Сложеникина Ю. В. Термин: живой как жизнь (почему термин может и должен иметь варианты)

Slozhenikina J. V. The Term: Real as Life (Why Term Can and Should Have Variants)

Аннотация ♦ Статья посвящена дискуссионному вопросу современной науки о терминах: допустимы ли семантические варианты терминов или специальные слова должны сохранять однозначность? В статье анализируются различные дискурсы употребления терминов, обусловливающие их семантическое варьирование.

Ключевые слова: термин, терминология, вариант термина, дефиниция, язык для специальных целей.

Abstract ♦ The article covers a debatable question of modern science about terms: whether semantic variants of terms are admissible or special words should keep unambiguity? In the article various discourses of the use of terms that cause their semantic variation are analyzed.

Keywords: term, terminology, term variant, definition, language for special purposes.

Термин в системно-семантическом плане характеризуется очевидной спецификой: 1) обязательной и непосредственной соотнесенность терминологического знака с понятием; 2) однозначностью или, по крайней мере, тенденцией к ней; 3) эмоционально-экспрессивной нейтральностью; 4) системностью. Несмотря на многолетнюю дискуссию по этим аспектам термина, в современной теории языков для специальных целей нет единства мнений, особенно в вопросах системных и внесистемных отношений специальных знаков, в том числе и вариативных.

В вопросе о сущности термина как языкового знака четко обозначились противопоставленные концепции. Первая по времени возникновения связана с именами Д. С. Лотте и последователями его школы С. И. Коршуновым, Г. Г. Самбуровой[1]. В современных публикациях данная точка зрения нашла, например, отражение в исследованиях С. П. Хижняка. Ученый пишет о том, что рассмотрение лингвистических характеристик терминологии показало, что существует определенная специфика в системной организации терминологии. Она заключается в ослаблении закона асимметрии языкового знака, что является общетерминологической тенденцией, и в отсутствии ряда системных оппозиций[2].

Данная позиция имеет сторонников и в зарубежном терминоведении. Выразителем идеи изоморфного устройства терминосистем является, например, В. Виллс, представитель западногерманской школы. Анализируя особенности терминологии науки и техники, ученый отмечает, что профессиональный язык черпает свою функциональную релевантность из однозначной соотносительности между понятийной сущностью и языковой реализацией. С целью точности способа выражения профессиональный язык в принципе не имеет синонимов. Терминологические дублеты нежелательны, потому что они противоречат постулату соответствия один к одному между внеязыковой понятийной сущностью и языковыми наименованиями. Профессиональный язык приближается, таким образом, к статусу идеального языка[3].

В отечественной науке основные положения «изоморфной теории» были сформулированы С. И. Коршуновым и Г. Г. Самбуровой в «Кратком методическом пособии по разработке и упорядочению научно-технической терминологии»[4]. Поскольку эта работа была призвана выработать практические рекомендации образования терминов по оптимальным моделям, однозначному употреблению и пониманию специальных знаков, она отличается некоторой прямолинейностью и консервативностью в оценке языкового материала. Ученые уходят от признания и теоретического осмысления возможности специального знака выражать несколько понятий и, наоборот, одному понятию иметь несколько форм выражения. По их убеждению, термины должны применяться в неизменном виде. Любые отклонения от принципа изоморфизма между системой понятий и совокупностью знаков в терминологии рассматриваются в методическом пособии как негативные и подлежащие устранению.

Гипертрофируя сознательный фактор в создании и упорядочении терминов, авторы методического пособия игнорируют языковую основу любого специального слова, как бы выводят его за пределы естественного языка и действия общих законов языкового развития. В том числе, не учитывается и фактор вариативности, признаваемый в науке универсальным свойством любой языковой системы.

Подобные взгляды на термин были выражены Е. Н. Толикиной[5]. В целом точку зрения этих ученых можно назвать идеалистической: очевидно, изоморфные терминосистемы представляли бы собой идеальный инструмент языка-описания, однако исследовательские работы, связанные с изучением конкретных терминообластей, не подтверждают фактов существования подобных терминологий. Более того, подобная позиция в принципе игнорирует идею историзма в развитии языка.

Разделяемая нами позиция связана с признанием терминологической вариативности объективным состоянием системы специальных знаков. Она оформилась только в последние десятилетия ХХ века. Переход к структурно-функциональным методам изучения сделал термин открытым для многих принципиально новых идей, а среди сущностных свойств термина учеными стали называться такие качества, как процессуальность, динамизм, противоречивость, способность к формально-семантическому варьированию.

