем более противостояния его программным целям, не было.

В то же время меньшевистские организации и Коммунистический союз были непримиримы друг к другу. Процитируем основные концептуальные позиции меньшевиков в отношении комсомола: «Навязывая свою волю широким массам молодёжи, подавляя инициативу, комсомол отталкивает молодёжь от политической жизни, тушит интерес к ней, что дает ему возможность говорить от их имени»; «официальное положение РКСМ, финансируемого государством, “затыкание” рта всем его политическим противникам создает для его членов привилегированное положение»[60].

Прежде всего заметим, что с позицией сегодняшнего знания и понимания исторического процесса эти заявления меньшевиков отвечали реалиям, здесь правильно подмечено то, что не приемлемо для общественной организации, молодёжного союза.

Вместе с тем и из истории, и из сегодняшней российской практики напрашивается вывод — сколько теряет общество от амбиций отдельных политических сил. На современном политическом олимпе идёт ожесточенное противостояние КПРФ и ЛДПР, но по существу их политические программы отличаются больше словесами, амбициями лидеров, нежели содержанием.

Организации молодых меньшевиков постоянно подвергались нападкам со стороны органов ВЧК вплоть до арестов. В феврале 1921 г. аресту подверглись члены московской организации. Но РСДСРМ продолжал существовать. Всё шире разрасталась сеть Российского социал-демократического союза рабочей молодёжи. В том же году была образована одесская организация, ставшая одной из крупных[61]. Активно действовали меньшевистские организации в Киеве, Харькове, Екатеринославе, Полтаве, Кременчуге, Красноярске, Омске, Витебске, Николаеве, Гомеле, Херсоне и других городах страны[62].

Меньшевистские организации проявляли себя в Центре и на Юге страны, в Сибири, Закавказье, Белоруссии, на Украине. В январе 1922 г. Исполком Социалистического Интернационала принял РСДСРМ в свой состав[63].

Как видим, организационно–политическая структура меньшевистских союзов имела поддержку, несмотря на трудности, притеснения со стороны государственных органов меньшевистские союзы продолжали действовать. Основную часть организаций молодых меньшевиков составляли рабочие, студенты, учащиеся. По численности своих членов меньшевистские организации не были многочисленными, так как им приходилось действовать в полулегальных условиях, они подвергались гонениям и даже арестам со стороны властей. В 1922 г. многие видные меньшевики были брошены в тюрьмы, сосланы «в места не столь отдаленные», выдворены за границу. В этих условиях меньшевистские организации вынуждены были уйти в подполье. По оценке ЦК РКСМ, организация РСДСРМ являлась «единственной из всех некоммунистических организаций, стремящихся охватить именно рабочую молодёжь»[64].

Из истории существования организаций молодых меньшевиков следует вынести еще один существенный урок: несмотря на все сложности и трудности их организации от центральной — РСДСРМ и до областных издавали легальным и нелегальным путём свои периодические издания. Это позволяло распространять влияние на массы молодёжи, сплачивать организации, укреплять свои общественные позиции. Здесь как бы реализовывался ленинский взгляд на газету как пропагандиста и организатора.

Больше того, также как и РКП, сразу же после возникновения меньшевистских молодёжных групп и объединений партия меньшевиков давала им возможность использовать имеющиеся у неё печатные органы для публикации материалов по любым вопросам и прежде всего по интересующим молодёжь и по вопросам политики меньшевиков в отношении российского молодого поколения и международного юношеского движения. Часть меньшевистских изданий вообще стала молодёжной. После образования в конце 1920 г. Российского социал-демократического союза рабочей молодёжи стал выходить журнал «Юный пролетарий». Также сразу после образования в мае 1921 г. одесская организация РСДСРМ начала издавать «Бюллетень союза молодёжи», а через год и журнал «Пролетарская молодёжь». Бюллетень имела и московская организация молодых меньшевиков[65].

До последних дней существования меньшевистских молодёжных организаций существовала идея создания всероссийской организации. Более того, именно после разгрома многих молодёжных организаций, ухода партии РСДРП в подполье была сделана попытка объединить оставшиеся организации во всероссийский союз. В ноябре 1925 г. бюро ЦК РСДРП утвердило Временное Центральное Организационное Бюро РСДСРМ, которое было призвано организовать связи, взаимодействие между существовавшими меньшевистскими молодёжными организациями. Партия меньшевиков передала Оргбюро на организацию своей работы 300 млн рублей [66]. Штаб-квартирой ВЦОБ стал город Киев.

В плане изучения исторического опыта и извлечения из него уроков отметим, что меньшевистские организации укрепляли позиции в молодёжной среде провозглашением своих целей, которые отражали интересы широких слоев молодёжи. В отмеченных сложных условиях существования в начале 1923 г. была принята программа РСДСРМ «Наши задачи».

Перечислим поставленные программой РСДСРМ задачи, во-первых, в плане понимания существа меньшевистских организаций, во-вторых, для сопоставления этих задач с выдвигавшимися советской общественностью требованиями в плане демократических преобразований в СССР и России в период перестройки — впервые за весь советский период появившихся возможностей демократизации общественно-политической системы.

Этими задачами являлись:

Как видим, молодые меньшевики стремились завоевать авторитет в молодёжном движении своими программными целями, которые отвечали коренным интересам молодого поколения. Эти программные установки меньшевиков принципиально отличались от практических действий комсомола. Программные цели РСДСРМ в своей основе совпадали с теми, которые молодёжные организации, общественные силы выдвинули и осуществили в процессе перестройки общественно-политической жизни, смены политического режима, демократизации, становления правового государства и гражданского общества.

Реализовать эту программу в полном объёме РСДСРМ, конечно же, не мог в силу ограниченных собственных возможностей и политического преследования со стороны государства.

В сентябре 1923 г. в Ирпене под Киевом проходила первая Всероссийская конференция РСДСРМ, которая приняла устав организации, определила её цели и задачи [67]. Конференция работала в нелегальных условиях, её участники были арестованы Киевским ЧК[68]. Центр работы молодых меньшевиков переместился в Петроград. В это время наиболее активно проявляли себя студенты Петрограда и Москвы, но весной 1925 г. и студенческое социал-демократическое бюро в Петрограде было разгромлено. Собственно этот период стал концом существования меньшевистских организаций.

Подчеркнем — меньшевистские организации молодёжи прекратили своё существование не в результате кризиса их идеологии, позиции в юношеском движении, а под ударами Всероссийской чрезвычайной комиссии, в силу запрещения открытой пропаганды, партийно-государственного патернализма комсомолу.

Предвзятость комсомола к молодым меньшевикам видна из такого примера. В Информационном письме ЦК РКСМ «О некоммунистических организациях молодёжи» (октябрь 1922 г.) предложение молодых социалистов о приёме на производство молодёжи с целью борьбы с безработицей сверх установленной брони расценивалось как «возбуждение рабочей молодёжи против Советской власти»[69].

Надо признать, что меньшевистские молодёжные организации стояли на определённых политических позициях. Участник молодёжного движения, а впоследствии один из первых исследователей российского молодёжного движения доктор исторических наук А. Н. Ацаркин отмечал, что РСДРП на словах пропагандировал аполитичность юношеских союзов, а на деле представлял политически определившиеся союзы рабочей молодёжи социал-демократического направления[70].

Профессор абсолютно прав. Но именно за то, что эти организации представляли «политически определившиеся союзы рабочей молодёжи социал-демократического направления», они были разгромлены властями, многие их лидеры были брошены в тюрьмы, сосланы в лагеря.

В 1922 г. в «Социалистическом Вестнике» — органе заграничного ЦК РСДРП (меньшевиков) приводились данные об арестах членов социал-демократических организаций молодёжи. 20 февраля 1921 г. ВЧК произвела налет на социал-демократический клуб «Вперёд» и арестовала четырех членов Социал-демократического союза меньшевиков, печатавших 2-й номер журнала «Юный пролетарий» на гектографе. В эти же дни во время разгрома Московской организации РСДРП было арестовано 18 членов СДСРМ, а сама московская группа Союза была ликвидирована. Чрезвычайка арестовала и заключила в тюрьму 11 членов Союза. В июле 1922 г. было арестовано 6 членов СДСРМ, московская организация Союза подверглась новому разгрому. За 2 года деятельности московской группы Союза подвергались арестам 33 члена московской организации СДСРМ в общей сложности 52 раза, они просидели в тюрьмах в общей сложности 13 лет[71].

О карательно-репрессивных мерах властей против РСДСРМ, перенесении борьбы из плоскости идейно-политических разногласий в сферу административно–уголовного преследования писал исследователь этого Союза молодых социал-демократов И. Любимов[72].

Существенное место в молодёжном движении России в начале 20-х гг. занимали организации эсеровской молодёжи.

Эсеровский Союз молодёжи «Земля и воля» возник весной 1917 г. в Москве на Пресне[73]. Программная цель организации была изложена в воззвании «К рабочей молодёжи» в сентябре того же года: «Нам нужен такой союз молодёжи, который не ставил бы себе целью сделать из нас большевиков или меньшевиков, интернационалистов или оборонцев. Нам нужен союз, который дал бы нам возможность поднять наш культурный уровень и развить наше классовое самосознание, который дал бы нам возможность разобраться во всех вопросах окружающей жизни, разобраться, с одной стороны, в вопросах человеческой жизни, в вопросах социально-политических, с другой стороны — в вопросах жизни природы. Нам нужно прежде всего знание — знание человека и знание природы»[74].

Как видим, Эсеровский Союз молодёжи «Земля и воля» ставил гуманные цели, отвечающие интересам молодёжи всех категорий и групп.

В 1917 г. эсеровские союзы действовали кроме Москвы в Петрограде, Кронштадте, Ростове-на-Дону, Крыму, Донбассе, Сибири, Поволжье, Центральной России, на Урале, Дальнем Востоке. В отличие от других политических течений молодёжные эсеровские организации создавались на селе, в частности, в Красноярском крае, Иркутской губернии[75]. Во многих городах имелись союзы учащихся и студентов эсеровской направленности.

Эсеровские молодёжные организации с самого начала создавались двух типов — организационно самостоятельные и при партийных организациях в форме их секций. Был ещё один путь образования организаций — завоевание союзов других политических ориентаций путём вступления в них молодых людей эсеровской ориентации.

Заметим — это важный урок истории для молодёжных организаций. Примером этого может служить возникший в 1917 г. в Енисейске «Союз учащихся». Первоначально влияние на Союз имели большевики, однако вскоре большинство Союза стало на позиции эсеров. Социалисты-революционеры распространяли свои идеи через культурно-просветительные кружки, культурнические общества, «нейтральные» союзы учащихся и студенческой молодёжи.

Партия социал-революционеров считала, что массовые объединения молодёжи должны быть политически нейтральными, организационно самостоятельными, автономными от партии.

Как видим, данная позиция была полностью схожа с концепцией большевиков по вопросам создания юношеских объединений.

Но социал-революционеры стояли на той точке зрения, что молодёжь, занимающая определённые политические позиции и стремящаяся участвовать в политической жизни, должна объединяться в секции при партийных комитетах. В этой связи партия социал-революционеров не видела смысла в существовании общероссийского союза молодёжи, имеющего политическую программу.

Вот здесь было прямое расхождение позиций социал-революционеров и большевиков. В данном случае это отличие вызывалось как раз таки взгляда на молодёжь как опору в преобразовании страны. Для компартии важно было, во-первых, объединить в Союз как можно больше молодых людей; во-вторых, именно в организации, в комсомоле всех подчинить коммунистической идеологии, партийной политике. Поэтому коммунисты не создавали отдельные политические организации молодёжи при партийных организациях. Сам же комсомол практически превращался в опору партии в преобразовании страны.

Партия социал-революционеров, наоборот, стремилась к созданию политического характера молодёжных объединений непосредственно при партии, собственно, как её молодёжной секции. Что же касается основных молодёжных союзов, то партия социал-революционеров видела их не политическими, общегражданскими, с самостоятельным выбором направлений деятельности, исходящих из интересов самой молодёжи.

Данные положения являются важными теоретико-практическими концепциями в понимании и отношения РКП к молодёжи и комсомолу как своей опоре в преобразовании страны. В позиции большевиков не следует усматривать прямого попрания норм общественной жизни, ущемления прав комсомола, но то, что в ней был заложен элемент давления, определенного принуждения, то это вполне очевидно.

Вместе с тем следует обратить внимание на то, что, выступая за существование неполитических организаций молодёжи, не поддерживая идею создания всероссийской молодёжной организации, партия социал-революционеров в то же время шла на широкое создание молодёжных секций при партийных организациях. В 1921 г. они действовали при организациях партии эсеров в центре России, в Сибири, на Урале, Дальнем Востоке, в Белоруссии и на Украине[76].

В данном случае проявляется достаточно целенаправленное стремление партии социал-революционеров приобщить к политике, вовлечь в политическую деятельность как можно большее число молодых людей. Собственно этим они расширяли политические границы самой партии, создавали условия для формирования молодых социал-революционеров, для пополнения своих партийных рядов.

Из практики партии социал-революционеров видна потребность как молодёжных организаций, так и партий в создании всероссийских молодёжных объединений.

Несмотря на то, что партия эсеров выступала против создания всероссийской организации, потребность в объединении ощущалась как молодёжью, так и партией. В 1920 г. было создано Временное Всесибирское бюро секций социал-революционной молодёжи, которое в обращении «К молодёжи Дальнего Востока» призвало к объединению[77]. В сентябре того же года было оформлено Дальневосточное бюро Всесибирского объединения эсеровской молодёжи[78]. В 1921 г. проведена значительная работа по созыву первого съезда эсеровской молодёжи Сибири.

И здесь выявляется ещё одно существенно важное положение. Молодёжные союзы, оформляя свои всероссийские объединения, всячески препятствовали другим молодёжным союзам в объединении на всероссийском уровне.

Так, комсомол открыто и зачастую недобросовестно вёл борьбу против проведения объединительного съезда молодёжных организации социал-революционеров. В «Юном коммунисте» публиковались обличительные статьи, где фальсифицировались данные по составу эсеровских организаций[79].

В результате Всероссийский съезд и Дальневосточная конференция социал-революционеров не состоялись. В данном случае, конечно, сказалось противодействие комсомола, всё же это была мощная организация и всесоюзного масштаба. Но главная причина срыва объединительного съезда молодёжных организации социалистов–революционеров было то, что к этому времени Советской властью были разгромлены политические партии. К концу 1923 г. были насильственно ликвидированы эсеровские организации на Дальнем Востоке, в Сибири, Центрально-Черноземном районе, Белоруссии[80]. Дальневосточная Республика прекратила свое существование.

В июне 1922 г. начался первый в советской России судебный процесс, судивший партию, в данном случае была партия эсеров. Этим процессом началась и другая позорная традиция — политических конкурентов именовать «врагами народа». В документе ЦК РКП (б) «К процессу правых эсеров» предлагалось использовать «судебный» процесс над партией эсеров для окончательной дискредитации «политических убийц». Всему комсомолу насильственно и дисциплинарно внушалось осознание контрреволюционности партии социалистов–революционеров. А на суде «двенадцать смертников», как отмечается в монографии «Очерки истории молодёжного движения», в своём заключительном слове выразили «своего рода политическое завещание испытанных борцов идущим на смену поколениям»[81].

В противоэсеровской кампании со стороны политической власти и органов безопасности была использована процедура достижения единомыслия и выявления инакомыслящих. В Ивановской губернии проводилась формально добровольная подписка под резолюцией о поддержке судебных решений по делу о партии эсеров и официальной линии государства и коммунистической партии. В информации губернского Государственного политического управления (ГПУ) в декабре 1922 г. указывалось, что «под резолюцией подписались все за исключением отсутствующих и отдельных личностей, явно сочувствующих с.р. (социалистам–революционерам — авт.), которые выясняются»[82].

Компартия и комсомол провели массовую разъяснительную кампанию с осуждением партийного и молодёжного движения эсеров. По свидетельству комитетов комсомола, она была «достаточно удачной». В ходе антиэсеровской кампании, например, в Донецкой губернии было проведено около 200 митингов, в каждом из которых участвовало от 500 до 3500 человек. И наоборот, демонстрации с не поддержкой решений государства и компартии всячески подавлялись, их участники подвергались арестам[83].

Приведём выдержку из «Тезисов Дальневосточного бюро ЦК РКСМ агитаторам в борьбе за РКСМ против эсеровского влияния» (1922 г.). В этом комсомольском документе говорилось: «Лучшая часть интеллигенции вошла в РКСМ и рука об руку идёт с рабочей молодёжью. Секции социально-революционной молодёжи — это объединение самой худшей части интеллигентской молодёжи, не способной на борьбу, погрязшей в тине мещанства и обывательщины, вербующей из себя контрреволюционные отряды, "воспитанные" по указке старых предателей рабочего класса, папаш социалистов-революционеров, хорошо набивших руку в кулацких восстаниях и в вооруженных походах против Советской России»[84].

Здесь превалирует фальсификация. Прежде всего отметим, что комсомол резко ограничивал приём в свои ряды представителей интеллигенции. Не следует поддаваться «стилю» документа, но справедливость требует отметить во многом обратное в оценке молодой интеллигенции. Столь же неубедительно и явно несправедливо говорится в «Тезисах» о том, что «партия социал-революционеров… идёт по пути удушения юношеского движения, строя при своих организациях секции социал-революционной молодёжи, подчиняя работу последних собственному предательскому влиянию, воспитывая в них молодёжь в духе затушевывания её революционного пыла, классового самосознания, подготовляя из её рядов бессознательных прислужников хозяину, капиталисту, помещику. В этих секциях социал-революционной молодёжи отсутствует самостоятельность трудящегося юношества, эта основа его воспитания»[85].

В противопоставление этому в «Тезисах Дальневосточного бюро ЦК РКСМ агитаторам в борьбе за РКСМ против эсеровского влияния» говорилось, что комсомол «строится на принципах организационной самостоятельности и самодеятельности молодёжи»[86]. Но, как известно из истории, как раз таки комсомол не имел самостоятельности, компартия руководила и контролировала всю его деятельность.

В 1917 г. наиболее многочисленными были организации кадетов. В их составе превалировали студенты и учащиеся. Студенческие фракции кадетской партии действовали во многих районах России, особенно в крупных центрах — Петрограде, Москве, Харькове, Казани, Нижнем Новгороде и др.[87]

По заключению лидера кадетов П. Н. Милюкова (май 1917 г., VIII съезд партии кадетов), партия «обрастала плотными рядами нашей молодёжи»[88]. По оценкам исследователя молодёжного движения рассматриваемого периода профессора А. Я. Лейкина, «кадеты вели за собой от трети до половины студентов вузов»[89]. Это стимулировало идею создания молодёжной организации.

Партия народной свободы привлекала к себе молодёжь выдвигаемыми её лидерами идеями государственного устройства России, естественно, никакого принудительного вовлечения в свои ряды молодёжи не могло быть. Это были такие идеи: установление парламентской республики, верховенство закона, разделение властей, свободомыслие, местное самоуправление, трудовое законодательство с ограничением рабочего дня, доступность образования, профессиональное обучение, свободная самоорганизация в своих объединениях студенческой молодёжи и др.

Даже с позиций современной цивилизации и мировых стандартов демократического государства эти идеи носили прогрессивный, демократический характер, и поэтому естественной была их поддержка молодёжью. Юношескую организацию молодёжи партия кадетов рассматривала как средство участия в реализации намеченных целей.

Таким образом, организация молодых кадетов формировалась, вырастала из идеи, цели, объединяющей перспективы.

Отметим ещё одно важное условие объединения молодёжи «под знаменем» кадетов. Руководители кадетской партии, опять же как и В. И. Ленин, понимали, что организатором, пропагандистом и агитатором является газета. Поэтому часть своих журналов и газет партия передавала молодёжи. Печатные органы имели и первичные ячейки. В Саратове в марте-апреле 1917 г. ученические кружки издавали журналы «Светлая струя», «Пробуждение», «Утро Родины». О многом говорили уже сами названия журналов, они выходили солидными тиражами. Так, кадетская саратовская «Ученическая газета» имела громадный для того времени тираж — 15 тыс. экземпляров[90].

В книге с примечательным названием «Кадетская контрреволюция и её разгром» приводятся данные, свидетельствующие о широком развитии кадетского движения среди учащейся молодёжи [91]. Подчеркнём, что авторы критически подходили к кадетам, но не могли скрыть довольно широкую их поддержку молодёжью.

По свидетельству упомянутого профессора А. Я. Лейкина, в период Октябрьской революции кадетские организации учащихся в Петрограде превосходили эсеро–меньшевистские организации в 3–4 раза[92].

Прекращение существования молодёжных организаций кадетской идеологии было связано в основном с тем, что после победы социалистической революции партия народной свободы подверглась преследованиям и репрессиям со стороны новой власти[93].

В послеоктябрьский период активизировалось анархистское движение, в котором участвовала молодёжь. Это было связано с обстановкой хаоса в общественно–политической жизни, люмпенизацией населения. На сознании молодёжи сказывалась идея без государственного общественного устройства России, представление о возрастании её роли в предстоящих революционных преобразованиях, возможности стать «творцами будущей жизни»[94].

В апреле 1918 г. «Московская федерация анархистских групп» способствовала созданию кружка молодых анархистов, который вскоре был преобразован в организацию «Свободная мысль», состоявшую из учащихся и молодых рабочих. Открыто организация провозгласила целью своей деятельности идейно-пропагандистскую и культурно–просветительскую работу[95].

Организация анархистов действовала в сложной обстановке, партия анархистов преследовалась со стороны чрезвычайных органов страны, её члены подвергались арестам. Однако и в этих условиях молодёжной организации удалось выжить, сохраниться как объединению молодёжи определенных общественных взглядов. Организация рассчитывала на поддержку широких масс молодёжи.

Издававшийся анархистский журнал «Жизнь и творчество русской молодёжи» рекламировал себя как орган «всей русской молодёжи». Обращает на себя внимание, что орган анархистской организации открыто не афишировал приверженность анархизму. Здесь правомерно усматривать определённую конспиративность, а также стремление завоевать на свою сторону более широкие слои молодёжи. В то же время журнал, безусловно, способствовал объединению анархистской молодёжи. Главным его пропагандистским мотивом были интересы народа, «объединение всей русской молодёжи в одну тесную духовную семью, оздоровление её и подготовление к роли могучего творца будущего России»[96].

Примечательно, что достигнуть этого предполагалось путём «самосовершенствования, самоопределения и саморазвития». То есть в своей основе эта цель и связанная с ней деятельность носили гуманное содержание.

В данной позиции молодые анархисты и их вдохновители — партийцы не являлись исключением.

Здесь можно выявить исторический урок — молодёжная организация (равно как и партия) должна ориентироваться на общечеловеческие ценности, поддерживать высшие интересы молодёжи. И только на этой основе формировать и реализовывать свои политические цели и интересы, внедрять их в сознание молодых людей.

На основе этих идей во второй половине 1918 г. в Москве сформировались студенческая анархистская группа, кружок вольных и иные объединения, причём не только в столицах, но и во многих городах России[97]. То есть, несмотря на официальное преследование партии и самой идейно-политической анархистской идеи, молодёжное, а, следовательно, и в целом анархистское движение ширилось, увеличивало число сторонников.

Более того в числе участников Всероссийского съезда союзов рабочей и крестьянской молодёжи, создавшего РКСМ, был анархист-индивидуалист и представитель журнала «Жизнь и творчество русской молодёжи» [98]. И вот в условиях численного роста организации молодых анархистов, наряду с призывом создавать «союзы вольной молодёжи», стремились к контактам с другими молодёжными объединениями, создавать волостные, уездные, губернские федерации молодёжных союзов (т. е. без вмешательства в организационные и политические вопросы их деятельности), образовывать «Дома юношества», «Студенческие дома», другие подобные формирования.

Тем самым юношеские анархистские организации — и в этом более широкий вывод и исторический урок — видели возможность своего существования только в сотрудничестве и даже в объединении с другими организациями по принципу федеративного и конфедеративного устройства.

Деятельность разрозненных организаций анархистской направленности, которая на общем фоне молодёжного движения была достаточно успешной, привела к образованию всероссийской организации. Но и в этих условиях анархисты выступали за образование объединительных структур в молодёжном движении. В Декларации по созданию Всероссийской федерации анархистской молодёжи (ВФАМ) говорилось, что создаваемая новая всероссийская организация ставит своей целью объединение молодёжи без различия политических и иных течений — «от индивидуалистов до коммунистов включительно», защиту профессиональных интересов молодёжи, которую анархистские организации проводят совместно с другими организациями.

Опять подчеркнем, что, создавая всероссийскую организацию, молодые анархисты шли на расширение политического спектра объединённой молодёжи и на прямое сотрудничество с другими молодёжными объединениями в вопросах, представлявших взаимный интерес.

Однако, не добившись результатов от объединительных устремлений, ВФАМ уже в мае 1919 г. приняла новую Декларацию, которая провозглашала линию на организацию массового анархистского движения, укрепление контактов с «взрослыми» организациями, вплоть до слияния с ними. ВФАМ отходила от аполитичности в целях и деятельности и видела первоочередную задачу в создании единой и крепкой массовой организации анархистской молодёжи.

Из этого напрашивается вывод о том, что молодёжное объединение, если оно стремится стать организацией в подлинном смысле этого понятия, должно иметь чёткие цели, убедительную объединительную идею.

Обращает на себя внимание напутствие молодым анархистам князя Петра Алексеевича Кропоткина, русского революционера, теоретика анархизма (1842-1921) [99]. В беседе с руководителями ВФАМ в мае 1919 г. П. А. Кропоткин заметил: «Серьезное время переживаем мы. Старый капиталистический мир рушится, средства, избранные Советской властью для осуществления своих хороших целей, были и есть самые скверные, и, таким образом, ясно видно, что путь большевиков приведет нас к ужасной реакции. Нужно снизу творить революцию и строительство новой жизни, а не сверху, и в этом строительстве предпочтение должно отдать не человеку партии, а человеку — профессионалу»[100].

Эти слова были произнесены политиком, учёным (географ, геолог, автор научных трудов по этике, социологии, истории), оставившим свои воспоминания — «Записки революционера» — всего лишь через полтора года после социальной революции. Но как эти слова и мысли близки к оценке восьмидесятилетней истории советской и постсоветской России.

По свидетельству политиков и учёных, взгляды которых в наши дни обобщенно представил профессор В. И. Соколов, анархисты со своими идеями пользовались популярностью среди всех категорий молодёжи[101].

Под влиянием собственных организационных трудностей, а также давления государства и коммунистической партии и вместе с ними комсомола количество юношеских анархистских организаций изменялось, нередко в сторону их сокращения. В 1921 г. по сравнению с 1918 г. количество территорий, на которых существовали их организации, уменьшилось в 10 раз. Однако показательным было то, что и в этих условиях они действовали в 12 губерниях, 15 городах и поселках[102].

Но объединить анархистские организации во всероссийский союз всё же не удалось. Главной причиной были репрессии со стороны советской власти, борьба (без правил) со стороны большевиков.

Значительную часть молодёжного движения составляли националистические союзы. В России, и это естественно, в 1917–1925 гг. был широкий спектр таких организаций, молодёжные объединения существовали при десятках разнообразных националистических партиях. Среди организаций националистического характера значительное количество было коммунистических и еврейских союзов молодёжи. Отметим лишь общие и значимые их черты.

Националистические объединения молодёжи действовали на Украине, в Белоруссии, Грузии, Армении, Азербайджане, Казахстане, Средней Азии. В Казахстане, например, было около 20 буржуазно-националистических кружков и организаций[103]. На Украине в 1921 г. создали Украинский коммунистический рабочий юношеский союз, его отделения имелись во многих городах и даже сёлах, объединяли рабочую, крестьянскую, студенческую молодёжь[104]. Националистических организаций, например, в Грузии было больше, чем комсомольских, в Белоруссии национальные организации по численности в 4 раза превосходили комсомол[105].

Националистические молодёжные организации и иные формирования были в Татарии, Чувашии, Поволжье («Союз мелких народностей Поволжья»), союзы учащихся мусульман действовали в Астрахани, Казани, Оренбурге, Уфе, Троицке, Башкирии, Крыму. Весной 1917 г. был проведён Всекрымский съезд учащихся татар, комитеты «Союза учащихся татар» существовали во многих крымских городах и селах. В ноябре 1920 г. он реорганизовался в «Революционный союз татарской молодёжи», в своей деятельности был на стороне советской власти и действовал легально[106].

На основании литературы и других источников можно предложить несколько обобщающих тезисов.

Во-первых, националистические организации отстаивали крайние националистические идеи, выступая за народ своей национальности, подчеркивали его превосходство, исключительность; национальные традиции и культуру представляли изолированно от общечеловеческих ценностей. В защите интересов молодёжи национальные организации выделяли молодых людей коренной национальности. Практически все националистические союзы проводили не только антисоветскую, антикоммунистическую, но и антирусскую политику. Коммунистическая юнацкая спилка (организационный съезд состоялся в феврале 1920 г.) выступала за «деруссификацию» Украины и новый «украинский социализм», за защиту интересов молодёжи украинской национальности. Местные организации российского комсомола они именовали русским союзом на Украине. В 1921 г. национальная Украинская коммунистическая партия создала Украинский рабочий юношеский союз[107].

Во-вторых, характерной чертой националистических молодёжных организаций была тесная связь и зависимость от националистических партий, в своей деятельности они не столько занимались воспитательной работой, сколько выполнением прямых директив своих партий. В большинстве своём эти партии являлись и инициаторами создания молодёжных организаций.

В-третьих, национальные молодёжные союзы защищали «национальные» интересы не только посредством пропаганды, но и вооружённым путем. В этих организациях, в разного рода спортивных секциях и обществах проводилась боевая подготовка. Как отмечается в «Очерках истории молодёжного движения», «боевые формирования, подчиненные жесткой дисциплине, совершали дерзкие нападения на красные части, уничтожали партийных и комсомольских активистов».

Национальные организации участвовали в налетах на советские учреждения и нефтепромыслы в Азербайджане в 1922–1923 гг., в вооруженном восстании против Советской власти в Закавказье в августе 1924 г.[108] Члены организации «Берек» («Единство») вошли в «железные дружины», которые весной 1918 г. захватили мусульманскую часть Казани и провозгласили республику[109], в августе того же года марийские националисты использовали отряды молодёжи в качестве главной ударной силы антисоветского мятежа[110]. Подобных примеров в истории отложилось немало.

