Юрьев Г. П. Практическая биоэтика третьего смысла: эгоскопическое измерение этико-физиологических паттернов личности

Статья выполнена при поддержке гранта РФФИ № 09-06-00234 "а" 2009 г. «Психофизиологическая парадигма биоэтических предпочтений личности при выборе жизнеформирующей ролевой деятельности».

УДК 009

Yuriev G. P. Practical Bioethics of the Third Sense: Egoscopical Measurement of Ethical and Physiological Patterns of Person

Аннотация: Рассмотрено значение эгоскопии для практической биоэтики — новой мультидисциплинарной технологии объективной диагностики этико-соматических паттернов личности.

Ключевые слова: эгоскопия, практическая биоэтика, диагностика личности.

Abstract: The significance of egoscopy for practical bioethics — a new multidisciplinary technology of objective diagnostics of ethical and somatic patterns of person — is considered.

Keywords: egoscopy, practical bioethics, diagnostics of person.

Эгоскопия[1] пока ещё «диагностический слон» в метафоре «темноты знаний о ней» — психологи пытается понять её, сравнивая какую-то одну часть новой технологии с уровнем устоявшихся знаний, что методически недостаточно для проникновения в глубину метода. Эгоскопия по своей сути является примером мультидисциплинарного подхода, в рамках которого удаётся найти новые, ранее не обнаруживаемые, сходства исследуемых предметных областей для новых междисциплинарных исследований и дисциплин, например, таких, как биоэтика.

Биоэтика в общем плане — это соединение биологических знаний и человеческих ценностей, этическое отношение ко всему живому начинает свой отсчёт с 1971 года после выхода в свет книги американского биохимика Ван Р. Поттера (1911–2001) «Биоэтика: мост в будущее». Создание способов объективной диагностики смысло-физиологических паттернов обосновало переход от общих мультидисциплинарных дискуссий традиционной биоэтики на уровень «практической биоэтики». В настоящее время результаты этико-соматической диагностики позволяют аналитику и пациенту (клиенту) дискутировать на равных, потому что в сфере практической морали они горизонтально равноправны в отличие от вертикальной иерархии психологического консультирования в паре «специалист — клиент». Новая модель отношений вносит существенный вклад в успешность консультативной работы, а возможность выявления и документирования этических регулятивов телесного здоровья реально повышает эффективность метода.

Новую модель отношений между терапевтом и клиентом предлагаю рассмотреть с позиций «практического биоэтика» и «эгоскописта». De ure таких специальностей в «Общероссийском классификаторе профессий…» пока нет, но de facto они развиваются с 1983 года, когда автор статьи, занимаясь эндоскопией (фиброгастро/ректо/колоноскопией) эмпирически выявил и начал включать в план коррекции здоровья своих пациентов их этические компоненты[2]. Для этой цели понадобился надёжный инструмент диагностики биоэтических паттернов. В результате многолетних инициативных исследований, включая лонгитюдное биосоциальное и психофизиологическое обследование специалистов ВМФ в надводном и подводном походах, автор остановился на «Цветовом тесте отношений» Е. Ф. Бажина и А. М. Эткинда (1985). Теория относительной устойчивости цветоассоциативных отношений подтвердилась при создании, апробации и многолетнем практическом использовании «Фломастерного теста Юрьева»[3], основные идеи которого расширились и обрели новое качество в методе синхронной пиктополиграфии — эгоскопии.

Общеизвестно, что появление нового вида профессиональной деятельности всегда является практическим ответом на какие-то проблемы. Так, например, психосоматическая медицина (или психосоматика) зародилась в начале ХХ века как своеобразный протест против односторонних естественнонаучных и органоцентрических установок медицины той эпохи, и выделилась в самостоятельную специальность. Достойно внимания мнение Бройтигама и соавт. (1999), считающих Фридриха Ницше одним из духовных отцов психосоматического подхода. Он (Ницше) создал философию, которая «исходит из тела и нуждается в нём, как в путеводной нити, говорил о «разуме тела», его «множественности с единым смыслом». Ницше предвосхитил ряд концепций Фрейда о бессознательном и даже дал много указаний врачам по этому вопросу. Но в то время не было ещё врачей, которые могли бы принять эту новую «практическую мораль» как «часть искусства и науки исцеления»[4].

