Алфёров А. А. Современность: два среза понятия

Статья зарегистрирована ФГУП НТЦ «Информрегистр»: № 0421100131/0025.

Alferov A. A. Modernity: Two Faces of the Concept

Аннотация ◊ В статье исследуется социально-политический аспект понятия «современность». Автор выделяет и анализирует два значения этого понятия. Одно значение возникает в контексте теорий модернизации, другое значение выявляет современность как определенную историческую ситуацию.

Ключевые слова: современность, модернизация, ценности, история, историческая ситуация.

Abstract ◊ The article investigates the socio-political aspect of the concept of modernity. The author identifies and examines two meanings of the term. One meaning arises in the context of modernization theory, the other one reveals modernity as a specific historical situation.

Keywords: modernity, modernization, values, history, historical situation.

В современном социально-политическом дискурсе активно используется термин «модернизация». Употребление этого термина в данном контексте восходит к «теории модернизации», возникшей в США в 50-е гг. ХХ века. После Второй мировой войны произошел обвал колониальной системы и перед бывшими колониальными странами встала проблема выбора путей дальнейшего развития. «Теория модернизации» подразумевала переход этих стран к индустриальному и демократическому обществу по образцу западных стран, и он интерпретировался как переход от традиционного общества к современному. Эта теория легла в основу политики США в отношении стран «третьего мира». Она предусматривала такой сценарий развития этих стран, при котором они должны были остаться в орбите влияния Запада.

К середине 70-х гг. теория модернизации утратила влияние. Ее дискредитировало, в частности, то обстоятельство, что реализация ее предписаний в странах «третьего мира» не привела к повышению уровня жизни населения, скорее, наоборот, понизила его, в то же время разрушение традиционных укладов жизни в этих странах повлекло за собой социальную дезорганизацию, социальные конфликты, рост девиантного поведения. В развенчании этой теории сыграла роль и теоретическая критика, выдвинутая против нее по целому ряду позиций. Однако в 80-е гг. произошло оживление теории модернизации, возникли новые ее варианты, а после крушения социализма в Восточной Европе и России теории модернизации стали распространять на страны не только «третьего мира», но и бывшего социалистического лагеря[1].

Слово «модернизация» буквально означает осовременивание, приведение в соответствие с современностью. Концепция «модернизации» исходит из того, что одновременно могут существовать страны передовые (современные) и отсталые (несовременные), которым следует преодолеть свое отставание, модернизироваться. То есть, отнесение к современности здесь происходит не по хронологическому признаку. «Модернизация», вообще говоря, предполагает единственно возможное направление исторического развития, так как только при этом условии можно оценивать, кто дальше продвинулся.

Однако по какому основанию одни страны нужно считать современными, а другим отказать в современности? Этот вопрос не является праздным. Конечно, если идет речь об использовании современной техники и технологии, то ясно, что современная техника является наиболее совершенной и открывающей человеку новые возможности. Но если имеется в виду экономическая, социально-политическая или духовная реальность, то подобной ясности уже нет.

Приходится констатировать, что понятие «современность» в том его смысле, который предполагается концепцией «модернизации», является отнюдь не нейтральным понятием — оно идеологически ангажировано. Действительно, мы являемся свидетелями того, как те или иные политические силы пытаются присвоить это понятие, объявить современным то, что представляется им важным и значимым, что они стремятся утвердить в мире[2]. Разумеется, в основании подобного использования понятия «современность» лежит укоренившееся представление о том, что современное лучше несовременного, настоящее лучше прошлого. Подобное представление утвердилось в эпоху Просвещения, и оно вылилось в идею исторического прогресса — направленности истории от худшего к лучшему, от менее совершенного к более совершенному. Представление об историческом прогрессе, однако, имеет ценностную природу — оно всегда связано с какими-то ценностями, на основании которых происходит оценка общественных явлений как высших или низших, более или менее совершенных, лучших и худших; ценности в данном случае выступают критериями прогресса и какого-либо объективного критерия прогресса просто не существует[3]. Поэтому все это понимание современности основывается на принятии тех или иных ценностей и может быть названо ценностным.