Существенное место в российском молодёжном движении занимали организации еврейской молодёжи. По оценкам исследователей, они являлись самыми массовыми националистическими формированиями в стране [111]. Эти молодёжные объединения стояли на сионистских идейных позициях — идеологии и политики еврейской буржуазии. К наиболее крупным сионистским молодёжным организациям исследователи относят «Маккаби», «Гехолуц», «Геховер». Существовали организации бундовского типа — Евкомол, «Югенд-Паслей-Цион», называвшие себя в уставных и программных документах социалистическими и коммунистическими. Эти организации имели влияние в центре России, Белоруссии, на Украине[112].

На Украине с 1917 г. действовал «Еврейский социалистический союз рабочей молодёжи», который вскоре реформировался на своём первом съезде в «Коммунистический союз еврейской молодёжи», в Симферополе действовал «Союз еврейской трудящейся молодёжи»[113]. Легальные и нелегальные, прокоммунистические и сионистские организации еврейской молодёжи были распространены по всей территории России[114].

Наиболее крупными легальными организациями, сотрудничавшими с комсомолом, являлись большевистский Еврейский коммунистический союз молодёжи — Евкомол и меньшевистский Еврейский социалистический союз рабочей молодёжи — «Югенд Поалей-Цион».

Евкомол уже в августе 1919 г. раскололся изнутри, одна часть из него перешла в комсомол Украины, другая — пролетарские сионисты — образовала организационный комитет Евкомола, который сумел сохранить организации на Украине, в Белоруссии и Поволжье, причём на Украине им удалось вовлечь в свои ряды значительные массы рабочей молодёжи. Евкомол провёл в августе 1920 г. всероссийский съезд, высказывалась даже идея всемирного Еврейского комсомола, к реализации которой предпринимались действенные меры со стороны большевистских и меньшевистских организаций [115]. В декабре 1922 г. самоликвидировалась еврейская компартия, что не могло не сказаться и на Евкомоле. В январе 1923 г. прошла его последняя конференция, которая высказалась за вступление в РКСМ на предложенных им условиях и обратилась к еврейским коммунистическим организациям ряда стран с призывом порвать с националистическими традициями и вступить в комсомол[116].

Тогда же, в конце 1922 г., начался кризис Еврейского социалистического союза рабочей молодёжи, значительная часть его организаций распалась, оставшиеся в 1925 г. переименовали свою организацию в Еврейский коммунистический союз рабочей молодёжи, но и его существование было предрешено[117].

9 февраля 1923 г. бюро ЦК РКСМ рассмотрело вопрос «Об антикоммунистических влияниях среди еврейской молодёжи». ЦК РКСМ отмечал «чрезвычайное усиление антисоветских организаций еврейской молодёжи», особенно сионистских — Маккаби, Цирей-Цион, Гехолуц». ЦК РКСМ считал, что в то время — начало 1923 г. — не было враждебных комсомолу организаций молодёжи, кроме сионистских.

Поэтому «положение в еврейской среде» оценивалось как угрожающее. В это время организации Маккаби насчитывали: в Харькове 400 человек, Екатеринославе — 50, Кременчуге — 400, на Волыни — 150. В записке руководящих деятелей Маккаби во Всеобуч указывалось, что эта организация имела 85 отделений, объединявших 15 тыс. человек[118]. ЦК РКСМ признавал, что «маккабисты оказывают влияние на еврейскую рабочую молодёжь», «среди детей и в школе влияние сионистов возросло значительным образом»[119].

Следует отметить такую существенную особенность молодёжного движения в России первых послеоктябрьских лет — во главе многих союзов со смешанным составом, причем как большевистской, так и меньшевистской направленности, стояли молодые люди еврейской национальности. Во многих случаях они были и организаторами этих союзов. По свидетельству исследователя Л. И. Ремпеля, такое положение было по всей Украине, в Крыму, на Юге и в Центре России[120].

В составе юношеского движения России широко были представлены христианские объединения молодёжи. Исследователи сходятся во мнении, что их было немного, и они были малочисленны.

В известной мере в этом отношении выделялся Петроград. В 1917–1919 гг. здесь действовали такие организации — Церковные юные разведчики, Детские кружки при братстве приходских советов, Союз детей и молодёжи, Детский союз при Новодевичьем монастыре Петроградской епархии. Имеются сведения об отдельных организациях в Самаре, Барнауле, Томске, Омске, Костроме, на Урале и Северном Кавказе[121].

На Украине в 20-е гг. существовало несколько национальных православных объединений молодёжи, созданных Украинской Автокефальной Православной Церковью[122].

Широко был известен Христианский Союз Молодых Людей — ХСМЛ, истоки которого уходят в дореволюционное время. Он имел «характер интерконфессиональной христианской организации». Исследователи отмечают его культурно-просветительную работу: «представляет из себя для скучающих клуб с приятными и нравственными средствами времяпрепровождения, для одиноких — домашний уют и товарищескую семью, для ищущих знаний — неисчерпаемый источник, для слабых физически — место укрепления здоровья, для слабых духовно — источник бодрости и нравственного самоусовершенствования»[123]. Здесь можно было получить общие и профессиональные знания, найти место для трудоустройства. По профилю работы клубы ХСМЛ напоминают ныне существующие социальные службы для молодёжи.

Как отмечалось в изданной в 1929 г. в Париже книге «Основы Христианского Союза молодых людей», «…условия, создавшиеся в России, не позволили ХСМЛ продолжать деятельность среди русской молодёжи»[124].

Работа в Петрограде была прекращёна в 1918 г., во Владивостоке — в 1923 г. Деятельность ХСМЛ была запрещёна по всей советской России как «крайне вредная в деле воспитания детей»[125]. «Вредной» она называлась из-за того, что ХСМЛ «предоставлял молодёжи дортуары[126], помещения для дружеского общения в часы досуга, различные развлечения, помогал проводить братское общение в студенческой деловой и фабричной жизни»[127]. Христианский Союз молодых людей ставил благородную цель: «В современной цивилизации необходимо найти и установить какое-то взаимное понимание, взаимную благожелательность между различными классами общества, между людьми разного материального положения, между разными расами и нациями и только тогда будет возможность создать правильные общественные и международные отношения и устранить несправедливость. Христианский Союз включает в свои ряды представителей всех этих группировок, сближает их и таким образом устанавливает добрые отношения»[128].

По существу, и комсомол должен был ставить такие же цели, а потому ХСМЛ мог быть его союзником. Но власти считали иначе — ХСМЛ был ликвидирован уже в тот период, когда созывался Всероссийский съезд союзов рабочей и крестьянской молодёжи, основавший комсомол.

В 1920-х гг. в России обособленно действовали различные организации верующей молодёжи. В европейской части России и в Сибири были отделения Русского Христианского студенческого союза, евангельские студенческие кружки, сектантские молодёжные организации евангельских христиан, баптистов[129].

«Социалистический Вестник» предрекал возможную и скорую победу религии над комсомолом, подтверждая это тем, что на комсомольских собраниях, лекциях «жуткая пустота», а в религиозные организации рабочая и крестьянская молодёжь шла лавиной, они испытывали не кризис интереса со стороны молодёжи, а «кризис» помещений[130].

Коммунистическая партия выступала против и распространявшейся идеи «крестьянского союза» как самостоятельной независимой организации. В 1926 г. местные советские и партийные органы зафиксировали 1662 случая открытой агитации за «крестьянский союз», в 1927 г. число таких выступлений возросло[131]. Против лидеров крестьянского движения проводились преследования, многие из них были взяты под контроль органами Объединённого государственного политического управления (ОГПУ).

Главная причина здесь в том, что компартия не хотела допустить создания организаций, которые бы уводили из-под её непосредственного руководства часть крестьянства. В данном случае опять же сказывалось то, что компартия делала ставку на всё молодое поколение в переустройстве страны, и в этой связи надо было, чтобы вся молодёжь была объединена в одной, подвластной ей организации.

Существенную роль в российском молодёжном движении играли культурно-просветительные организации. В своем большинстве это были массовые объединения. К этой части молодёжного движения по классификации исследователей относятся: дома юношества, союзы учащихся, культурно-просветительные кружки[132].

Упоминание о домах юношества как своеобразных клубах молодёжи в России относится к 1916 г. Предложение об организации дома Юного пролетария было внесено на Всероссийский съезд союзов рабочей и крестьянской молодёжи представителями Урала. Но оно не было поддержано[133].

По времени к концу Гражданской войны молодёжные дома были ликвидированы. В качестве причины этого назывались культурно-просветительский характер деятельности, которая была вне классовой борьбы и политики, то есть вне главных целей и деятельности власти, компартии и комсомола, а, следовательно, они не могли быть опорой режима в преобразовании страны.

Сельская молодёжь широко объединялась в культурно-просветительные кружки, эта форма была более привлекательна для молодых людей, нежели молодёжные организации. В 1919 г. во многих территориях культурно-просветительных кружков было больше, чем комсомольских организаций. Но особенно примечательно, что они являлись более массовыми, чем комсомольские ячейки. В Московской губернии была 81 организация РКСМ и 222 культурно-просветительных кружка, в Смоленской губернии — 430 и 1005[134], Енисейской губернии — 30 и 199 соответственно[135].

Это была явно позитивная тенденция, но комсомол не мог согласиться с такой расстановкой молодёжи. Более того, он сам вёл просветительную работу. Это привело к тому, что между ячейками РКСМ и культурно-просветительными кружками появились противоречия, особенно не нравилось комсомолу, что во главе многих кружков стояли образованные люди из интеллигенции. Но главное в позиции комсомола было распространение своего влияния на культурно-просветительные кружки, привлечение их к деятельности комсомольских организаций, вовлечение в ряды комсомола участников кружков. Эта тактика была одобрена в июле 1919 г. пленумом ЦК РКСМ, который рассматривал вопрос «Об отношении к культурно-просветительным и другим организациям молодёжи»[136].

Таким образом, и этот институт общественных объединений молодёжи был подвергнут давлению со стороны компартии и комсомола, которые вели дело к тому, чтобы вся культурно–просветительная деятельность организовывалась комсомолом, естественно, под руководством партии, сосредоточивалась в одной организации.

Профессор В. И. Соколов выявил ряд фактов «перевода» кружков в состав комсомола, которые свидетельствуют о тенденции «окомсомоливания» молодёжи. Можно сослаться на Меленковский уезд Владимирской губернии, где из 18 культурно–просветительных кружков 10 были преобразованы в комсомольские ячейки[137]. Дело доходило до того, что культурно-просветительные кружки реорганизовывались в комсомольские ячейки решением пленума ЦК РКСМ в декабре 1919 г.[138]

Следует обратить внимание на то, что в литературе преобразование культурно–просветительных кружков в комсомольские ячейки порой представляется как система вовлечения сельской молодёжи в комсомол. Культурно–просветительные кружки, безусловно, являлись одним из звеньев работы с молодёжью, они использовались для вовлечения её в комсомол. Но всё же усматривать в культурно-просветительных кружках систему подготовки молодёжи в комсомол, своего рода подготовительный класс для вступающих в комсомол,, как бы подсобные комсомолу общественные звенья, было бы неправильно.

В подтверждение сошлемся на III Владимирский губернский съезд РКСМ, проходивший в сентябре 1919 г., где отмечалось, что не следует «бездумно стряпать» из культурно–просветительных кружков комсомольские органы; переименовывать их в ячейки РКСМ «диктаторским способом»; надо тесно сотрудничать с ними, давать им самим дорасти до коммунистического сознания[139].

С таким заявлением комсомольского актива Владимирской губернии надо согласиться. Но и в этом заявлении говорилось, что культурно–просветительные кружки должны были формировать у своих участников коммунистическое сознание, то есть выполнять ту же миссию, что и комсомол.

На практике комсомол стремился правдами и неправдами брать культурно–просветительные кружки под свою опёку, делать их себе подручными организациями, использовать как ступеньку для подготовки молодёжи к вступлению в комсомол.

Комсомол экспроприировал оборудование, пропагандистские средства и пр. молодёжных клубов. На пленуме ЦК РКСМ 17 июля 1919 г. руководитель комсомола Л. А. Шацкин давал такую установку в отношении клубов, библиотек и пр.: «если там интеллигенция, если там имеется прекрасное здание, если там имеются прекрасные инструменты, то всё это надо отобрать. Но если там находятся рабочие, то надо устраивать с ними собеседования и стараться взорвать их изнутри. Необходимо выкидывать оттуда их руководителей, которые в большинстве случаев оказываются интеллигентами»[140].

Помимо комсомола свое влияние на культурно-просветительные кружки оказывали и другие политические силы, прежде всего эсеры и анархисты, особенно после запрещения этих партий и молодёжных союзов.

В 1920-х гг. существовали нелегальные и полулегальные объединения молодёжи асоциального проявления. Это подпольные вечёрки и деревенские «домовники», участников которых характеризовало аморальное поведение, а также кружки союзы «Общества друзей розыгрыша и халтуры», «международное общество хулиганов»[141], ассоциация ерундистов-биокосмистов[142] и пр. Проявляла себя черносотенная организация «русского комсомола», основной целью которой была борьба с «еврейским засильем в России»[143].

Заинтересованное внимание к молодёжному движению проявляли органы всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК) — Объединённого государственного политического управления (ОГПУ). Для них важно было поддерживать политическую лояльность к власти и политическому режиму. Практически все действия Объединенного государственного политического управления прямо или опосредованно касались молодого поколения. Во многих документах ОГПУ дифференцировано определялись задачи работы среди молодёжи разных социальных категорий.

Органы ВЧК-ОГПУ контролировали политические взгляды и действия молодых советских граждан, деятельность юношеских организаций и объединений. Приказом ОГПУ № 95/54 от 5 марта 1931 г. «О реорганизации Информационного и Секретного отделов ОГПУ и соответствующих им аппаратов местных органов» указанные отделы вели агентурно-оперативную работу среди студенчества и учащихся.

Во-первых, во всех учебных заведениях, которые существовали в производственных коллективах — втузы, техникумы, фабзавучи и другие формы обучения работающей молодёжи. Во-вторых, в среде практиковавшихся на производстве студентов вузов и учащихся техникумов. В-третьих, в их задачу входило раскрытие или ликвидация террористических групп среди рабочей молодёжи, оперативная разработка антисоветских политических партий, молодёжных организаций и группировок. В-четвертых, особое значение придавалось таким группам молодёжи, как анархическая, протроцкистски настроенная. В-пятых, в сфере внимания ОГПУ была борьба с контрреволюционными организациями в среде сельской молодёжи, с террористическими политическими организациями кулацкой молодёжи, меньшевистскими союзами и группами. В-шестых, на органы ОГПУ возлагалось общее осведомление и оперативное обслуживание сельскохозяйственных вузов, техникумов и курсов по всей стране — в центре и на периферии, в том числе и работа со студенчеством этих учебных заведений[144].

Объединенное политическое управление, секретно-политические отделы функционально вели широкую работу среди различных групп молодёжи и юношеских организаций. При всех структурных и функциональных изменениях органов ВЧК-ОГПУ в сфере их деятельности по политическому контролю была как молодёжь в целом, так и особенно учащаяся и студенческая. Секретно-политические управления и все другие структуры Всероссийской чрезвычайной комиссии и Объединенного государственного политического управления постоянно занимались молодёжью, устанавливали политический контроль за конкретными молодыми людьми и отдельными социальными группами юношества. Предоставленные государством и компартией органам ВЧК-ОГПУ права позволяли им принимать репрессивные санкции к молодёжи. Они постоянно информировали руководящие органы компартии в центре и на местах о настроениях и действиях молодёжи.

Комсомол самозвано присвоил себе право разрешать или запрещать существование спортивных организаций. При содействии компартии комсомол всячески препятствовал существованию физкультурных организаций. Будучи общественно–политической организацией, комсомол считал, что он должен заниматься физическим воспитанием молодёжи и даже выполнять функции физкультурной организации. Более того, пользуясь покровительством компартии, он присваивал себе право разрешать или запрещать существование спортивных организаций. Второй съезд РКСМ в октябре 1919 г. в принятой резолюции указал на необходимость обследования (то есть политического контроля) существовавших спортивных организаций и обществ, причём в постановлении речь шла не только о молодёжных, а обо всех организациях, занимавшихся вопросами физической культуры и спорта. Комсомол считал своей прерогативой определять политический уровень этих организаций, и если они, по мнению комсомольских вожаков, носили «буржуазный или контрреволюционный характер», то они должны были распускаться[145].

По этой причине Второй съезд РКСМ заявил, что организации «юных коммунистов» и скауты «не могут выполнять задачи физического воспитания пролетарской молодёжи». На Пятом съезде РКСМ в 1922 г. на секции обсуждался вопрос о «красном союзе по физическому воспитанию», где ЦК комсомола настаивал на ликвидации этой организации прежде всего потому, что она могла отвлечь часть рабочей молодёжи от комсомола[146].

Таким образом, комсомол считал, что только он должен выполнять «функции по физическому развитию молодёжи».

Эта деятельность шла в разрез с Конституцией, не говоря уже о демократических нормах общественной жизни. Но компартия и государство не препятствовали комсомолу становиться над спортивными организациями и прихватывать их функции. Все это шло в едином русле опоры компартии и государства на молодёжь в модернизации страны.

Позиция компартии и государства по отношению к молодёжи и её организациям как опоры переустройства страны логично выводила на установление особых взаимоотношений комсомола с некоммунистическими организациями. Линия партии была, во-первых, на устранение этих организаций с политической арены; во-вторых, на использование комсомолом возможностей для расширения своего влияния на молодое поколение, привлечение в свои ряды молодых людей ликвидируемых организаций.

Во взаимоотношениях с некоммунистическими организациями комсомол строго руководствовался указаниями компартии, исходил из политики государства, действовал в тесном контакте и взаимодействии с органами Всероссийской чрезвычайной комиссии.

Открытые исследователям материалы Российского государственного архива социально-политической истории (Фонд 1-М — бывший Центральный архив ВЛКСМ) свидетельствуют, что свои действия по борьбе с некоммунистическими организациями ЦК РКСМ согласовывал с Центральным комитетом компартии, который не противостоял этим действиям, следовательно, партия одобряла позицию и тактику комсомола. Пользуясь своим положением в обществе и непосредственной связью с партийными органами, РКСМ оказывал давление на Всероссийскую чрезвычайную комиссию и прокуратуру, действовал совместно с карательными органами[147].

Компартия и Коммунистический союз вели целенаправленную борьбу с организациями иной политической ориентации, использовали различные методы, в большинстве своём неприемлемые для общественной организации. Судебные процессы, репрессивные действия, массированная пропагандистская кампания, недопущение выражения общественного мнения оппонентам, коллективные принудительные подписки под политическими декларациями, выявление и осуждение инакомыслящих, привлечение молодых людей к поиску политических врагов, жестокое подавление любого сопротивления, применение фальсификаций в осуждении действий политических сил — всё это было опробовано компартией, Советским государством, Коммунистическим союзом молодёжи в условиях борьбы в начале с партией и молодёжной организацией эсеров, а в последующем и по отношению к другим политическим оппонентам. Это исторический факт и исторический урок для молодёжного движения и всего российского общества.

Центральный комитет РКП (б) всячески поощрял действия комсомола в борьбе с некоммунистическими организациями молодёжи. В январе 1922 г. XI съезд РКП (б) призвал партию и комсомол решительно бороться с антикоммунистическими молодёжными организациями[148]. XII конференция РКП (б) в августе 1922 г. приняла решение о применении репрессий по отношению к активным группам меньшевиков и эсеров. На основании этого решения ЦК РКП (б) требовал пресечь попытки меньшевиков и эсеров вовлечь молодёжь в антисоветскую деятельность[149].

Исходя из указаний партии, ЦК РКСМ направил во все комсомольские организации четыре письма о тактике борьбы с некоммунистическими организациями[150].

Некоммунистические, непролетарские организации молодёжи комсомол при поддержке РКП считал своими противниками. В Циркулярном письме ЦК РКСМ «О некоммунистических организациях молодёжи» от 16 февраля 1922 г. говорилось: «Союз должен зорко следить за своими противниками и быть готовым к борьбе, если она понадобится», «ЦК информирует вас о тех фактах, пока еще немногочисленных, которые у него имеются, о деятельности противников и дает первые указания в области отношения к ним РКСМ»[151].

РКСМ видел в некоммунистических организациях не своих коллег и даже не оппонентов по молодёжному движению, а прямолинейно — противников. Само понятие «противник» требовало определённых средств, форм, методов взаимодействия или борьбы далеко не товарищеского характера.

Для восприятия отношения РКСМ к некоммунистическим организациям обратимся к «Словарю русского языка» С. И. Ожегова. Противник: 1. Тот, кто противодействует кому-чему-н., враждебно относится к кому-чему-н. П. новых начинаний. 2. Враг, недоброжелатель и т. д.[152]

Соответственно так и поступал комсомол c некоммунистическими организациями молодёжи. В Циркулярном письме ЦК РКСМ «О некоммунистических организациях молодёжи» от 16 февраля 1922 г. давалась такая установка: «В тех случаях, где имеются противники, немедленно усилить работу среди широких масс молодёжи, тщательно собирать материал о противниках, тщательно подготовлять выступающих против их ораторов». Отношение к скаутским организациям комсомол определял как "непримиримо враждебное»[153].

Рассмотрим тактику, методы борьбы комсомола с некоммунистическими организациями и течениями за безраздельное влияние на молодёжь и мобилизацию её на выполнение решений партии в 1919–1925 гг.

ЦК РКСМ неоднократно обсуждал этот вопрос на пленумах, заседаниях бюро и секретариата, направлял директивные письма в комсомольские организации. Документы, характеризующие эту деятельность, отложились в фондах Российского государственного архива социально-политических исследований — Фонд 1-М бывшего Центра хранения документов молодёжных организаций, а до этого Центрального архива ВЛКСМ. В архивном хранении содержатся и документы Всероссийской чрезвычайной комиссии, Объединённого государственного политического управления, касающиеся совместной деятельности, взаимодействия карательных органов с комсомолом в борьбе против непролетарских, некоммунистических организаций. В указанном архиве отложились только те документы ВЧК и ОГПУ, которые направлялись этими органами в ЦК РКСМ. В открытых фондах Центрального архива государственной безопасности обнаружить подобные документы не удалось.

Начиная с первого года и практически до конца своего существования, комсомол сотрудничал с органами безопасности, силовыми, карательными ведомствами в форме взаимной информации, совместных мероприятий, подбора и расстановки кадров чекистов.

На протяжении всех 1920–1930-х гг. РКСМ–ВЛКСМ имел прямые контакты и взаимодействие с органами ВЧК–ОГПУ–НКВД. Начало этого сотрудничества, ставшего традицией, относится к началу 1920-х гг., когда РКСМ при поддержке и вместе с Всероссийской Чрезвычайной Комиссией по борьбе с контрреволюцией и саботажем вёл борьбу со своими «противниками» — некоммунистическими организациями.

В ноябре 1922 г. ЦК РКСМ предлагал Объединенному государственному политическому управлению ввести обязательную регистрацию кружков молодёжи, организуемых некоммунистическими организациями[154].

Многие молодёжные организации прекратили своё существование под ударами карательных органов государства с подачи комсомола, по его наводке, просьбе и даже требованию.

Комсомол участвовал в комплектовании правоохранительных органов. В годы массовых репрессий комсомольские комитеты направляли молодых людей в органы НКВД. За год с сентября 1937 г. на работу в эти органы комсомол передал одну тысячу человек. На партийную работу за это же время было выдвинуто значительно меньше — 650 человек. Постановлениями бюро ЦК ВЛКСМ от 8 мая и 2 июля 1938 г. утверждалась разнарядка направления комсомольских работников в органы НКВД в количестве 1500 человек[155].

Сотрудничество комсомола с органами ОГПУ распространялось на его внутрисоюзную жизнь. Карательные органы совместно с комитетами комсомола проводили проверки комсомольских кадров, выявляли, а то и просто фальсифицировали крамолу в их деятельности.

Сошлёмся на отдельные факты. На основании справки начальника 6-го отделения 4 отдела Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД комиссия ЦК комсомола проверяла кадры издательства детской литературы[156]. ЦК ВЛКСМ обращался в органы НКВД с просьбами по проверке комсомольских кадров. На VII пленуме ЦК ВЛКСМ в ноябре 1938 г. генеральный секретарь ЦК ВЛКСМ А. В. Косарев не без гордости говорил, что он направлял много записок в НКВД[157].

Архивные материалы позволяют говорить о том, что ЦК комсомола постоянно держал под своим контролем деятельность некоммунистических, непролетарских организаций молодёжи. Назовём некоторые документы ЦК РКСМ, непосредственно касающиеся его политики в молодёжном движении. Обратим внимание на частоту и последовательность принятия таких документов:

Позиция комсомола в отношении некоммунистических, непролетарских организаций полностью исходила из позиции советской власти и коммунистической партии. На пленуме ЦК РКСМ 17 июля 1919 г., который обсуждал вопрос «Об отношении к культурно-просветительным и другим организациям молодёжи», так была выражена позиция комсомола: «Мы должны вступить с ними (анархистскими организациями — авт.) на путь борьбы, должны заявить, что будем их разгонять, как разгоняет Советская власть другие организации»[163].

Таким образом, комсомол в отношении некоммунистических организаций проводил общую линию компартии и государства, использовал формы и методы («разгонять»), которые применяли карательные органы государства.

Кроме того, комсомол занимал более жёсткую позицию, чем государство, ставил вопрос о непризнании решений судебных органов, предотвращающих вмешательство в деятельность непролетарских организаций. На пленуме ЦК РКСМ в июле 1919 г. в выступлении Зандера из Минска говорилось: «По отношению ко всяким организациям некоторые местные суды хотели издать постановление о том, чтобы они были прикрыты, но это неправильная точка зрения»[164].

ЦК РКСМ оказывал давление на судебные органы в целях ужесточения отношения к некоммунистическим организациям, использовал, как сейчас принято говорить, «телефонное право». Сошлёмся на такой пример. Бюро ЦК РКСМ 20 марта 1922 г. приняло постановление «О судьбах арестованных членов бюро социал-демократической молодёжи». В постановлении указывалось: «На основании сообщения т. Самсонова признать желательным ссылку без суда. Поставить решение на Политбюро ЦК РКП (б)»[165].

Лидер комсомола Л. А. Шацкин на пленуме Центрального комитета РКСМ в июле 1919 г. прямо говорил о том, что комсомол в борьбе с некоммунистическими организациями должен использовать методы Чрезвычайной комиссии. «Если это партии несоветские, а контрреволюционные, то такими же являются и организации молодёжи, которые идут под их знаменем, и по отношению к этим организациям мы будем принимать те меры, которые предпринял т. Дзержинский по отношению к анархистской молодёжи»[166], то есть арест.

Вторым критерием для определения характера действий комсомола в отношении некоммунистических организаций была политика и позиция коммунистической партии. В докладе на указанном пленуме ЦК комсомола Л. А. Шацкин в директивном плане указывал: «К политическим организациям рабочей молодёжи… у нас должно быть такое же отношение, какое имеет наша взрослая партия по отношению к этим организациям». Это положение было отражено и в резолюции пленума ЦК РКСМ, выполнять которую обязаны были все комсомольские организации: «По отношению к <…> политическим организациям необходимо руководствоваться тем отношением, которое имеет Коммунистическая партия по отношению к советским партиям, которые идут под их флагом»[167].

Из имеющихся документов можно сделать вывод, что в общей тактике комсомола в отношении некоммунистических организаций использовались такие методы: завоевание молодёжных организаций на свою сторону, проникновение в эти организации своих ставленников и проведение в них работы, которая бы способствовала распространению идей коммунистической партии и комсомола, затем преобразования этих организаций в коммунистические.

Эта тактика, в частности, была изложена на пленуме ЦК РКСМ в июле 1919 г. (выступление Кузнецова): «У нас (в Смоленске — авт.) есть в деревне культурно–просветительные кружки. Разгонять их не имеет смысла, но мы должны вести идейную борьбу за них. Мы стараемся преобразовать их в коммунистические организации — союзы молодёжи»[168].

Особое значение комсомол придавал тому, чтобы критикой некоммунистических организаций «не популяризировать зря наших противников, бороться против них там, где они уже есть и распространяют свое влияние». ЦК комсомола предлагал «больше кампании вести там, где их влияние среди широких кругов рабочей молодёжи растёт в качестве общего влияния по всей губернии или в важных её пунктах»[169].

Следует обратить внимание на то, что комсомол большое значение придавал тому, чтобы не допустить контактов некоммунистических организаций с государственными органами, тем более их поддержки.

Так, в Циркулярном письме ЦК РКСМ «О некоммунистических организациях молодёжи» от 16 февраля 1922 г. указывалось: «Надо следить за тем, чтобы советские органы по тем или другим причинам не оказывали поддержки некоммунистическим организациям (в особенности, якобы коммунистическим), что раньше имело место»[170].

Можно сослаться и на Информацию Центрального бюро Евсекций ЦК РКСМ «Об еврейском коммунистическом союзе молодёжи» от 25 октября 1920 г. В этом документе указывалось: «Информировать соответствующие совучреждения, в частности, отдельно наркомобразования и наркомтруд, о недопустимости представительства Евкомола в последних»[171].

Таким образом, исходя из позиции компартии и Советского государства в отношении молодёжи и её организаций как активного участника преобразования страны, а также, пользуясь их прямой поддержкой, комсомол отдалял государственные органы от некоммунистических, а по существу от всех молодёжных организаций с тем, чтобы в нём и только в нём партия и государство видели ударную силу в строительстве нового советского общества.

И эта позиция комсомола поддерживалась и стимулировалась партией и государством, так как именно в случае объединения молодёжи в одной организации, близкой по идейному духу компартии и являющейся её подсобной организацией, можно было целенаправленно направить силы молодого поколения на осуществление коммунистической программы преобразования страны.

