Луков Вал. А., Луков Вл. А. Развитие теории и практики тезаурусного подхода (о деятельности ЦТИ МАНПО)

УДК 009

Lukov Val. A., Lukov Vl. A. The Development of the Theory and Practice of the Thesaurus Approach (On the Activity of the Center for Thesaurus Studies of the International Teacher’s Training Academy of Scienсe)

Аннотация ◊ В статье характеризуется вклад Центра тезаурологических исследований МАНПО в развитие тезаурусного подхода, дается оценка гуманитарного знания в свете данного метода научного анализа.

Ключевые слова: тезаурусный подход, Международная академия наук педагогического образования.

В конце ХХ века в гуманитарных науках все больше стал проявлять себя системный кризис методологии, причем не только в нашей стране (что связано с полной сменой идеологии), но и на Западе, где утвердилась постмодернистская парадигма, для которой характерна деконструкция всякой методологии. Именно тогда в череде ответов на «декаданс методологии» начал формироваться тезаурусный методологический подход. В его основе лежало учение о тезаурусе — структурированном по ценностному основанию «свое — чужое — чуждое» комплексе представлений и «картине мира» — общем образе мира и человека, складывающемся на основе той части мировой культуры, которую может освоить субъект (от индивидуума до социальных сообществ и общества в целом). Тезаурусный подход определился как совокупность принципов методологического характера, позволяющих вести исследование гуманитарных проблем путем анализа генезиса, развития, смены и сосуществования культурных тезаурусов.

Международная академия наук педагогического образования первой откликнулась на необходимость развития такого рода исследований. 22 апреля 2000 г. был создан Центр тезаурологических исследований (в дальнейшем ЦТИ) МАНПО. Деятельность ЦТИ была определена поставленной задачей: провести обширные междисциплинарные исследования общетеоретического, социологического, культурологического, филологического характера, обеспечивающие формирование тезаурологии как особой отрасли гуманитарного знания. Были сформулированы задачи, вытекающие из этой цели: (1) сформулировать основные положения тезаурологии как научной и учебной дисциплины; (2) применить тезаурусный подход к различным областям гуманитарной науки; (3) содействовать практическому применению тезаурусного подхода в определении содержания и форм образовательной деятельности. Позже решено было не пользоваться термином «тезаурология», а говорить о тезаурусном подходе, что точнее отражает современный этап разработки идеи.

В состав ЦТИ вошли академики МАНПО Вл. А. Луков (руководитель), Вал. А. Луков, А. И. Ковалева, Т. Ф. Кузнецова. Они привлекли к деятельности по развитию тезаурусного подхода крупных ученых и молодых исследователей из различных научных учреждений и ведущих вузов Москвы, Волгограда, Магнитогорска, Омска, Орска, Самары, Рязани и других городов России, а также специалистов из Австрии, Новой Зеландии, Польши, Украины, Финляндии, Франции. Тезаурусный подход лег в основу докторских диссертаций И. В. Вершинина, С. Н. Есина, А. Б. Тарасова и др., десятков кандидатских диссертаций, он стал одной из методологических основ деятельности Отделения гуманитарных наук РС Международной академии наук (IAS, Австрия), Института гуманитарных исследований Московского гуманитарного университета, где с 2005 г. выходят сборники научных трудов «Тезаурусный анализ мировой культуры» по итогам конференций с тем же названием (вышло 10 сборников)[1]. Опубликованы сотни научных и научно-методических работ[2]. Так, только в 2006 г. вышла 141 работа общим объемом 431,85 п. л., в том числе 11 научных монографий, 4 брошюры, 18 сборников научных трудов, 8 учебных пособий для вузов, из них размещено в Интернете 59 публикаций общим объемом 128,3 п. л. Среди них — фундаментальная коллективная монография «Гуманитарное знание: тенденции развития в XXI веке»[3], научная монография Вл. А. Лукова «Предромантизм»[4], учебное пособие коллектива авторов «Культурология: История мировой культуры»[5], учебное пособие Вал. А. Лукова «Социальное проектирование»[6] и др.

Проведенное исследование показало связь тезауруса с триадой И. М. Ильинского «знание — понимание — умение». Знание рассмотрено как материал тезауруса. Понимание рассмотрено как совокупность процессов структурирования знания. Умение рассмотрено как механизм реализации тезауруса вовне, позволяющий ориентироваться в окружающем мире. При этом в умении выделено две подсистемы: навыки (социализационная подсистема, состоящая из уже освоенных обществом способов реализации социокультурных проектов) и творчество (инновационная подсистема, создающая механизм для формирования новых идей, способов, результатов). Тезаурус обеспечивает задачи ценностной ориентации, культурной социализации и идентификации (что реализуется в рамках тезауруса), коммуникации, деятельности субъекта (что реализуется вне тезауруса, но с помощью его механизмов).

Тезаурусный подход дал определенные результаты в различных сферах научных исследований, проведенных членами ЦТИ МАНПО — сотрудниками ИГИ МосГУ, а также подключившимися к их работе учеными.