Фундаментальное противопоставление языка и речи находит выражение в вариативных процессах, обусловленных, например, наличием авторской концептуальной составляющей в значении слова: при достаточной объективности дефиниции ученый может актуализировать те признаки специального понятия, которые представляются ему наиболее значимыми. Так, во введении в терминологию предмета «древнерусская литература» автор учебного пособия размышляет о соотношении терминов литература, книжность, словесность.

В концептуальной парадигме терминов, по Л. Левшун, на одном полюсе художественного творчества находится словесность (или книжность) как сокровищница божественной мудрости, на другом — литература, актуализирующая собственно писательское (выдуманное) начало. Такое авторское понимание проблемы приводит к возникновению противопоставленных значений терминов, хотя в синонимике русского языка термины литература и словесность квалифицируются как тождественные по значению.

Терминологическая вариантность бывает обусловленной различным уровнем компетенции носителей специального знания и разными методологическими ориентирами отдельных ученых или научных школ, которые они представляют. Поэтому возможно употребление термина в значении, в котором его еще никто не употреблял — в таком случае актуализируется категория смысла, личностного отношения человека к научной действительности. Индивидуальные обертоны значения привносят в устойчивую семантику терминов иные оттенки. Например, на современном этапе одним из актуальных направлений в языкознании стало изучение дискурса. Трактовка этого понятия значительно изменялась в течение последних десятилетий. Э. Бенвенист обозначил словом дискурс речь в качестве собственности говорящего. Т. ванн Дейк понимал его как актуализированный текст (в отличие от текста как формальной грамматической структуры). А. Е. Супрун называет дискурсом сверхфразовое единство. З. Харрис понимает данный термин как связную речь. К. Пайк — как результат процесса взаимодействия в социокультурном контексте. С точки зрения логико-философского определения Ю. С. Степанова, дискурс — это язык в языке, но представленный в виде особой социальной данности. Дискурс существует как тексты, за которыми встает своя особая грамматика, лексикон, правила словоупотребления и синтаксиса, особая семантика. Это — возможный (альтернативный) мир, лучше сказать, уточняет Ю. С. Степанов, один из возможных миров. Н. Д. Арутюнова называет дискурсом связный текст в совокупности с экстралингвистическими факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания. Дискурс, по Н. Д. Арутюновой, — это речь, погруженная в жизнь. По когнитивно-лингвистическому определению Е. С. Кубряковой, понятие дискурса может быть применимо только в динамическом аспекте, тесно взаимодействуя с социальными и культурологическими параметрами, как-то: место, время, задачи, стоящие перед говорящими, и т. п. С ее позиций, дискурс — это прежде всего событие когнитивное, то есть имеющее дело с передачей знаний или запросом о знаниях, с новой переработкой знания и т. д.

В зафиксированных определениях дискурса можно усмотреть, кроме лингвистического, философский и когнитивный аспекты. Именно они обусловливают вариативность дефиниций термина дискурс в метаязыке лингвистики, так как термин языкознания по-разному осмысливается в соответствии с методологическими основами научного исследования того или иного ученого. Метаязыковая система оказывается методологически зависимой от целей построения концептуальной сетки, поскольку, учитывая соотнесенность терминов с системой понятий, нужно понимать, что не существует единственной системы понятий, что терминология любой науки отражает разные теории и концепции. Точнее сказать, современная наука оперирует не понятиями, а теоретическими объектами, которых в пределах одного понятия может быть несколько в зависимости от аспектов рассмотрения. С точки зрения определения концепта дискурс, можно констатировать, что одно и то же понятие описывается несколькими теориями, а значит, и само это понятие свойственно нескольким терминосистемам.

Термин, имеющий дефиницию, позволяет оперировать им как элементом научного познания. Поэтому специальное слово может и должно подвергаться изменениям в связи с процессом постоянного развития науки и техники. В этом контексте правомерны представления о принципиальной неполноте любой дефиниции, зависимой от роста информационной емкости термина. Само движение науки создает условия для семантической вариантности терминов. Способность специального слова изменять объем своего значения позволяет дефиниции развиваться и подниматься до высоты современного научного осмысления того или иного концепта. Ср. в терминологии новой научной дисциплины «Теория и практика коммуникации» в настоящее время происходит переосмысление и дифференциация понятий общение и коммуникация. Понятие общение приобрело смыслы, связанные с процессом обмена мыслями и чувствами между людьми с помощью вербальных средств, оно ассоциируется прежде всего со словесным, контактным, чаще всего, неформальным взаимодействием. А разнообразие коммуникативных средств (вербальных, невербальных и других) стало применяться для социально обусловленного целенаправленного обмена информацией в условиях как межличностного, так и массового общения — такие представления постепенно закрепляются за термином коммуникация.

