Шендрик А. И. Информационное общество и его культура: противоречия становления и развития

Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ № 09-03-0053а.

УДК 008

Shendrik A. I. Information Society and Its Culture: Contradictions of Formation and Development

Аннотация ♦ В статье показано, что информационное общество, несмотря на прогрессивные технологии и новационный строй системы, является достаточно противоречивым. Эти противоречия проявляются в том, что технологические возможности этого типа общества и те возможности, которые связаны с развитием социальной и культурной сферы, в известной мере, расходятся.

Ключевые слова: информационное общество, стиль жизни, технологии, ценности, постиндустриальное общество.

Abstract ♦ The article shows that information society, in spite of progressive technologies and innovative structure of the system, is considerably contradictory. These contradictions appear as technological opportunities of this type of society to a certain extent differ from the opportunities that are related to the development of social and cultural sphere.

Keywords: information society, life style, technologies, values, postindustrial society.

Тот факт, что тип социума, который сложился в послевоенные десятилетия в ряде стран мира, успешно решивших ряд важнейших задач (модернизации экономики, создания эффективно действующих институтов демократии, обеспечения высокого уровня жизни значительной части своих граждан) коренным образом отличается от типов социума, существовавших в предыдущие исторические эпохи, относится к числу очевидных фактов, которые не могут быть поставлены под сомнение.

В странах, называемых высокоразвитыми, люди живут другой жизнью, ни в малой степени не напоминающей жизнь коренного населения, например, Южной и Центральной Африки, островов Тихого океана или полуострова Индостан. Их стиль жизни, тип питания, формы проведения досуга и т. д. коренным образом отличаются от стиля жизни, типа питания, форм проведения досуга тех, кто является гражданами стран так называемого «третьего мира». Но главное отличие тех, кто является носителем ценностей культуры западной, «атлантической цивилизации» от тех, кто не является таковыми, состоит в том, что первые используют принципиально иные средства коммуникации и владеют значительно большим объемом информации, получаемой из разнообразных источников, что позволяет им не только более эффективно осваивать окружающую их природную и социальную среду, но и успешно решать задачи личного самосовершенствования, профессионального роста, повышения социально статуса, удовлетворения разнообразных материальных и духовных потребностей. Все это становится возможным только в условиях информационного общества, которое в своих основных чертах сложилось в послевоенный период в ряде стран Западной Европы, Северной Америки и Тихо-азиатского региона, в частности, Великобританию, Францию Германию, США. Японию, которые с полным основанием могут быть отнесены к странам «первого мира».

Вопрос о том, что такое информационное общество, какая культура формируется в его рамках, относится к числу тех, которые интенсивно обсуждаются представителями различных отраслей знаний, как на Западе, так и на Востоке.

Об информационном обществе сегодня написано множество работ, однако, как показывает анализ, обсуждение проблем информационного общества в основном ведется пока на уровне философской публицистики, чем строгого теоретического осмысления.

Не считая возможным критически анализировать существующие точки зрения, отметим, что большинство как западных, так и отечественных авторов под информационным обществом понимают общество, которое возникает на следующем за постиндустриальным обществом этапе развития социальной системы, где происходят коренные перемены в производстве, потреблении и распространении информации, которые, в свою очередь, ведут к коренным изменениям во всех сферах общественной жизни, трансформируя ту систему связей и отношений, которая сложилась на этапе постиндустриального развития.

Принимая в целом подобный подход к информационному обществу, отметим, что расхождение в позициях различных авторов наиболее полно проявляется тогда, когда они начинают рассуждать о частностях принципиального порядка, стремясь выяснить, например, соотношение между различными отрядами работающих в информационном обществе.

Если говорить о тех специфических особенностях, которые отличают информационное общество от всех остальных, то к их числу, думается, относится, прежде всего, возникновение принципиально нового типа экономики. Переход к подобному типу экономики, по мнению Кастельса, может быть приравнен к величайшему перевороту, который когда-либо происходил в жизни человечества. Он не идет ни в какое сравнение с переходом от сельскохозяйственной к индустриальной экономике и даже от индустриальной экономики к экономике услуг, который произошел относительно недавно, и который привел коренным переменам в жизни как минимум четверти населения Земли, проживающего в странах так называемого «золотого миллиарда». Новая экономика возникает, по Кастельсу, как результат использования в максимальной степени новых информационных технологий и новых методов управления, коренным образом отличающихся от тех, которые в свое время применяли Тайлор, Файоль, Форд, Кейнс, заложившие основы современного менеджмента. «Информациональная экономика, — как пишет Кастельс, — это подмножество индустриальной. Она заключается в глубоком улучшении технологии и использовании знаний и информации во всех процессах материального производства и распределения на основании гигантского скачка вперед, в размахе и возможностях сис­темы обращения» (Кастельс, 2000: 106).

Эта экономика является экономикой интегрального типа. Если в экономиках другого типа могли существовать (и достаточно долго — десятилетия и века) различные экономические уклады, то в обществе с информациональной экономикой это невозможно. Такова ее первая отличительная черта.