Некоторые современные мыслители отказываются от представления о прогрессе в истории, но делают это таким образом, что вместе с ним отказываются и от самой истории, поскольку перестают мыслить историю как процесс. Это делают постмодернисты, но не только они. В результате история «освобождается» от прошлого и будущего и тем самым увековечивается настоящее. Получается тот же эффект «конца истории», который у сторонников исторического прогресса достигается объявлением настоящего вершиной исторического прогресса.

Проблемность современности связана также с ее временным определением. Поскольку психологическим образом настоящее удержать или закрепить невозможно — оно мгновенно перетекает в прошлое, — ограничивать его приходится историческим образом. Очевидно, что при ценностном определении современности она должна начинаться с того момента, когда заявляют о себе определенные ценности. И если это — либеральные ценности, то следует вывод, что современность начинается с Просвещения или, может быть, с Реформации или Ренессанса, в зависимости от того, как исторически интерпретируется возникновение и утверждение этих ценностей.

Концепция модернизации противопоставляет современность традиции, традиционному обществу. И хотя поздние варианты этой концепции пытаются данное противопоставление смягчить, оно для теорий модернизации является базовым, исходным. Причем это противопоставление используется и сторонниками либерализма, и адептами традиционализма. Но оценивается ими современность, разумеется, по-разному: в одном случае — позитивно, в другом — негативно. В первом случае предполагается, что изменения, преобразования, динамизм в жизни человека и общества — хорошо, и это характеризует современность и отличает ее от традиционного общества, нацеленного на постоянство, устойчивость. Правда, возникает вопрос, как глубоко простираются социальные изменения, которые готовы принять сторонники либерализма, ведь что-то они намерены сохранить незыблемым. Во втором случае современность интерпретируется как пагубное забвение духовной традиции, идущей из прошлого и содержащей истинные ориентиры для человека, - забвение, которое приведет человечество к краху, при этом цивилизация, сформировавшаяся в Западной Европе в Новое время и распространившаяся по миру, рассматривается как аномальное явление. Именно таким образом противопоставлял традицию и современность Р. Генон[4]. У Освальда Шпенглера, интерпретировавшего историю как развитие локальных культур, утрата традиции представала симптомом умирания культуры и ее превращения в цивилизацию.

Большинство европейских философов Нового времени так или иначе выражали свое отношение к современности. Это и просветители, и Кант, и Гегель, и Маркс, и Кьеркегор, и Ницше, и многие другие мыслители. Одна из работ И. Г. Фихте озаглавлена им «Основные черты современной эпохи». Одна из работ К. Ясперса носит название «Духовная ситуация времени». Однако и Фихте, и Гегель, и Маркс исходили из представления о целой, завершенной истории (подобное представление создавали их концепции философии истории), и в этой целой истории они указывали место современности. То есть, их отношение к современности определялось пониманием места современности в целом истории, - а возможно, наоборот, их отношение к современности определяло и предлагаемую ими концепцию целостной истории. У Фихте отношение к современности было резко отрицательным. Он считал ее третьей и худшей из пяти выделяемых им эпох мировой истории человечества и называл ее эпохой «негативной свободы». У Гегеля современность представала исполнением цели мировой истории, состоящей в осознании Духом его свободы, и являла, таким образом, завершение мировой истории. У Маркса современность оказывалась кануном гибели капиталистической общественной формации и наступления коммунистической формации, которая мыслилась им как разрешение всех противоречий, с которыми была сопряжена прежняя история и, следовательно, как ее завершение и переход к принципиально иному состоянию человечества. Все концепции, создающие представление о целостной истории, реализуют ценностный подход к истории и, следовательно, к современности, потому что само представление о завершенной истории создается на основе каких-либо ценностей, которые, как предполагается, реализуются в истории (свобода, равенство, гуманизм, так или иначе понимаемая духовность и т. д.).