С точки зрения объема терминируемых понятий, предпочтение отдается лексеме коммуникация (далее О — общение, К — коммуникация). Ср. О. вербальное — К. вербальная и невербальная; О. контактное — К. контактная и дистантная; О. ограничено во времени и в пространстве — К. безгранична; О. не пользуется средствами активизации — К. может быть активизирована с помощью средств массовой информации; О. связано в основном с обсуждением бытовых тем — К. передает любой объем и тип информации; О., как правило, неформально — у. К. нет ограничений по типу отношений между коммуникантами.

На современном этапе происходит стихийная семантическая и синтагматическая дифференциация терминологических вариантов этой научной и учебной дисциплины. Так, базовый термин коммуникация стал производным для терминов-вариантов коммуникативный и коммуникационный. С точки зрения оттенков значения этих единиц, в интерпретации и исследовании терминов коммуникационный и коммуникативный исходным для применения терминологического аппарата должно являться рассмотрении коммуникации либо как структуры и системы, либо как процесса. При рассмотрении коммуникации как структуры лучше обращаться к термину коммуникационный, в случае же, если мы рассматриваем понятие коммуникация как процесс, то, очевидно, будет более правильным говорить о коммуникативных связях и отношениях.

В последнее время наблюдается постепенная дифференциация данных терминов и в синтагматическом плане: имя прилагательное коммуникативный сочетается с такими существительными, как: акт, аргумент, блок, вариант, воздействие, действие, диапазон, доминанта, жест, замысел, императив, комплекс, компонент, контекст, контроль, конфликт, курс, менеджмент, метод, механизм, модель, навык, нагрузка, портрет, поток, проект, процесс, ресурс, синтаксис, система, статус, стимул, структура, сущность, сфера, тест, тип, тренинг, тупик, уровень, участник, формат, функция, элемент, этикет, и нек. др. Это в большинстве случаев существительные с абстрактным, отвлеченным значением. А имя прилагательное коммуникационный в модели атрибутивных словосочетаний сочетается с существительными: адаптер, анализатор, бизнес, воздействие, интерфейс, кабель, канал, комбайн, консорциум, контроллер, коридор, менеджер, модуль, объект, порт, портал, протокол, процессор, пульт, путь, раздел, сайт, семинар, сервер, сервис, софт, спутник, туннель, узел, услуги, центр, цикл, чип, шкаф, шнур. Это большей частью либо общелитературные слова с конкретным значением, либо термины, относящиеся к концепту «информационные технологии».

Терминологическая номинация стремится к квалификации терминируемого концепта с опорой на его интегральные признаки. Некогда врачом Альпортом было описано заболевание почек, которое и назвали по имени его первого исследователя синдромом Альпорта. С течением времени, когда удалось выяснить этиологию заболевания, вызываемого дефектным геном в Х-хромосоме, болезнь получила иное наименование — наследственный нефрит. Новое название не только определяет его принадлежность к тематической группе «нефрология», не только квалифицирует саму патологию как воспалительный процесс, но и содержит указание на врожденный (не приобретенный) характер болезни. Кстати, и само родовое понятие нефрит (от греч. nephros — «почка») пришло на смену эпонимическому термину Брайтова болезнь, восходящему к имени английского врача З. Брайта, впервые установившего связи между отдельными клиническими проявлениями нефрологических болезней и механизмами их возникновений.

В подобных переименованиях происходит перераспределение сем, составляющих основу номинации. В отыменном названии роль интегральной семы временно приобретает периферийный компонент, характеризующий не сами сущностные свойства понятия, а экстралингвистические (антропонимические) признаки его становления и изучения. Впоследствии по мере накопления эмпирического материала происходит переоценка семантических черт именуемого понятия, которая имеет следствием перегруппировку интегральных и дифференциальных сем. В результате вторичная номинация строится уже с учетом классификационных, родовых признаков исследуемого явления.