Другой отличительно чертой этой экономики является то, что она суть глобальная экономика, которая представляет собой исторически новую реальность, отличную от мировой экономики. Согласно Ф. Броделю и И. Валлерстайну, под мировой экономикой понимается такая система, где процесс накопления капитала происходит по всему миру. Подобный тип экономики существует на Западе, по крайней мере с XVI века. Глобальная же экономика представляет со­бой нечто другое: это экономика, способная работать как единая система в режиме реального времени в масштабе всей планеты. Глобальность присутствует во всех основных процессах и элементах экономичес­кой системы. Впервые в истории управление капиталом осуществляется непрерывно на глобальных финансовых рынках, работающих в режиме реального времени: каждую секунду в электронном режиме по всему миру осуществляются сделки на миллиарды долларов. Новые технологии позволяют за очень короткое время переводить капитал из одной экономики в другую, так что капитал, а, следовательно, сбережения и инвестиции, взаимосвязаны по всему миру, от банков и пенсионных фондов до фондовых и валютных бирж. А так как валюты взаимозависи­мы, то и экономики стран тоже взаимосвязаны между собой. Несмотря на то, что основ­ные корпоративные центры предоставляют персонал и оборудование для управления постоянно усложняющейся финансовой сетью, на самом деле именно в информацион­ных сетях, соединяющих эти центры, реально проходят операции, связанные с капита­лом. Потоки капиталов становятся глобальными и в то же время все более независимыми от функционирования других отраслей экономики. Говоря другими словами, финансовый капитал становится лидером и оказывает определяющее воздействие на капитал торгово-промышленный.

Следует отметить, что в рамках подобной экономики рынки труда по существу, не являются глобальными, за исключением небольшого, но растущего сегмента профессионалов и ученых. Однако труд можно счи­тать глобальным ресурсом, ибо: во-первых, фирмы могут выбрать свое местоположение в разных местах по всему миру, с тем, чтобы найти трудовые ре­сурсы в зависимости от навыков, издержек или социальных условий; во-вторых, они могут в любом месте привлечь к себе высококвалифицированных работников отовсюду, и они их получат, если предложат хорошую оплату и условия труда; наконец; в третьих, люди по собствен­ной инициативе могут войти на любой рынок из любой точки мира, гонимые из дома нуждой, войнами или движимые заботой о своих детях. Труд иммигрантов может исполь­зоваться в любой точке планеты, где есть рабочие места, но его мобильность ограничена строгим иммиграционным контролем.

Глобальными являются также рынки товаров и услуг. Хотя многими странами и проводится политика протекционизма и ограничение свободной торговли, тем не менее, это не может воспрепятствовать рынку функционировать в глобальном масштабе. Это не означает, что все фирмы продают продукцию повсеместно в мире, но предполагает, что стратегической целью небольшой или крупной фирмы является продажа продукции везде в мире, будь то напрямую или путем подключения к сетям, действующим на мировом рынке. И действительно, во многом благодаря новым коммуникациям и транспортным технологиям существуют каналы и возможности для фирм продавать продукцию повсеместно.

Появление глобальной экономики свя­зано с изменением методов управлением процессами производства и распределения, а также с производством как таковым. Доминирующие сегменты внутри большинства экономических секторов (будь то производство товаров или услуг) имеют в мировом масштабе собственные операционные процедуры, формируя «глобальную сеть». Такая сеть не только по форме соответствует глобальной корпора­ции, получающей материалы из разных источников по всему миру. Новая производственная система основана на стратегических альянсах и сотрудничестве по временным проектам между корпорациями, децентрализованными частями крупных компаний, малыми и сред­ними предприятиями, объединенными в сети между собой или с крупными корпорациями. Гарантом успеха управленческой стратегии в такой структуре является позиционирование фирмы (или конкретного производственного проекта) внутри сети так, чтобы получить конкурентное преимущество для данной конкретной позиции. Таким образом, структура самовоспроизводится и расширяется по мере того, как развивается конкуренция, в конечном счете, усиливая глобальные характеристики экономики в целом.

Для работы в условиях изменчивой геометрии производства и системы распределения фирме необходима очень гибкая форма управления, основанная как на гибкости самой фирмы, так и на доступе к необходимым коммуникациям и производственным техноло­гиям. Например, для использования деталей, произведенных в отдаленных уголках планеты, при сборке единого продукта, с одной стороны, необходимо использовать микроэлектронные технологии для контроля качества деталей, которые должны в точности соответствовать всем установленным критериям, а с другой стороны, необходимо использовать гибкие компьютерные технологии, позволяющие заводу изменять темпы производства и различные характеристики продукта в зависимости от конкретного заказа. Кроме того, успех управления запасами будет зависеть от работы соответст­вующей сети поставщиков, которые теперь благодаря новым информационным техноло­гиям могут корректировать спрос и предложение мгновенно.