Другой (не ценностный) подход к современности выявляет ее как определенную историческую ситуацию. Таким образом определял современность, например, К. Ясперс. Но он акцентировал внимание на экзистенциальных проблемах человека, понимая историческую ситуацию как духовную ситуацию времени [5]. К. Ясперс, впрочем, осуществлял и ценностный подход к современности, поскольку он полагал возможным постижение истории в ее целостности (иррациональным образом) и вводил представление о трансцендентной цели истории. Концепция истории К. Ясперса характеризуется соединением утверждения об открытом характере истории, ее принципиальной незавершенности с признанием возможности и необходимости постижения истории в ее целостности.

Как мы отметили, большинство концепций философии истории продуцировали картину истории как целого и настоящее определяли путем указания его места в этом целостном историческом развертывании. Если же исходить из того, что человек, поскольку он всегда пребывает в незавершенной истории, не может видеть целого истории, то есть не может иметь знания о будущем, то в этом случае, очевидно, его знание о настоящем всегда будет находиться на феноменальном уровне. Под исторической ситуацией современности мы и будем понимать феноменальное знание о настоящем (а не знание о настоящем, которое возникает из мнимого постижения целого истории). Оно будет охватывать состояние «умов» людей современности, важнейшие их мотивации, состояние хозяйства, правящие элиты и их способы управления, важнейшие социальные противоречия и конфликты, те вызовы, с которыми сталкиваются сообщества людей и человечество в целом и ответы на эти вызовы, которые предлагаются и принимаются или не принимаются, расклад сил на международной арене и т. д. Это и будет историческая ситуация современности.

Историю можно представить как последовательный ряд сменяющихся исторических ситуаций. При этом к каждой исторической ситуации прошлого возможны два подхода. Один путь ведет из настоящего и предполагает оценку исторической ситуации прошлого исходя из представлений современности и на основе знания того, к чему эта ситуации привела в истории, во что она разрешилась. Другой путь предполагает выявление того, как историческая ситуация воспринималась в свое время ее современниками, какой они ее видели и как оценивали. Нет нужды пояснять, что между этими двумя восприятиями может быть коренное расхождение. Очевидно также, что в отношении исторической ситуации современности первый подход невозможен — она может оцениваться только своими современниками.

Определение современности как исторической ситуации предполагает ее привязку к определенному событию или событиям, которые явились переломными, обозначив переход от одной исторической ситуации к другой. С чего следует начать отсчет нынешней современности? Думается, что точкой отсчета должны быть распад СССР и социалистического лагеря. Изменения, связанные с этими событиями, затронули не только страны бывшего социалистического лагеря, они привели к новой конфигурации в мире, что отмечают все аналитики. Возникла иная историческая ситуация по сравнению с той, которая существовала после Второй мировой войны.

Представление о современности как исторической ситуации, сложившейся в современном мире, делает, однако, проблематичным понятие модернизации. Это понятие предполагает, что какие-то страны, порядки современны, а какие-то — нет, и при ценностном подходе можно точно сказать, какие порядки современны, а какие — нет. Но если мы поймем современность как историческую ситуацию, сложившуюся в современном мире, то все страны, оказавшие существенное влияние на формирование и развитие этой ситуации, следует признать современными, независимо от их порядков. Действительно, считать, скажем, Китай, который имеет такие высокие темпы экономического роста и явно выходит в мировые лидеры в экономике, не современной страной можно только исходя из определенных ценностей, которые не представлены или слабо выражены в жизни Китая. И Россия является современной страной, так как занимает значимое место в современной исторической ситуации, выступает крупным игроком в современной политической игре. И она играла бы более значимую роль и более уверенно, если бы располагала более мощным экономическим потенциалом. Понятие «модернизации» чрезвычайно расплывчато, под него можно подвести самые разные вещи, поэтому следовало бы меньше взывать к модернизации, но выдвигать и решать конкретные задачи в области экономики, управления, образования, военного дела и других областях жизни.