Здесь вновь подчеркнём принцип взаимности — не только партия и государство были заинтересованы в объединении молодёжи, во всемерном повышении роли комсомола, но и сама молодёжь испытывала в этом потребность, так как только объединенными усилиями можно участвовать в строительстве нового общества, к чему молодые люди сознательно стремились, но и возможность решать на партийном и государственном уровне вопросы жизнедеятельности молодёжи. При поддержке (а мы скажем — по инициативе) партии комсомол считал себя монопольной организацией молодёжи и в этой связи присваивал себе право выступать за роспуск всех других юношеских союзов.

Тактику комсомола в отношении некоммунистических организаций конкретизируем на ряде организаций.

Тактика борьбы с Российским социал-демократическим союзом молодёжи была определена бюро ЦК РКСМ в третьем письме «О некоммунистических организациях» от 17 ноября 1922 г. Ставились такие задачи: возбуждать преследования за нелегальные собрания и издания; собирать материалы об отношении РСДСМ к Красной Армии, провести «на основании этого полосу репрессий», «голову интеллигентов ликвидировать — сослать»; в ближайшее время разрушить аппарат связи РСДСМ с заграницей[172].

Тактику борьбы с организациями анархистской молодёжи определил пленум ЦК РКСМ в июле 1919 г. Высший орган комсомола (в период между съездами) пленум Центрального комитета вполне официально давал такую установку: «Анархическое течение есть течение оппортунистическое, с которым мы должны бороться и всячески стараться мешать работать этим организациям. Необходимо срывать анархические митинги и употреблять в отношении анархических организаций ту политику, которая применялась социал-демократической рабочей партией, когда она была в меньшинстве»[173].

Лидер РКСМ и его создатель Л. А. Шацкин так конкретизировал действия всего комсомола: «По отношению к этой всероссийской федерации (Всероссийская федерация анархистской молодёжи — авт.) и её местным группам может быть только одна тактика: арест, разгон, суд над виновниками. Мы должны их разгонять»[174].

Он называет два способа борьбы с анархистскими организациями: в городе — путём чрезвычайных мер и путём идейной агитации против анархизма; «в деревне эти организации можно взрывать изнутри, здесь репрессивные действия могут только помешать»[175].

Особая тактика борьбы была по отношению к культурно-просветительным организациям. В них комсомол усматривал и конкурирующие организации, и носителей антикоммунизма. Уже в июле 1919 г. пленум ЦК РКСМ (еще раз подчеркнем — высший орган комсомола в период между съездами) принял специальное постановление «Об отношении к культурно-просветительным и другим организациям молодёжи». Учитывая, что это было официальное решение, по всей России все комсомольские организации обязывались вести непримиримую борьбу с юношескими организациями, враждебными Советскому государству и компартии, к которым «под копирку» относили и культурно-просветительные организации.

Принципиальная линия комсомола в отношении культурно–просветительных организаций была такой: «Если там интеллигенция, если там имеется прекрасное здание, если там имеются прекрасные инструменты, то всё это надо отобрать. Но если там находятся рабочие, то надо устраивать с ними собеседования и стараться взорвать их изнутри. Необходимо выкидывать оттуда их руководителей, которые в большинстве случаев являются интеллигентами»[176].

Тактика комсомола в отношении культурно–просветительных организаций была такой.

Во-первых, поддержка кружков, которые вели позитивную работу, соучастие в этой работе, вовлечение в комсомол участников кружков, а там, где это было приемлемо, преобразование кружков в комсомольские ячейки.

Во-вторых, борьба с руководством культурно–массовых кружков, где в его составе преобладала интеллигенция и тем более представители других партий и союзов молодёжи. Культпросвет с середняцким и бедняцким составом предлагалось завоевывать расширением работы ячеек РКСМ среди участников этих кружков и активным воздействием на выдвижение в руководство кружками «лиц пролетарского происхождения с достаточно ясной политической физиономией»[177].

В-третьих, насильственная ликвидация культурно-просветительных кружков, в которых было влияние меньшевиков, анархистов и других политических сил. В начале 1922 г. ЦК РКСМ направил секретную директиву в комсомольские организации, которой предлагалось применять методы «непосредственного разгона культурно-просветительных кружков с помощью соответствующих органов».

«По отношению к культпросветам с преобладающим кулацким и интеллигентским составом необходимо взять твердую и решительную линию на их разложение через вхождение туда членов РКСМ, а также и через агитацию против них среди населения, используя каждый их удачный шаг»[178]. В мае того же года пленум ЦК РКСМ уже требовал окончательно «ликвидировать культпросветы, подверженные влиянию мелкобуржуазной идеологии, социальный состав которых представлен выходцами из зажиточных слоев, заменив культпросветы системой всеобуча, комсомольских политических и естественнонаучных кружков»[179].

Таким образом, комсомол добивался и во многом добился ликвидации культурно–просветительных кружков молодёжи. Компартия вместо того, чтобы содействовать этим кружкам в формировании и воспитании молодёжи не препятствовала и всячески содействовала комсомолу в ликвидации этого общественного института, в овладении контингентом обучающихся в них, в организации целенаправленной идейно-воспитательной работы через партийные и комсомольские организации.

Судьба культурно–просветительных организаций — один из примеров устранения гражданских, демократических начал в российском обществе. Подавлением самодеятельных начал в молодёжном движении партия и государство создали условия, когда добровольно — насильно молодёжь втискивалась в одну, единственную организацию советской молодёжи.

Из отмеченного можно выявить общие позиции тактики комсомола в борьбе с некоммунистические организациями молодёжи, но в то же время к каждой организации применялась особая тактика.

В частности, это касалось борьбы с организациями еврейской молодёжи. По данным ЦК РКСМ, эти организации вели широкую работу среди рабочей молодёжи, их социальной базой была буржуазная и мелкобуржуазная молодёжь. Но комсомол не считался даже с пролетарской принадлежностью этой молодёжи. В Циркулярном письме ЦК РКСМ «О некоммунистических организациях молодёжи» от 16 февраля 1922 г. ставилась задача: «Всюду надо усилить работу против еврейской рабочей молодёжи»[180].

В отношении Еврейского коммунистического союза молодёжи комсомол осуществлял такую тактику. Во-первых, РКСМ выступал против его существования как самостоятельного Союза. Во-вторых, проводил аналогичную работу в своих организациях посредством евсекций — секций еврейской молодёжи как структурных частей комсомольских организаций. В-третьих, там, где таких секций не было или они вели работу непосредственно, наблюдался интенсивный «массовый переход членов комсомола в ряды Евкомола»[181].

В Информации Центрального бюро Евсекций ЦК РКСМ «Об еврейском коммунистическом союзе молодёжи» указывались такие черты Еврейского коммунистического союза молодёжи:

ЦК РКСМ требовал от своих организаций не допускать каких-либо контактов с Еврейским коммунистическим союзом молодёжи. ЦК РКСМ обращался в Наркоматы образования и труда, другие советские учреждения буквально с требованием не допустить представительства Евкомола в советских органах[183].

По отношению к организаций Югенд-Бунд, в составе которой была рабочая молодёжь, ставилась задача добиться их полного уничтожения[184].

Тактика отношения РКСМ к организациям Маккаби и Гехолуц была изложена в принятом 17 ноября 1922 г. бюро ЦК РКСМ третьем письме «О некоммунистических организациях». Предлагалось «на основании кременчугских и харьковских материалов — разгонять. Имущество конфисковать, руководителей ссылать или высылать за границу». ЦК РКСМ требовал «не допускать никаких объединений с чисто еврейским составом»[185].

В документе бюро ЦК РКСМ «Об антикоммунистических влияниях среди еврейской молодёжи» от 9 февраля 1923 г. признавалось, что в отношении членов организации Маккаби применялись репрессии. Предлагалось «усилить борьбу с сионистскими организациями как путём наибольшего применения репрессивных мер, так и путём пропагандистской работы»[186].

Одновременно ЦК РКСМ ставил задачу усилить деятельность Евсекций и евкомиссий в комсомольских организациях, «объединить их достаточно работоспособным органом».

Таким образом, комсомол в отношении к организациям еврейской молодёжи переходил все границы дозволенного, через карательные органы добивался притеснения руководителей этих организаций вплоть до выселки их за пределы страны. Но в то же время комсомол усиливал работу с еврейской молодёжью внутри самих комсомольских организаций. Из этого опять же напрашивается вывод, что комсомол стремился «овладеть» всей молодёжью и, естественно, представлять собой мощную силу в обществе и государстве.

Столь же специфичной была позиция комсомола в отношении скаутских организаций. Обратимся к историческим сюжетам. Второй съезд РКСМ (октябрь 1919 г.) принял резолюцию «О физическом воспитании и скаутизме». Съезд квалифицировал скаутскую систему как «чисто буржуазную», проводящую физическое и духовное воспитание молодёжи “в духе империалистическом”». Съезд записал в резолюции, что «находит необходимым немедленный роспуск всех существующих в Советской России бойскаутских организаций»[187].

В августе 1922 г. ЦК РКСМ направил во все комсомольские организации специальное письмо «О скаутских организациях». В нём жестко указывалось: «Цека по отношению к старым бойскаутским организациям остаётся прежним, т. е. непримиримо враждебным». Что же касается скаутских организаций с пролетарским составом, то ЦК РКСМ предлагал «топить их в общей массе нового элемента свежих пролетарских кадров»[188].

Тактика ЦК РКСМ по отношению к скаутским организациям определялась в третьем письме бюро ЦК РКСМ «О некоммунистических организациях» от 17 ноября 1922 г. В этом документе прямо ставилась задача «держать линию на ликвидацию всех скаутских объединений». ЦК РКСМ «предлагал местным комсомольским организациям, всеобучам, Наркомпросу (Народному комиссариату образования — авт.), Наркомздраву (Народному комиссариату здравоохранения — авт.) прекратить всякую помощь и покровительство скаутским организациям»[189].

В другом документе ЦК РКСМ записал: «предложить Всеобучу прекратить всякую помощь противным РКСМ организациям скаутов»[190].

Комсомол допускал прямое вмешательство во внутренние дела молодёжных организаций и, в частности, скаутские. Примером этого может служить решение бюро ЦК РКСМ, специально обсуждавшего на экстренном заседании вопрос об отношении к скаутам. В принятом постановлении ставились такие задачи: ослабить враждебные РКСМ организации, конкретно — разогнать такие организации в Ростове и Нижнем Новгороде; реорганизовать скаутские дружины в Донбассе; ликвидировать орловское Информационное бюро; распустить скаут-мастеров Московского бюро. ЦК РКСМ требовал разогнать скаутские дружины Попова (одного из организаторов и руководителей скаутского движения в Москве) и поручил секретарю ЦК комсомола Тарханову собрать данные об этих дружинах, после чего поставить вопрос в ЦК РКП (б) о высылке Попова за границу[191].

Всё это выходило за рамки прав Коммунистического союза молодёжи, являлось превышением его полномочий, а в конечном случае являлось попранием российской Конституции. В этих, как и в других подобных решениях, проявлялись элементы тоталитарного режима, несоблюдения международных стандартов прав и свобод личности. Только в силу поддержки комсомола компартией и государством он мог в таком тоне обращаться к государственным органам — всеобучу, наркоматам просвещения и здравоохранения. Комсомол чувствовал делегированную ему партией и государством явно завышенную роль в политической системе, воспринимал как мандат партии и государства объединять и мобилизовывать всю молодёжь на модернизацию страны.

Комсомол необоснованно вёл себя по отношению к союзам христианской молодёжи, а также к сектантским организациям. Тактику деятельности комсомола к этой части российского молодёжного движения можно представить по третьему письму бюро ЦК РКСМ «О некоммунистических организациях» от 17 ноября 1922 г. ЦК комсомола ставил тогда такие задачи:

ЦК РКСМ обратился в ЦК РКП (б) с просьбой поручить Бонч-Бруевичу и Степанову написать брошюры в антирелигиозных целях[192].

Как видим, тактика комсомола по отношению к христианским организациям была такой же незаконной, как и по отношению к другим некоммунистическим и вообще всем другим молодёжным организациям.

Документы говорят о том, что позиция и тактика действий комсомола в отношении некоммунистических организаций согласовывалась и вырабатывалась совместно с Центральным комитетом РКП (б). Собственно это вполне естественно, так как комсомол, как неоднократно отмечено выше, допускал недозволенные в демократическом обществе действия, нарушал Конституцию, не говоря уже о международных нормах и правилах, что он мог делать только по указанию и с согласия высшего органа правящей партии.

На пленуме ЦК РКСМ в июле 1919 г. Л. А. Шацкин признал, что в отношении к анархистской молодёжи ЦК комсомола вырабатывал свою позицию по указанию ЦК РКП (б). Как он заявил, Центральный комитет комсомола в обращении в ЦК РКП (б) указывал: «Мы отметили, что мы считаем эту организацию внутриреволюционной и считаем, что с ней необходимо бороться всякими мерами до её разгона»[193].

Как видим, это прямое признание руководителем комсомола того, что комсомол свои действия по борьбе с некоммунистическими организациями, по меньшей мере, согласовывал с ЦК РКП (б), а поддержка комсомола свидетельствует о том, эта деятельность проводилась в русле установок партии.

Второй вывод — если Центральный комитет партии получал такую информацию, то партия одобряла позицию и тактику комсомола.

Третий вывод — если ЦК компартии одобрительно относился к этой незаконной деятельности комсомола, то, совершенно естественно, он получал соответствующие установки от партии.

Четвертый вывод, комсомол становился информатором партийных органов по вопросам отношения к некоммунистическим организациям и тем самым подталкивал партию на принятие к ним мер со стороны государственных карательных органов.

Об этом открыто говорилось в резолюции пленума ЦК РКСМ «Об отношении к культурно-просветительным и другим организациям молодёжи» (июль 1919 г.): «Считая, что организация анархистской молодёжи в лице её всероссийской федерации, т. е. её центрального органа, является в настоящее время организацией контрреволюционной, пленум обращает внимание Центрального Комитета Коммунистической партии на вредную деятельность этой организации»[194]. И партия «послушалась» — всероссийская федерация организация анархистской молодёжи была разогнана Чрезвычайной комиссией, а делегаты её всероссийского съезда были арестованы.

Комсомол обращался даже в самую высшую инстанцию партии — Политбюро ЦК с просьбой оказать давление на органы безопасности с целью ужесточения наказания участникам некоммунистических организаций молодёжи. Так, бюро ЦК РКСМ 20 марта 1922 г., заслушав вопрос «О судьбах арестованных членов бюро социал-демократической молодёжи», приняло решение просить Политбюро ЦК РКП (б) применять по отношению к арестованным членам бюро социал-демократической молодёжи меру наказания в форме «ссылки без суда»[195]. И опять партия «послушалась» — было арестовано 10 человек, старшему из которых был 21 год[196].

Обращает на себя внимание, что комсомол вёл борьбу не только против некоммунистических организаций, но и против коммунистических союзов. Безусловно, и эта позиция согласовывалась с ЦК партии, да и сам Центральный комитет компартии практически привёл к роспуску организации учащихся-коммунистов.

Комсомол вёл линию на разрушение социалистических организаций молодёжи. На пленуме ЦК РКСМ в июле 1919 г. так формулировалась задача всего комсомола: «По отношению к социалистическим организациям молодёжи, по отношению к определенным партийным (коммунистическим) организациям рабочей молодёжи мы должны придерживаться такой политики: мы должны бороться с ними всякого рода мероприятиями, мы должны рабочую молодёжь выуживать оттуда. Необходимо завоевать эти организации изнутри, выкурить оттуда негодные элементы и взять их в наши руки»[197].

Покажем позицию комсомола в отношении организаций «юных коммунистов» (ЮК). Второй съезд РКСМ в октябре 1919 г. в резолюции «О физическом воспитании и скаутизме» указал, что «организации т. н. “юков” в большинстве случаев являются старыми скаутскими организациями», что «юкизм является механической склейкой буржуазной скаутской системы и коммунистических фраз»[198]. Съезд высказался за ликвидацию юкских организаций, что и было реализовано на практике.

Обращает на себя внимание то, что съезд РКСМ считал недопустимым, чтобы физическим воспитанием молодёжи занимались организации скаутов и «юных коммунистов». Подчеркнем — съезд выступил против скаутов и «юков» не в связи с идейным, политическим, духовным воспитанием, а с физическим воспитанием пролетарской молодёжи, что вообще не должно было подвергаться нападкам комсомола. Объявляя уже в 1919 г. монополию на пролетарскую организацию, съезд РКСМ высказался за передачу функций организации «юных коммунистов» «по физическому развитию молодёжи организациям РКСМ и за переход пролетарских по составу элементов в РКСМ»[199].

Всё это свидетельство существования в стране политического режима с чертами тоталитаризма, отсутствием демократии.

Мы уже говорили, что ЦК комсомола по вопросу борьбы с некоммунистическими организациями предлагал (думается, это слово здесь вполне приемлемо) ЦК компартии дать соответствующие указания карательным органам. Но ЦК комсомола в борьбе с некоммунистическими организациями молодёжи и сам имел постоянные связи с Всероссийской Чрезвычайной Комиссией по борьбе с контрреволюцией и саботажем — ВЧК.

Откровенно передал принцип и сущность взаимодействия комсомола с карательными органами один из руководителей комсомола Л. А. Шацкин. На пленуме ЦК РКСМ в июле 1919 г., о котором упоминалось ранее, он говорил: «Роль Союза по отношению к ним (анархистским организациям — авт.) заключается не в разгоне. Разгон — дело Чрезвычайной Комиссии. Мы можем говорить нашим взрослым товарищам, что такие организации ведут какую-то пропаганду. В Москве проходил всероссийский съезд анархистской молодёжи, который был арестован Дзержинским»[200]. Понятно, что к этому приложил руку ЦК комсомола.

После реорганизации ВЧК в 1922 г. было создано Государственное Политическое Управление (ГПУ) при НКВД РСФСР, преобразованное в 1923 г. в Объединенное государственное управление (ОГПУ). Комсомол поддерживал деловые связи с ГПУ — ОГПУ. В Циркулярном письме ЦК РКСМ «О некоммунистических организациях молодёжи» от 16 февраля 1922 г. ставилась задача: «Губкомам надлежит тщательно информироваться о наличии некоммунистических организаций молодёжи, их платформ, численности, составе, деятельности, влияниях и т. п. и регулярно информировать об этом ЦК. Наладить информационную связь с органами ГПУ, но в оперативной работе органов по борьбе с контрреволюцией Союз как таковой своим официальным аппаратом участвовать не должен»[201].

Бюро ЦК РКСМ 24 августа 1922 г., заслушав вопрос «О совещании скаут–мастеров», приняло решение «сообщить в ГПУ о необходимости наблюдения за скаут–мастерами, участниками совещания, особенно приехавшими с мест». Предлагалось взять подписку «об отказе в дальнейшем участвовать в подобных нелегальных совещаниях и деятельности», установить «тщательное наблюдение со стороны ГПУ за дальнейшей работой персонально каждого»[202].

Приведём документы ЦК РКСМ и ВЧК, которые позволяют понять сущность взаимодействия этих органов.

На заседании президиума и бюро ЦК РКСМ 4 января 1922 г. был заслушан вопрос «О некоммунистических организациях молодёжи». В принятом решении говорилось: «1. Считать необходимым создание при ВЧК специального органа с представителем от ЦК РКСМ для наблюдения за некоммунистическими организациями молодёжи. Поручить Тарханову ознакомиться со всеми имеющимися материалами по этому вопросу и составить секретное письмо»[203].

30 января 1922 г. ЦК РКСМ направил в ВЧК письмо, в котором говорилось:

«1. Выделить специального Уполномоченного по Союзу молодёжи при СОВЧК — нецелесообразно.

2. Обратить внимание СОВЧК на возможность более тесного контакта с ЦК РКСМ в области информационной работы:

а) ЦК РКСМ через персонально выделенного товарища доставляет в СОВЧК материалы о работе антисоветских партий среди молодёжи как в РСФСР, так и за границей;

б) СОВЧК представляет для ознакомления ЦК РКСМ материалы по антисоветским партиям (листовки, брошюры, наказы и т. п.).

3. Использование РКСМ, как осведомительный аппарат, возможно, но в очень ограниченном количестве и с большой осторожностью»[204].

В ответ на постановление бюро и письмо ЦК РКСМ президиум ВЧК 13 февраля 1922 г. принял решение: «Согласиться на предложение ЦК Союза молодёжи в том смысле, что на помощника начальника секретного отдела возлагается ведать специально делами молодёжи, для чего ему поручается войти в тесную связь с ЦК РКСМ, получая от них нужную информацию и используя их для агентурных целей, информируя их в свою очередь о материалах, имеющихся в Секретном отделе ВЧК»[205].

Обращают на себя внимание орфографические погрешности текста, что невольно свидетельствует о состоянии грамотности ответственных работников ВЧК.

Из этих документов видно, что ЦК РКСМ имел непосредственное взаимодействие с органами ВЧК в вопросах борьбы с некоммунистическими организациями молодёжи. ЦК РКСМ и ВЧК взаимно собирали информацию о таких организациях и обменивались ею с целью использования её для борьбы с молодёжными организациями.

В Центральном архиве Федеральной службы безопасности имеются дела студенческих христианских кружков, которые были отнесены к контрреволюционным организациям. На обложке дела надпись: «ВЧК–ГПУ–ОГПУ–НКВД–НКГБ–МГБ–МВД–КГБ при Совете Министров СССР». Материалы этих кружков касаются периода с 1906 по 1922 гг. Обращает на себя внимание, что в августе 1978 г. все эти материалы были, как свидетельствует специальная запись, взяты «на тематический учёт»[206]. В июне 1995 г. на делах был поставлен штамп: «Сведений, составляющих государственную тайну и раскрывающих формы и методы оперативно-розыскной работы, не имеется»[207].

На деле («порядковом номере») 256 Фонда 1, Опись 4 сказано: «Программы, брошюры, воззвания и письма членов контрреволюционного “Всемирного христианского студенческого союза” о целях, задачах и действиях организации». Подчеркнём, что никаких материалов, говорящих о контрреволюционной деятельности этих организаций, в делах не было.

О характере этих организаций свидетельствует устав «Санкт-Петербургского студенческого христианского кружка», который предусматривал, что своей деятельностью он содействует духовному и нравственному подъёму студента, сближает между собой верующих студентов[208].

Всероссийский христианский студенческий союз в 1919 г. направил типографски изданное письмо «Товарищам студентам, призванным на войну». В нём говорилось: «Мы хорошо знаем, как трудно Вам, исполняя долг Ваш перед Родиной, непосредственно переносить всю тяжесть войны, но, вместе с тем, ощущая так часто духовное одиночество в новой среде, оторванность от близкого товарищеского круга и неизбежное отсутствие той духовной жизни, которая Вас прежде поддерживала… Вот в этом мы и желаем Вам искренне, по-братски помочь путём товарищеской переписки, высылки Вам книг и журналов и другими для нас возможными способами»[209].

В г. Туле был образован кружок учащихся средних школ для изучения Евангелия, в котором в 1920 г. было 33 человека. Девиз кружка: «Дай Бог, чтобы в душах учащихся вера все больше и больше крепла и вырастала»[210]. В деле Киевского Христианского студенческого кружка находится написанное от руки объявление: «Киевский Христианский Студенческий Союз в воскресенье с 7 часов по новому времени проводит беседу об Иисусе Христе. Вход свободный»[211].

Московский христианский студенческий кружок в своём уставе в качестве целей организации ставил: «содействие духовному пробуждению общества, помочь найти живую сознательную веру в Бога и Христа», «сближение между собой верующих студентов», «содействие выработке ими христианского характера и ведению ими деятельной жизни», «содействие повсеместному распространению живого христианского начала и в других слоях населения»[212].

Самарский христианский студенческий кружок проводил лекции: «О любви к человеку», «Смысл красоты», «Можно ли жить без Христа?», «Живая и мертвая наука», «Смысл красоты»[213].

Примечательна переписка между государственными органами по поводу задержания членов христианских кружков без каких-либо на то оснований, тем более без подтверждения контрреволюционной деятельности. Сошлемся на неё.

На бланке «Российская Федеративная Советская Республика. Управление Делами СНК. Москва. Кремль». Выходные данные: 11 октября 1921 г., № 14208. Адрес: Секретно-оперативный отдел ВЧК. Содержание письма: «Управлением Делами СНК получено заявление от “Российского Христианского Студенческого Союза”, где указано, что в ночь на 4-е марта с. г. арестованы члены данного Союза — 4 человека. По прошествии некоторого времени арестованные были выпущены кроме двоих, которые не освобождены до сих пор и которым по сообщению РХСС не предъявляется никаких конкретных обвинений. По поручению Управделами СНК Н. П. Горбунова, прошу сообщить дело указанных членов РХСС и причины содержания под арестом. Дело это вёл юрисконсул секретарь аппарата Отдела ВЧК Жицберг». Подпись: «Секретарь Управделами СНК»[214].

На бланке «Полномочное представительство РСФСР в Германии». Письмо Консульского отдела, Берлин, № 426, 27 августа 1921 г. Письмо направлено «В Народный Комиссариат Иностранных дел. Отдел Запада. Копия: Особый отдел, Москва». В письме говорится: «При сём Консульский Отдел Представительства РСФСР в Германии препровождает для сведения копию письма члена и руководителя Миссионерского Союза Евангелических Христиан гражданина Рудницкого. Не входя в оценку по существу означенного письма, Консульский Отдел считает нужным отметить, что обращение Союза в заграничной прессе с протестом по поводу притеснений членов означенной религиозной общины правительственными органами Советской России может иметь отрицательное влияние среди некоторых кругов Западной Европы. О Вашем взгляде по данному вопросу Консульский Отдел просит поставить его в известность». Подписи: «Зав. Консульским Отделом, Секретарь»[215].

Указанное письмо в Консульство РСФСР в Германии было следующее: «Берлин, 20 августа 1921 г. В Представительство РСФСР, Консулу г-ну Ионову. Ссылаясь на наш разговор и согласно Вашего желания, сообщаю Вам следующее: Совет Киевского провинциального Союза Евангелических христиан в Киеве, Кузнечная 1, посылает союзным единоверцам Европы, Англии и Америки письма, в которых он указывает, что евангелические христиане повсюду подвергаются со стороны правительственных органов притеснениям и насилию.

В этом письме сообщается, что 5 мая 1921 г. в г. Твери кружку Христианского Союза Молодёжи была разрешена конференция. Но собрание было арестовано ГубЧК и все участники его были помещены в темные подземельные тюрьмы. Через 7 дней были арестованы 12 делегатов Всероссийского Союза Евангелических христиан, между ними один из их выдающихся вождей Проганов Олег, и были присуждены к 2–3 годам каторги. Все заявления и протесты остались без ответа и, таким образом, бедные невинные люди подвержены были нищете и насилию. Письмо из Москвы подписано Людвигом Лукьяновым-Шендеровским. Письмо вышеуказанного Совета удостоверено и в нём содержится просьба, если возможно, телеграфным путем апеллировать к совести наших единоверцев и оказать скорую помощь посредством протестов. Ввиду настоящего положения России и начатой акции помощи, для которой симпатии всех народов так нужны, я предложил не вмешивать в это дело общественность, пока мы здесь не сделаем вторичного запроса и, как мы думаем, добьемся для невинно страдающих положительных результатов, так как опубликование этого воззвания способствовало бы уничтожению всех симпатий. Сообщая об этом, я смею надеяться, что Русское Советское Правительство избегает всё то, что может не только оскорбить религиозные чувства и вызвать справедливое возмущение среди миллионов политически не участных, но глубоко убежденных христиан. С совершенным почтением П. Н. Рудницкий, член и Руководитель Миссионерского общества»[216].

На письмо Консульского Отдела в Германии был направлен ответ следующего содержания: «В ИНОВЧК. На письмо Российского Консульства в Германии за № 426. СОВЧК сообщает ИНОВЧК, что граждане действительно были задержаны в гор. Твери по подозрению в контрреволюционных действиях и 27 июля 1921 г. освобождены. Вместе с сим Секретный Отдел просит ИНОВЧК довести до сведения автора письма и по возможности широких слоев публики за границей, что согласно существующих в РСФСР законов о полной свободе религиозных убеждений никто за таковые не преследуется и не привлекается к ответственности. Репрессии же применяются исключительно к лицам, замешанным в контрреволюционных или уголовных преступлениях». Подписи: «Зам. нач. СОВЧК Кожевников, Уполномоченный 7-го Отдела СОВЧК Руковский. 28 сентября 1921 г.».[217]

Как видим, религиозные кружки находились под пристальным наблюдением ВЧК, сами кружки ликвидировались, их члены подвергались арестам. В делах Центрального архива ФСБ хранятся не только документы типа уставов кружков, но и личные записи верующих студентов, их записные книжки, переписка чисто религиозного характера. Понятно, что в этих делах находятся списки на участников кружков с адресами их жительства.

Обращает на себя внимание тот факт, что ВЧК не согласилась с предложением ЦК РКСМ допустить представителя комсомола к участию в этой работе непосредственно в органах ВЧК.

ВЧК проводила аресты среди молодых меньшевиков, участников их объединений. В феврале 1921 г. были арестованы 5 молодых социал-демократов, печатавших в подпольных условиях журнал Российского социал-демократического союза рабочей молодёжи «Юный пролетарий», было разогнано собрание меньшевиков, проходившее в клубе «Вперед» с арестом его участников.

Комсомол создавал даже структуры в своих комитетах, занимавшиеся борьбой с некоммунистическими организациями. Весной 1921 г. по указанию ЦК РКСМ с согласия ЦК РКП (б) в комитетах комсомола были созданы секретные отделы, в обязанности которых, в частности, входило выявление некоммунистических союзов, слежка за их деятельностью и ликвидация с помощью ВЧК — ОГПУ[218].

Для более точной оценки действий комсомола по борьбе с негосударственными организациями рассмотрим позицию и тактику этих организаций в отношении комсомола и большевиков в целом.

Журнал анархистов «Универсал» в ответ на аресты в феврале — марте 1921 г. избранных в московские советы анархистов раскрывал тактику партии, а, следовательно, и молодёжного союза: «… в борьбе с большевиками можно победить только идейно и организационно»[219].

Молодые социал-демократы боролись с комсомолом, выступали в отношении власти методами разъяснения своей программы среди масс молодёжи, оценки целей, задач и тактики комсомола, просвещением своих членов и сочувствующих. В то же время комсомол, руководимый и покровительствуемый компартией, прибегал к фальсификациям в отношении организаций меньшевиков, со стороны государства и компартии с помощью ЧК проводились аресты, избиения, ссылки активистов. У комсомола и молодых социал-демократов средства и методы борьбы были неравноценными и прямо противоположными.