Характерной чертой информациональной экономики является особый тип взаимодействия между исторически сложившимися общественными институтами и глобальными экономическими агентами. Если в индустриальном обществе корпорации не оказывали или оказывали минимальное влияние на процесс функционирования государственных структур, то транснациональные корпорации, являющиеся главными субъектами экономической жизни сегодня, самым непосредственным образом воздействуют на формирование внутренней и внешней политик государств, на законотворческий процесс и политическую жизнь общества. И хотя роль государства в регулировании процессов в экономике пока остается достаточно большой (например, концерн «Фольксваген» в соответствии с рекомендациями немецкого правительства значительную долю своих инвестиций в 1990-е гг. осуществлял на территории бывшей ГДР, способствуя решению задачи создания объединенной Германии, а американские корпорации, в частности, IBM в тех случаях, когда речь шла об отказе от некоторых технологий или ограничении торговли с отдельными странами в соответствии с американской внешней политикой строго следовали инструкциям своего правительства (иногда вопреки своим желаниям)), тем не менее, есть весомые основания утверждать, что информационном обществе наметившаяся тенденция будет закономерностью.

Характерной чертой информациональной экономики является ее высокая динамичность и нестабильность с точки зрения собственных границ. В то время как основные сегменты экономики всех стран связаны в глобальную сеть, отдельные части стран, регионы, экономические сектора и местные сообщества отключены от процессов накопления и потребления информациональной экономики, что ведет к воспроизводству напряженности между отдельными странами и регионами мира, к расширению зоны противоречий, которые существуют между богатым Севером и бедным Югом, процветающим Западом и стремительно деградирующим Востоком.

Наконец, новая экономика характеризуется своей взаимозависимостью, своей асимметрией, своей регионализацией, растущей диверсификацией в каждом регионе, своей избирательной включенностью, своей исключающей сегментацией, своей необычайно изменчивой геометрией, которая ведет к изменению исторически сложившейся экономической географии.

Но информационное общество, по мысли М. Кастельса, отличается не только своей экономикой, которая является экономикой особого типа, не имеющей аналогов, но и новой системой связей и отношений, которые складываются не только в сфере производства, но и во всех остальных сферах жизни общества. Информационное общество — это общество сетевых структур, децентрализованного управления, новых организационных стратегий, которые возникают как результат поиска альтернативных решений учеными и менеджерами, осознавшими тот факт, что возможности системы массового производства исчерпаны, и будущее — за так называем «гибким производством», способным быстрее реагировать на изменение спроса, учитывать перемены, происходящие в потребностях вкусах покупателей. Эта система связей и отношений возникла тогда, когда спрос сделался непредсказуемым ни по количеству, ни по качеству; когда рын­ки во всем мире диверсифицировались и вследствие этого стали с трудом поддаваться контролю; когда темп технологических изменений сделал устаревшим узкоспециализи­рованное производственное оборудование, а система массового производства стала слишком жесткой и дорогой для новой экономики. Ответом на обозначившийся вызов стала гибкая производственная система, которая возникла в индустриальных районах Северной Италии, где производство еще середины 1970-х гг. приспосабливается к непрестанным переменам, не претендуя на контроль над рынком товаров. Изменение типа производства потребовало изменение типа управления и организационных форм. Место крупной корпорации как главного экономического агента заняла средняя и малая фирма, обладающая уникальной способностью к выживанию, являющаяся источником инноваций и новых рабочих мест. Следствием возникновения новой организационной структуры стало появление так называемых «горизонтальных корпораций», которые характеризуются: а) организацией, строящейся вокруг процесса, а не задачи; б) плоской иерархией; в) командным менеджментом; г) измерением резуль­татов по удовлетворенности покупателя; д) вознаграждением, основанным на результатах работы команды; е) максимизацией контактов с поставщиками и покупателями; ж) информи­рованием, обучением и переподготовкой сотрудников на всех уровнях. Эти корпорации суть сетевые структуры, где управление децентрализовано, где производство подстраивается под потребителя, где каждая из экономических единиц, составляющих «горизонтальную корпорацию» обладает автономией в такой степени, что позволяет себе даже конкурировать другой структурной единицей, хотя и в рамках общей стратегии развития корпорации. Сети есть фундаментальный материал, из которого новые организации строятся и будут строиться. И они способны формироваться и распространяться, образно говоря, не только по главным улицам, но и глухим переулкам глобальной экономики, поскольку они опираются на информацион­ную мощь, предоставляемую новой технологической парадигмой.

Т. е.в первом приближении можно характеризовать информационное общество как общество сетевых структур, децентрализованного управления, новых ор­ганизационных стратегий, которые возникают как результат поиска альтернативных решений учеными и менеджерами, осознавшими тот факт, что возможности системы массового производства исчерпаны, и будущее за так называем «гибким производством», способным быстро реагировать на изменение спроса, учитывать перемены, происходящие в потребностях вкусах покупателей.