Примерно так же на стыке естествознания и нравственности появилась биоэтика как биполярный мультидисциплинарный ответ на угрозы моральному и физическому благополучию человека всвязи с бурным прогрессом биомедицинской науки и практики. Мнение многих специалистов нового научного направления о том, что защита фундаментальных моральных ценностей определяет человеческое существование и является условием выживания человечества в современной ситуации, поддерживает значительная часть жителей разных стран на разных континентах.

В контексте становления современной практической биоэтики примечательна деятельность известного русского врача, учёного и общественного деятеля А. И. Яроцкого, который считал, что истинные причины заболеваний человека находятся в глубоких пластах духовной жизни. В работе «Идеализм как физиологический фактор» А. И. Яроцкий в начале XX века обосновал положение о важнейшей роли нравственности человека в развитии и течении болезни Примечательно, что в эти же годы Р. Ассаджиоли, известный итальянский психиатр и психотерапевт, учёный, публицист, философ и создатель признанного в мире практического направления психологической работы с личностью — это «психосинтез», — в своей статье «Нервные заболевания при духовном росте» описал и теоретически объяснил феноменологию типичных случаев разного рода нервных заболеваний как неизбежном спутнике процесса духовного роста человека. Он же ввёл в психологию и психотерапию логически понятные и эмпирически верифицируемые термины «субличность» и «высшее бессознательное» и создал практически работающую концепцию, полноправно занявшую своё достойное место между теоретическими конструктами Фрейда и Юнга. Р. Ассаджиоли и А. И. Яроцкого можно, по моему мнению, с полным основанием считать родоначальниками современной практической биоэтики по результатам их выдающейся деятельности в медицине, биологии, философии, педагогике и публицистике[5].

Следующий важный шаг в инструментальной и вербально-рефлексивной диагностике биоэтических паттернов — это выявление виртуального третьего смысла. Он, третий смысл, в роли «нравственного начальника» появляется не вдруг, а имманентно присутствует в любой биполярной ситуации выбора в «биоэтической трилемме», жёсткой по смысловой структуре и пластичной по диапазону биологических функций. Понятие трилемма объединяет в себе структуру и нелинейный ⁽⁺⁾U^(-)-образный процесс, смысл и актуальную функцию. Акцентирую внимание на том, что смысло-биологическая трилемма принципиально отличается от известной триады Гегеля по ряду признаков, аналогичных магниту как бы по умолчанию: сколько раз его не дроби, всё равно свойства полярности концов и нейтральность середины сохраняются и продолжают функционировать[6].

Рис. 1. Схема «биоэтического мускула». Локусы измерения параметров субличностных конструктов с помощью новой мультидисциплинарной технологии «цветография и эгоскопия». Новизна: психика в центре неразрывного конструкта. (Автор схемы Г. П. Юрьев, 2009 г.).

От материального перейдём к идеальному. Возьмём, например, категорию «справедливость». Вполне очевидно, что справедливость, как и иные категории этики, в частности милосердие, благо, добро, зло, толерантность, долг, совесть, ответственность, достоинство и честь, смысл жизни, счастье и другие абстрактные понятия как бы сверху организуют свою относительно автономную телесность так, что внутри её осуществляются непрерывные «дуэли» между поляризованными минисубъектами (самодостаточными субличностями) — это внутри индивидуума, а между субъектами — внутри любых организованных сообществ людей.

Указанный принцип трилемматической организации биоэтических категорий обусловливает необходимость гуманитарной экспертизы, для которой, по мнению П. Д. Тищенко «прежде всего, характерен «проблемоцентризм» и смена самой идеи «решения» проблемы. Оно заключается не в фальсификации одних моральных установок в пользу других и не в снятии их всех в некотором диалектическом синтезе на гегелевский манер. Решение заключается в двойном движении мысли. Во-первых, в прояснении всей глубины и парадоксальности встающих проблем за счет мультидисциплинарного обсуждения. Во-вторых, — в поиске таких идейно нейтральных «развязок», которые давали бы возможность каждому индивиду, оказавшемуся в ситуации выбора, поступить именно в силу своих особых предпочтений»[7].