В этой связи примечательны слова доклада молодых меньшевиков Интернационалу молодёжи (меньшевистскому) в сентябре 1922 г. о том, что в условиях растущей эксплуатации, когда пролетарская молодёжь «выбрасывалась на улицы», молодые социалисты, которые выступали в защиту рабочей молодёжи, подвергались «железной руки правительственного террора», «бросались в тюрьмы»[220].

Российский социал-демократический союз рабочей молодёжи так определял сущность своей деятельности и борьбы за существование: «борьба юношеского социалистического движения за свою легализацию неизбежно сводится к борьбе за демократизацию режима»[221].

Резолюция Первой конференции РСДСРМ от 4 сентября 1923 г. указывала, что рабочие кровно заинтересованы в «замене большевистской диктатуры режимом наиболее последовательной демократии». Поэтому социал-демократия «считала своей основной политической задачей в переживаемую эпоху ликвидацию обанкротившейся коммунистической диктатуры, борьбу за демократическую республику», но «отвергала тактику революционного свержения большевистского режима» [222].

В принятой резолюции РСДСРМ вновь назвал цели, которых добивалась социал-демократия: «уничтожение диктатуры коммунистической партии, полное отделение её аппарата от аппарата государственного, отмена всяких привилегий для коммунистов, категорический отказ от поддержки коммунистической партии какими бы то ни было государственными ресурсами. Отказ от системы террора, полная и безоговорочная отмена смертной казни, ликвидация ГПУ, его особых войск и всех его органов… Свобода союзов политических, профессиональных, кооперативных и культурных организаций»[223].

Некоммунистические организации предпринимали меры по развалу комсомольских организаций изнутри путём вхождения их членов в эти организации. В Циркулярном письме ЦК РКСМ «О некоммунистических организациях молодёжи» от 16 февраля 1922 г. отмечалось, что «враждебные (некоммунистические) организации пытались начать работу внутри РКСМ. В Смоленской губернии одна ячейка оказалась под руководством эсеров. Имеется ещё несколько других фактов»[224].

В Екатеринбургской губернии были факты, когда в самих комсомольских организациях создавались конспиративные «антисоюзные» группы. После их раскрытия дела на них передавались в «контрреволюционную комиссию РКП»[225]. В докладе Среднеазиатского бюро ЦК РКСМ сообщалось, что в целом ряде комсомольских организаций была значительная прослойка торговой, учащейся, чиновничьей молодёжи, проводившей националистическую линию[226].

В данном случае мы не касаемся существа политики различных партий, это, во-первых, достаточно полно исследовано, во-вторых, сделать это в нашем исследовании не представляется возможным. Но позволим себе сказать, что основные противоречия были в вопросе о построении нового общества, об идейных основах модернизации государства. Конечно, здесь неизбежной была борьба, но она должна была быть столкновением идей, а не административных мер с насилием. Каждая партия, так же как и каждый союз молодёжи имели право на существование, на деятельность в рамках Конституции и мировых стандартов. В то же время компартия представляла все инакомыслящие политические организации врагами строя и даже народа, а отсюда недозволенные методы борьбы.

В борьбе с партиями и союзами молодёжи компартия исходила из классового подхода, считая себя партией рабочего класса, а вслед за ней на этой идейной платформе вёл борьбу с некоммунистическими организациями молодёжи и коммунистический союз. Следует также учитывать, что классовый характер носило советское общество, существовавший политический режим.

В условиях гипертрофированного представления диктатуры пролетариата и искусственно раздуваемого обострения классовой борьбы считалось недопустимым создание молодёжных организаций вне Коммунистического союза под предлогом, что они могут стать на сторону классового врага. Советское общество подчеркнуто именовалось классовым, отсюда преувеличение значения классового подхода в ущерб общечеловеческим ценностям. В этих условиях Коммунистический союз молодёжи априори создавался и действовал как классовая организация. Логика классового общества приводила к тому, что всё молодёжное движение должно было строиться с учетом классовых интересов и конкретно — связываться с комсомолом.

В плане рассматриваемой нами научной проблемы остановимся на некоторых характеристиках комсомола как организации, его месте и роли в советском обществе, непосредственном участнике преобразования страны.

Прежде всего отметим, что комсомол — феноменальное явление отечественной истории, природа и сущность которого выяснены далеко не до конца. 80-летний юбилей комсомола, который в октябре 1998 г. страна отмечала по решению Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, продемонстрировал огромное уважение к историческому опыту Коммунистического союза молодёжи. Деятельность комсомола тесно переплетена с судьбами нескольких поколений россиян. Как писал профессор Б. А. Ручкин, «самим фактом своего 70-летнего существования в системе советского общества комсомол независимо от любых оценок его жизнедеятельности обеспечил себе вечное место в отечественной истории»[227].

Нам остается всецело присоединиться к этой характеристике комсомола.

В советский период история молодёжного, студенческого движения, комсомола неоднократно и сознательно искажалась, обрастала мифами. Известный специалист в области истории комсомола и молодёжи профессор А. А. Галаган в своей книге «Неоткрытые страницы истории» отмечал, что изданные в 20-е — начале 30-х гг. 400 книг, брошюр, сборников, статей по истории российской молодёжи, студенчества, ВЛКСМ были выведены из читательского, научного оборота и уничтожены[228]. Те, кто пытался изучать прошлое по документам «зачислялись И. В. Сталиным в «архивные крысы» и становились «безнадёжными бюрократами»[229]. Поэтому история комсомола исследуемого периода нуждается в восстановлении, объективной оценке и новом прочтении.

Комсомол заслуженно считается организацией, внесшей большой вклад в создание нового общества и народнохозяйственное строительство. Здесь проявлялась заинтересованность компартии и государства в мобилизующей силе комсомола, но во многом и прямая заинтересованность молодёжи через народнохозяйственную сторону деятельности Союза приобщиться к коммунистическому строительству, быть на ударных объектах, приобрести нужную специальность. То есть являлся ударной силой партии, государства, общества в преобразовании страны.

В принципе эта сторона деятельности комсомола разработана в науке, освещена в литературе. На основе исследования можно сделать вывод, что участие комсомола в народнохозяйственном строительстве являлось важнейшим направлением его деятельности. Благодаря этому комсомол удовлетворял прямые интересы молодёжи, способствовал развитию экономики страны, выполнял, так сказать, свой гражданский долг по укреплению и развитию страны. Именно это направление комсомольской деятельности способствовало возрастанию его роли в жизни страны, выдвигало его в управление делами общества и государства, создавало ему заслуженную славу.

Но в то же время комсомол не был носителем власти, государственной организацией. А. А. Галаган писал, что «комсомол до последних дней своих оставался активным субъектом (носителем) власти, властных отношений»[230]. Комсомол был в политической системе общества, но ни на каком этапе своего существования он не был носителем властных отношений, не был не только носителем, но и представителем власти.

В то же время в литературе существуют положения, характеризующие комсомол, по сути, государственной организацией.

При историографическом анализе меньшевистской литературы Н. И. Морозов пишет, что красной нитью в ней проходил тезис о том, что комсомол эволюционизировал от союза коммунистической и радикально настроенной молодёжи в государственное ведомство по делам молодых, призванное решать хозяйственные проблемы посредством привлечения для этого молодого поколения. Более того, доктор исторических наук указывает, что «направляющими» для подобной эволюции служили массовые репрессии в отношении комсомольцев, хотя бы в малой степени не соглашавшимися с политикой компартии[231]. На основе зарубежной историографии он указывает, что к началу 1930-х гг. комсомол превратился в «государственное ведомство по делам молодёжи», то есть, как он пишет, в элемент весьма своеобразной политической системы Советской России и Советского Союза[232].

Прежде всего полной фальсификацией является необоснованное заявление ученого о «массовых репрессиях в отношении комсомольцев». Репрессии были в отношении руководителей комсомола в центре и на местах, членов ЦК. Далее, все «комсомольские» дела не носили характер принуждения. Но комсомол действительно привлекал молодёжь к решению народно-хозяйственных проблем. Это, во-первых, никак не противоречило интересам самой молодёжи; во-вторых, молодёжь должна была участвовать в решении хозяйственных проблем как часть советского народа, она не должна была дожидаться того, чтобы ей приносили блага на «тарелочке с голубой каёмочкой».

Комсомол не эволюционизировал «от союза коммунистической и радикально настроенной молодёжи» в государственное ведомство по делам молодых, призванное решать хозяйственные проблемы посредством привлечения для этого молодого поколения. До конца своего существования комсомол был организацией коммунистической молодёжи. Комсомол также не был в полном смысле слова «государственным ведомством» по делам молодёжи, призванном решать хозяйственные проблемы посредством привлечения для этого молодого поколения.

Но по существу комсомол действительно был своеобразным «государственным ведомством по делам молодёжи». Подчеркиваем — своеобразным, по характеру деятельности, но не юридическому положению в обществе. В то же время в литературе существует представление комсомола как государственной организации.

Так, в кандидатской диссертации по историческим наукам Г. С. Жукович давала определение комсомола как государственной организации[233]. Н. Н. Бобков считает, что в Советской России организация молодёжи впервые была создана на общегосударственной основе[234]. Комсомол создавался и строился не на государственной основе.

В литературе говорится: «Установилась система, в которой комсомол под руководством КПСС выполнял задачи государственной молодёжной политики в отношении всех категорий молодёжи (а не только членов ВЛКСМ)»[235]. Комсомол никогда не выполнял и не мог выполнять функции государственной молодёжной политики. Государственная политика включает в себя государственную сферу образования, культуры, здравоохранения и др. Государство не передавало комсомолу эти функции, иначе бы оно лишилось важнейшей части своей деятельности. Вузы, школы, здравоохранение никогда не входили и не могли входить в систему комсомола. Тем более это не могло быть в отношении молодёжи, не являвшейся комсомольцами.

Отмечается также, что «по мере укрепления позиций компартии и комсомола в обществе роль государственных механизмов сужалась, и эта сфера политики, в конечном счете, стала подсобным инструментом реализации идеологической концепции коммунистического воспитания молодёжи»[236]. Роль государственных механизмов в осуществлении государственной молодёжной политики не сужалась, наоборот, с расширением возможностей государства она расширялась.

Думается, неправомерно говорить о том, что государственные механизмы реализации государственной молодёжной политики (образование, культура, здравоохранение, сфера труда и пр.) стали «подсобным инструментом реализации идеологической концепции коммунистического воспитания молодёжи». Даже в самые тоталитарные годы этого просто по определению не могло быть. Но что касается коммунистического воспитания, то с благословения В. И. Ленина практически вся работа с молодым поколением стала именоваться как коммунистическое воспитание. Кстати, при жизни Ленина с этим был не согласен Н. И. Бухарин, который в партийном, идеологическом и научном плане на уровне руководства партии и идеологии занимался вопросами жизнедеятельности молодёжи.

Не правомерно утверждение и о том, что «в свете речи В. И. Ленина на III съезде РКСМ молодёжная общественная организация — комсомол — приобрела особые полномочия по представительству интересов молодёжи»[237]. Ни о каких особых полномочиях комсомола Ленин не говорил. Если судить о представительстве молодёжи, то речь должна идти о том, что комсомол волею партии остался единственной массовой общественно-политической организацией советской молодёжи, а поэтому он и представлял интересы молодого поколения. Но и на это он не имел юридических оснований. Молодёжь, не входившая в его состав, таких полномочий ему не давала. Государство, его органы юстиции должны были указать на превышение комсомолом своей роли в обществе, в молодёжной среде. Но этого не было сделано, так как любой партийный лидер всегда говорил не только от имени партии, коммунистов, но и от имени всего советского народа, на что ему этот народ мандата не давал. В современной Конституции России говорится, что вся власть принадлежит народу. Но в советские времена этого не призвали, а компартия подменяла собой всё общество, весь советский народ.

Профессор истории В. В. Нехаев и кандидат социологических наук Г. В. Куприянова вводят новое определение комсомола — «суперминистерство по делам молодёжи»[238], говорят о «партийно-государственном комсомоле»[239]. Правда, они не дают даже своего представления о суперминистерстве. Министерство — это прежде всего орган государства, но комсомол не входил в систему государства. Можно в эмоциональном плане согласиться с тем, что комсомол занимался всеми вопросами молодёжи («супер»), но не как министерство, а как общественно-политическая организация. Комсомол не был ни партийной, ни государственной организацией. По нашему мнению, правомерно говорить о комсомоле как припартийной организации, но опять достаточно условно, так как он не входил в состав партии, не являлся партийной структурой. Но комсомол был «близок» к партии, которая официально отводила ему статус своего помощника и резерва.

В. В. Нехаев и Г. В. Куприянова комсомол называют и проводником государственно-партийно-общественной политики в отношении молодёжи[240], что по существу правильно.

В. И. Мироненко для критики «прежней», как он называл — «мобилизационной модели комсомола»[241], называет его «ведомством по делам молодёжи», «исторически сложившимся большим социальном организмом, сочетавшем в себе черты и общественной организации, и органа государственного управления — смешанного общественно-государственного института социализации подрастающего поколения»[242]. Он считает, что деятельность комсомола отражала «его положение организации по существу государственной»[243].

Выше мы уже указывали, что комсомол не был государственной организацией. Здесь же отметим другое. В. И. Мироненко в последние годы существования комсомола являлся первым секретарем ЦК ВЛКСМ. Его вывод о том, что положение комсомола по существу было как государственной организацией, являлось, видимо, желанием лидеров комсомола, стремлением «выкрутить» комсомол из сферы общественных институтов в государственные институты. Но это осуществлено не было, комсомол сошёл с политической арены как общественно-политическая и негосударственная организация.

Подобную позицию высказывал секретарь комитета комсомола Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова М. Сотников. В доказательство предложения превратить комсомол «из организации структурно жёсткой в движение молодёжи и её организаций, союзов, ассоциаций, федераций» в 1989 г. он заявлял, что комсомол являлся «огосударствленной организацией, выполнявшей функции ведомства по делам молодёжи»[244]. Такого ведомства в советское время, в том числе и в 1989 г., не существовало. Уже на постсоветском пространстве было создано ведомство — Государственный комитет по делам молодёжи. Комсомол в годы своего существования не являлся таким ведомством, у него не было государственных полномочий. Кстати, и указанный комитет как самостоятельное структурное образование в Российском государстве просуществовал короткое время, молодёжную политику нельзя было спрессовать в одно ведомство, вопросами молодёжи занимались самые различные министерства и ведомства. Поэтому и более поздний опыт свидетельствует, что комсомол не мог быть государственным ведомством по делам молодёжи, так как такое ведомство не могло существовать в принципе.

В этом отношении примечательно в своей теоретической и практической беспомощности высказывание С. К. Моисеева в «Социалистическом Вестнике» в 1929 г. — огосударствление комсомола явилось результатом недостаточности усилий крестьянской молодёжи для превращения его в «свою» организацию и в то же время результат недостаточности усилий комсомольского аппарата и стоящей за ним и над ним РКП (б) по перевоспитанию крестьянского юношества в коммунистическом направлении[245].

Доктор философских наук Ю. Р. Вишневский обосновывал институциональный кризис комсомола «приданием общественной организации не свойственных ей государственных функций в реализации молодёжной политики... До начала 1990-х гг. многие функции по отношению к молодёжи выполнял комсомол»[246].

Учёный не называет государственные функции, которые, по его мнению, были переданы комсомолу. Государственные функции, ещё раз подчеркнём, комсомолу не передавались, любые государственные функции общественная организация не могла выполнить, так как в этом случае ей следовало передать и государственные средства для реализации этих функций, но комсомол не получал таких средств. Комсомол не имел юридических оснований и для реализации «многих функций по отношению к молодёжи». Здесь можно говорить лишь о том, что он проводил разного рода мероприятия для юношества, которыми охватывал и молодых людей, не входивших в состав его организаций.

Все эти заявления учёных подхватывались молодёжными организаторами, журналистами. В науке утвердилось мнение, что в первые постсоветские годы в освещении отечественной истории допускались отступления от истины, шла подстройка под новую концепцию истории советского периода, когда всё сделанное окрашивалось в черные тона. Можно говорить и о том, что в этот период необоснованно утверждались выводы о комсомоле как прогосударственной организации.

Обратим внимание на то, что термин «ведомство по делам молодёжи» появился не на волне перестройки 80х гг., а ещё в 1929 г., и использовался для обвинения комсомола за его место в обществе. Тогда С. К. Моисеев писал в «Социалистическом Вестнике», что за комсомолом скрывается «государственное ведомство по делам молодёжи»[247]. Таким образом, и в 20-х и в 80-х гг. указанный термин эксплуатировался для необоснованного представления комсомола государственной организацией, для критики Коммунистического союза молодёжи.

Комсомол априори не мог выполнять «задачи государственной молодёжной политики», скажем, в области труда, образования, здравоохранения, обороны, культуры и пр., для этого он не располагал ни средствами, ни кадрами, ни материальной базой.

Комсомол действительно имел высокое положение в политической системе, являлся помощником правящей компартии. Как отмечает профессор Б. А. Ручкин, «комсомол был суперорганизацией»[248], но никак не суперминистерством. Действительно, как пишут и В. В. Нехаев и Г. В. Куприянова, руководители комсомольских органов избирались в соответствующие выборные структуры партийных, советских органов, но не «входили», как представляют указанные авторы, а избирались. Партийные съезды, конференции, собрания могли избрать и не избрать представителей комсомола, но, как правило, избирали, так как деятельность комсомольских организаций не только не противоречила целям и задачам компартии, но и практически являлась их частью. Что касается выборов в законодательные органы власти, то здесь было право избирателей. Существовали разнарядки, партийные рекомендации, которые способствовали избранию комсомольских руководителей и работников в органы власти, но и в этих условиях выборы проводились на основе демократии, хотя и в советской обёртке.

Тем более не правомерно утверждение, что «члены комсомольских органов входили в <…> исполнительные структуры». Такого положения никогда не было. В истории был случай, когда в первой половине 1960-х гг. представители комсомола вводились в коллегии министерств и государственных комитетов в качестве дополнительных членов; на «демократической волне» подобные решения принимались в республиках, краях, областях. Но это не было системой, обязательностью. Более того, эти члены коллегий не представляли в министерствах и комитетах комсомол как организацию, на них не располагались государственные льготы, которыми пользовались «штатные» члены коллегий. Заметим также, что в тот период на «демократической волне» в состав коллегий вводились председатели колхозов, крупных промышленных предприятий и даже персонально передовики производства, новаторы.

Созданная в 1918 г. на Всероссийском съезде союзов рабочей и крестьянской молодёжи организация — Российский Коммунистический Союз Молодёжи представляла собой новое явление в международном юношеском движении. На основе того, что Всероссийский съезд создал комсомол, он был по факту, в силу создания Коммунистического союза признан как первый съезд РКСМ.

При создании это была организация коммунистическая, общественно-политическая, организационно-самостоятельная, добровольная, массовая по целям и задачам, интернационалистская по составу и направлению деятельности, выступавшая помощником и резервом партии большевиков, работавшая под её идейным, а практически и организационным руководством.

Комсомол был создан как школа коммунизма для молодёжи и средство её социальной защиты, удовлетворения политических, культурно-просветительных интересов, защиты экономических прав молодых людей. Первый съезд открыто провозгласил политический характер организации, а основополагающим принципом его работы — самодеятельность. Он был создан как централизованная организация, единая в масштабе страны. Его жизнедеятельность строилась на основе господствующего в стране принципа демократического централизма.

Особенность комсомола в том, что компартия оказывала помощь и поддержку только ему. Большевистская партия уделяла постоянное внимание пролетарской и крестьянской части молодёжи, комсомолу. Например, в решениях VIII съезда РКП (б) в 1919 г. указывалось на необходимость развития РКСМ в качестве резерва партии и оказания ему идейной и материальной поддержки. О других молодёжных организациях вообще не упоминалось[249].

На положении комсомола сказывалось то, что компартия рассматривала комсомол как единственную организацию советской молодёжи. В мае 1919 г., то есть всего лишь через 5 месяцев после создания РКСМ, Оргбюро ЦК РКП (б) указывает: «Вся работа, как среди рабоче-крестьянской, так и среди учащейся молодёжи, должна быть объединена в руках Российского Коммунистического Союза Молодёжи»[250]. Такое решение было принято в то время, когда существовали многочисленные юношеские организации.

Тем самым ЦК РКП (б) вопреки всем демократическим нормам и в нарушение Конституции и законодательства провозгласил, что может существовать только одна организация молодёжи — комсомол. А из этого, естественно, вытекало, что все иные действующие молодёжные организации так или иначе должны были прекратить своё существование. Обращает на себя внимание и то, что эта установка была оформлена как решение одного из центральных органов партии — Оргбюро ЦК РКП (б).

Да и комсомол сразу после создания стал представлять себя единственной организацией рабочей молодёжи, что означало по существу всю молодёжь. Впервые на официальном и всероссийском уровне об этом было заявлено в июле 1919 г. на пленуме ЦК РКСМ.

Конечно, такое заявление можно было сделать только по согласованию с ЦК компартии и по логике только по его инициативе. Получив «добро» ЦК партии, руководители комсомола внесли на II съезд РКСМ положение о том, что в республике может функционировать одна массовая организация молодёжи, каковой является комсомол [251]. Затем это положение было окончательно и на весь период существования Союза закреплено в основополагающих документах третьего съезда комсомола в октябре 1920 г. Здесь следует подчеркнуть, что на этом съезде присутствовал и выступил с программной речью В. И. Ленин.

III съезд РКСМ в принятой новой и развёрнутой по сравнению с первым съездом Программе Союза записал: «Единственной и массовой организацией молодёжи в РСФСР является Российский Коммунистический Союз Молодёжи». Для реализации этого съезд внёс в Программу Союза положение о том, что комсомол «сплачивает под своим знаменем широкие массы пролетариев и крестьян, принимая в свои ряды и лучшую, наиболее преданную коммунизму и активную часть интеллигентской молодёжи»[252], то есть фактически представителей всех категорий молодёжи.

Затем положение о том, что комсомол является единственной организацией молодёжи, тиражировалось как само собой разумеющееся, констатирующее его реальное положение. В сентябре 1921 г. в Программе РКСМ, принятой IV Всероссийским съездом РКСМ, была записана такая формулировка: «Объединяя под своим знаменем передовые элементы пролетарской молодёжи, РКСМ постепенно вовлекает в свои ряды всю её массу и является единственной формой массового движения рабочей молодёжи РСФСР»[253].

Таким образом, уже в первые годы после создания комсомол своими собственными решениями, но в солидарности с установками ЦК компартии, установил монополию на молодое поколение. Обращает на себя внимание то, что этот волюнтаризм не был пресечён, и тем самым поддерживался государством и компартией. Комсомол не собирался дожидаться соответствующих решений каких-либо органов. Как говорилось в резолюции VI съезда РКСМ, «комсомол должен стать школой воинствующего большевизма» для воспитания «твердых, не знающих колебаний большевиков»[254].

Во имя того, чтобы быть единственной организацией всей молодёжи, комсомол всячески препятствовал созданию и деятельности, добивался ликвидации не только организаций по категориям молодёжи (учащаяся, студенческая), но и организаций по интересам, культурнического направления. В их числе прежде всего Красный союз по физической культуре.

В Красном спортивном интернационале, созданном по инициативе Союза российских работников в области физической культуры[255], ЦК РКСМ видел организацию рабочей молодёжи, которая действует параллельно ему, конкурирует с ним и может оказывать даже враждебное влияние[256].

Здесь усматривается два вопроса. Во-первых, комсомол в целях превращения себя в единственную организацию молодёжи брал на себя все вопросы воспитания молодёжи, в данном случае и спортивную работу. Во-вторых, он ещё раз показал, что видит в любых других организациях источник объединения молодёжи во враждебных целях.

Таким же образом ставились препятствия на пути объединения крестьянской молодёжи. Комсомол и компартия выступили против создания делегатских собраний крестьянской молодёжи. На совещании Северо-Западного бюро ЦК РЛКСМ 12 октября 1925 г. специально обсуждался вопрос о возможности создания делегатских собраний середняцкой молодёжи при комитетах комсомола.

Идея создания делегатских собраний середняцкой молодёжи даже при комитетах комсомола сразу вызвала беспокойство со стороны ЦК партии и руководства ЦК РКСМ. Уже 29 октября 1925 г. в ответах на вопросы «Комсомольской правды» И. В. Сталин категорически высказался против делегатских собраний. Он отметил, что «некоторые губкомы РЛКСМ, ссылаясь на пример женских делегатских собраний, приступили к организации делегатских собраний беспартийной молодёжи с постоянным составом. Роль этих собраний заключается в объединении под руководством комсомола крестьянского, главным образом, середняцкого актива молодёжи». Сталин использует излюбленный свой прием — ставит вопрос: «Правильна ли такая позиция и не кроется ли в этом опасность перерождения этих делегатских собраний в своего рода беспартийные крестьянские юношеские союзы, могущие противопоставить себя нашему союзу молодёжи?» и сам же дает ответ: «Такая позиция, по-моему, неправильная».

Следовательно, вся партия и комсомол не должны были допустить создания делегатских собраний середняцкой молодёжи даже в том случае, если бы они действовали при комитетах комсомола.

Более того, Сталин обратил внимание на то, что комсомол должен не отдалять от себя середняцкую молодёжь, а приближать её к себе. Но и в этих условиях, по мысли Сталина, не следовало иметь организации крестьянской молодёжи. Он глубокомысленно подчеркнул, что особые делегатские собрания середняцкой молодёжи при комсомоле неминуемо превратятся в особый союз середняцкой молодёжи. И в этом ничего противоестественного бы не было, но Сталин усматривал в таких организациях внутри комсомола возможный элемент противостояния партии. «…Этот особый союз в силу необходимости будет вынужден противопоставить себя существующему союзу молодёжи и его руководительнице РКП, будет оттягивать к себе крестьянскую часть комсомола и создаст, таким образом, опасность распада комсомола на два союза — на союз рабочей молодёжи и союз крестьянской молодёжи. Можем ли мы не считаться с такой опасностью? Конечно, не можем не считаться»[257].

Как видим, логика Сталина исходила не из интересов молодёжи, общества, а из боязни противодействия объединённой крестьянской молодёжи политике партии и Советского государства.

В сталинской формуле выделим и рассмотрим отдельные положения.

Во-первых, почему надо было бояться существования самостоятельных организаций молодёжи?

Во-вторых, почему в такой организации виделся «особый союз»? Это могла быть обычная общественная организация, объединяющая определенную часть молодёжи в соответствии с её интересами.

В-третьих, почему любой организационно самостоятельный союз должен был «в силу необходимости» (почему «необходимости»), более того — «будет вынужден противопоставить себя существующему Союзу молодёжи и его руководительнице РКП»? Следовательно, Сталин чувствовал, что молодёжная организация, если она не находится под жёстким руководством партии, «будет вынуждена» «в силу необходимости» (почему «необходимости»), выступить против действий партии и её руководителя; следовательно, для этого были определённые обстоятельства.

В-четвертых, что плохого, если будет образована коммунистическая организация крестьянской молодёжи? Почему не могли одновременно, параллельно действовать различные коммунистические организации?

В начале 1919 г. волею партии была ликвидирована организация учащихся–коммунистов, теперь Сталин не допускал даже в мыслях существования коммунистической организации крестьянской молодёжи. Следовательно, своими действиями он вёл практически к прессованию всего молодёжного движения в одну организацию — комсомол, своей волей не допускал образования каких-либо организаций помимо комсомола, видел в этом «опасность», с которой партия и комсомол, советское общество не могли «не считаться»[258].

В данном случае вполне очевидно, что Сталин лично добивался, чтобы посредством объединения всей молодёжи в комсомоле управляемо направлять её на модернизацию страны.

После заявления Сталина бюро ЦК РЛКСМ 3 ноября 1925 г. в резолюции по докладу Северо-Западного областного совещания отметило, что в делегатских собраниях существует угроза нормальному развитию комсомола, «ибо делегатские собрания, как новая форма массовой беспартийной организации крестьянской молодёжи, параллельная комсомолу, способна перерасти в движение, могущее быть противопоставленным комсомолу и его пролетарскому ядру <…> создает опасность распада РКСМ»[259].

Прежде всего обратим внимание — ЦК РЛКСМ в создании делегатских собраний крестьянской молодёжи усматривал опасность «распада РКСМ», следовательно, не волей молодёжи, а давлением компартии он мог сохранить своё существование.

Во-вторых, как видим, позиция комсомола даже концептуально, в выражениях полностью вытекала из формулировки Сталина. Подобных фактов в истории было немало, они приводятся в настоящей работе. Это позволяет говорить о том, что не только партия, но и лично Сталин определяли рамки развития молодёжного движения, инициировал сведение его до единственной организации — комсомола. Именно в таком виде было лучше, надёжнее управлять всем молодёжным движением, держать его в узде с помощью «приводных ремней» к партии, видеть в нём всего лишь инструмент в руках партии и орудие для подчинения всей — не только комсомольской — молодёжи партии и государству и организованного направления его на модернизацию страны в духе коммунизма.

Такие же решения в силу партийной дисциплины принимали партийные органы. В частности, в декабре 1925 г. IV Московская губернская партийная конференция единогласно и категорично выступила против особых объединений крестьянской молодёжи[260].

Таким образом, в силу объективных (устранение с политической арены всех партий, кроме коммунистической, укрепление позиций социализма) и субъективных (борьба с другими организациями за лидерство среди молодёжи далеко не на равных условиях) причин комсомол стал единственной организацией советской молодёжи, иные юношеские объединения просто не имели возможности для существования.

Единоличное положение комсомола в обществе историография советского периода отечественной истории рассматривала как положительное общественное явление. Само его существование оценивалось с позиций выполнения им роли помощника и резерва правящей коммунистической партии, проводника её политики в массах юношества, участника строительства нового общества.

Комсомол являлся не организацией самой молодёжи для удовлетворения своих интересов, самоорганизации, самовыражения, а «массовой школой коммунизма»[261]. В определенной мере предназначение быть «школой коммунизма», воспитывать молодёжь в совершенно определённом направлении вызывалось и постоянно возрастающей возрастной границей пребывания в комсомоле — с 23-х до 26-ти, затем до 28-ми с возможным продлением до 30 лет. Этот возраст выходил за рамки юношеского, молодёжного. В международных документах возрастные рамки молодёжи ограничивались 23-ю годами, в советских профсоюзах он определялся 25-ю годами.