Эта система связей и отношений складывается тогда, когда спрос сделался непредсказуемым ни по количеству, ни по качеству; когда рынки во всем мире диверсифицирова­лись и вследствие этого стали с трудом поддаваться кон­тролю; когда темп технологических изменений сделал уста­ревшим узкоспециализированное производственное обору­дование, а система массового производства стала слишком жесткой и дорогой для новой экономики.

Но информационное общество отличается не только своей экономикой, которая является уникальным феноменом. Есть еще ряд черт, которые характеризуют информационное общество как систему.

Первое. Сегодня очевидно, что культура общества, которое грядет, будет культурой, где окончательно закрепится то соотношение между народной, элитарной и массовой культурой, которое наметилось еще в конце 30-х гг. ХХ столетия и которое были зафиксировано в классических трудах Н. А. Бердяева «Философия неравенства» и в трудах Х. Ортеги-и-Гассета «Восстание масс», «Дегуманизация искусства», «Размышления о Дон Кихоте» и других, где было показано, что массовая культура постепенно становится доминирующим типом культуры в современном западном обществе, что она стремительно расширяет ареал своего влияния, в полном смысле подавляя народную культуру и существенно деформируя элитарную. Обладая исключительно высокой степенью адаптивности, опираясь на мощь средств массовой коммуникации, массовая культура за последние десятилетия стала культурой миллионов, которые свято убеждены, что приобщение к миру масскульта и есть приобщение к миру Культуры, что овладеть мировым культурным наследием возможно, читая журналы в глянцевых обложках типа «Она», «Он» или «Караван», посещая презентации или тусовки музыкальной, театральной и кинематографической богемы.

ВТОРОЕ. Очевидно и то, что это будет культура, базирующаяся на ценностях культуры западной цивилизации. Хотя сегодня национальными правительствами, международными и национальными общественными организациями, в том числе и ЮНЕСКО, а также отдельными энтузиастами и прилагаются титанические усилия для сохранения многообразия культурных миров, тем не следует признать, что процесс американизации национальных культур, начавшийся после Второй мировой войны, получив новый импульс в связи с превращением США в единственную сверхдержаву, располагающую не только военными, техническими, но и интеллектуальными ресурсами, способную осуществлять массированную экспансию своих культурных ценностей и своего образа жизни, нарастает, что вызывает закономерную тревогу у тех, кто понимает, что возникновение монокультурного мира будет означать начало конца человеческой цивилизации, ибо исчезнут предпосылки для поиска вариантов альтернативного развития.

ТРЕТЬЕ. Нет сомнения и в том, что большинство тех, кто будет жить в «информационном обществе», будут обладать так называемой «мозаичной культурой», основные черты которой были раскрыты А. Молем в его широко известной книге «Социодинамика культуры», где он показал, что под влиянием средств массовой коммуникации и превращения их в основной источник информации для миллионов, формируется особый социальный тип личности с «расщепленным» сознанием, с искаженным мировосприятием, деформированной шкалой ценностей. Отличительной характеристикой этого типа личности является то, что он познает окру­жающий мир по законам случая, через множество проб и ошибок. «Совокупность его знаний определяется статистически; он черпает их из жизни, из газет, из сведений, добытых по мере надобности. Лишь накопив определенный объем информации, он начинает обнаружи­вать скрытые в ней структуры. Он идет от случайного к случай­ному, но порой это случайное оказывается существенным» (Моль, 1973: 44).

Этот человек обладает культурой особого типа, которая возникает под воздействием хаоти­ческого потока сообщений, который обрушивается на индивида из всех источников информации. «Экран знаний» в «мозаичной» культуре больше похож на волок­нистое образование или на войлок: «знания складываются из раз­розненных обрывков, связанных простыми, чисто случайными отно­шениями близости по времени усвоения, по созвучию или ассоциа­ции идей. Эти обрывки не образуют структуры, но они обладают силой сцепления, которая не хуже старых логических связей при­дает «экрану знаний» определенную плотность, компактность, не­ меньшую, чем у «тканеобразного» экрана гуманитарного образова­ния» (Моль, 44). В этой культуре нет «точек отсчета», мало подлинно общих понятий, но зато много понятий, обладающих большой весо­мостью (опорные идеи, ключевые слова и т. п.)

Как показывает практика и результаты многочисленных социологических исследований, выполненных за последние годы, сегодня значительная часть тех, кто проживает в странах «золотого миллиарда», обладают культурой подобного типа и можно предположить, что их доля будет увеличиваться по мере того, как будет деградировать сложившаяся система образования и будет возрастать роль СМИ как основного канала передачи информации и приобщения к культурному наследию.

ЧЕТВЕРТОЕ Очевидно также и то, что в информационном обществе культурное неравенство различных групп станет еще более глубоким и ярко выраженным. Уже сегодня ясно, что уровень культурного развития человека определяется не столько тем, какое учебное заведение он окончил и даже не тем, в какой семье он родился и кем он является по социальному положению, а, прежде всего, тем, имеет или нет он доступ к основным источникам информации, есть ли у него возможность беспрепятственно получать сведения о том, что происходит в мире и в стране, в науке и искусстве, в политике и экономике.