Соотношение и взаимообусловленность языка и мышления, с точки зрения вариантности, может реализовываться как возможность различной категоризации действительности. Результаты когниции закрепляются в языке в виде наиболее общих наивных представлений и как научное знание, вторичное осмысление действительности. Вариативные преобразования, происходящие в терминологической лексике, особенно наглядно видны при анализе сравнительно молодых терминообластей, например авиационной. Авиационная терминология первоначально отражала наивный тип мышления, выразившийся в преобладании метафорических наименований. Результатом речемыслительной деятельности первых авиастроителей стали специальные наименования типа тело аэроплана, туловище аэроплана, ферма аэроплана, для обозначения фюзеляжа; крыльчатая машина, летучая барка, аэро-карета — для самолета.

Таким образом, научная речь представляет собой один из регистров современного русского литературного языка. В сравнении с другими областями функционирования он обладает присущими только ему одному признаками, связанными с решением специфических задач профессиональной коммуникации. Функциональный подход к описанию терминологических единиц учитывает дискурсивные условия их употребления, анализ реальной семантики терминов и их вариантов в научной речи. Существование терминологической вариантности может и должно быть объяснено через обращение к прагматическим функциям научной речи, условиям ее протекания, способам аккумуляции и конденсации научного знания в специальных текстах.

Очевидно, что не существует какой-то общей статичной модели употребления научного языка в целом и терминологии в частности. Каждый специальный текст существует в реальном времени и пространстве, адресован определенной категории реципиентов, отражает индивидуальную научную и языковую компетенцию говорящего, зависит от степени овладения знанием (открытие ли это или новая переработка уже известной теории), от типа кодируемой информации и др. Вариантность, таким образом, есть отражение динамической модели языка. Терминология — это особая социальная данность, так сказать, «язык в языке», в котором действуют специфические правила словоупотребления, вариантных замен, свои этика и правила научного изложения.

[1] Лотте Д. С. Некоторые принципиальные вопросы отбора и построения научно-технических терминов. М. ; Л., 1941. Он же. Основы построения научно-технической терминологии. М. : АН СССР, 1961; Краткое методическое пособие по разработке и упорядочению научно-технической терминологии / Отв. ред. чл.-кор. АН СССР В. И. Сифоров. М., 1979.

[2] Хижняк С. П. Специфика проявления терминологичности в языке (на материале русской юридической терминологии) // Лингвистические проблемы формирования и развития отраслевой терминологии. Саратов, 1999. С. 5.

[3] Wills W. Fachsprache und Übersetzung // Terminologie als angewandte Sprachwissenschaft. München ; New York ; London ; Paris, 1979.

[4] Краткое методическое пособие по разработке и упорядочению научно-технической терминологии / отв. ред. чл.-кор. АН СССР В. И. Сифоров. М., 1979.

[5] Толикина Е. Н. Некоторые лингвистические проблемы изучения термина // Лингвистические проблемы научно-технической терминологии. М., 1970.

[6] Левшун Л. История восточнославянского книжного слова XI–XVII веков. Минск, 2001. С. 6–7.

Краткое методическое пособие по разработке и упорядочению научно-технической терминологии / отв. ред. чл.-кор. АН СССР В. И. Сифоров. М., 1979.

Левшун Л. История восточнославянского книжного слова XI–XVII веков. Минск, 2001. С. 6–7.

Лотте Д. С. Некоторые принципиальные вопросы отбора и построения научно-технических терминов. М. ; Л., 1941.

Лотте Д. С. Основы построения научно-технической терминологии. М. : АН СССР, 1961.

Толикина Е. Н. Некоторые лингвистические проблемы изучения термина // Лингвистические проблемы научно-технической терминологии. М., 1970.

Хижняк С. П. Специфика проявления терминологичности в языке (на материале русской юридической терминологии) // Лингвистические проблемы формирования и развития отраслевой терминологии. Саратов, 1999.

Wills W. Fachsprache und Übersetzung // Terminologie als angewandte Sprachwissenschaft. München ; New York ; London ; Paris, 1979.

Сложеникина Юлия Владимировна — доктор филологических наук, профессор Самарского государственного технического университета. Тел.: +7 (846) 278-43-81.

Slozhenikina Julia Vladimirovna, Doctor of Philology, Professor, Samara State Technical University. Tel.: +7 (846) 278-43-81.