С учётом коммунистического характера Союза устанавливались и определённые нормы членства. Представляют интерес принципы, которые лежали в основе отбора молодёжи в его ряды, их соотношение с тем, что в стране легально действовал только один Союз.

В 1920 г. III съезд РКСМ ввёл в Устав положение о порядке приёма в комсомол, которым предусматривалось, что «рабочая и крестьянская молодёжь принимается в Союз без всяких рекомендаций. Вся остальная молодёжь принимается по рекомендациям двух членов РКП и РКСМ, обязательно состоявших в этих организациях не менее трех месяцев»[262].

Таким образом, по прошествии двух лет существования комсомол ввёл дифференциацию в порядке приема молодых людей в свои ряды, разделил рабоче-крестьянскую и другие категории молодёжи. В данном случае право самого Союза. Здесь не следует усматривать какого-то притеснения молодых людей, но только в том случае, если бы государство и политическая система разрешали существование других организаций, в которых эти другие категории молодёжи пользовались правами, подобными тем, которые комсомол давал рабочей и трудовой крестьянской молодёжи. Но таких организаций не было, их создание не разрешалось государством, а, следовательно, ограничения в приеме в комсомол следует рассматривать не только и не столько с корпоративной, сколько с политической стороны. Получалось так, что молодые люди, не являющиеся рабочими и трудовыми крестьянами, вынуждены были проходить особые проверки и политические притеснения при вступлении в единственно существующую юношескую организацию. Само существование единственного Союза легализовало политический контроль при вступлении молодого человека в юношеское объединение, в молодёжную организацию.

Отметим, что с укреплением советской системы, коммунистического режима, компартии и комсомола ужесточались контрольные санкции при приёме в комсомол. Подчеркнём ещё раз — при существовании единственной организации данные санкции являлись не только самого комсомола, но и политической системы.

Принятый V съездом РКСМ в 1922 г. Устав вводил такой порядок: «а) в члены Союза принимается рабочая и крестьянская молодёжь без кандидатского стажа и рекомендаций, б) в кандидаты в члены Союза принимаются непролетарского происхождения и канцелярские служащие, в) для кандидатов устанавливается годичный кандидатский стаж, г) зачисление в кандидаты производится по рекомендациям двух членов РКСМ или РКП, состоящих в этих организациях не менее двух лет»[263].

Таким образом, дифференциация молодёжи при приеме в комсомол усиливалась. Молодые люди не пролетарского происхождения должны были проходить годичный кандидатский стаж, следовательно, в течение этого срока находиться под особым контролем партии и комсомола, а также рекомендовавших их и отвечающих за них коммунистов и комсомольцев.

Особо контроль проявлялся тем, что за молодого человека из непролетарской среды должны были поручиться два комсомольца или коммуниста, то есть они несли ответственность за политические взгляды и действия вступающего в комсомол, политически контролировали его при вступлении в Союз и в последующей его жизнедеятельности. Устав предусматривал проверку рекомендаций местными комитетами Союза[264].

Более того, право рекомендации имели только те комсомольцы и коммунисты, которые состояли в данной организации, в конкретном трудовом или учебном коллективе не менее двух лет. Всё это заставляло рекомендующих особо тщательно подходить к молодым людям, которым они давали свой мандат в комсомол.

Обращает на себя еще одно положение Устава 1922 г. К пункту о порядке приема в члены и кандидаты РКСМ было примечание: «Списки тт., подавших заявления о желании вступить в РКСМ, вывешиваются на видном месте в предприятии или учреждении на определённый срок, в течение которого могут подаваться от этих товарищей различные заявления»[265]. Таким образом, вступающие ставились под контроль всех членов трудового и учебного коллектива, которые могли давать свои субъективные оценки, предъявлять необоснованные обвинения и пр.

В 1926 г. (подчеркнем — в условиях успешного развития комсомола и укрепления позиций социализма) VII съезд ВЛКСМ ещё более ужесточил порядок приема в свои ряды молодёжи непролетарского происхождения, сохраняя приём без кандидатского стажа и рекомендаций рабочей и крестьянской молодёжи; к ним добавились учащиеся — дети рабочих, крестьян и кустарей, не эксплуатирующих чужого труда. Служащие, интеллигенция, учащиеся непролетарского происхождения должны были проходить кандидатский стаж, который впервые устанавливался для всего Союза в полтора года. Увеличивалось обязательное количество рекомендаций. Теперь вступающий при приёме в кандидаты должен был представить рекомендации или двух членов ВЛКСМ с трехгодичным стажем и одного члена ВКП (б) с двухгодичным стажем или двух членов ВКП (б) с партийным стажем не менее трех лет. Как видим, состав рекомендующих увеличивался и количественно, но и качественно. Теперь обязательной должна была быть рекомендация коммуниста[266].

В 1936 г. X съезд ВЛКСМ в вопросе приёма в комсомол внёс одновременно облегчение и ужесточение требований. Устанавливалось, что в комсомол принимается «передовая, проверенная, преданная Советской власти молодёжь из среды рабочих, крестьян и служащих»[267]. Кандидатский стаж должны были проходить только те молодые люди, которые желали ознакомиться с программой и Уставом ВЛКСМ, «ликвидировать свою политическую неграмотность». Для вступающих в члены или кандидаты в члены обязательным было представление рекомендаций двух комсомольцев или одного члена партии. Уставом предусматривалось, что приему в комсомол должна предшествовать предварительная проверка особых данных, сообщаемых о себе вступающим. Проверке подлежали и рекомендации комсомольцев и коммунистов[268].

Кроме того, в Устав было внесено такое положение: «Комсомольские организации должны очищать свои ряды от вражеских элементов, двурушников, нарушителей железной дисциплины комсомола, морально разложившихся, шкурников, карьеристов»[269]. Следовательно, это требование должно было учитываться и при приёме в комсомол.

Как видим, все предвоенные годы комсомол вёл жёсткую политику по приёму в свои ряды, ограничивал приём непролетарской молодёжи, проводил политические проверки вступающих, вводил кандидатский стаж, который в разное время был от 6 месяцев до 2-х лет.

Все эти требования являлись делом самого комсомола. Но это было бы так в том случае, если бы параллельно действовали другие молодёжные организации. А при условии существования единственной организации эти ограничения в приёме в Союз являлись прямым ограничением прав и возможностей молодёжи для объединения в юношеские организации, фактически нарушением Конституции страны.

В принципах членства в комсомоле была заложена антидемократическая норма — запрещение добровольного прекращения членства. Попасть в комсомол было не так легко (это не относилось к пролетарской молодёжи), но здесь всё же срабатывала добровольность. У нас нет фактов о том, что молодых людей принуждали вступать в комсомол, хотя нередко вступление было вынужденным, во-первых, в силу того, что он являлся единственной организацией, во-вторых, потому что без принадлежности к комсомолу нельзя было решить жизненно важные проблемы. Но выйти из него можно было только решением комсомольских органов об исключении из комсомола.

Дело не столько в самом факте исключения из организации, сколько в последствиях для молодого человека. При поступлении на работу, в высшие учебные заведения и пр. необходимо было заполнять анкеты, неточности или заведомо ложные сведения в которых преследовались по закону. Поэтому скрыть факт исключения из комсомола было практически невозможно. Исключение было своего рода «клеймом», с которым трудно было пробиться «в люди», поступить в высшее учебное заведение, продвинуться по службе. Для таких людей была закрыта возможность выехать за границу даже в служебную командировку. К исключенному из комсомола относились как к своего рода прокаженному, с ним даже иметь дружеские отношения было небезопасно. Обстановка в стране была такой, что не только официальные руководящие структуры, но и рядовые граждане недоверчиво, предвзято, с опаской относились к молодым людям, лишившимся комсомольских билетов.

Партия проводила поиск выбывших без снятия с партийного учета, прекративших участвовать в проводимых мероприятиях, платить членские взносы, фактически порвавших с партией. Эта норма переносилась и в комсомол. Для того, чтобы избежать своевольного выхода из комсомола, в структуре комсомольской дисциплины был т. н. поиск «мертвых душ» — оторвавшихся от комсомола, выбывших из организации без снятия с союзного учета. На поиск комсомольцев, которые себя уже не считали таковыми, затрачивались средства, силы актива, этим занимались адресные бюро. Сами же «мертвые души» были в списках численного состава организации много лет, пока не соберут объёмную документацию, говорящую о том, что были использованы все средства и формы их розыска. Этот комсомольский сыск был на «вооружении» комсомола десятки лет.

На протяжении всего существования комсомола в его уставных нормах не было положения о свободном, добровольном прекращении членства в Союзе. В результате терялся смысл комсомола как организации самой молодёжи, проявлялась его идеологическая зашоренность. Можно констатировать, что отсутствие в комсомоле, также как и в партии, демократии проявлялось в главном — в членстве.

Безвыходность установления свободного выхода из комсомола ЦК ВЛКСМ осознал только в канун XX съезда. Но и в это время, в 1988 г., ЦК КПСС воспрепятствовал такой записи в Уставе комсомола, и это было на третьем году перестройки, начатой по инициативе партии и носившей демократический характер. Только XXI съезд комсомола в 1990 г. установив свою организационно-политическую самостоятельность по отношению к КПСС, записал в Устав положение о возможности добровольного прекращения членства в Союзе: «Членство в ВЛКСМ прекращается: а) членом ВЛКСМ по собственному желанию, после того, как он проинформировал об этом первичную организацию и сдал комсомольский билет»[270].

Таким образом, РКСМ–РЛКСМ–ВЛКСМ на всём протяжении своего существования вплоть до XXI съезда ВЛКСМ в уставных нормах не имел положения о свободном выходе комсомольца из Союза. В этом, во-первых, терялся смысл комсомола как организации для молодёжи, а не для организации молодёжи; во-вторых, отражалась идеологическая, пропартийная черта комсомола; в-третьих, проявлялась боязнь выходов из комсомола и тем самым потери авторитета, утраты положения в обществе; в-четвертых, на лицо было отсутствие демократии в главном — в возрастных нормах членства в комсомоле.

Из сказанного правомерен вывод о том, что комсомол не был самостоятельной организацией. Точнее говорить о том, что компартии не нужен был комсомол в виде самостоятельной организации. Партии нужна была по её определению подсобная ей организация молодёжи, или по определению И. В. Сталина организация в форме приводного ремня от партии к молодёжи.

Следует отметить, что комсомол создавался как самостоятельный Союз молодёжи. Организаторы, инициаторы создания комсомола предполагали, что Союз должен быть «вполне самостоятельной» организацией, независимой от политических сил. В данном случае имелась в виду и коммунистическая партия, стоявшая с создаваемым Союзом на одной идейной, политической платформе — коммунистической.

Такой вывод вытекает из анализа доклада Лазаря Шацкина на Всероссийском съезде союзов рабочей и крестьянской молодёжи по программе создаваемого Союза — РКСМ. Ссылаясь на международный опыт юношеского движения, он отметил: «наша платформа — платформа коммунистическая»[271]. Исходя из этой политической платформы Союза молодёжи, т. е. коммунистической платформы, Л. Шацкин видел целесообразность и необходимость «определенно указать на свою солидарность с Российской Коммунистической партией (большевиков)»[272]. Но тут же, в связке с солидарностью с компартией, он считал необходимым указать, что «Союз должен быть самостоятельной организацией»[273].

Особо обратим внимание на такое положение доклада: «Партийная опека нарушила бы принцип самодеятельности молодёжи, положенный в основу нашего Союза»[274]. И опять же большую концептуальную нагрузку несет следующая за приведенной фраза доклада: «В нашей программе мы должны отметить своё активное участие в политической борьбе»[275].

Здесь необходимо подчеркнуть, что Л. А. Шацкин был одним из создателей комсомола, его идеологом, соавтором первой программы-устава РКСМ и программы, принятой на третьем съезде комсомола, разработчиком многих основополагающих документов комсомола и компартии, касающихся молодёжи и комсомола. Именно он, будучи секретарем ЦК РКСМ, неоднократно выступал на съездах РКП (б) по вопросам организационного строения комсомола и его взаимоотношений с партией. Работы Шацкина являлись практически первыми научными сочинениями по вопросам комсомольского строительства, теории и практики молодёжного движения. Не только в бытность его руководителем комсомола, но и уже в период «горбачевской перестройки» исследователи и практические работники обращались к книгам Л. А. Шацкина.

В годы сталинских репрессий Лазарь Абрамович Шацкин был оклеветан и волею руководителей партии расстрелян. Но он был «истым» коммунистом, твердо и неизменно стоял на позициях коммунизма и Российской коммунистической партии.

Примечательно, что именно Шацкин, исходя из международного опыта юношеского движения и собственных взглядов, отстаивал принцип полной самостоятельности комсомола. В качестве отношений между компартией и Союзом он видел необходимость солидарности в действиях, в политической линии, сотрудничества в деле построения коммунистического общества.

Обращает на себя внимание ещё одна фраза из доклада Л. Шацкина на Всероссийском съезде союзов рабочей и крестьянской молодёжи, определивший контуры создаваемого коммунистического союза молодёжи. «Наш Союз должен принимать активное участие в политической борьбе. А всякая организация, желающая участвовать в политической жизни практично и активно, должна иметь определённую политическую физиономию». «Главной задачей нашего Союза, безусловно, является распространение среди рабочей и крестьянской молодёжи идей коммунизма»[276].

В данном положении не сказано, что создаваемый комсомол должен быть проводником политики партии. Наоборот, эти фразы доклада говорят о том, что комсомол должен быть самостоятельной организацией, участвующей в политической борьбе и в силу своей коммунистической направленности распространять идеи коммунизма.

При создании комсомола предполагалось, что он станет всероссийской организацией, единым союзом в масштабе всей России. Этим он принципиально отличался от других молодёжных организаций, которые первоначально действовали на определённых территориях и только, укрепляясь и объединяясь, стремились к образованию всероссийской организации.

В этой связи обратимся к высказыванию профессора А. А. Галагана: «Не выдерживает никакой критики представленная советской историографией схема рождения комсомола как результата широкого и мощного, стихийного социалистического движения трудящейся молодёжи, получившего, наконец, организационное оформление в виде РКСМ. Данная мифотворческая версия шита белыми нитками. Во-первых, никакого социалистического движения в период между октябрем 1917 г. и октябрем 1918 г. не наблюдалось, а было по всей России несколько сот кружков социалистической ориентации, состоявших преимущественно из учащейся молодёжи»[277]. Но разве «несколько сот кружков социалистической ориентации» нельзя назвать движением молодёжи? С точки зрения методологии молодёжное движение не определяется количеством организаций.

Катастрофическая беда комсомола была в том, что, будучи фактически припартийной, подсобной компартии организацией, он неизбежно строил принципы организационного строения по примеру компартии, переносил принципы строения партии на молодёжный Союз.

В определении принципов организационного строительства комсомол брал пример с компартии, вводил в своих рядах по существу партийную дисциплину. Об этом открыто и не без гордости говорилось в резолюции III Всероссийского съезда «Организационные задачи РКСМ» в октябре 1920 г.: «В РКСМ должна существовать такая же дисциплина и такая же подчинённость, как и в РКП, без чего не может существовать ни одна боевая (то есть принимающая непосредственное участие во всей политической жизни республики) пролетарская организация»[278].

В резолюции съезда указывалось: «РКСМ строится на основе демократического централизма, дисциплины. Во всём Союзе вводится безусловное подчинение низших органов соответствующим высшим. Необходимо ввести железную дисциплину и внутри самих комитетов и организаций и строжайшую личную ответственность за выполнение всякой работы»[279].

В такой форме комсомольское строительство реализовывалось в условиях жесткого партийного руководства. Один из тогдашних руководителей, бравший на себя миссию разъяснять ленинизм, — Г. Б. Зиновьев, вслед за Сталиным, называл комсомол «инструментом в руках партии», «орудием её влияния на массы»[280].

Лениным оправдывали сталинскую политику жесткого руководства комсомолом. В то же время В. И. Ленин не прибегал к термину «партийное руководство», говоря о юношеском Союзе. Один раз в апреле 1919 г. на съезде коммунистов-учащихся он сказал о необходимости работать «под руководством старших». Ленин усматривал руководство через помощь, у него эти слова, понятия были, как бы, синонимумами.

Ещё в 1901–1902 гг. Ленин писал, что социал-демократия должна «руководить активной деятельностью различных оппозиционных слоев», о необходимости «организации, способной руководить всем движением», о важности организовать политически борьбу «под руководством нашей партии». Это говорилось применительно к бурно развивавшемуся движению студенческой и учащейся молодёжи. Именно в связи с оживлением её революционной самодеятельности написанная Лениным резолюция II съезда РСДРП об отношении к учащейся молодёжи (1903 г.) предлагала «всем организациям партии оказать всяческое содействие этой молодёжи в её стремлении организоваться». Деятельность социал-демократов среди учащихся он считал даже «внутренним вопросом партийной работы».

Под помощью молодёжи Ленин имел в виду и критику ошибок в деятельности молодёжных союзов, и при этом их организационная самостоятельность не является препятствием. «За полную самостоятельность союзов молодёжи, но и за полную свободу товарищеской критики их ошибок». Критика — так или иначе — вмешательство в дела организации. Здесь у Ленина заключена возможность противоречий в отношениях партии и Союза молодёжи: признание его самостоятельности (тем более полной), с одной стороны, и одновременно утверждение права на вмешательство в его дела, с другой.

Ленин, как бы, предостерегал партию, что должна быть товарищеская критика ошибок Союза, терпеливое отношение к ошибкам молодёжи, опровергая и разъясняя их, стараясь исправлять эти ошибки путём убеждения. В сказанном фактически обозначена та грань, за которую не следует переступать старшим, чтобы обеспечить должное уважение к самостоятельности молодёжной организации и не допускать противоречия между партией и молодёжью. Убеждение, а не окрик, «накачка», «оргвывод» и прочее, что не отвечает формуле «подходить умеючи». Ленинское предупреждение было обусловлено не только тем, что «некоторые представители старших поколений не умеют, как следует подойти к молодёжи», но и тем, что это главное, само «существо дела», ибо без самостоятельности и самодеятельности молодёжь не сможет выработать из себя настоящих социалистов.

Но Ленин говорил, что нельзя проходить мимо ошибок молодёжи — «льстить молодёжи мы не должны».

Ленин, начиная свое выступление на III съезде РКСМ (1920 г.), сразу же сказал делегатам, что хочет побеседовать с ними. Н. А. Семашко назвал это выступление «образцом того, как надо говорить с молодёжью», добавим — обеспечивая поставленные перед собой цели. Этим Ленин говорил и другим партийцам как следует подходить к молодёжи. Заметим, что и самое первое свое обращение к молодёжи — заметку «К учащимся средних школ» (1902 г.), он определил как «товарищеский совет». Этот совет касался и основных сторон деятельности молодёжной организации, и её отношения с партийной организацией. В небольшой заметке, а вскоре и в документах ко второму съезду РСДРП, Ленин высказался о взаимоотношениях Союза молодёжи и партии. Союзу молодёжи надо иметь самые тесные отношения с РСДРП — на общероссийском и местном уровнях. Не только парторганизации, как писал позже Ленин, должны искать «соприкосновения и сближения с организациями молодёжи», но и союзы молодёжи должны стремиться к такому сближению. Это двуединый процесс, две тесно связанные стороны взаимоотношений молодёжной и партийной организаций, стоявших на одной идейно–политической платформе.

Обращаясь к молодёжи, Ленин разъяснял необходимость, полезность связи её организации с партией. На третьем съезде РКСМ делегаты спросили его — какими должны быть взаимоотношения РКП и РКСМ, на что он ответил: Союз молодёжи должен руководствоваться «общими директивами Коммунистической партии, если действительно хочет быть коммунистическим». Акцент сделан на отношении Союза к РКП, на его собственной заинтересованности в том, чтобы руководствоваться партийными указаниями. И это логично и правильно, если речь идёт о родственных по политической платформе организациях.

Если исходить из ленинских взглядов, то в сочетании организационной самостоятельности и партийного руководства нет противоречий. Но только в том случае, если обе организации соблюдают принципы взаимоотношений, если самостоятельность не абсолютизируется, не ведёт к отрыву Союза от партии, к его противопоставлению ей, с одной стороны; а с другой — если партийное руководство осуществляется в строгом соответствии с условием «подходить умеючи».

Именно в силу забвения, а то и откровенного попрания этого принципа история отношений компартии и комсомола не только неоднозначна, но и содержит драматические, трагические страницы. Они непосредственно связаны с грубейшими извращениями в жизни советского общества, комсомол в полной мере испытал на себе авторитарно-бюрократическую систему управления, руководства, и стиль этой системы, его «традиции», «привычки», сопровождал, так или иначе, Союз молодёжи все 1920–1930-е гг.

Особенность политической системы в этот период была в том, что компартия самозахватно присвоила право руководства всем молодёжным движением. По идее все составляющие политической системы имеют равное положение и независимы друг от друга. Исходя из теоретических положениё, в политическую систему в этот период входили коммунистическая партия, профессиональные союзы, молодёжные организации, весь спектр самодеятельных формирований граждан. Их отношения могли строиться на принципе взаимодействия, но не взаимовлияния. Однако партия, представив себя правящей, стала во главе политической системы, узурпировала право влияния на все части системы и даже руководства ими. Понятие политической системы как совокупности общественно-политических организаций утрачивало свой смысл, возникла новая система, в которой партия являлась руководящей по отношению ко всем входящим в неё частям.

Компартия направляла свои усилия на монополизацию комсомола во всём молодёжном движении страны, на полное подчинения его деятельности партии.

Механизм монополизации комсомолом молодёжного движения в России и СССР — один из коренных вопросов молодёжного движения. Можно выделить такие причины.

Во-первых, политическая система советского общества не предусматривала широкого молодёжного движения, плюрализма в нём. Она предусматривала органическое единство всех её частей, достижения единомыслия и единодействия. Молодёжь — наиболее динамичная часть общества, определяющая настоящее и будущее страны. Поэтому политическая система была заинтересована в политической активности молодёжи и её общественных формирований, но эту активность она бы хотела видеть управляемой, «карманной».

Во-вторых, компартия, завоевав положение правящей, была заинтересована иметь надёжного помощника, подсобную организацию, которая выполняла бы роль приводного ремня к массам юношества, являлась управляемой, полностью подчиняющейся партии молодёжной структурой политической системы. Но она, естественно, не была заинтересована в укреплении и развитии молодёжных организаций, которые бы противодействовали ей в политическом отношении, перехватывали влияние на молодёжь. Это совершенно объективно, так бы поступала любая иная политическая сила, стоящая у политической власти.

В-третьих, каждая молодёжная организация заинтересована в упрочении своего положения в обществе, его политической системе, среди молодого поколения. Поэтому также вполне естественно, что комсомол предпринимал меры к укреплению своего положения в политической системе, к расширению своего влияния в молодом поколении. Нельзя оправдывать формы и методы, которыми он этого добивался, но опять же любая другая юношеская структура использовала бы любые возможные средства для достижения таких целей.

В-четвертых, при всей не демократичности советской политической системы не было политических и административных притеснений молодёжи для вступления в Коммунистический союз. Действовали определённые стимулы, но это не является принуждением, политическим и административным преследованием. И то, что молодёжь, причем в своей массе, вступала в комсомол, являлось прямым следствием её убеждений, политических интересов.

Комсомол присваивал себе право руководить всей молодёжью (не только её коммунистической частью). В докладе О. Рывкина на II съезде РКСМ отмечалось, что «эту ответственность (т. е. работу среди рабочей молодёжи — авт.) партия переложила на ЦК нашего союза, который отвечает за работу среди рабочей молодёжи во всей России»[281] Тем самым комсомол провозгласил свою ответственность «за работу среди рабочей молодёжи во всей России». Если читать эту формулу более откровенно, то комсомол присвоил себе право направлять жизнедеятельность всей молодёжи, занимая в её среде не лидерство, а единоначалие. На IV съезде РКСМ этот тезис был зафиксирован в принятой программе Всероссийского комсомола.

В то же время комсомол дифференцированно относился к разным группам молодёжи.

О предвзятом отношении комсомола к интеллигенции говорит позиция ЦК РКСМ в борьбе с анархистскими организациями. На пленуме ЦК комсомола в июне 1919 г. член Центрального комитета Лазарь Шацкин заявил: «Анархистская организация молодёжи есть организация интеллигентская… Мы считаем эту организацию контрреволюционной и считаем, что с ней необходимо бороться всяческими мерами вплоть до её разгона. Если бы там была рабочая молодёжь, то наше отношение к ним было бы другое. Всюду, где имеется рабочая молодёжь в анархистских организациях, мы должны предложить нашим товарищам бороться с ними идейно».

Такую же позицию Л. Шацкин предлагал даже в отношении культурно-просветительных организаций, если в них была интеллигентская молодёжь: «Относительно культурно–просветительских организаций. Если там интеллигенция, если там имеется прекрасное здание, если там имеются прекрасные инструменты, то все это надо отобрать… Необходимо выкидывать оттуда их руководителей, которые в большинстве случаев являются интеллигентами». Эту позицию секретарь ЦК РКСМ подтвердил в выступлении на пленуме Центрального комитета: «…Если организации состоят из интеллигентов, то мы не будем с ними разговаривать… Интеллигенция нам не нужна»[282].

Таким образом, жёсткая позиция комсомола в отношении молодой интеллигенции была официально признанной и проводилась она длительное время.

Комсомол стремился распространять своё влияние и на детей, считая, что пионерские организации должны создаваться и действовать непосредственно при комитетах комсомольских организаций. Подчеркнем — не при территориальных комитетах, а при органах (комитетах, бюро) первичных комсомольских коллективов. IV Всесоюзная конференция РЛКСМ в июле 1925 г. связывала «сущность детского коммунистического движения» с тем, что пионерские отряды, где бы они не организовывались — на фабрике, заводе, в школе, народном доме, клубе, должны существовать при комсомольской ячейке и под её повседневным руководством»[283]. Такую позицию комсомол занимал в период образования пионерской организации, на практике утвердилась иная структура детской коммунистической организации, но комсомол руководил пионерией, особенно в содержательном плане.

На пионерскую организацию было направлено и партийное руководство. Компартия посредством своего влияния и руководства, а также через комсомол, подчинивший себе пионерскую организацию, использовала её как средство политического влияния на детей, приобщения подрастающего поколения к марксистско-ленинской идеологии.

Сильной и одновременно негативной стороной комсомола являлось то, что он действительно во многом был «союзом единомышленников и единодействующих», и это возводилось в ранг его достоинств.

Вместе с тем наше исследование позволяет сделать вывод, что представление комсомола собранием «единомыслящих и единодействующих» было вымыслом, сложившимся мифом. В комсомоле всегда были инакомыслящие, они проявлялись в разных формах и в различных сферах, в идеологии и практической деятельности, их именовали и врагами, и новаторами. Идеологическая парадигма единомыслия и единодействия была изобретена не для оценки истинного состояния комсомола, а для оправдания подавления НЕ единомыслия и НЕ единодействия.

Единомыслие приводило к насаждению понимания о единстве всех поколений советского народа. Считалось, что только в буржуазных обществах есть конфликт поколений, а по отношению к нашей стране, наоборот, отмечалось отсутствие объективных условий для такого конфликта. В то же время конфликт поколений, не имеющий антагонизма, вполне нормальное, обыденное явление. Промежуточное положение молодого человека в демографической структуре («это уже не ребенок, но еще не взрослый») приводит к функционированию молодёжной субкультуры[284]. Различия старшего и молодого поколения вполне объективно, это социологический закон. Исходя из этого закона, Ленин сформулировал теоретическое положение применительно к впервые строящемуся социалистическому обществу не только в России, но и в мире. Он сделал вывод о том, что молодёжь приближается к социализму не в той форме, не в той обстановке, как её отцы[285].

Однако эта формула в практической деятельности компартии упорно «забывалась». Считалось, что партийным «вождям», ветеранам компартии лучше знать, что надо молодёжи. Отсюда истинные потребности и устремления молодых людей зачастую не учитывались, просто игнорировались.

Эта цепочка вела и к тому, что бюрократизм партийных органов насаждался в комсомольских комитетах.

К общему и распространённому явлению в комсомоле следует отнести отсутствие демократии или, по крайней мере, её явно недостаточное проявление. Парадокс — общественная, по своему смыслу демократическая организация молодёжи, и в то же время существенные изъяны были в реализации её демократических основ.

В резолюции XIV съезда ВКП (б) «О работе комсомола» в декабре 1925 г. не случайно говорилось о необходимости «решительного курс на демократию внутри комсомольской организации»[286]. Обращает на себя внимание формулировка — «решительный курс», следовательно, состояние демократии было на столь низком уровне, что требовалось его коренное изменение. Причём речь шла о советском понимании демократии, что не было адекватно истинной, классической демократии.

В юношеском движении были вожаки и организаторы молодёжи, которые понимали, что комсомол нуждался в коренной перестройке своего изначального фундамента. Таких людей, собственно, было немало. Так, опытный комсомольский работник Наумов в 1927 г. в статье писал: «…ребята без уважительных причин по году не платят членских взносов, не посещают собрания, заседания, состоят в Союзе не по убеждению, а стихийно, по привычке. Ничего не хотят делать, от всего отмахиваются»[287].

Сборники «Дискуссии в комсомоле по основным вопросам юношеского движения»[288], «Куда идет комсомол»[289], материалы периодической печати говорили о том, что многие вожаки молодёжи открыто выступали с критикой комсомола. Но официальный комсомол и партийно-комсомольская пресса всячески опровергали критические замечания, приукрашивали обстановку, навешивали политические ярлыки. И это было уже в самом начале существования комсомола, так было и все последующие годы.

Множество раз комсомол объявлял борьбу с бюрократизмом и в собственных рядах, и в госаппарате, однако долговременных побед на фронтах этой борьбы тогда не было и не могло быть, потому что он сам оставался заформализованной, огосударствленной структурой.