В «информационном обществе» явно произойдет разделение членов общества на тех, кто имеет доступ к информации и тех, кто его лишен в силу тех или иных причин. Первые постепенно превратятся в элиту общества, вторые — в аутсайдеров со всеми вытекающими из этого последствиями.

ПЯТОЕ. Нет сомнения и в том, что основным средством связи и источником информации станет в «информационном обществе» Интернет. Изменение статуса Интернета будет сопровождаться широким распространением принципиально новых художественно-творческих практик; изменениями в системе функций традиционных институтов культуры, таких как библиотеки, музеи, картинные галереи, вузы, средние и специальные образовательные учреждения; расширением и углублением процесса коммуникативного взаимодействия; изменением «конфигурации информационного поля», окружающего современного человека; коренными переменами в его духовном облике.

О том, что подобные утверждения не относятся к числу досужих суждений, говорят следующие факты.

Как известно, Интернет возник в разгар «холодной» войны. Среди ряда причин, которые привели к созданию Интернета, прежде всего, следует назвать потребность в создании системы, позволяющей сохранять возможность управления государством и его вооруженными силами в том случае, если в результате атомной бомбардировки будет выведен из строя центральный командный пункт. Эта идея, в первую очередь, воодушевляла тех, кто создавал в конце 1950-х — начале 1960-х гг. сеть ARPANET, объединяющую компьютеры, задействованные на объектах Министерства обороны США. Сеть ARPANET и пришедшая ей на смену сеть NSFNET, объединяющая компьютеры, работающие в научных центрах Соединенных Штатов, были прообразами Интернета, ибо создавались на основе те же самых принципов, которые впоследствии были положены в основу функционирования развития Всемирной паутины.

Другой причиной, обусловившей появление Интернета, было усложнение структуры экономического механизма, исторически сложившегося в странах Запада на протяжении последних столетий. Возникновение в период после Второй мировой войны тысяч ТНК, сотен товарно-сырьевых бирж, новых рынков ценных бумаг сопровождалось нарастанием в геометрической прогрессии объема коммерческой информации, которая не могла быть обработана с помощью традиционных методов.

Третьей причиной появления Интернет стало изобретение сравнительно дешевых и доступных технических устройств, позволяющих хранить и обрабатывать огромные массивы информации, не требующих специальной подготовки для работы с ними.

Наконец, четвертой причиной явилось открытие способов передачи практически всех видов информации по существующим коммуникационным каналам, прежде всего, по телефонным сетям.

Таким образом, Интернет появился как отклик на существование актуальной общественной потребности, удовлетворение которой стало возможным в результате возникновения целого ряда объективных предпосылок, о которых речь шла выше.

Первоначально услугами Интернета пользовался весьма узкий круг профессоров и преподавателей американских университетов, представителей деловых кругов, государственных чиновников. Весьма ограниченными были и функции, которые он выполнял. Интернет использовался в основном для быстрой передачи сообщений из одной географической точки в другую, для поиска нужных данных в хранилищах информации, для развлечений и приятного времяпрепровождения.

Однако вскоре он превратился в феномен глобального масштаба. Его услугам стали пользоваться миллионы. Изменилась и система функций Интернета. На первый план вышли такие функции, как интегративная, коммуникативная, воспитательная, образовательная, ценностно-ориентационная и идеологическая (Скородумова, 2003).

Сегодня Интернет оказывает воздействие практически на все стороны жизни современного человека. Он предоставляет индивиду возможность не только повышать свой общеобразовательный и профессиональный уровень, не только развлекаться, следуя своим склонностям и имеющимся потребностям, но и иметь доступ к массивам информации, которые в недавнем прошлом для него были закрыты, следить за событиями международной и внутренней жизни, быть активным субъектом экономических и политических отношений, играть на бирже, создавать вместе с другими пользователями литературные произведения, утраивать выставки, проводить презентации, делать покупки, участвовать в производственном процессе, не находясь в цеху, лаборатории или конструкторском бюро.

Благодаря Интернету возникла так называемая «сетевая литература», «сетевое изобразительное искусство», «сетевая критика», виртуальные библиотеки, виртуальные музеи, виртуальные картинные галереи, виртуальные дискуссионные клубы, электронные магазины, электронные информационные агентства, образовательные порталы, содержащие информацию по разным отраслям знания и позволяющие подготовится к любому экзамену в любом типе учебного заведения и т. д.

Интернет сделал относительно прозрачной деятельность правительств, глав государств, различных министерств и ведомств, политических партий и общественных объединений, организаций и учреждений, вплоть до Советов университетов и ректоратов высших учебных заведений, которые помещают информацию о проводимой ими деятельности на своих официальных сайтах.