В настоящее время приходит осознание того, что заимствованные формы жизни на чужой культурной почве дают вовсе не те плоды, что на родной. Поэтому стали говорить о том, что модернизация не должна быть вестернизацией, что она должна учитывать особенности страны, в которой проводится, что «догоняющая модернизация» неэффективна, что есть не одна модернизация, а множество модернизаций, потому что в каждой стране она имеет свое направление…[6] Но какой смысл в таком случае вообще говорить о модернизации, а не просто о национальном развитии? Ведь «модернизация» по самому смыслу термина и смыслу концепции «модернизации» означает именно движение вдогонку, ориентацию на какой-то образец. А если нужно прокладывать свои пути развития, то это — просто развитие.

Мощный рывок в экономическом развитии, осуществленный Японией после Второй мировой войны и сделавший ее одной из наиболее развитых стран, основывался не на смене ею культурной идентичности (вестернизации японцев), а, напротив, на использовании своего национального своеобразия, особенностей менталитета японского народа. В частности, сыграли роль в экономическом развитии традиционные формы коллективности: семейной и общинной[7]. Китайский экономический прорыв, используя рыночные механизмы, опирается на политическую централизацию и на государственное экономическое регулирование, и на великоханьский национализм, и на конфуцианские нормы. Современный опыт быстрого экономического роста стран, не принадлежащих к Западному миру, заключается, по-видимому, в том, что они добиваются этого роста тогда, когда им удается использовать для нужд своего развития собственные ценности.

Современная историческая ситуация сменится какой-то новой ситуацией. Когда совершится этот переход, мы не знаем, возможно, мы в него уже вступили. К чему он приведет, кому и чему принадлежит ближайшее будущее? Верно отмечает В. М. Межуев: «Ситуация неопределенности, рождаемая этим переходом, как бы уравнивает всех в сознании своей «несовременности», заставляет усомниться в превосходстве любой идентичности, кем бы она ни была представлена на сегодняшний день»[8].

В новой исторической ситуации какие-то из нынешних больших государств усилятся, а какие-то ослабеют и, может быть, вовсе подвергнутся распаду. В этом смысле показателем эффективности любых внутренних преобразований в стране следует признать рост ее могущества и ее влияния на мировую жизнь. Альтернатива такова, что ты будешь или субъектом мировой политики, или ее объектом.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Об истории теорий модернизации см.: Лекция Крейга Калхуна «Теории модернизации и глобализации: кто и зачем их придумывал». 17.01.2006. [Электронный ресурс] // Сайт Института общественного проектирования (ИНОП). URL: http://www.inop.ru/files/calhoun.doc (дата обращения: 13.06.2011); Старостин Б. С. Проблема модернизации: история и современность // Модернизация и национальная культура. М., 1995. С. 8–21.

[2] Делаются попытки «приватизировать» и саму историю, и тот же Ф. Фукуяма объявлял «конец истории», поскольку ему казалось, что то, что является для него ценностно значимым, уже утвердилось в мире либо близко к своему утверждению и, значит, истории больше нечего делать, история заканчивается и разрешается в вечность.

[3] См.: Алфёров А. А. История в свете философии. Ростов-на-Дону, 2003. Гл. 2. § 6.

[4] См.: Генон Р. Кризис современного мира // Избранные произведения: Традиционные формы и космические циклы. Кризис современного мира. М., 2004.

[5] См.: Ясперс К. Духовная ситуация времени // К. Ясперс. Смысл и назначение истории. М., 1991. С. 288–419.

[6] См., например: Федотова В. Г. Новые тенденции в понимании модернизации // Электронный журнал «Новые исследования Тувы». 2009. № 1–2. URL: http://www.tuva.asia/journal/issue_1-2/92-tendencies.html (дата обращения: 13.06.2011).

[7] См.: Федотова В. Г., Колпаков В. А., Федотова Н. Н. Глобальный капитализм: три великие трансформации. М., 2008. Раздел 3. Гл. 4.