Более того, можно утверждать, что наглядно проявившейся «болезнью» комсомола был бюрократизм, который как бы родился вместе с Союзом. Уже на втором съезде РКСМ в октябре 1919 г. делегаты с тревогой отмечали увлеченность Центрального комитета циркулярными методами руководства; но ещё хуже было то, что эти же методы использовали местные комитеты. На съезде делегаты по-революционному говорили о желании покончить с бюрократизмом. Но на практике достигнуть этого так и не удалось. Бюрократизм, казенность сопровождали молодёжный союз все годы его существования.

Пожалуй, наиболее типичным болезненным недостатком комсомола было превращение его из самодеятельной в аппаратную организацию, где аппарат играл не только организующую, но и определяющую роль. В документах съездов, пленумов ЦК РКСМ — ВЛКСМ своеобразной «дёжурной» была критика бюрократизма, мобилизация усилий комсомола на борьбу против фактов бюрократизма, администрирования, чрезмерной перегрузки актива, организационной суеты, бумажного руководства[290]. Тем самым подтверждалось наличие бюрократизма и его закоренелую болезнь.

Покажем эту проблему через решения XIV съезда ВКП (б) и их оценку комсомолом. В докладе на съезде 30 декабря 1925 г. Н. И. Бухарин поднимал вопрос об обюрокрачивании комсомола, его отрыве от масс, разрыве потребностей молодёжи и деятельности комсомола[291]. «Самой существенной», «основной проблемой», «той проблемой, которая стоит перед комсомольской организацией в упор», он назвал противоречие между содержанием, методами работы комсомола и потребностями самой молодёжи. В принятой съездом резолюции «О работе комсомола», в выступлениях партийных руководителей говорилось об отрыве деятельности комсомола от реальной действительности, игнорировании жизненных интересов молодёжи, увлечении аппаратной суетой, торможении внутрисоюзной демократии, комчванстве, бюрократизме[292].

VII съезд ВЛКСМ в марте 1926 г. в резолюции по отчету ЦК указывал: «Необходимо решительно бороться против казенщины в работе и формального отношения к делу со стороны руководящих органов Союза»[293]. Съезд определил широкую программу внутрисоюзной демократии как главного средства преодоления казенно-бюрократических методов работы с молодёжью. Были выдвинуты лозунги: «За оживление союзной работы», «За конкретное руководство», которые ориентировали комсомол на изменение стиля работы, преодоление бюрократизма, развитие внутрисоюзной демократии.

Как видим, комсомол стремился реализовывать критические замечания, преодолеть бюрократизм в своей практической деятельности, но «болезнь» эта была неизлечима, являлась, собственно, свойством самой организации, поэтому требовались не «лекарства, не мелкое хирургическое вмешательство», а основательный ремонт самой основы Союза.

В октябре того же года III пленум ЦК ВЛКСМ обсудил вопрос «Формы и методы внутрисоюзного руководства на основе проверки проведения решений о внутрисоюзной демократии». Пленум признал наличие в комсомоле бюрократических методов, искоренить которые считалось необходимым. Обратимся к документу для перечисления осужденных методов комсомольской работы. В их числе тогда назывались:

И этот перечень можно продолжить, причем также на основании официальных документов.

О чрезвычайном распространении бюрократических методов руководства говорит уже тот факт, что в то время ЦК ВЛКСМ ежедневно рассылал на места до 100 страниц в 350 экземплярах всевозможных директив и циркуляров, иначе говоря, — 350–400 пудов бумаги в год. Первейшим условием оживления комсомольской работы, её приближения к интересам молодёжи пленум назвал тогда развитие внутрисоюзной демократии. В то же время отмечалось, что «у нас в ячейках и среди актива нет еще достаточной ясности в области понимания внутрисоюзной демократии»[295].

В мае 1928 г. VIII съезд ВЛКСМ в резолюции «По отчёту ЦК ВЛКСМ» в который уже раз признавал: «Крупнейшим препятствием на пути перехода Союза к новым формам и методам работы аппарата является наличие в руководящем аппарате и активе Союза косности, рутины и бюрократизма»[296]. Съезд требовал реорганизации всех руководящих органов Союза с целью укрепления их связи с массами и создания большей гибкости и подвижности в деятельности комитетов всех других структур комсомола. В резолюции указывалось: «Съезд предлагает Центральному Комитету и всем руководящим органам союза в кратчайший срок перестроить систему своей работы таким образом, чтобы постоянные руководящие работники не менее чем половину своего рабочего времени работали в ячейках и низовых организациях»[297].

Все эти решения были правильными, но преодолеть многоликий бюрократизм комсомолу так и не удалось.

Сколько раз ставилась задача «решительно отказаться от надуманных форм привлечения молодёжи к участию в хозяйственном строительстве, вести активную работу с любыми проявлениями формализма, показухи, чинопочитания»[298], но в жизни все это повторялось.

Примечательный факт истории — «легкая кавалерия» и её судьба. Идея создания «ЛК» принадлежала Н. И. Бухарину. В речи на VIII съезде ВЛКСМ, названной «Текущие задачи комсомола», 6 мая 1928 г. он предложил из «групп по борьбе с бюрократизмом» и «групп помощи Рабочее-крестьянской Инспекции» «организовать легкую кавалерию РКИ».

Процитируем Н. И. Бухарина по стенограмме съезда: «У нас дело борьбы с бюрократизмом чрезвычайно туго продвигается вперед потому, что организация, которая ставит себе задачей борьбу с бюрократизмом, сама в известной мере строилась по бюрократическим принципам: ко всем наличным комиссариатам прибавляла еще один комиссариат, который контролирует, сам нуждается в контроле»[299].

VIII съезде ВЛКСМ выступил за создание «легкой кавалерии», перед которой была поставлена задача зажигать в молодёжи ненависть к бюрократизму, волоките, учить молодёжь относиться к социалистическому строительству как к своему кровному делу. На счёту «кавалеристов» были тысячи славных дел в борьбе с негативными явлениями, благодаря «ЛК» комсомол укрепил авторитет в обществе и среди молодёжи, добился внушительных результатов на трудном и ответственном, крайне необходимом фронте борьбы с бюрократизмом.

Однако сама «легкая кавалерия» обрастала бюрократизмом. Уже в июле 1933 г. в совместном постановлении Президиума ЦК ВКП (б), Коллегии Народного комиссариата РКИ СССР и ЦК ВЛКСМ «О работе групп "легкой кавалерии"» отмечалось, что в деятельности «ЛК» допускались неправильные методы работы, увлечение поверхностными рейдами, налётами[300]. Во второй половине 30-х гг. движение «легкой кавалерии» практически сошло на нет. Одной из причин этого было то, что из самодеятельной организации широких масс «ЛК» превратилась в огосударствлённую структуру, сфера деятельности которой регламентировалась сверху, в ней мало что осталось от самодеятельного общественного объединения, а методы работы были административными.

История «легкой кавалерии» свидетельствует, что бороться с бюрократизмом нельзя административно-бюрократическими методами; казёнщину, бюрократизм можно одолеть только подлинной демократией, рождающей самодеятельность, творчество, инициативу масс.

Почему комсомол обрастал бюрократизмом, что являлось причиной превращения самодеятельной организации, тем более молодёжной, в формально бюрократическое формирование? Вопрос достаточно сложный и не однозначный.

Прежде всего это было прямым отражением общественно-политической системы. Факты исследуемого периода и современное их видение позволяют говорить, что все структуры политической системы, включая государство, коммунистическую партию, профессиональные союзы, были «поражены» бюрократизмом. Даже если исходить из оценок руководителя государства В. И. Ленина, документов высших органов компартии, то можно заключить, что новая система возникла, будучи уже пронизанной бюрократизмом.

Новые советские органы — как государственного управления, так и общественных организаций — избирались народом, они формально были демократическими, и именно это позволяло им стать над своими же избранниками, пользоваться их мандатом, допускать отступления морального, нравственного порядка.

В немалой степени сказывалось положение комсомола в обществе, которое наделяло его высокими полномочиями и давало большие права. В то же время наличие прав и возможностей всегда порождает использование их с определёнными нарушениями. Комсомольский работник чувствовал себя всемогущей силой, рядового комсомольца он воспринимал как просителя, потребителя комсомольских благ. Отсюда и бюрократическое отношение, бюрократическая процедура взаимоотношения.

Принцип демократического централизма приводил к тому, что республиканские, областные и все другие организации до первичных коллективов дублировали решения съездов ВЛКСМ, его ЦК, всё творчество зачастую сводилось к тому, чтобы приспособить всесоюзные решения к конкретным организациям, жизнь многоликого комсомольского организма с сотнями тысяч ячеек была централизована, унифицирована, сведена к единообразию. Но в этом не только не усматривали ничего негативного, но и возводили в число достижений организации. Если какая-то организация выбивалась из централизованного, всесоюзного русла, то она подвергалась критике и осуждению, на неё навешивались ярлыки.

Вверху — высшие органы ВЛКСМ: съезды, избираемый ими Центральный комитет, который в свою очередь избирал бюро и секретариат, последние назначали аппарат. Тем самым высшие органы были постоянно действующими. Их задача сводилась, во-первых, к выработке центральных задач, генеральных направлений деятельности всего многочисленного Союза на основании центральных, стратегических и тактических задач компартии и Советского государства, согласования буквально каждого слова, каждого действия; во-вторых, к реализации решений высших комсомольских органов, а, следовательно, и решений партии, политики государства.

«Средний этаж» — региональные, территориальные организации от республиканских до районных. Это был как бы филиал «верхнего этажа», функцией этих организаций и их руководящих органов являлось: исполнять роль своего рода восприемника центральных решений и установок, обличение их в новые, региональные решения и постановления, которые должны были до тонкостей, «оттенков» формулировок солидаризироваться с документами центра, детализировать их применительно к территориям, нацеливать их на конкретные организации-исполнители. Руководители комитетов «среднего этажа» практически по должности входили в состав Центрального комитета ВЛКСМ, а наиболее крупных организаций — вводились в состав бюро ЦК.

Эти два «этажа» составляли комсомольские штатные работники, активисты здесь были представлены только в составе выборных органов для декоративного участия в руководстве.

«Третий этаж» — первичные комсомольские организации, которые имелись практически во всех трудовых и учебных коллективах. Именно это звено являлось действенным, здесь проходила жизнедеятельность комсомольцев.

Это был сложный механизм, но благодаря его слаженности, чёткости, централизму он действовал практически без сбоев на протяжении семи десятилетий, и это в какой-то мере подтверждает целесообразность единства демократии и централизма. Любая демократическая структура не может быть без централизма при одновременном существовании демократии.

Вместе с тем нельзя обойти суждение А. М. Сойникова о самостоятельности комсомола, его месте и роли в советской политической системе. С его точки зрения, комсомола как целой, отдельной части этой системы не существовало. Эту оценку он не относит только к первым послереволюционным годам, а утрату черт самостоятельной и самодеятельной общественной организации связывает со становлением сталинского режима. Комсомол он представляет как одну из структур «всеохватывающего государства — партии» и считает, что Союз носил чисто формальный характер, поскольку, включая в свой состав представителей всех общественных групп, не объединял людей на почве реальных интересов, присущих той или иной категории[301].

Наверное, надо понять озабоченность А. М. Сойникова о том, насколько комсомол был самостоятельной организацией, о его месте и роли в советской политической системе. Но нельзя принять его суждение о том, что комсомола как целой, отдельной части этой системы не существовало. Всем нашим исследованием мы доказываем, что комсомол не был самостоятельной организацией, соглашаемся, что комсомол действительно являлся одной из структур, как он пишет, «всеохватывающего государства — партии». Что же касается его взгляда на то, что Союз носил чисто формальный характер вследствие того, что включал в свой состав представителей всех общественных групп, а не строился на учёте реальных интересов той или иной группы молодёжи, согласиться нельзя. Есть организации определённой группы молодёжи, есть организации, которые объединяют самые различные категории молодёжи. Так же строятся и партии. И то, что компартия объединяла все категории граждан, нисколько не сказалось отрицательно на её деятельности. На основе мирового опыта можно доказать, что наиболее привлекательна организация, которая объединяет представителей различных групп молодёжи. Комсомол объединял рабочую, крестьянскую, учащуюся, студенческую, армейскую, творческую и иных групп молодёжь — и в этом была его сила, привлекательность, указанные группы молодёжи позитивно взаимно влияли друг на друга.

Проблема комсомола не в этом. Коренная ошибка была в модели Союза. Уже при своём создании комсомол был не организацией самой молодёжи, создаваемой молодёжью в своих интересах, для удовлетворения своих потребностей, а организацией для молодёжи. В документах партии и комсомола Союз коммунистической молодёжи представлялся как школа коммунизма для молодёжи, где молодых людей воспитывают как в учебном заведении, организовывают, дисциплинируют.

Созданный как самодеятельная организация молодёжи, комсомол таковой в полном смысле слова никогда не был. Самодеятельность больше проявлялась в том, что жизнь Союза организовывалась в основном на общественных началах. Но в коренном — самоорганизации самодеятельность не проявлялась. Однако официальная точка зрения представляла Союз самодеятельной организацией. Генеральный секретарь ЦК ВЛКСМ А. В. Косарев говорил: «Многие товарищи не понимают, что мы являемся организацией самовоспитания, а это означает, что все её члены воспитываются и в процессе обсуждения вопросов, и в процессе освещения вопросов, и в процессе выполнения этих решений»[302]. В данных словах проявлялось неприкрытое кощунство. Они произносились в 1937 г. в условиях невиданных политических гонений на молодёжь, повальных репрессий комсомольского актива, включая несколько позже и самого генсека.

Комсомол был системой жёсткого воспитательного воздействия, именуемого коммунистическим, и поэтому ни о каком самовоспитании речи не могло быть.

В комсомоле действовала система единомыслия многомиллионной массы молодёжи, существовала монополия на истину, право на которую присвоила себе компартия, делегировав реализовывать эту истину комсомольским лидерам.

Из анализа отечественной истории вытекает вывод о том, что комсомол являлся как бы обязательной организацией партийно-политической системы, в которой следовало состоять не только в своих молодёжных интересах, но и ради престижа и своего будущего.

В этом отношении сошлемся на официальный доклад на XIV съезде ВКП (б) в декабре 1925 г. Н. И. Бухарина, который являлся партийным прикреплённым от ЦК ВКП (б) к ЦК ВЛКСМ. В отличие от сложившейся практики, для своего доклада он «брал не литературу, которая есть, не отчеты юношеских организаций, а собирал ряд собраний из низовых комсомольских ячеек города и деревни». «Мы допрашивали низовиков-рабочих и крестьянских работников из комсомола относительно положения дела в этих ячейках, относительно явлений кризиса в этих ячейках, относительно выхода из ячеек, относительно тех задач, которые, по их мнению, стоят перед комсомолом. Картина, которая получилась на основе этих совещаний, потом подтвердилась и докладом ЦК Союза молодёжи, и специальными совещаниями с ЦК молодёжи, и комсомольской литературой… Таким образом, проверка была со всех сторон, проверка была по всей линии, проверка была с точки зрения различных наблюдательных пунктов, и вся эта проверка приводит к следующему. Сейчас комсомол переживает кризис роста: кризис в общем и целом состоит в том, что содержание (здесь и далее подчеркнуто Н. И. Бухариным — авт.) работы комсомольских организаций и методы этой работы уже сейчас находятся до известной степени в противоречии с теми потребностями в юношеских рядах, которые складываются на основе хозяйственного роста, очень часто сейчас и содержание работы, и методы старого типа работы механически переносятся на теперешнее время, не в полной мере учитывается то новое, то особенное, то специфическое, то главное, что выдвигается именно теперь»[303].

Отметим необычный подход Н. И. Бухарина к анализу, обобщению материала об отношении молодёжи к комсомолу — получение его «из первых рук». Опытный партийный функционал выявил и показал коренной недостаток всей комсомольской работы — постоянное запаздывание с реформированием, изменением форм и методов работы, отставание от запросов молодёжи, недостаточное на них реагирование, а, следовательно, отрыв комсомола от масс молодёжи. Эта черта была свойственна комсомолу на всем историческом пути его существования.

Комсомол прошёл путь в семь десятилетий. Этот путь был увенчан многими полезными делами. Но в основе комсомол оставался «организацией для молодёжи», добровольно-насильственно влиявшей на формирование, воспитание молодых людей. Этот термин мы вводим для того, чтобы подчеркнуть, что комсомол одновременно сочетал добровольность и насильственность, что сам комсомол по существу был добровольной организацией, но при этом активно использовал принуждение. Для подтверждения этого тезиса молодогвардейские издатели провели оригинальный эксперимент. В 1990 г. выпустили книгу «Куда идет комсомол?»[304]. Но под обложкой, датированной 1990 г., были помещены две книги, изданные в 1927 г.: «Куда идет комсомол»[305] и «Комсомол на переломе»[306]. То, что по коммунистически честно критически было высказано комсомольским активом в адрес комсомола в 1927 г., буквально дословно относилось и к комсомолу 1990 г.

Это говорит о том, что просчёты комсомола приобрели традиционный, характер, стали чуть ли не закономерностью. Недемократичность Союза, отрыв от интересов молодёжи, приказно-насильственное проведение целенаправленных акций проникли в фундамент, в основу Коммунистического союза и поэтому всякого рода «лечебно-профилактические» мероприятия по реорганизации комсомола не имели позитивного эффекта.

Обратимся к статье коммуниста и комсомольца Наумова в журнале «Молодой коммунист» 1927 г. с названием «Куда идет комсомол». Это были размышления человека, семь лет работавшего в комсомоле, возглавлявшего комсомольскую организацию на московском заводе «Серп и молот». Его волновало положение молодёжи в советском обществе. Он писал, что в истории нашей страны и в других государствах молодёжь играла значительную политическую роль, ей придавали большое значение, к ней прислушивались, с ней считались, удовлетворяли её требования. «История показала, что всякое общественное развитие — перестройка (комсомольский активист использовал слово «перестройка» еще в 1927 г. — авт.) и перемена общественного строя не обходится без молодёжи. Всегда и всюду молодёжь играет в исторических событиях первостепенную и решающую роль»[307].

Эти слова он сопровождал многочисленными примерами, ссылками на отношение В. И. Ленина к молодёжи и приходил к выводу, что «еще большую роль молодёжь должна играть сейчас и в будущем, так как на ней лежит ответственность за строительство социализма»[308].

Прервем здесь канву рассуждений Наумова и обратим внимание на, что он, в общем-то, мыслил, как и партия в отношении молодёжи в преобразовании страны. Более того, он бил тревогу в связи с тем, что в нашей стране ослабло внимание к молодёжи, понизилась её роль в жизни общества. «Наша задача сейчас — дать дорогу молодёжи. Необходимо сделать крутой поворот в сторону молодёжи», — говорилось в статье молодёжного вожака[309].

Еще одно отступление. Наумов использовал вполне обосновано термин «крутой поворот» по поводу отношения государства и партии к молодёжи, что объективно и правильно для «всех времен и народов». А в конце 50-х гг. термин «крутой поворот» компартия использовала в плане мобилизации всех возможностей комсомола и молодёжи для участия в хозяйственном строительстве в интересах общества и государства, что по прошествии времени было признано неправильным, так как это отвлекало от решения коренных проблем молодёжи, приводило комсомол к увлечению не свойственными ему хозяйственными функциями в ущерб воспитания молодого поколения.

Указанные мысли Наумов высказывал в связи с тем, что комсомол, как он считал, шёл «не по правильной линии», отходил «от тех целей и задач, которые написала ему история», был уже не такой авторитетной в глазах масс организацией, как прежде. Его завоевания, достижения шли насмарку. Он говорил о недостатках и «болезнях», которые, по его мнению, были у Коммунистического союза. В их числе «несамостоятельность комсомола», «экономическая необеспеченность молодёжи: низкая зарплата, безработица и т. д.», «невнимание к организации» со стороны партийных и административных органов, «подавление инициативы комсомольских организаций и молодёжи», «невнимание к активу», «противоречия между культурно-бытовыми вопросами и нашей работой», «неудовлетворение запросов молодых людей», «недисциплинированность в организации» и пр. «Если взять на одну чашу весов недостатки и болезни Союза, а на другую чашу весов его достижения, то мы увидим, что чаша с недостатками и болезнями перетянет»[310].

Наше исследование позволяет говорить, что в статье комсомольского работника, вожака молодёжи низового уровня вскрывалась главная «болезнь» комсомола, и если бы она была своевременно «излечена», другой могла быть судьба организации.

В полной мере оппозиционные, но по существу передовые, силы выдвигали справедливые идеи о возвращении комсомола на принципы самостоятельности и самодеятельности. Эти силы выступали за то, чтобы комсомол активно участвовал во всей политической жизни общества, был подлинно политической организацией с политическим лицом и политической платформой.

Наиболее концентрированно эти идеи были изложены в «Платформе оппозиции Донбасса Коммунистического Союза Молодёжи Украины»[311]. В ней провозглашалось, что в «Союзе молодёжи должна быть свобода критики, дискуссии, возможность выявления разных течений, привлечение к участию всех членов Союза не только к выполнению, но и решению всех вопросов»[312]. Не отвергая необходимость централизма для комсомола как организации, в то же время «украинская оппозиция» подчеркивала, что централизм должен быть «не военным, а демократическим, иначе не мыслим союза молодёжи как школу, как организацию самодеятельности»[313].

«Украинская оппозиция» заявляла, что «всякие постановления должны издаваться, принимая во внимание местные, бытовые и прочие условия и сообразуясь с требованиями и настроениями мест и членов союза». Более того, предлагалось установить, что «всякий низший руководящий орган должен иметь права задерживать выполнение постановления высшего органа, прося изменений или полной отмены»[314]. В «Платформе» подчеркивалось, что назначенчество убивает самодеятельность, комсомольцы должны сами участвовать в разработке решений всех вопросов комсомольской жизни.

«Платформа» касалась 1920–1921 гг., то есть она была выработана на основе первых двух лет жизни комсомола. Значит, во-первых, комсомольцы уже на заре юношеского коммунистического союза ощущали неверность политики в организации молодёжного движения; во-вторых, проявившиеся с рождением комсомола «болячки» сопутствовали ему на всем протяжении существования.

Все годы своего существования комсомол был общественно–политической организацией, но это не фиксировалось в основных документах — программе и уставе союза.

В то же самое время компартия в документах своих высших органов называла комсомол общественно-политической организацией, XIII съезд РКП (б) в 1924 г. в принятой резолюции назвал РКСМ даже политической организацией, без приставки общественная[315]. Затем многие годы это определение было под запретом, в нём усматривали проявление равноправия комсомола с партией. И только в 1986 г. XXVII съезд КПСС дал комсомолу истинное определение как общественно-политической организации[316].

В направленности, содержании деятельности комсомола политическая сторона всегда превалировала. И в этой связи предупреждающий урок истории заключается в том, что основная деятельности молодёжного союза должна быть ориентирована на решение практических, реально осязаемых для молодёжи.

Обратимся к определениям комсомола разных лет и разных структур.

Определение комсомола, естественно, давалось в программе и уставе Союза. Компартия, её руководители давали свои определения, которые не противоречили программным документам комсомола, но вместе с тем акцентировали внимание на определённых характеристиках, наиболее отчётливо представлявших особенности Коммунистического союза, его место в обществе.

XI съезд РКП (б) в 1922 г. дал такое определение: «РКСМ, являющийся массовой организацией коммунистического воспитания, служит для партии мощным орудием коммунистического воздействия и влияния на широкие слои рабочей и крестьянской молодёжи». XIII съезд РКП (б) в 1924 г. назвал комсомол «единственной массовой политической боевой организацией молодёжи»[317].

В том же году И. В. Сталин формулирует такое определение: «Коммунистический союз молодёжи — резерв из крестьян и рабочих, откуда черпаются партией пополнения. Но вместе с тем и инструмент, инструмент в руках партии, подчиняющий своему влиянию массы молодёжи. Можно было бы более конкретно сказать, что союз есть инструмент партии, подсобное орудие партии в том смысле, что активный состав комсомола есть инструмент партии для воздействия на молодёжь, находящуюся вне союза.»[318]. Эти слова сказаны в речи «О противоречиях в комсомоле» на совещании по вопросамработы среди молодежи при ЦК РКП (б), 3 апреля 1924 г.[319] Сталинское изречение становилось аксиомой. Именно так называл комсомол Г. Е. Зиновьев: «инструмент в руках партии», «орудие её влияния на массы».

Для научной разработки отечественной истории особую роль имела первая Всесоюзная конференция историков, состоявшаяся в декабре 1928 — январе 1929 гг.[320], на которой с докладом о юношеском пролетарском движении выступил секретарь ЦК ВЛКСМ А. Шохин[321].

В то же время имели место заявления о том, что комсомола как целой, отдельной части политической системы вообще не существовало. А. Ю. Рожков в статье «Бунтующая молодёжь в нэповской России» даёт недостоверные, политизированные определения комсомола. Явным искажением является утверждение о том, что «Союз молодёжи был превращён в карательно-полицейский кулак партии»[322]. Комсомол просто не имел атрибутов для выполнения такой миссии. Тем более, автор сам утверждает, что комсомольцы были наиболее протестантской группой молодёжи в 20-е гг. Вряд ли можно принять и такие утверждения: «Если комсомольская ячейка проявляла хоть малейшие колебания в целесообразности обысков и арестов, её распускали»[323]. Такое положение в единичном выражении, может быть, могло быть, но оно не было массовым, характерным для организации.

Исследователь пишет: «Исключённые и выбывшие из комсомола не видели себя вне коллектива и объединялись в новые, более близкие им по духу организации»[324]. Такое утверждение нелогично, так как помимо комсомола политических организаций не было. Нельзя принять и вывод о том, что «у молодёжи четко обозначились аполитичность, разочарование в революционных идеалах»[325]. Опять же у отдельных молодых людей и даже отдельных групп это могло проявляться, но это не носило широкого характера. Наоборот, молодёжь была наиболее революционной частью населения страны.

Исторический опыт говорит за то, что в России всё делалось мобилизационно, и в этом не надо искать крамолу. В. Г. Федотова пишет: «Развитие России, начиная с Петра I, имеет мобилизационный характер в отличие от органически инновационного типа эволюции Запада. Даже инновации в России возникали вследствие мобилизации»[326]. Ещё в 1839 г. в книге «Письма из России» Астольф де Кюстин писал: «Я не говорю, что их политическая система не создала ничего хорошего, а просто утверждаю, что за достигнутое была уплачена слишком большая цена»[327].

Этот тезис (о России 1839 г.) мобилизует В. И. Мироненко для определения деятельности комсомола (до последних дней существования). Может быть, он и имеет право на существование, но исторически неверно делить комсомол на две части — мобилизационный (до середины 1980-х) и инновационный (последние годы существования). Он пишет: «Всё происходившее в комсомоле на последнем этапе его существования в целом может быть охарактеризовано как переход от мобилизационной модели в различных её состояниях к модели естественной и свободной, органически присущей молодёжной организации»[328].

Данное положение не выдерживает научной критики. Мобилизационный компонент всегда был в деятельности комсомола, но одним им характеризовать организацию в целом неправомерно, вся его жизнедеятельность была существенно шире, разнообразнее. Более того, нельзя видеть в мобилизационной модели только негативный момент. Наиболее наглядным проявлением мобилизационной модели являлось направление молодёжи на ударные стройки. Но, во-первых, оно проводилось на добровольных началах, фактически это не было мобилизацией в полном смысле слова, являлось всего лишь направлением изъявивших желание молодых людей на ударные объекты, создание условий для такого направления молодых людей. Во-вторых, в направлении на ударные объекты прежде всего были заинтересованы сама молодые люди, так как они получала интересную работу, где можно было проявить энтузиазм, закрепиться в осваиваемых районах страны.

Пытаясь оправдать предложенное определение о мобилизационной и инновационной модели комсомола, В. И. Мироненко пишет, что «мобилизационная модель молодёжной организации, стремящейся к всеобщности и отвергающая любые другие альтернативы, возникла, естественно, из логики революции». Для обоснования своего заключения учёный мобилизует следующее высказывание В. В. Розанова: «Русская революция, или, скорее, “русский протест” взял слишком высокую ноту, — фистулой и поднявшись на цыпочки пальцев. Но уже нельзя в середине “спустить тон”: получится какофония и невозможное»[329]. (Правописание в цитате по В. И. Мироненко[330]). Трудно понять суть высказывания В. В. Розанова, тем более соотнести с комсомолом, стремящимся перейти на инновационную модель.

В. И. Мироненко связывает с мобилизационной моделью не только все имевшиеся недостатки в жизнедеятельности комсомола, но и подверстывает под это явные домыслы. Он пишет: «Истинная цена мобилизационной модели развития и соответствующей модели молодёжной организации, учитывающая не только человеческие жертвы и материальные потери, а и нереализованный творческий потенциал миллионов молодых людей, вряд ли может быть точно определена и названа»[331].

Иначе говоря, в этой авторской формуле оценка всей деятельности комсомола за период с его создания до середины 1980-х гг. Безусловно, доля истины здесь есть, но в целом это, конечно, непонимание сути комсомола, его деятельности, принижение громадных достижений, которые он имел в формировании молодых поколений, в развитии страны, её экономики.

Комсомол никогда не был просто мобилизационной или только инновационной моделью. Комсомол выживал, завоёвывал миллионы сердец именно своей мобилизационной в совокупности с инновационной деятельностью. Взять исследуемые нами тяжелые 30-е гг. Сотни тысяч молодых людей по собственной воле, по призыву партии и комсомола строили гиганты индустрии, и построили их с высоким качеством и в кратчайшие сроки. Эти люди благодарны судьбе. Именно они проявили высшей степени инновационность, развернув движение ударников, массовое стахановской движение, НОТ — научную организацию труда, рядовые ребята вносили технически оригинальные предложения.

«Революцией мобилизованный и призванный», — писал В. В. Маяковский. И так думало большинство молодых людей того времени.

В первых коммерческих, рыночных структурах конца 80-х были последователи бригад ДИП (догнать и перегнать), общественных конструкторских бюро, НТТМ (научно-технического творчества молодёжи), студенческих отрядов. Может быть отличие было в том, что единичными коммерческими техническими объединениями в годы украдчивого движения к рынку радовались не только комсомольские вожаки, но даже лично генеральный секретарь партии. А в дальней отечественной комсомольской истории все эти движения были глубочайше массовыми, общенародными.