Интернет позволил самореализоваться десяткам и сотням тысяч людей, которые в силу тех или иных причин не получали доступа ни к теле- и радиоэфиру, ни к печатным источникам массовой информации в предыдущую историческую эпоху.

Интернет способствовал резкому повышению внимания к запросам личности. Эта тенденция особенно рельефно отражается в разработках «дружественного интерфейса» (системы взаимодействия человека и компьютера), позволяющего адаптировать компьютер и Интернет к возможностям конкретного человека, в том числе, ребенка, пенсионера, низко квалифицированного рабочего, сделать общение с ними простым и удобным.

Говоря другими словами, Интернет породил целый ряд социокультурных феноменов, о которых не упоминали в своих романах и повестях даже обладающие недюжинным воображением фантасты середины ХХ века.

Сегодня число пользователей Интернетом в мире превышает 560 миллионов человек. Только в России, по данным фонда «Общественное мнение», число совершеннолетних пользователей Интернета составляет 14,6 млн. человек (данные на декабрь 2003 г.). Если же говорить о США, ФРГ, Японии и т. д. то там услугами Интернета пользуется практически каждый второй житель этих стран. По данным РОЦИТ, к 2005 г. число пользователей Интернета в мире достигнет 830 миллионов, причем лидировать по темпам освоения Сети будет Юго-Восточная Азия, где число пользователей Интернета составит к этому времени 270 миллионов. На втором месте будет находиться Северная Америка, где число пользователей возрастет до 244 миллионов и на третьем — Европа, где число пользователей Интернета приблизится к 240 миллионам. По оценкам специалистов к 2010 г. число пользователей Интернетом увеличится до 1,5–2 миллиардов, что будет означать превращение Интернета в подлинно глобальное явление, в орбиту влияния которого будет втянуто практически все трудоспособное население Земли, проживающее в экономически развитых или развивающихся странах.

Изменение статуса Интернета будет сопровождаться изменением его функций, повышением его роли, как в жизни отдельного индивида, так и всех членов «информационного общества».

К этому портрету «информационного общества» можно добавить еще ряд черт, без которых его теоретический образ будет не полным, связанных со спецификой его культурного становления и развития.

Все сказанное об Интернете с полным основанием может быть отнесено и к Рунету — русскоязычному сектору Всемирной паутины, который возник относительно недавно. Становление Рунета совпало по времени с коренными переменами в российском обществе, завершившимися сменой вектора социально-экономического развития страны и возникновением иного общества, чем то, которое существовало на предыдущей стадии исторического развития. Это наложило неизгладимый отпечаток как на процесс формирования российского сегмента Интернета, так и на конфигурацию «информационного поля», которое по своим количественным и качественным характеристикам значительно отличается от «информационных полей» в других национальных сегментах Интернета. Полное отсутствие цензуры привело к возникновению огромного количества порнографических сайтов, а также информационных ресурсов, представляющих деструктивные религиозные течения, террористические и фашистские организации. Падение «железного занавеса», проведение политики «открытых дверей» способствовало насыщению информационного пространства инокультурными образцами, поставило под угрозу процесс формирования у широких масс культурной идентичности и т. д.

В тоже время, отсутствие на первом этапе становления Рунета жесткого государственного контроля за информационным пространством способствовало развитию инициативы и самодеятельности частных лиц, общественных и благотворительных организаций, усилиями которых было создано абсолютное большинство образовательных порталов, сайтов по культурологической проблематике, электронных библиотек и т. д. Примерами могут служить широко известные в Сети библиотека Мошкова, библиотека Ихтика, библиотека Vivos voco!, которые представляют на сегодняшний день богатейшие собрания электронных версий произведений русской и зарубежной классики, философской, исторической, политической литературы, трудов по культурной и социальной антропологии, искусству, филологии, литературоведению и т. д.

Отличается Рунет от других национальных сегментов Интернета и тем, что в нем существует целый ряд активно функционирующих порталов и сайтов музеев и картинных галерей, регулярно обновляющих свои ресурсы и проводящих виртуальные экскурсии.

В последние годы ХХ века активизировались высшие учебные заведения, научно-исследовательские институты, структуры Русской православной церкви, которая весьма интенсивно осваивает информационное пространство Рунета, о чем можно судить хотя бы тому факту, что РПЦ финансирует деятельность более 200 сайтов и порталов (Скородумова, 1994: 27).

Отличительной чертой Рунета является также наличие в нем оригинальных поисковых систем на русском языке, наиболее популярными среди которых являются «Яndex» (www.yandex.ru), «Rambler» (www.rambler.ru), «Апорт» (www.aport.ru).

В последнее время в Рунете активно используется и специализированными поисковые системы, в том числе: правовые — «Гарант» (www.garant.ru), «Кодекс» (www.kodeks.ru), «Консультант Плюс» (www.consultant.ru), «Референт» (www.referent.ru); библиотечные — Объединенный каталог гибридных библиотек России «Руслан» (www.consortium.ruslan.ru) и др.; информационно-аналитические — «Галактика ZOOM» и др., осуществляющие тематический мониторинг больших массивов информации (пресса, архивы и т. д.) (Скородумова, 1994: 28–29).