Любое предпочтение означает, что существует некая градуированная шкала и какой-то инструмент, позволяющий измерить величину спорного параметра. Следовательно, для справедливой гуманитарной экспертизы желательно иметь измерительный инструмент, валидность и достоверность результатов которого признавалась бы всеми участниками конкурентного биоэтического процесса. Для этих целей созданы и апробированы два взаимодополняющих варианта измерительных инструментов практической биоэтики — цветография и эгоскопия. Основные локусы приложения новой мультидисциплинарной технологии представлены на схеме (рис. 1).

В. М. Сеченов писал в своё время (1863), что мозг мыслит мускулами; он прогнозировал появление объективной психологии. Прошло почти 150 лет, и мы можем уверенно сказать, что его мечта воплощена в практическую технологию с местом приложения более высокого уровня, чем просто психика — это «биоэтический мускул» в соответствии с известным поэтическим выражением «добро должно быть с кулаками».

Можно констатировать, что в рамках огромного количества психологических теорий, методов и методик — в философии это называется «дивергенция от биологического к психическому», — правильно интерпретировать эгоскопическое содержание полученных цифр и знаков традиционными психологическими конструктами невозможно из-за иной парадигмы того, что предустановленно измеряется новым способом. Оцениваются (по классификации Г. П. Юрьева, 2009) модели «статусов» ролевых поведенческих субличностей и «функционалов» — оценочных биоэтов (термин В. И. Моисеева, 2007) приятных (+) и неприятных (-) эмоциональных состояний и моральных суждений. При этом используется критерий статистической достоверности для оценки пиктополиграфических моделей: интегрально недостоверные включаются в категорию виртуальных (виртуальная субличность, биоэт); интегрально и полимодально достоверные входят в группу самодостаточных (самодостаточная субличность, биоэт); интегрально недостоверные, но полимодально достоверные интерпретируются как амбивалентные (амбивалентная субличность, биоэт). Введение указанных критериев позволяет привести к согласованным и обоснованным моновалентным оценкам биологической и этической составляющих измеренных моделей привычной жизнедеятельности любого человека. Известно, что психических критериев много, поэтому так огромен язык, пытающийся охватить и описать их безразмерность и бесконечность. Число этических критериев существенно уменьшается, их основной оценочный критерий можно свести к измеряемой оппозиции «правильно / неправильно». В философии это называется «конвергенция от психического к этическому». С помощью объективных эгоскопических результатов в парадигме практической биоэтики жизни мы, во-первых, соединяем биологическое с этическим в неразрывной связке конкретных смыслов и психофизиологии уникальной жизненной траектории. Во-вторых, мы можем обоснованно и понятно объяснить человеку суть его интуитивно-рациональных моделей для целенаправленной биоэтической трансформации, если таковая станет необходимой из-за существенной структурно-функциональной перепутанности конкретных биоэтических диполей индивида.

Дополнительно к сказанному акцентирую внимание на принципиальном отличии эгоскопии от стандартных психологических тестов по критерию валидности и достоверности полученных результатов. Оно заключается в том, что репрезентативная выборка автоматически формируется внутри индивида из элементов его структурно-функциональных и относительно автономных агентов (субличностей), а не в группе автономных индивидов.

Это правило «идеальной» эгостатистики, при которой максимально однородные объекты — равнопорождённые, но разнофункциональные субличности с одним и тем же набором измеряемых модальностей, — различаются по совокупности разных величин модальной реактивности в предустановленном наборе диагностических признаков. Локус статистики со среднегрупповой нормативности смещается на внутриличностный уровень индивида, что соответствует этическому подходу в гуманитарной экспертизе. Индивидуальные результаты в надындивидуальной социальной выборке можно оценивать и сравнивать общепринятыми статистическими способами. Дополнительно к этому, результаты диахронических исследований по разным тестам и разным испытуемым можно сравнивать между собой внутри единой и наращиваемой базы внутригрупповых результатов — это объективный мониторинг по предустановленным критериям.

Новое статистическое качество — обращение к внутриличностной репрезентативной выборке из равноправных субличностей при жёсткой структурированности оценочных критериев, — позволяет в полной мере использовать принцип стимульной свободы тестовых сценариев эгоскопии. Аналитик может составить такой сценарий, который, по его мнению, наиболее эффективно выполнит задачи дифференциальной диагностики группы, семьи или индивидуума. Более того, аналитик может составить сценарий теста по заявке клиента для разных житейских ситуаций.