По мысли В. И. Мироненко, в мобилизационном варианте «коренились причины и формировались условия развёртывания процессов, которые легко опрокинули старые и привычные формы политической жизни и общественного производства»[332]. Такой вывод можно охарактеризовать юношеским максимализмом. Если говорить о смене политической системы, экономической реформе, то молодёжь сыграла здесь не столь заметную роль, сами эти реформы шли не снизу (в т. ч. от молодёжи), а с самого верха, от президента СССР М. С. Горбачёва и первого президента России Б. Н. Ельцина.

Научно несостоятелен и такой вывод: «Примерно, с середины 50-х гг., централизм и непрерывное состояние мобилизованности на выполнение партийных заданий, позволявшие комсомолу ранее не только расти численно, но и решать сложнейшие военные, хозяйственные и политические задачи, стали приходить в противоречие и с потребностями хозяйственной жизни, и с новыми общественно-политическими условиями, и с потребностями развития самой организации»[333] (приведено в авторской орфографии и пунктуации по тексту диссертации В. И. Мироненко — авт.).

Здесь всё неверно. Комсомол численно рос, причём значительно большими темпами, чем до середины 50-х гг. На январь 1950 г. в ВЛКСМ было 10 512 385 комсомольцев, 1960 г. — 18 230 458, 1970 г. — 25 551 680, 1980 г. — 39 572 110 человек[334]. Участие комсомола в решении хозяйственных и политических задач с середины 50-х гг. не уменьшилось, а резко возросло. В это время комсомол оказал громадную помощь в освоении целинных и залежных земель, быстрыми темпами развивалось ударное комсомольское строительство, активно проявляли себя студенческие строительные отряды, комсомол непосредственно и деятельно участвовал во всех политических акциях. В этот период, как никогда ранее, комсомол «слился» с хозяйственной жизнью. Возникшие после смерти И. В. Сталина общественно-политические условия комсомол не только приветствовал, но и максимально использовал для формирования нового поколения (например, широко известны его акции в сфере художественной культуры).

В. И. Мироненко «приходит к выводу о том, что самоликвидация ВЛКСМ не была следствием изначальной идеологической и организационной несостоятельности ВЛКСМ или провала обновления Союза». Он обосновывает точку зрения, что кризис в комсомоле в годы перестройки был проявлением исчерпанности возможностей мобилизационной модели Союза и, в более широком плане, возможностей мобилизационного, экстенсивного развития общества»[335].

Многочисленные документы и материалы, в том числе XX[336] и XXI[337] съездов ВЛКСМ, говорят о том, что комсомол не отвергал накопленный опыт мобилизационного характера, в том числе по участию в народно-хозяйственном строительстве. На ХХ съезде ВЛКСМ в 1987 г. отмечалось, что за годы XI пятилетки только на объекты Западной Сибири, Дальнего Востока, Красноярского края комсомол на добровольных началах направил более 100 тыс. молодых людей[338]. За эту пятилетку в районы Западной Сибири комсомол направил свыше 60 тыс. молодых людей, в 1996 г. здесь было 2,5 тыс. комсомольско-молодёжных коллективов, в том числе таких крупных, как управления, тресты, домостроительные комбинаты[339]. К 1986 г. в стране действовало более 600 тыс. комсомольско-молодёжных коллективов, и число их, как признает и В. И. Мироненко, продолжало расти. Социологические исследования показывали, что в этих коллективах производительность труда была выше на 5–10%, качество продукции — на 10%, в них на 15–17% было меньше случаев нарушения трудовой дисциплины, более половины молодых тружеников имели личные комплексные планы повышения производительности труда, 80% — решительно выступали против нарушений трудовой дисциплины, 40% — повышали квалификацию[340]. В. И. Мироненко пишет: «На примере комсомольско-молодёжных коллективов мы видим, как в молодёжной среде в те годы начал формироваться новый тип поведения — инициативный, самостоятельный, предпринимательский»[341]. Но этот «тип поведения» был и в предыдущие годы. «Молодёжный ресурс можно было использовать с большей эффективностью» — с эти надо согласиться, но в этом и есть т. н. «мобилизационная модель» комсомола.

В. И. Мироненко считает XXI съезд ВЛКСМ поворотным в переходе от мобилизационной модели комсомола к инновационной. Но именно XXI съезд в своих решениях полностью отошёл от вопросов воспитания молодёжи, которыми и должна в первую очередь заниматься молодёжная организация. Этот съезд принял постановление «О развитии хозяйственной инициативы молодёжи», которым предопределил необходимость «отработки гибкого, целостного механизма экономических возможностей Союза», поддержку создаваемых комсомолом предприятий, действующих на принципах полного хозяйственного расчета и самофинансирования».

Съезд в резолюции обратился к Верховному Совету СССР и Совету Министров СССР «пересмотреть отношение к решению молодёжных проблем». Как явствует из резолюции, речь шла об отказе от традиционных представлений о молодёжной организации и создании коммерческого комсомола. В указанном обращении вопрос перед высшими органами государства ставился так: «оказать содействие в создании организационного, правового и финансово-экономического механизма интегрирования сектора молодёжной экономики в инфраструктуру народного хозяйства страны… предусмотреть включение предприятий ВЛКСМ в государственную систему материально-технического снабжения»[342].

В новой модели комсомола В. И. Мироненко усматривает то, что силы молодёжи направляются «не на растрачивание творческого потенциала молодёжи на латание дыр в экономике, а смелое вторжение в производственную и социальную сферы со своими замыслами и предложениями»[343]. Такие задачи ставились и раньше, но в жизни нужно было и одно и другое, всегда есть «дыры», которые надо, так или иначе, кому-то «залатывать», а не ждать, пока кто-то это сделает.

В. И. Мироненко приоткрывает один принципиальный вопрос — «ВЛКСМ к 1986 г. имел на своих счётах около 1 миллиарда рублей так называемых свободных средств», и эти деньги предлагалось направить не на воспитательную работу с молодёжью, а именно на хозяйственную деятельность[344]. Первый секретарь Донецкого обкома комсомола, член ЦК ВЛКСМ В. Бутко с большой озабоченностью писал в «Комсомольской правде»: «Лично меня беспокоит, что сегодня ощущается явный крен многих комитетов комсомола в сторону хозяйственно–кооперативной деятельности… Не пора ли вспомнить, что организация наша общественно–политическая и что, развивая хозяйственную деятельность, надо развивать и политические методы работы»[345]. Но В. И. Мироненко видит в этом подвох: «Выступления части местных комсомольских работников против “экономического уклона” были вызваны непониманием самой концепции перестройки в комсомоле, выработанной ХХ съездом ВЛКСМ. Но нередко они инспирировались соответствующими партийными комитетами, не желавшими пускать молодёжный союз в сферу экономики»[346].

Таким образом, XXI съезд ВЛКСМ, доклад первого секретаря ЦК ВЛКСМ В. И. Мироненко уводили организацию не от «мобилизационной модели», а от воспитательной модели молодёжной организации, какой она и должна быть, уводили в направлении её коммерциализации, что недопустимо для любой политической системы.

В. И. Мироненко отмечает «В новой отечественной истории мало найдётся столь убедительных свидетельств исчерпанности возможностей мобилизационной модели развития, чем-то, что предшествовало исследуемому периоду». В данном случае допускается отступление от принципа историзма. Исчерпанность действовавшей структуры комсомола определяется не самой его деятельностью, а исчерпанностью существовавшей общественно-политической системы, решительным изменением политической логики развития страны, сошедшей с политической арены коммунистической партии, помощником и резервом которой являлся комсомол.

На XXI съезде ЫЛКСМ, как и вообще в обществе, критике подвергалась именно идеологическая, а не мобилизационная модель. Вывод В. И. Мироненко о том, что самоликвидация ВЛКСМ не связана с идеологической стороной деятельности комсомола уводит от объективной оценки истории комсомола как самостоятельной организации и части общественно-политической системы общества. Более того, В. И. Мироненко пишет: «Процесс разрушения мобилизационной модели имел глубокие мировоззренческие (выделено нами) корни, он начался задолго до того времени, когда он был признан»[347]. Следует напомнить важнейший документ высшего органа комсомола — в резолюции «Решение XXII чрезвычайного съезда ВЛКСМ» прямо и недвусмысленно указывалось об «исчерпанности политической роли ВЛКСМ»[348].

В. И. Мироненко даже по отношению к середине 80-х гг. считает, что «обретение молодёжью политическими знаниями таило в себе опасность того, что молодые люди начнут понимать некоторые скрытые механизмы мобилизационного развития и реальную роль молодёжи в нем»[349]. Нет никаких оснований говорить о том, что в этот период предпринимались какие-то меры по ограничению овладения молодёжью политическими знаниями. Наоборот, не только в обществе, но и в комсомоле широко создавались разного рода политические клубы, широко проводились политические дискуссии, безо всякого притеснения действовали неформальные объединения, многие из которых несли в себе политический элемент, легализовали «кухонную политику».

Элемент мифологии, который подстраивается к политическим открытиям, является представление В. И. Мироненко о том, что обе «оттепели» — хрущевская и горбачевская — начинались с всемирных фестивалей молодёжи и студентов в Москве в 1957 и 1985 гг. Этот миф даже неприлично опровергать, так как несостоятельность этого вывода очевидна и не требует доказательств. Учёный считает: «вряд ли этот факт можно отнести к простому стечению обстоятельств» — «можно спорить о политическом содержании фестивалей, но непосредственное и тесное общение на них со своими сверстниками из других стран мира значительно расширяли представление советской молодёжи о мире, возбуждали интерес к иным культурам, иному образу жизни»[350].

В. И. Мироненко отмечает «В новой отечественной истории мало найдется столь убедительных свидетельств исчерпанности возможностей мобилизационной модели развития, чем то, что предшествовало исследуемому периоду».

Эти сюжеты необходимы для понимания сути комсомола за все годы его существования. «Конечный период его истории» позволяет объективно оценить деятельность Союза в 1920–1930-х гг.

Кризисные явления в комсомоле, а именно так следует характеризовать состояние Союза молодёжи в 20–30-х гг., что открыто признавалось партией, самим комсомолом и альтернативными союзами молодёжи, были связаны и с тем, что комсомольские организации работали слабо, индивидуальная работа не проводилась. Часть комсомольцев покидала свои организации. Эти явления происходили в каждой отдельно взятой организации. Но постепенно и последовательно стал проявляться общесоюзный кризис. Он выражался в несоответствии между численностью комсомольцев и уровнем их сознательности, в сокращении и качественном ухудшении кадров активных работников, в падении комсомольской дисциплины[351].

Не случайно же лидер компартии И. В. Сталин произнёс речь «О противоречиях в комсомоле» на совещании по вопросамработы среди молодежи при ЦК РКП (б)3 апреля 1924 г.[352]

Орган ЦК РКП (б) газета «Правда» так характеризовала состояние комсомола в конце 1920 г.: «Это кризис роста Союза. Из него, если РКП будет достаточно внимательна к Союзу, РКСМ выйдет окрепшим»[353]. В документах ЦК РКП (б) тогда отмечалось, что партия проглядела кризис в комсомоле, не смогла вовремя его заметить и соответственно отреагировать, оказать комсомолу необходимую помощь и поддержку.

Методология молодёжного движения была неразрывна от методологии политической системы. На протяжении длительного времени в СССР не было возможности для существования различных политических партий, равно как и политических союзов молодёжи. Существовавшая политическая система предусматривала подавление любых политических партий, директивно и насильственно приводила к тому, что действовала одна коммунистическая партия. Такое же положение было и в молодёжном движении.

Можно сделать такие заключения.

В характеристике молодёжного движения вообще, а в России особенно, важное значение имеет унитарность организации. Унитарный — единый, объединяющий, унитаризм не приемлет каких-либо федеративных единиц, федеративного строения. Комсомол создавался и на протяжении всего своего существования являлся единой унитарной организацией, структурные части которой не имели федеративной самостоятельности.

Комсомол являлся универсальной организацией. Он включал в себя функции общественно-политической, культурно-массовой, воспитательной организации. Он занимался идейно-политическим, трудовым, нравственным, художественным воспитанием. Комсомол объединял в себе все категории и группы молодёжи — рабочих, крестьян, интеллигенцию, военных, студентов, учащихся. Его организации были в каждом молодёжном коллективе. Комсомол деятельно участвовал в государственном строительстве, формировании всех ветвей власти, способствовал или даже делегировал своих представителей в органы законодательной, представительной власти.

Осмысление исторического опыта показывает, что в деятельности комсомола немало было позитивного, что сказалось на формировании поколений советских людей. В большом перечне позитивно сделанного — вклад комсомола в воспитание патриотических и интернациональных качеств молодёжи, его участие в трудовых свершениях народа. Молодое поколение самоотверженно строило новое общество — социализм, не отдавая себе отчета в том, что его советская модель была далека от марксистской и ленинской; и в этом не их вина, а беда всех поколений, всего советского общества. Осуждая сталинские методы строительства социализма, нельзя не восхищаться теми, кто самоотверженно трудился, равнялся на ударников, стахановцев, новаторов.

Практически сразу после создания комсомола в его деятельности чётко определились два направления: во-первых, выражение, представление и отстаивание интересов молодёжи; во-вторых, участие в реализации политики государства и правящей коммунистической партии.

Одно из главных мест в структуре деятельности комсомола занимала защита правовых, социальных, экономических и политических интересов всех слоев молодёжи, но особенно пролетарской, рабочей её части. Наиболее выражена эта деятельность была в первое десятилетие его существования. В последующем комсомол всё больше отражал в своей деятельности партийно-государственные интересы и через них рассматривал интересы молодёжи, её жизнедеятельность, организовывал её воспитание.

Исторический опыт позволяет не только отвергнуть методы ликвидации некоммунистических, непролетарских организаций, но и прийти к выводу, что монополизация комсомола сузила возможности молодёжи участвовать в общественной жизни, реализовывать себя, удовлетворить свои интересы и потребности.

Комсомол был инкорпорирован в систему государственной и партийной власти. Этим самым он как бы становился партийно-государственной структурой.

То, что комсомол являлся единственной молодёжной организацией, следует рассматривать не только как норму, правило самого Коммунистического союза, но и как ограничение обществом возможностей для объединения молодёжи в союзы, организации. Иначе говоря, в создавшихся общественно–политических условиях вопрос об ограничении права молодого человека на вступление в комсомол приобретал не узкокомсомольское значение, а имел общественное звучание, являлся характеристикой общественно-политической системы.

По данным исследователей, в России, на Украине, в Белоруссии и Закавказье в 1917 и начале 20-х гг. насчитывалось около 35 непролетарских, некоммунистических организаций. Это были социал-демократические, меньшевистские, эсеровские, анархистские, националистические, народнические организации. Среди них шесть подпадают под существовавшую характеристику буржуазных[354]. В этих организациях, по подсчетам В. И. Соколова, было более 200 тыс. человек. В это число не включаются религиозные организации (до 3 млн человек), культурно-просветительные клубы и другие течения в молодёжном движении[355].

Эти данные нельзя считать полными. Непосредственно в тот период не велось централизованного учёта молодёжных организаций и объединяемой ими молодёжи. Материалы о многих молодёжных организациях не отложились в архивах. В бывшем Центре хранения документов молодёжных организаций архивную коллекцию составляли материалы о непролетарских молодёжных организациях опосредствованно, через комсомол, в основном через его Центральный комитет. О несовершенстве учёта и подсчёта организаций и членства в них говорит и то, что опубликованные А. Я. Лейкиным сведения широко использовали исследователи, не внеся в них каких-либо своих поправок.

Стартом широкого развития российского молодёжного движения стала Февральская буржуазно-демократическая революция. Под влиянием революции и в преддверии второй революции в большинстве случаев стихийно образовались многие организации рабочей, учащейся, студенческой, крестьянской молодёжи. Эти организации имели самую различную направленность — политическую, культурно-спортивную, спортивно-патриотическую, националистическую, религиозную, просветительскую и др. Наиболее влиятельные политические партии создали собственные молодёжные объединения, часть из которых выросла до всероссийских союзов — коммунистическое, меньшевистское, анархистское и в значительной мере приближались к этому эсеровские.

Широкий спектр молодёжных объединений позволяет говорить о массовости и плюрализме в молодёжном движении.

Для периода начала 20-х гг. по мировому опыту можно сделать вывод, что молодёжное движение носило массовый характер, имело многообразные организационные формы, направления деятельности, в его основе лежала инициатива, творчество, самоуправление. В целом молодёжное движение проявляло себя как существенная общественная сила.

Под влиянием революций 1917 г. миллионы молодых людей активно включались в общественную жизнь, создали множество политических, национальных, религиозных, спортивно-патриотических, культурно-просветительных, подростковых и иных объединений. В них они удовлетворяли свои разнообразные интересы. В условиях 1917 г., а потом Гражданской войны, преобразований страны, именовавшихся социалистическими, образовались и действовали союзы анархистской, меньшевистской, эсеровской направленности, они имели свои программы, стратегические цели и тактические задачи, являлись организованной силой.

Важным и постоянным направлением деятельности некоммунистических (альтернативных комсомолу) молодёжных организаций являлась борьба за соблюдение прав молодёжи. Они выявляли и пытались ликвидировать факты нарушений Кодекса законов о труде в отношении трудящегося юношества, противостояли безработице. Даже ЦК РКСМ признавал, что «молодые меньшевики очень подробно разрабатывают вопросы экономического положения молодёжи»[356]. Но ЦК РКСМ считал, что делалось это с целью «возбуждения рабочей молодёжи против Советской власти».

Исследование программных целей и деятельности партий социал-демократов, социал-революционеров, анархистов и их молодёжных объединений позволяет присоединиться к исследователям, которые считают, что эти партии и юношеские союзы не были врагами коммунистов в буквальном понимании этого слова. Все они преследовали одну цель — осуществление социальной революции, делали основную ставку на рабочий класс, а также опирались в определённой мере на другие слои трудящегося населения. Расхождения были следствием творческого поиска, разных подходов к строительству нового общества и представлений о нём. Исследование послереволюционных лет с осознанием сегодняшней российской практики позволяет предположить, что, если бы партии не проявляли свои амбиции, не стремились к власти любыми средствами, то вполне можно предположить, что названные и другие партии и союзы молодёжи были бы не только сторонниками, но и союзниками коммунистов. Но, естественно, при соответствующем понимании и поведении коммунистов.

Необходимо сделать вывод о том, что некоммунистические организации молодёжи высказывали мнение о складывавшемся коммунистическом режиме, которое совпадает с позицией российского общества к этому режиму в условиях перестройки общественно-политической системы в СССР и России.

Так, первая конференция Российского социал-демократического союза рабочей молодёжи, проходившая осенью 1923 г., незадолго до физической смерти Союза, высказывалась за то, что необходимы «уничтожение диктатуры коммунистической партии, полное отделение её аппарата от аппарата государственного, отмена всяких привилегий для коммунистов, категорический отказ от поддержки коммунистической партии какими бы то ни было государственными ресурсами»[357]. Примечательно, что все эти элементы критики компартии впоследствии признавала сама коммунистическая партия Советского Союза. Во второй половине 80-х гг. она признала свои ошибки, но было уже поздно. Может быть, прислушайся к подобным мнениям на заре социалистического строительства партия не пришла бы к тупику на финале социалистического пути.

Из проведённого исследования можно сделать вывод, что одной из главных причин прекращения деятельности молодёжных политических объединений некоммунистической направленности являлось прекращение деятельности политических партий в силу их запрещения государственной властью под влиянием Российской коммунистической партии большевиков.

Основную роль в свертывании российского молодёжного движения сыграл Коммунистический союз молодёжи. Возникнув, когда оно было широко развито и выражалось в множественности юношеских объединений, комсомол, пользуясь поддержкой компартии и государства и выражая их интересы, всячески препятствовал деятельности различных юношеских объединений.

Исследованный документальный материал комсомола, компартии, органов ВЧК, а также некоммунистических союзов говорит о том, что Российский коммунистический союз молодёжи уже в 1919 г. считал себя единственной организацией пролетарского юношества и молодёжи в целом.

Такого мнения может придерживаться любая организация. Главное не провозгласить идею или цель, а воплотить её в жизнь. Комсомол своей уверенностью в проведении линии на узурпацию молодёжного движения строился на реальной поддержке компартии с опорой на репрессии со стороны Чрезвычайной комиссии.

Комсомол к середине 20-х гг. стал монопольной молодёжной организацией. Это было достигнуто тремя путями: во-первых, активной борьбой комсомола против буквально всех молодёжных организаций и объединений, а также своей непосредственной работой среди молодёжи; во-вторых, деятельностью компартии по борьбе со всеми существовавшими политическими партиями, молодёжными некоммунистическими, непролетарскими организациями, прямой помощью комсомолу, включая финансовую и кадровую; в-третьих, действиями Чрезвычайной комиссии по разгрому молодёжных организаций, аресту активистов, выселением членов этих организаций в отдельные районы страны и даже за её пределы.

Политика Коммунистической партии и Советского государства направлялась на устранение политического плюрализма в обществе. В политическом контроле Коммунистическая партия и Советское правительство предпринимали открытые действия, направленные на ликвидацию некоммунистических партий и организаций. Уже с середины 1920-х гг. в стране установилась одно вариантность юношеского движения, существование иных, кроме комсомольских организаций, не допускалось, что являлось политическим насилием над молодыми людьми, их сознанием. Исследование подтверждает, что именно это предопределяло установление по отношению к юношеским объединениям политического контроля. Государство и партия осуществляли контроль как над политическими программами союзов, так и их практической деятельностью, создали условия для существования единственной молодёжной организации. Комсомол являлся не организацией самой молодёжи для удовлетворения своих интересов с добровольным вхождением и выходом из неё, самоорганизации молодёжи, а «массовой школой коммунизма», которая в уставном порядке устанавливала контроль над «коммунистичностью» своих членов. Более того, он превращался из самодеятельной, организационно–самостоятельной общественной организации в организацию, выполняющую только директивы партии, копирующую её в идеологической, политической и организационной работе. Партией было провозглашено, что комсомол является подсобной РКП организацией, «инструментом в руках партии», орудием для воздействия на не состоявшую в его рядах молодёжь. Роль инструмента и орудия превращали комсомол в исполнителя воли партии. Бюро ЦК РКСМ в сентябре 1922 г. приняло постановление «О цензуре над изданиями печати для юношества», в котором говорилось: «Считать необходимым установление цензуры над всеми выходящими печатными изданиями для юношества. Считать необходимым издание соответствующего декрета»[358]. Это наносило колоссальный вред делу воспитания молодого поколения.

В циркулярном письме ЦК РКСМ «О некоммунистических организациях молодёжи» от 16 февраля 1922 г. говорилось: «Союзным организациям как таковым не брать на себя никаких чекистских функций, участвуя, однако, через парткомы в обсуждении мер, принимаемых против некоммунистических организаций молодёжи. Вопрос о легальности ставится согласно отношения РКП и Советской власти таким образом: поскольку некоммунистические организации не борются непосредственно против Советской власти, они легальны. В случае непосредственных конкретных выступлений против Советской власти в зависимости от политических обстоятельств — они ликвидируются. Об издании какой-либо прессы не может быть и речи»[359].

Со стороны ЦК ВКП (б) проводился жёсткий контроль в молодёжном движении, вплоть до запрещения деятельности конкретных организаций. Исходя из оценки действий комсомола, можно сделать вывод, что в отношении некоммунистических организаций он проводил общую линию государства и правящей компартии, использовал формы и методы карательных органов Советского государства. Можно говорить и о том, что комсомол занимал более жёсткую позицию, чем государство, не выполнял советские законы, ставил вопрос об ужесточении решений судебных органов, предотвращающих вмешательство в жизнедеятельность непролетарских организаций. Комсомол выступал своеобразным жандармом в молодёжном движении, вёл к уничтожению, ликвидации или самоликвидации все другие юношеские объединения. Что касается методов борьбы с некоммунистическими организациями, то он прибегал к чекистской практике, обращался к органам ВЧК с настойчивой просьбой принять меры к не нравившимся ему организациям.

[1] Очерки истории молодёжного движения. М., 1993. С. 3–4.

[2] Товарищ комсомол: Документы съездов, конференций и ЦК ВЛКСМ : В 2-х т. 1918–1968. М., 1969. Т. 1. С. 5.

[3] См.: ВЛКСМ в резолюциях его съездов и конференций. М. ; Л., 1929; Товарищ комсомол. Документы съездов, конференций и ЦК ВЛКСМ : В 2-х т. 1918–1968. М., 1969; Товарищ комсомол. Документы съездов комсомола, пленумов, бюро и секретариата ЦК ВЛКСМ. М., 1983; Задумаемся, сопоставим, сверим. Материалы и документы съездов комсомола. М., 1988 и др.

[4] Товарищ комсомол. Т. 1. С. 5.

[5] Из программы и устава РКСМ, принятых I съездом РКСМ // Задумаемся, сопоставим, сверим. С. 1.

[6] Задумаемся, сопоставим, сверим. С. 1.

[7] Сборник декретов и постановлений Рабоче-Крестьянского Правительства по народному просвещению. Вып. 2. М., 1921. С. 8–9.

[8] Лейкин А. Я. Против ложных друзей молодёжи. М., 1980. С. 70, 120.

[9] Наследникам революции. Документы партии о комсомоле и молодёжи. М., 1969. С. 32.

[10] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 30. С. 226.

[11] Наследникам революции. С. 33.

[12] Там же.

[13] Там же.

[14] Там же. С. 33–34.

[15] Там же. С. 34.

[16] Там же.

[17] Там же.

[18] Там же. С. 35.

[19] Морозов Н. И. Становление и развитие молодёжного движения и молодёжных организаций в России (1917 г. — начало 1930-х гг.). Историография проблемы. Пермь, 1997. С. 72.

[20] Соскин В. Л. Очерки истории культуры Сибири в годы революции и гражданской войны. Новосибирск, 1965. С. 129.

[21] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 30. С. 226.

[22] Ярославский Е. М. Ленин и комсомол // Юный коммунист. 1924. № 3. С. 17.

[23] К вопросу о Доме Юного пролетария // Первый Всероссийский съезд РКСМ. 29 октября — 4 ноября 1918 г. / Истмол ЦК РКСМ. Комиссия по изучению истории юношеского движения в России. 2-е изд. М., 1924. С. 91.

[24] Соколов В. И. Российское молодёжное движение: от многообразия к унитаризму. 1917-1925 годы: Дис. … докт. ист. наук. М., 1996. С. 205.

[25] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 9. С. 247.

[26] Там же. Т. 38. С. 320.

[27] Положение о работе РКСМ среди учащихся. Утверждено Оргбюро ЦК РКП (б) 11 мая 1919 г. // Документы КПСС о Ленинском комсомоле и пионерии. М., 1978. С. 8–9.

[28] Коммунар. 1919. 16 апреля.

[29] Соколов В. И. Российское молодёжное движение: от многообразия к унитаризму. С. 329.

[30] Соколов В. И. История молодёжного движения России –– СССР с середины XIX века по XXI век. Рязань, 2004.

[31] Трайнин А. С. Предисловие // I съезд РКСМ: Протоколы. М., 1990. С. 13.

[32] I съезд РКСМ: Протоколы. М., 1990. С. 13.

[33] Исследователь А. С. Трайнин необоснованно указывал, что Союз учащихся-коммунистов не обладал организационной самостоятельностью. См.: Трайнин А. С. Предисловие // I съезд РКСМ: Протоколы. М., 1990. С. 13.

[34] I съезд РКСМ: Протоколы. М., 1990. С. 13.

[35] Соколов В. И. Российское молодёжное движение: от многообразия к унитаризму. С. 329.

[36] Программа Коммунистического Интернационала Молодёжи. М., 1929. С. 10.

[37] РГАСПИ. Ф. 1-М. Оп. 3. Д. 3. Л. 176–180.

[38] РГАСПИ. Ф. 1-М. Оп. 3. Д. 3. Л. 176–180.

[39] Славный путь Ленинского комсомола. М., 1974. Т. 1. С. 305.

[40] Двенадцатый съезд РКП (б) : Стенографический отчет. М., 1960. С. 123, 792.

[41] Соколов В. И. Российское молодёжное движение: от многообразия к унитаризму. С. 329.

[42] РГАСПИ. Ф. 275. Оп. 1. Д. 288. Л. 100.

[43] РГАСПИ. Ф. 275. Оп. 1. Д. 228. Л. 21, 32–34, 79, 100.

[44] Исторический опыт ВЛКСМ : В 3-х ч. М., 1988. Ч. 1. С. 68.

[45] Соколов В. И. Российское молодёжное движение: от многообразия к унитаризму. С. 207.

[46] Лейкин С. Донецкая молодёжь в пролетарской революции. Харьков ; Одесса, 1930. С. 183–184.

[47] Молодёжное движение в России. 1917–1928 гг. : Документы и материалы. М., 1993. Ч. 1. С. 65–69.

[48] Правда. 1917. 20 июня.

[49] Пилецкая М. Социал-демократия и рабочая молодёжь // Молодёжное движение в России. 1917–1929 гг. Ч. 1. С. 69.

[50] Документы КПСС о Ленинском комсомоле и пионерии. С. 4–5.

[51] О союзах молодёжи. Резолюция VI съезда РСДРП (б). 26 июля — 3 августа (8–16 августа) 1917 г. // Документы КПСС о Ленинском комсомоле и пионерии. С. 4–5.

[52] Молодёжное движение в России. Ч. 1. С. 67.

[53] Всем губкомам и уездкомам РКП. Указание ЦК РКП (б), сентябрь 1920 г. // Документы КПСС о Ленинском комсомоле и пионерии. С. 13.

[54] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3. Л. 89.

[55] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3а. Л. 70.

[56] Об отношении к учащейся молодёжи. Резолюция II съезда РСДРП, 17(30) июля — 10(23) августа 1903 г. // Документы КПСС о Ленинском комсомоле и пионерии. С. 4.

[57] Белокриницкий С. Очерк истории ЛКСМУ. Харьков, 1926. С. 46.

[58] Соколов В. И. Российское молодёжное движение: от многообразия к унитаризму. С. 212, 214; Очерки истории молодёжного движения. М., 1993. С. 117.

[59] Комсомольская летопись. 1926. № 4. С. 21.

[60] Социалистический вестник. 1921. № 8. С. 11.