[8] Межуев В. М. Ценности современности в контексте модернизации и глобализации // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». № 1 2009 — Философия. Политология. URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2009/1/Mezhuev/ (дата обращения: 13.06.2011).

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Алфёров А. А. История в свете философии. Ростов-на-Дону, 2003.

Генон Р. Кризис современного мира // Избранные произведения: Традиционные формы и космические циклы. Кризис современного мира. М., 2004.

Лекция Крейга Калхуна «Теории модернизации и глобализации: кто и зачем их придумывал». 17.01.2006. [Электронный ресурс] // Сайт Института общественного проектирования (ИНОП). URL: http://www.inop.ru/files/calhoun.doc (дата обращения: 13.06.2011).

Межуев В. М. Ценности современности в контексте модернизации и глобализации // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». № 1 2009 — Философия. Политология. URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2009/1/Mezhuev/ (дата обращения: 13.06.2011).

Старостин Б. С. Проблема модернизации: история и современность // Модернизация и национальная культура. М., 1995. С. 8–21.

Федотова В. Г. Новые тенденции в понимании модернизации // Электронный журнал «Новые исследования Тувы». 2009. № 1–2. URL: http://www.tuva.asia/journal/issue_1-2/92-tendencies.html (дата обращения: 13.06.2011).

Федотова В. Г., Колпаков В. А., Федотова Н. Н. Глобальный капитализм: три великие трансформации. М., 2008.

Ясперс К. Духовная ситуация времени // К. Ясперс. Смысл и назначение истории. М., 1991. С. 288–419.

BIBLIOGRAPHY (TRANSLITERATION)

Alferov A. A. Istoriia v svete filosofii. Rostov-na-Donu, 2003.

Genon R. Krizis sovremennogo mira // Izbrannye proizvedeniia: Traditsionnye formy i kosmicheskie tsikly. Krizis sovremennogo mira. M., 2004.

Lektsiia Kreiga Kalkhuna «Teorii modernizatsii i globalizatsii: kto i zachem ikh pridumyval». 17.01.2006. [Elektronnyi resurs] // Sait Instituta obshchestvennogo proektirovaniia (INOP). URL: http://www.inop.ru/files/calhoun.doc (data obrashcheniia: 13.06.2011).

Mezhuev V. M. Tsennosti sovremennosti v kontekste modernizatsii i globalizatsii // Informatsionnyi gumanitarnyi portal «Znanie. Ponimanie. Umenie». № 1 2009 — Filosofiia. Politologiia. URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2009/1/Mezhuev/ (data obrashcheniia: 13.06.2011).

Starostin B. S. Problema modernizatsii: istoriia i sovremennost' // Modernizatsiia i natsional'naia kul'tura. M., 1995. S. 8–21.

Fedotova V. G. Novye tendentsii v ponimanii modernizatsii // Elektronnyi zhurnal «Novye issledovaniia Tuvy». 2009. № 1–2. URL: http://www.tuva.asia/journal/issue_1-2/92-tendencies.html (data obrashcheniia: 13.06.2011).

Fedotova V. G., Kolpakov V. A., Fedotova N. N. Global'nyi kapitalizm: tri velikie transformatsii. M., 2008.

Iaspers K. Dukhovnaia situatsiia vremeni // K. Iaspers. Smysl i naznachenie istorii. M., 1991. S. 288–419.

Алфёров Анатолий Александрович — доктор философских наук, профессор кафедры социальной философии Южного федерального университета.

Alferov Anatoly Aleksandrovich, Doctor of Science (philosophy), professor of the Social Philosophy Department at Southern Federal Unviersity.

E-mail: antal@list.ru

Библиограф. описание: Алфёров А. А. Современность: два среза понятия [Электронный ресурс] // Информационно-гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2011. № 3 (май — июнь). URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2011/3/Alferov_Modernity/ [архивировано в WebCite] (дата обращения: дд.мм.гггг).