Широкие диагностические возможности эгоскопии наполняют гуманитарную и естественнонаучную деятельность актуальным жизненным содержанием с максимально возможным этическим равноправием аналитика и клиента.

Так как эгоскопия изначально применяет мультидисциплинарный подход, то специалисты разного профиля могут использовать полученные результаты и освоенные алгоритмы консультирования в парадигме своего профессионального метода. При этом следует руководствоваться общим правилом того, что новый продукт на рынке технологий предполагает формирование не только специалистов междисциплинарного подхода, но и нового реципиентного поля потребителей медицинских, образовательных, юридических, интеллектуальных и других диагностических и коррекционных услуг разного профиля.

Из этого следует, что необходимо одновременное обучение группы специалистов, которые будут пользоваться результатами новой диагностики в своей деятельности. В общем плане развития технологии целесообразно организовать работу так, чтобы диагностику выполняли специалисты среднего звена, а консультативная и коррекционная деятельность стала функцией специально образованных аналитиков по примеру снятия ЭКГ медсестрой, а её анализа и оценки — кардиологом. Примерно такой же вариант мы планируем внедрить в практическую биоэтику и гуманитарную экспертизу.

Юрьев Георгий Петрович — главный научный сотрудник сектора гуманитарных экспертиз и биоэтики Института философии РАН, доктор медицинских наук, кандидат психологических наук. Тел.: 8-(495)-624-3953.

Yuriev Georgiy Petrovich — the main scientific employee of the Sector of Humanitarian Examinations and Bioethics of the Institute of Philosophy of the Russian Academy of Sciences, Doctor of Medical Science, Candidate of Science (psychology). Tel.: 8-(495)-624-3953.

E-mail: trilemma (at) mail.ru

[1] Патенты № 2319444, 2289311, 2283670; патенты на полезную модель № 61111, 77149; свидетельство на товарный знак «Эгоскоп» № 314666.

[2] Юрьев Г. П. Виртуальная этика здоровья и страданий человека / Г. П. Юрьев, Н. А. Юрьева, Е. И. Лебедь. М.: Наука, 2004. 359 с.

[3] Заявка на изобретение «Способ диагностики психофизического состояния индивида» № 2009123124 от 18.06.2009 г., автор Юрьев Г. П.

[4] Бройтигам В., Кристиан Р., Рад М. Психосоматическая медицина: Кратк. учебн. / Пер. с нем. М.: ГЭОТАР МЕДИЦИНА, 1999. С. 13.

[5] Арететерапия Яроцкого // Психотерапевтическая энциклопедия. Спб.: Питер Ком, 1999. С. 34; Яроцкий А. И. Идеализм как физиологический фактор. Юрьев, 1908; Литвинов А. В. А. И. Яроцкий (1866–1944) и его роль в становлении и развитии отечественной терапевтической школы (к 135-летию со дня рождения). URL: http://sgma.alpha-design.ru/MMORPH/N-7-html/LITVINOV/litvinov.html (дата обращения: 29.10.2009); Ассаджиоли Р. Нервные заболевания при духовном росте. URL: http://i-psy.ru/content/view/90/94 (дата обращения: 29.10.2009).

[6] Юрьев Г. П. Трилемматические миры // Философские науки. 2007. № 8; Юрьев Г. П. Дети отката // Философские науки. 2008. № 6; Юрьев Г. П. Виртуальная этика мировоззренческой травмы // Биоэтика и гуманитарная экспертиза: Проблемы геномики, психологии и виртуалистики [Текст] / Рос. акад. наук, Ин-т философии. М.: ИФ РАН, 2008. С. 195–206; Юрьев Г. П. Виртуальная триалектика коррупции и дедовщины // Рабочие тетради по биоэтике. Выпуск 7: Философско-антропологический анализ самоорганизации неформальных структур власти в закрытых коллективах (на примере дедовщины), часть 2: Сб. науч. ст. / под ред. П. Д. Тищенко. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. С. 74–94.

[7] Тищенко П. Д. Проблемы комплексного философско-антропологического анализа феномена власти в закрытых коллективах (вместо предисловия) Рабочие тетради по биоэтике. Выпуск 6: Философско-антропологический анализ самоорганизации неформальных структур власти в закрытых коллективах (на примере дедовщины), часть 1: Сб. науч. ст. / под ред. П. Д. Тищенко. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. 83 с.