В Рунете созданы и действуют крупные информационно-просветительские порталы — такие, как «Российская информационная сеть» (www.rin.ru), «Российская сеть культурного наследия» (www.rchn.org.ru), «Российское образование» (www.edu.ru), «Мультипортал Кирилла и Мефодия» (www.km.ru) и др.

Наличие эффективно действующего русскоязычного сегмента Интернета, стремительно увеличивающееся число пользующихся его услугами, появление новых систем связи, превращение компьютера в элемент быта, рост в геометрической прогрессии объема информации, передаваемой по каналам СМИ и т. д. говорит о том, что в России сформировались необходимые предпосылки для построения «информационного общества», которое идет на смену обществу постиндустриальному. Очевидно, что по своим качественным и количественным характеристикам оно будет отличаться от других типов информационных обществ, которые в общих чертах сложились (или пока только формируются) в других странах мира.

Завершая разговор об «информационном» обществе и тех процессах, которые происходят в культуре на этапе его становления, необходимо подчеркнуть, что многое из того, что несет с собой информационная эпоха, не может не вызывать настороженность. Ряд других моментов внушают оптимизм и надежду.

Но как бы мы не оценивали последствия внедрения новых информационных технологий в жизнь современного общества, как бы мы не относились к Интернету, «горизонтальным корпорациям», сетевым структурам и «мозаичной» культуре, ясно одно — то, что происходит сегодня, равнозначно появлению алфавита, благодаря которому удалось преодолеть разрыв между устной ре­чью и языком, отделить сказанное от говорящего, вследствие чего возникли предпосылки для появления сначала философии, а впоследствии и науки, которые определили (и определяют до сих пор) направление развития культуры западной цивилизации.

Но осознание значимости тех перемен, которые происходят в социуме, вовсе не означает, что все происходящее сегодня необходимо воспринимать исключительно как благо, видеть в информационном обществе панацею от всех бед, рукоплескать тем благам, которые оно несет обывателям. Думать и писать так — значит совершать серьезнейшую методологическую ошибку.

Выше уже говорись о том, что одним из парадоксов информационного общества, наиболее ярким проявлением его противоречивости, является возникновение нового вида социального неравенства — «цифрового».

Однако «цифровое неравенство» — это одно из многих проявлений противоречивости становления и развития информационного общества.

К числу данных противоречий относятся: а) противоречия между общественным характером труда и частнособственнической формой присвоения результатов трудовой деятельности; б) противоречие между классами в классово разделенном обществе; в) противоречия между стремлением к свободе, официально декларируемые СМИ и нарастанием уровня манипулирования массовым сознанием; д) противоречия между высокой и низкой культурой; е) противоречие между стремлением общества к лидирующей роли и нивелированием роли и значения информационного общества в результате действия специфических информационных технологий; ж) противоречие между существованием общества во всемирной паутине и дезинтеграцией общества; з) противоречия между ростом объема информации и уменьшением роста объема истинных знаний; и) противоречия между актуализацией момента времени и созданием ситуации вне времени и другие противоречия. Не трудно заметить, что все противоречия, выделенные нами, по своей природе являются социальными и антагонистическими, снятие каждого из них возможно только при снятии или разрушении одной из сторон данного противоречия.

Все выделенные нами противоречия представляют собой систему, каждая из которых тесно связана с другими и взаимообусловлена ими.

Основным противоречием информационного общества является первое из выделенных нами противоречий или, образно говоря, противоречие между трудом и капиталом. Его разрешение возможно только в результате социальной революции, при смене класса, стоящего у власти.

Остановимся более подробно на некоторых из этих противоречий, применив арсенал средств из теории социальных противоречий, существующей в научной литературе (Штракс, 1979).

Возьмем противоречие между ростом объема информации и уменьшением роста объема истинных знаний. Оно приводит к тому, что «общество знания» стремительно воспроизводит общество «ничего незнаек» (И. Валлерстайн). Разрыв интерактивного и коммуникативного выявляет тревожные тенденции: «сжатие соседних страт» — основы интеллектуальной мир-системы, рост демографических разрывов, миграций и как следствие, «ничегонезнаек». По мнению Валлерстайна, в ближайшие сорок-пятьдесят лет мир-систему ждет моральный и институциональный кризис.

Действительно, информационное видео- и аудиопотребление мультимедийных технологий, интерактивное телевидение с глобальными программами («Как выиграть миллион?», «Последний герой» и т. д.), сетевая интеракция в Интернете включили жителей планеты в систему информационных влияний, интегрированных в маркетинговые коммуникации, определив виртуально-визуальные границы коллективного восприятия, подражания, стандартов Знания, информации. Они передаются и продаются «реципиентам», «целевым группам», «аудиториям», эти «знания» — не качественны, а избыточная «информация» создает многообразие семантических знаков и смыслов. Смыслы встраиваются в пространство идеологий, культурных кодов, технологий и манипуляций. В огромном коммуницирующем пространстве обостряется проблема потери смыслов. Сущностная определенность массового общества идет сегодня не от людей, его составляющих, а от средств массовой коммуникации.