[61] Социалистический вестник. 1922. № 8. С. 12; № 13. С. 18.

[62] Указ. по: Егошина В. Н. Исторический опыт борьбы Коммунистической партии за молодёжь против мелкобуржуазных и националистических партий и их юношеских объединений в первый период нэпа. 1921–1925 гг. : Дис. … канд. ист. наук. М., 1978. С. 57.

[63] Социалистический вестник. 1922. № 12. С. 18; № 18. С. 16.

[64] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3а. Л. 70; Молодёжное движение в России. Ч. 1. С. 237.

[65] Социалистический вестник. 1921. № 8. С. 11–12; Очерки истории молодёжного движения. 1922. № 13. С. 18; № 23–24. С. 10.

[66] РГАСПИ. Ф. 275. Оп. 1. Д. 841. Л. 7.

[67] Молодёжное движение в России. Ч. 1. С. 26.

[68] Соколов В. И. Российское молодёжное движение: от многообразия к унитаризму. С. 220.

[69] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3а. Л. 71.

[70] Ацаркин А. Н. Жизнь и борьба рабочей молодёжи в России (1901 — октябрь 1917 г.). М., 1965. С. 135, 137.

[71] Кожухов А. Социал-демократическое движение молодёжи // Социалистический вестник. 1922. № 23–24. С. 10–11.

[72] Любимов И. Из истории меньшевистской организации молодёжи в Советской России в 1920–1923 годах // Комсомольская летопись. 1926. № 4. С. 51–52.

[73] Славный путь Ленинского комсомола. М., 1978. С. 50.

[74] Наше рождение. Сборник воспоминаний, статей, материалов по истории возникновения юношеского движения в Москве. М. ; Л., 1931. С. 75; Молодёжное движение в России. Ч. 1. С. 59.

[75] Славный путь Ленинского комсомола. М., 1978. С. 51; В строю поколений. Очерки истории Красноярской организации ВЛКСМ. Красноярск, 1978. С. 21; Орехов В. А. Молодёжные организации Восточной Сибири в годы революции и гражданской войны. Иркутск, 1983. С. 115, 118.

[76] Очерки истории молодёжного движения. М., 1993. С. 174.

[77] Молодёжное движение в России. Ч. 2. М., 1993. С. 51.

[78] Егошина В. Н. Из опыта борьбы РКП (б) за молодёжь // Из опыта борьбы коммунистической партии и комсомола за молодёжь с непролетарскими партиями и их юношескими организациями в 1921–1925 годах. М., 1988. С. 72.

[79] См., например: Юный коммунист. 1921. № 11. С. 22.

[80] Очерки истории молодёжного движения. М., 1993. С. 179.

[81] Там же. С. 178.

[82] Указ. по: Соколов В. И. Российское молодёжное движение: от многообразия к унитаризму. С. 230.

[83] Очерки истории молодёжного движения. М., 1993. С. 27, 173, 178.

[84] Пять лет комсомола Забайкалья. Чита, 1926. С. 103–104.

[85] Там же. С. 103.

[86] Там же. С. 104.

[87] Вестник партии народной свободы: Центральный орган кадетской партии. 1917. № 1. С. 27; № 2. С. 17.

[88] Указ. по: Позывные истории. Ученые записки по истории ВЛКСМ. Вып. 6. М., 1978. С. 66.

[89] Лейкин А. Против ложных друзей молодёжи. С. 38.

[90] Борисов А. Рожденные Октябрем. История Саратовской губернской организации комсомола. М. ; Саратов, 1930. С. 6, 7.

[91] Думова Н. Г. Кадетская контрреволюция и ее разгром. М., 1982. С. 44.

[92] Лейкин А. Против ложных друзей молодёжи. С. 102.

[93] Соколов В. И. Российское молодёжное движение. М., 1996. С. 199.

[94] Молодёжное движение в России. Ч. 2. С. 5–6.

[95] Очерки истории молодёжного движения. М., 1993. С. 125.

[96] Жизнь и творчество русской молодёжи. 1918. № 3–4. С. 13.

[97] Очерки истории молодёжного движения. М., 1993. С. 126.

[98] Доклад мандатной комиссии Всероссийского съезда союзов рабочей и крестьянской молодёжи // I съезд РКСМ: Протоколы. М., 1990. С. 60; Лейкин А. Против ложных друзей молодёжи. С. 78.

[99] Большой Энциклопедический Словарь. М., 1991. Т. 1. С. 658.

[100] Жизнь и творчество русской молодёжи. 1919. № 32–33. С. 1.

[101] Соколов В. И. Российское молодёжное движение: от многообразия к унитаризму. С. 205.

[102] Канев С. Н. Октябрьская революция и крах анархизма. 1917–1922 гг. М., 1974. Табл. 1.

[103] 70 лет ВЛКСМ: История, опыт, проблемы. Материалы Всесоюзной научно-практической конференции. М., 1989, С. 154.

[104] Очерки истории молодёжного движения. М., 1993. С. 180.

[105] КПСС — партия пролетарского интернационализма. М., 1978. С. 114–115.

[106] Исторический опыт борьбы КПСС с непролетарскими партиями и течениями за молодёжь. Л., 1990. С. 89–90; Бояджиев Т. Крымско-татарская молодёжь в революции. Симферополь : Крымгосиздат, 1930. С. 25; Очерки истории молодёжного движения. М., 1993. С. 139, 184.

[107] Очерки истории молодёжного движения. М., 1993. С. 142; Юношеское движение. 1924. № 2. С. 57.

[108] Очерки истории молодёжного движения. М., 1993. С. 183–184.

[109] Юность Татарстана: Очерки истории комсомола Татарии. Казань, 1978. С. 43.

[110] Исторический опыт борьбы КПСС с непролетарскими партиями и течениями за молодёжь. Л., 1990. С. 92.

[111] Соколов В. И. Российское молодёжное движение: от многообразия к унитаризму. С. 239.

[112] Егошина В. Н. Коммунисты и молодёжь : Из опыта идеологической борьбы Коммунистической партии и коммунистического союза молодёжи за молодёжь с непролетарскими партиями и их юношескими организациями в 1921–1925 годах. М., 1988. С. 51.

[113] Комсомол в борьбе с националистическими организациями молодёжи. М., 1925. С. 5, 8, 70.

[114] Соколов В. И. Российское молодёжное движение: от многообразия к унитаризму. С. 240.

[115] Информация Центрального бюро Евсекции ЦК РКСМ «Об еврейском коммунистическом союзе (Евкомол)», 25 октября 1920 г. // Молодёжное движение в России. Ч. 1. С. 226–229; РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3. Л. 95.

[116] Молодой пролетарий (Киев). 1923. 23 февраля.

[117] Очерки истории молодёжного движения. М., 1993. С. 190.

[118] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д.4. Л. 120.

[119] Молодёжное движение в России. Ч. 1. С. 248–249.

[120] Ремпель Л. И. Комсомол в Крыму. Исторический очерк пролетарского юношеского движения в Крыму с 1917 по 1920 год. Симферополь : Крымгосиздат, 1927. С. 12–15, 25–27, 35. (Л. И. Ремпель называет руководителей многих союзов молодёжи.)

[121] Крапивин М. Ю. К вопросу о классификации религиозно-политических организаций молодёжи в России. 1917–1925 гг. // Исторический опыт борьбы КПСС с непролетарскими партиями. Л., 1987. С. 132.

[122] Крапивин М. Ю. Партийное руководство борьбой комсомола против религиозно-клерикальных влияний на молодёжь. Октябрь 1917-1925 годы : Дис. … канд. ист. наук. Л., 1988. С. 282.

[123] Молодёжное движение в России. Ч. 2. С. 118.

[124] «Основы Христианского Союза Молодых Людей» опубликованы в сборнике: Молодёжное движение в России. Ч. 2. С. 99–111.

[125] Из истории ВЧК. 1917–1921. М., 1958. С. 240; Правда. 1918. 24 октября.

[126] Дортуар (устар.) — общая спальня для учащихся в закрытых заведениях. См.: Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1990.

[127] Молодёжное движение в России. Ч. 2. С. 110.

[128] Там же. С. 105.

[129] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д.4. Л. 89, 90; Непролетарские партии России за молодёжь. Волгоград, 1978. С. 57; Юный коммунист. 1922. № 8–9. С. 37.

[130] Моисеев С. Религия в борьбе за рабочую молодёжь // Социалистический вестник. 1928. № 12. С. 16.

[131] Караулов Ф. На фронтах социалистического строительства. СПб., 1994. С. 67.

[132] Казьмин П. Дом юношества. М., 1917.

[133] Первый Всероссийский съезд РКСМ. С. 91.

[134] Лейкин А. Против ложных друзей молодёжи. С. 82.

[135] В строю поколений. Очерки истории Красноярской организаций ВЛКСМ. Красноярск, 1978. С. 42.

[136] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 2. Д. 1. Л. 14–22.

[137] Соколов В. И. Российское молодёжное движение: от многообразия к унитаризму. С. 293.

[138] Славный путь Ленинского комсомола. М., 1978. С. 82.

[139] Соколов В. И. Российское молодёжное движение: от многообразия к унитаризму. С. 293.

[140] Указ. по: Молодёжное движение России в документах (1905–1938 гг.) / Редактор-составитель П. Деркаченко / Совместное издание Московской Молодёжной Палаты и Московского комитета по делам семьи и молодёжи. Б. м.и. и г.и. С. 16.

[141] Бобрышев И. Мелкобуржазные влияния в среде молодёжи. М. ; Л., 1927. С. 57, 58, 74.

[142] Юный коммунист. 1928. № 2. С. 55.

[143] См.: Бугайский Я. Хулиганство как социальное явление. Л., 1928; Глебов В. Современный антисемитизм и борьба с ним. М. ; Л., 1928; Жигалин Г. Проклятое наследие. Об антисемитизме. Л., 1928.

[144] Из истории советских органов государственной безопасности. Сб. док. Вып. 4. 1930 — июль 1934 гг. / Высшая школа КГБ при СМ СССР. М., 1968. С. 95–96.

[145] Второй Всероссийский съезд РКСМ. М. ; Л., 1926. С. 160.

[146] Там же.

[147] РГАСПИ. Ф.М. 1. Оп. 3. Д. 3. Л. 75, 86, 96, 97.

[148] Одиннадцатый съезд РКП (б). 27 марта — 2 апреля 1922 г. : Стенографический отчет. М., 1961. С. 567.

[149] КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Изд. 8-е. М., 1970. Т. 2. С. 395.

[150] Вопросы истории ВЛКСМ : Сб. научных трудов. М., 1978. С. 75.

[151] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3. Л. 89–90.

[152] Ожегов С. И. Словарь русского языка. М. : Русское слово, 1985. С. 541.

[153] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3. Л. 90, 305.

[154] РГАСПИ. Ф. 1-М. Оп. 3. Д. 3а. Л. 69.

[155] Криворученко В. К. В тисках сталинщины. Трагедия комсомола. М., 1991. С. 317.

[156] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 173. Л. 169.

[157] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 2, д. 162. Л. 11.

[158] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 2. Д. 1. Л. 2–22.

[159] Второй всероссийский съезд РКСМ. М. ; Л., 1926. С. 160; РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 23. Д. 17. Л. 61-62; Оп. 3. Д. 3. Л. 89–90; 305.

[160] Решения пятого Всероссийского съезда РКСМ. М., 1922. С. 18–19.

[161] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 23. Д. 17. Л. 61–62; Оп. 3. Д. 3. Л. 4, 89, 90. 305, Д. 3а. Л. 69–73, 49; Д. 4. Л. 120.

[162] Пять лет комсомола Забайкалья. Чита, 1926. С. 103–104.

[163] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 2. Д. 1. Л. 7–8.

[164] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 2. Д. 1. Л. 9.

[165] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3. Л. 147.

[166] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 2. Д. 1. Л. 14, 21.

[167] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3. Л. 90.

[168] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 2. Д. 1. Л. 9.

[169] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3. Л. 89–90.

[170] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3. Л. 80.

[171] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 23. Д. 17. Л. 62.

[172] РГАСПИ. Ф.1-М.Оп.3. Д. 3а. Л. 69.

[173] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп.2. Д. 1. Л. 11.

[174] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 2. Д. 1. Л. 12.

[175] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 2. Д. 1. Л. 14.

[176] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 2. Д. 1. Л. 20, 21.

[177] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3. Л. 44.

[178] Там же.

[179] Лейкин А. Против ложных друзей молодёжи. С. 146; РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 2. Д. 4. Л. 10.

[180] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 2. Д. 3. Л. 90.

[181] Информация Центрального бюро Евсекций ЦК РКСМ «Об еврейском коммунистическом союзе молодёжи», 25 октября 1920 г. // РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 23. Д. 17. Л. 61–62.

[182] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 23. Д. 17. Л. 62.

[183] Там же.

[184] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 2. Д. 1. Л. 11.

[185] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3а. Л. 69.

[186] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 4. Л. 120.

[187] Второй Всероссийский съезд РКСМ. М. ; Л., 1926. С. 160.

[188] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3. Л. 305.

[189] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3а. Л. 69.

[190] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3а. Л. 149.

[191] Там же.

[192] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3а. Л. 69.

[193] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 2. Д. 1. Л. 12.

[194] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 2. Д. 1. Л. 20.

[195] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3. Л. 147.

[196] Соколов В. И. Российское молодёжное движение: от многообразия к унитаризму. С. 339.

[197] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 2. Д. 1. Л. 9.

[198] Второй Всероссийский съезд РКСМ. М.; Л., 1926. С. 160.

[199] Там же.

[200] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 2. Д. 1. Л. 14.

[201] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3. Л. 89, 90.

[202] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3. Л. 288.

[203] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3. Л. 3–4.

[204] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3. Л. 97.

[205] Приводится по выписке из протокола заседания президиума ВЧК, присланной в ЦК РКСМ // РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3. Л. 96.

[206] Соколов В. И. Российское молодёжное движение: от многообразия к унитаризму. С. 214.

[207] Центральный архив Федеральной службы безопасности Российской Федерации. (Далее: ЦА ФСБ). Ф. 1. Оп. 4. Порядковые номера 254, 255, 256, 257, 258, 259, 260; Оп. 5. П/н. 364, 365, 366.

[208] ЦА ФСБ. Ф. 1. Оп. 4. П/н. 2547. Л. 6.

[209] ЦА ФСБ. Ф. 1. Оп. 4. П/н. 244. Л. 168.

[210] ЦА ФСБ. Ф. 1. Оп. 4. П/н. 258. Л. 4а.

[211] ЦА ФСБ. Ф. 1. Оп. 5. П/н. 364. Л. 15.

[212] ЦА ФСБ. Ф. 1. Оп. 5. П/н. 365. Л.2.

[213] ЦА ФСБ. Ф. 1. Оп. 5. П/н. 366. Л. 28–56.

[214] ЦА ФСБ. Ф. 1. Оп.5. П/н. 366. Л. 136.

[215] ЦА ФСБ. Ф. 1. Оп.5. П/н. 366. Л. 138.

[216] ЦА ФСБ. Ф. 1. Оп. 5. П/н. 366. Л. 139–140.

[217] ЦА ФСБ. Ф. 1. Оп. 5. П/н. 366. Л. 137.

[218] Очерки истории ВЛКСМ. В поисках истины. Саратов, 1992.

[219] Указ. по: Соколов В. И. Российское молодёжное движение: от многообразия к унитаризму. С. 233.

[220] Молодёжное движение в России. Ч. 1. С. 237.

[221] Бюллетень РСДСРМ. №1 // РГАСПИ. Ф. 175. Оп. 1. Д. 228. Л. 5.

[222] РГАСПИ. Ф. 275. Оп. 1. Д. 221. Л. 113.

[223] РГАСПИ. Ф. 275. Оп. 1. Д. 221. Л. 113–114.

[224] Молодёжное движение в России. Ч. 1. С. 232; РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3. Л. 90.

[225] КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Изд. 8-е. М., 1970. Т. 2. С. 395, 183; РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3а. Л. 187.

[226] Очерки истории молодёжного движения. М., 1993. С. 181.

[227] Ручкин Б. А. Комсомол: уроки прошлого и опыт для будущего молодёжного движения // Комсомолу — 80: Вопросы методологии и истории. М., 1999. С. 70.

[228] Галаган А. А. Неоткрытые страницы истории (о «белых пятнах» и «черных дырах» истории Ленинского комсомола). Саратов, 1989. С. 6; Соколов В. И. Российское молодёжное движение: от многообразия к унитаризму. С. 6.

[229] Сталин И. В. Соч. Т. 13. С. 84, 102.

[230] Галаган А. А. Комсомол как исторический феномен // Комсомолу — 80. М., 1999. С. 99.

[231] Морозов Н. И. Становление и развитие молодёжного движения и молодёжных организаций в России (1917 г. — начало 1930-х гг.). Историография проблемы. Пермь, 1997. С. 52.

[232] Там же. С. 31.

[233] Жукович Г. С. Роль комсомола в развитии основ общественного самоуправления (На материалах Белорусской ССР) : Дис. … канд. юрид. н. Минск, 1965.

[234] Бобков H. H. Обзор историографии детского и молодёжного движения в России // Методология исследования истории, экономики и культуры российской провинции : Сб. науч. тр. участников IX науч. конф. май 2001 г. Кострома, 2001. Т. 1. С.50–57.

[235] Ковалева А. И., Луков В. А. Социология молодёжи. Теоретические вопросы. М. : Социум, 1999. С. 304.

[236] Там же.

[237] Там же.

[238] Нехаев В. В., Куприянова Г. В. Государственная служба по делам молодёжи: возникновение, структура, направление деятельности (историко-правовой аспект). Тула: Изд-во Тульского государственного педагогического университета имени Л. Н. Толстого, 2000. С. 9; Они же. Молодёжная политика: от КПСС и ВЛКСМ к государственной // Комсомолу — 80. М., 1989. С. 139.

[239] Нехаев В. В., Куприянова Г. В. Государственная служба по делам молодёжи... С. 33.

[240] Нехаев В. В., Нехаева Т. Г. Молодёжная политика: от КПСС и ВЛКСМ к государственной. С. 139.

[241] Мироненко В. И. Комсомол в период реформации советского общества (1985–1991 гг.): Дис. … канд. ист. н. М., 2000. С. 23.

[242] Там же. С. 14.

[243] Там же. С. 72.

[244] Комсомольская правда. 1989. 1 августа.

[245] Моисеев С. К. К юбилею Комсомола // Социалистический Вестник. 1929. № 2. С. 116.

[246] Вишневский Ю. Р. Уроки институционального кризиса ВЛКСМ // Комсомолу — 80. М. : Социум, 1999. С. 46.

[247] Моисеев С. К. К юбилею Комсомола // Социалистический Вестник. 1929. № 2. С. 15.

[248] Ручкин Б. А. Комсомол: уроки прошлого и опыт для будущего молодёжного движения // Комсомолу — 80. М.: Социум, 1999. С. 76.

[249] КПСС в резолюциях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898–1986). 9-е изд., доп. и испр. Т. 2. 1917–1922. М., 1983. С. 115, 316–318.

[250] Там же. С. 53.

[251] Второй Всероссийский съезд РКСМ : Стенограф. отчет. М. ; Л., 1924. С. VII; Рывкин О. Второй съезд РКСМ. Харьков, 1928. С. 27, 29.

[252] Третий Всероссийский съезд РКСМ. 2–10 октября 1920 г.: Стенограф. отчет. М. ; Л., 1926. С. 308.

[253] Товарищ комсомол. Т. I. С. 62.

[254] ВЛКСМ в резолюциях его съездов и конференций. 1918–1928. М.; Л., 1929. С. 156.

[255] Юный коммунист. 1924. № 14. С. 561.

[256] Актуальные вопросы развития истории ВЛКСМ. М., 1989. С. 23.

[257] Сталин И. О комсомоле. М. : Молодая гвардия, 1926. С. 13–15; Сталин И. В. Соч. Т. 7. С. 244–246.

[258] Там же.

[259] РГАСПИ. Ф. I-м. Оп. 3. Д. 19. Л. 205.

[260] Соколов В. И. Российское молодёжное движение. М., 1996. С. 299.

[261] Наследникам революции. С. 127.

[262] ВЛКСМ в резолюциях его съездов и конференций. М. ; Л., 1929. С. 47.

[263] Программа и Устав Российского Коммунистического Союза Молодёжи. Приняты V съездом РКСМ. Боровичи, 1923. С. 3.

[264] Там же.

[265] Там же.

[266] ВЛКСМ в резолюциях его съездов и конференций. М., 1929. С. 270.

[267] Товарищ комсомол. Т. I. С. 537.

[268] Там же. С. 537–538.

[269] Там же. С. 538.

[270] Программные цели и Устав ВЛКСМ. Утверждены XXI съездом ВЛКСМ. М., 1990. С. 16–17.

[271] Первый Всероссийский съезд РКСМ. С. 56.

[272] Там же.

[273] Там же.

[274] Там же.

[275] Там же.

[276] Там же.

[277] Галаган А. А. Комсомол как исторический феномен. С. 98.

[278] Задумаемся, сопоставим, сверим: Материалы и документы съездов комсомола. С. 6.

[279] Галаган А. А. Комсомол как исторический феномен. С. 98.

[280] Зиновьев Г. Е. Что такое комсомол и чем он должен стать? Л., 1925. С. 8.

[281] Задумаемся, сопоставим, сверим. С. 5.

[282] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 2. Д. 1. Л. 14, 20, 22.

[283] Резолюция IV Всесоюзной конференции РЛКСМ «О работе среди пионеров», июнь 1925 г. // Резолюции IV Всесоюзной конференции РЛКСМ. М. ; Л., 1925. С. 77.

[284] Рожков А. Ю. Бунтующая молодёжь в нэповской России // Клио. СПб., 1999. № 1(7). С. 139.

[285] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 30. С. 226.

[286] Наследникам революции. С. 182.

[287] Куда идет комсомол. М. ; Л., 1927. С. 46.

[288] Дискуссии в комсомоле по основным вопросам юношеского движения / сост. В. Далин, С. Игнат. М. ; Л., 1926.

[289] Куда идет комсомол. М. ; Л., 1927.

[290] Товарищ комсомол. Т. I. С. 82, 163, 276 и др.

[291] Бухарин Н. И. К новому поколению: Доклады, выступления и статьи, посвященные проблемам молодёжи / Фонд имени Н. И. Бухарина. Состав. В. К. Криворученко. М., 1990. С. 375–396.

[292] Наследники революции. М., 1969. С. 375–396.

[293] Товарищ комсомол. Т. I. С. 218, 222–226.

[294] РГАСПИ.Ф. 1-М. Оп. 2. Д. 176. Л. 35, 115, 146.

[295] РГАСПИ.Ф. 1-М. Оп. 2. Д. 176. Л. 35, 115, 146.

[296] Товарищ комсомол. Т. I. С. 328.

[297] Там же.

[298] Постановление пленума ЦК ВЛКСМ «Организаторскую работу в комсомоле — на уровень современных требований партии», июнь 1965 г. // Товарищ комсомол. Т. 2. М., 1969. С. 321.

[299] Бухарин Н. И. К новому поколению. С. 505.

[300] Товарищ комсомол. Т. I. С. 513.

[301] Сойников А. М. Комсомол в советской политической системе: поиск новых подходов // Общественно-политическая жизнь российской провинции. XX-й век. Вып. II. Тамбов, 1996. С. 80–83.

[302] Известия ЦК ВЛКСМ. 1937. № 6. С. 8.

[303] Бухарин Н. И. К новому поколению. С. 382–383.

[304] Куда идет комсомол? М., 1990.

[305] Куда идет комсомол. М. ; Л., 1927.

[306] Комсомол на переломе. М. ; Л., 1927.

[307] Куда идет комсомол? М., 1990. С. 34.

[308] Там же. С. 35.

[309] Там же.

[310] Там же.

[311] Дискуссии в комсомоле по основным вопросам юношеского движения. М. ; Л., 1926. С. 323.

[312] Там же. С. 325.

[313] Там же.

[314] Там же. С. 325–326.

[315] Наследникам революции. С. 117.

[316] XXVII съезд КПСС : Стенограф. отчет. М., 1986. С. 198.

[317] Наследникам революции. С. 77, 117.

[318] Сталин И. В. Соч. Т. 6. С. 66.

[319] Сталин И. В. О противоречиях в комсомоле : Речь на совещании по вопросам работы среди молодежи при ЦК РКП(б) 3 апреля 1924 г. [Электронный ресурс] // Библиотека Михаила Грачева. URL: http://grachev62.narod.ru/stalin/t6/t6_05.htm (дата обращения: 1.05.2011).

[320] История пролетариата СССР. Сборник первый. М., 1930. С. 10.

[321] Шохин А. Закономерность в развитии юношеского пролетарского движения // Труды первой Всесоюзной конференции историков-марксистов. М., 1930. Т. 1.

[322] Рожков А. Ю. Бунтующая молодёжь в нэповской России // Клио. СПб., 1999. № 1(7). С. 143.

[323] Там же. С.139.

[324] Там же. С.145.

[325] Там же. С.149.

[326] Федотова В. Г. Глядя из будущего: Россия в XXI веке // Независимая газета. 1999. 2 февраля.

[327] Цит. по: Кризис идеологии. М., 1989. С. 217.

[328] Мироненко В. И. XXI съезд ВЛКСМ: попытка ретроспективного анализа молодёжного движения в годы перестройки // Комсомолу — 80. М. : Социум, 1999. С. 35.

[329] Розанов В. В. Уединенное. М., 1990. С. 334.

[330] Мироненко В. И. Комсомол в период реформации советского общества. С. 10.

[331] Там же. С. 11.

[332] Там же. С. 33.

[333] Там же. С. 12.

[334] ВЛКСМ. Наглядное пособие по комсомольскому строительству. М., 1985. С. 39.

[335] Мироненко В. И. Комсомол в период реформации советского общества. С.23.

[336] XX съезд ВЛКСМ. 15–18 апреля 1987 г. : Стенографический отчет : В 2-х т. М., 1987.

[337] Документы и материалы XXI съезда ВЛКСМ. 14–18 апреля 1990 г. М. : Молодая гвардия, 1990.

[338] XX съезд ВЛКСМ. 15–18 апреля 1987 г. Стенографический отчет. Т. 1. М., 1987. С. 59.

[339] Комсомольская правда. 1986. 11 июня.

[340] РГАСПИ. Ф.24-М. Оп. 2а. Д. 1. Л. 44–45; Мироненко В. И. Комсомол в период реформации советского общества. С. 39.

[341] Там же.

[342] Документы и материалы XXI съезда ВЛКСМ. М., 1990. С. 193–195.

[343] Мироненко В. И. Указ. соч. С. 86.

[344] Там же. С. 44.

[345] Комсомольская правда. 1988. 22 марта.

[346] Мироненко В. И. Комсомол в период реформации советского общества. С. 134.

[347] Там же. С. 63.

[348] Документы и материалы XXII чрезвычайного съезда ВЛКСМ. Москва, сентябрь 1991. М., 1991. С. 5.

[349] Мироненко В. И. Комсомол в период реформации советского общества. С. 32.

[350] Там же. С. 32–33.

[351] Ленинский комсомол. М., 1974. С.72.

[352] См.: Сталин И. В. О противоречиях в комсомоле : Речь на совещании по вопросам работы среди молодежи при ЦК РКП (б) 3 апреля 1924 г. [Электронный ресурс] // Библиотека Михаила Грачева. URL: http://grachev62.narod.ru/stalin/t6/t6_05.htm (дата обращения: 01.05.2011).

[353] Правда. 1920. 5 сентября.

[354] См.: Лейкин А. Я. Исторический опыт борьбы КПСС с буржуазными и мелкобуржуазными партиями и союзами молодёжи : Автореф. дис. … докт. ист. н. М., 1982. С. 13; Егошина В. Н. Коммунисты и молодёжь. М., 1988. С. 13; Борьба комм. партии против непролетарских партий, групп и течений. Историографические очерки. Л., 1982. С. 112.

[355] Соколов В. И. Российское молодёжное движение: от многообразия к унитаризму. С. 361.

[356] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3а. Л. 70; Молодёжное движение в России. Ч. 1. С. 238.

[357] РГАСПИ. Ф. 275. Оп. 1. Д. 228. Л. 114.

[358] РГАСПИ. Ф. 1-М. Оп. 3. Д. 3а. Л. 1; Молодёжное движение России в документах (1905–1938 гг.) / Редактор-составитель П. Деркаченко / Совместное издание Московской Молодёжной Палаты и Московского комитета по делам семьи и молодёжи. Б. м.и. и г.и. С. 105.

[359] РГАСПИ. Ф.1-М. Оп. 3. Д. 3. Л. 90.

Криворученко Владимир Константинович — доктор исторических наук, профессор, заместитель начальника Управления аспирантуры, докторантуры и научной работы Московского гуманитарного университета, главный научный сотрудник Московского городского университета управления Правительства Москвы, академик Академии гуманитарных наук, член-корреспондент Российской академии естественных наук, академик Национальной академии ювенологии. Тел.: +7 (499) 374-68-87.

Krivoruchenko Vladimir Konstantinovich, Doctor of Science (history), professor, the vice-chief of the Board of Postgraduate and Doctorate Studies and Scientific Work at Moscow University for the Humanities, main scientific fellow at Moscow Government Moscow City University, member of the Academy of the Humanities, corresponding-member of the Russian Academy of Natural Sciences, member of the National Academy of Juvenology. Tel.: +7 (499) 374-68-87.

E-mail: vk.mosgu@gmail.com

Цветлюк Лариса Сергеевна — доктор исторических наук, ректор НОУ ВПО «Институт непрерывного образования» (г. Москва). Тел: +7 (495) 748-00-40.

Tsvetlyuk Larisa Sergeevna, Doctor of Science (history), the rector of the Institute of Lifelong Education (Moscow City). Tel: +7 (495) 748-00-40.

E-mail: mcsu@mail.ru

Библиограф. описание: Криворученко В. К., Цветлюк Л. С. Юношеское движение России. 20–30-е годы ХХ столетия [Электронный ресурс] // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2011. № 3 (май — июнь). URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2011/3/Krivoruchenko-Tsvetliuk_Juvenile-Movement/ [архивировано в WebCite] (дата обращения: дд.мм.гггг).