Глобальные «новости», правила доступа в Сеть объединили социальные реальности современного мира на основе доступа не к знаниям, а к носителям информации, способным упразднять, подменять и искажать знания, ориентировать на «демонстрационные эффекты», подменять одну реальность другой, порождая бессмысленности. Отгородившись от касты «знающих» и массы «ничегонезнаек», властный мир, сосредоточив у себя информационный ресурс, стал искажать взаимодействие «общественного» и «человеческого». «Социальное» всегда требовало равновесия «верха» и «низа» в экономическом, политическом и интеллектуальном отношениях. Сегодня равновесие нарушено. «Верхушка» социальной пирамиды дистанцируется от основания, используя «носителя» для собственного отрыва и искажения информационного пространства «низа». Граждане, прежде всего молодые, это пока понимают. «Информационное общество знаний» провоцирует студенческие демонстрации в развитых странах в поддержку качества знаний. Преднамеренное сдерживание человеческого фактора, его отставание от носителей информации, от содержания, сфокусированного в знаниях, ведет к проблемам и противоречиям.

Следующим противоречием является противоречие между стремлением общества к лидирующей роли и нивелированием роли и значения информационного общества в результате действия специфических информационных технологий. Это противоречие вызывается разрушением связей между «верхом» и «низом» и между возрастными когортами. Разрушение связей разрушает ткани общества. Молодые граждане общества «гарантированного выживания» стремительней теряют представление об окружающей реальности и своем месте в социальной реальности. Сжатие информации в границах «всемирной паутины» упраздняет значимость урбанизации, приближает знания к потребителю, позволяет заниматься бизнесом в электронном коттедже и т. п. Информационное пространство социума с множеством кодов коммуникации меняется, увеличивается в объеме, преобразуя социальные отношения и человеческую ментальность. Информационное пространство 2000-х гг. существенно отличается от информационного пространства человека в 1980–90-е гг. Идея дифференциации общества на основе «узаконивания таланта» поднимает к власти «интеллектуальный класс», привлекая для контроля над ним (т. е. власти) большинство граждан через принципы прямого демократического участия. В развитых странах формируются электронные правительства. Но насыщение информационного пространства автоматически не создает организованного социального пространства.

Сетевая коммуникация, благодаря анонимности, невидимости, безопасности, дает возможность создать сетевую идентичность, достигая виртуального управления впечатлениями о себе. «Взаимопонимание» и свобода в сети создают зависимость от компьютера, и вот уже в Китае людей «виртуально зависимых» подвергают принудительному лечению. Таким образом, ни компьютер, ни Интернет не решают проблему человеческой свободы, наоборот, они резко обостряют ее, лишая иллюзий тех поборников идей Калифорнийской декларации, которые верили, что благодаря сети Интернет, они живут в лучшем из миров.

Если обратиться к деятельности средств массовой коммуникации, то нетрудно заметить, что сентенция современных массмедиа («оставайтесь с нами» сегодня, «здесь и сейчас» и др.) формируют вневременное и внеисторическое сознание у смотрящей и читающей публики. Уже сегодня многие из молодых людей на претензии экзаменаторов относительно того, что они не знают, когда происходила Великая французская буржуазная революция или когда правила Екатерина II, отвечают, что в то время они не жили. Фраза М. Задорного «Посмотри, где я, а где завтра» приобретает сегодня онтологический подтекст. Если у моего бытия нет «завтра», то континуум и другой бытийности приходит в «точку исчезновения»: «завтра» нет ни у кого. Медийная общность ведет к мнимому объединению и «исчезновению». От электронной связи, которая (по Маклюэну) низвергла господство «времени» и «пространства» и «перевела диалог на глобальные масштабы», не скрыться, она является вездесущей, как воздух.

Так мыслится сегодня информационное общество и противоречия его становления и развития.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Кастельс, М. (2000) Информационная эпоха: экономика, общество, культура. М.

Моль, А. (1973) Социодинамика культуры. М. : Прогресс.

Скородумова, О. Б. (2003) Социокультурные функции Интернета и особенности их реализации в современной России. М.

Скородумова, О. Б. (1994) Социокультурные функции Интернета и особенности их реализации в современной России : Автореф. дис. ... д-ра философ. наук. М.

Штракс, Г. М. (1979) Социальное противоречие. М.

Шендрик Анатолий Иванович — директор Центра социологии культуры Института фундаментальных исследований МосГУ, доктор социологических наук, профессор.

Shendrik Anatoly Ivanovich, Director, Center for Sociology of Culture, Institute of Fundamental and Applied Studies, Moscow University for the Humanities, Doctor of Social Sciences, Professor.