Существенным результатом можно считать разработку тезаурусной концепции социализации. В свете тезаурусного подхода сформированы новые средства для описания и понимания социализационного процесса. Общая основа тезаурусной трактовки социализации представлена в виде гипотезы, которая включает следующие предположения:

1) индивидуальные тезаурусы строятся в рамках социализационного процесса из элементов тезаурусных конструкций;

2) в обществе сосуществуют несколько тезаурусных конструкций с разной степенью актуальности (т. е. степенью распространенности, нормативности, формализации); соответственно, и на индивидуальном уровне возможно сосуществование нескольких частных тезаурусов (касающихся разных сфер жизнедеятельности, при этом нередко противоречащих друг другу) и выстраивание тезауруса с подвижной иерархией элементов;

3) актуальность, актуализация и утеря актуальности тех или иных тезаурусных конструкций детерминированы объективными социальными процессами и субъективным определением ситуации (на различных уровнях социальной организации);

4) социализационные практики обеспечивают передачу и актуальных, и неактуальных («теневых») тезаурусных конструкций, из которых строятся тезаурусы, тем самым сохраняя жизнеспособность тезаурусов в ситуации социокультурных перемен.

В свете сказанного важно подчеркнуть, что тезаурус нами понимается как такая организация информации у субъекта социокультурной деятельности, которая теснейшим образом связана с его местом в обществе и в макро-, и в микросоциальном пространствах. Возникающая в ходе социализационного процесса комбинация элементов (сведений, моделей поведения, установок, ценностей и т. д.) выстраивается из фрагментов тезаурусов значимых других[7]. Эти фрагменты сами несут в себе следы более ранних тезаурусных образований, также воспринятых от значимых других иного поколения. Общую часть тезаурусных фрагментов, из которых, собственно, и формируются индивидуальные тезаурусы, мы называем тезаурусными конструкциями, которые можно сравнить с корнями слов, принимающими точное значение в сочетании с другими строитель­ными блоками языка (с префиксами, аффиксами и т. д.).

Тезаурусный подход нашел применение и в теории социального проектирования. Сущность социального проектирования — конструирование же­лаемых состояний будущего. Исходные вопросы социального проек­тирования — какие состояния желаемы и какие ресурсы есть для их достижения — в современных условиях раскрываются иначе, с иными акцентами и оттенками, чем еще 15–20 лет назад. Генеральная идея субъектно-ориентированного (тезаурусного) подхода к со­циальному проектированию состоит в признании тезауруса, цен­ностно ориентированной системы инициатора проекта источником проектной идеи. Этим не умаляется значение объективных факторов разработки и осуществления проекта (заказ, принятие управленческого реше­ния, наличие ресурсов и т. д.) и, в частности, того обстоятель­ства, что в результате осуществления проекта возникает новый или трансформируется имевшийся социальный объект, решается та или иная социальная проблема. Субъект­но-ориен­тированный подход к социальному проектированию не уст­раняет причинности и обусловленности проектов и проектной дея­тельности, а идея тезаурусов не означает утери связанности со­циальной среды. Напротив, тезаурусный подход объясняет связь эпох как дифференцированную передачу социальных эстафет, позволяет обосновать многообразие и многоуровневость со­циально-проектной деятельности, понять причины несовпадения замысла и исполнения, провала «сильных» и успеха «слабых» про­ектов.

Тезаурусный подход нашел широкое применение в литературоведении. Из тезаурусного подхода следует, что история литературы, которая сейчас называется или может называться традиционной, академической, университетской, на какое-то время должна быть подвергнута дифференциации, чтобы впоследствии три выделяемые ее ветви — анализ литературного процесса, исследование эволюции художественных форм и характеристика персональных моделей — слились в единую обновленную историю литературы. Третья из названных ветвей может ассоциироваться с совокупностью включенных в традиционные истории литературы очерков о писателях и с многочисленными монографиями и биографиями, посвященными как знаменитым, так и менее выдающимся литераторам. Однако на данном этапе развития литературоведения у этой ветви появляется своя специфика, которая хорошо объясняется из концепции «теоретической истории литературы» Д. С. Лихачева[8]. Подобно тому как в рамках этой концепции предлагается перевести всю историю литературы из эмпирической в теоретическую форму, исследование персоналий необходимо перевести из описательной в теоретическую форму, а именно: выявить персональные модели литературного творчества. Это лишь одно из направлений в применении тезаурусного подхода к филологической сфере, а в ходе исследований их обнаружилось множество.

Возможности трактовки человеческого поведения через анализ тезаурусов дополняет существующие концепции соединения исторического и психологического знания. Тезаурусы выступают как фильтры суггестивных воздействий и источник контрсуггестивных ответов на вызовы исторического времени. Этим могут объясняться различия в реакциях на суггестивное воздействие людей в сходных условиях. Эффекты ресентимента (в концепции М. Шелера многоаспектная характеристика ответных реакций[9]) также могут получить более ясные очертания как инструмент исторических изменений, если они рассмотрены сквозь призму тезаурусов, основное разделение которых («свой — чужой») очень близко идее ресентимента. Очевидна и связь тезаурусной концепции с теориями идентичности и кризисов идентичности, а также с той частью теории Э. Эриксона, которая относится к особенностям коммуникационного процесса[10]. Сегодня историческая психология может развиваться с меньшей оглядкой на границы наук и без траты усилий на доказательство, что это самостоятельная наука с особым объектом, предметом и методом. Это все-таки позиция, которая больше характерна для конца XIX — начала ХХ века — периода размежевания гуманитарных наук и поиска своей узкой области исследований. Когда разрушаются границы между различными науками в пользу целостных объектов (а это главное, для чего происходит снятие границ), формируется интегральное знание о человеке и обществе.

В связи с празднованием в 2006 г. 150-летия со дня рождения З. Фрейда члены ЦТИ МАНПО опубликовали ряд исследований (в том числе в Интернете)[11], где проанализирована жизненность идей З. Фрейда для современного гуманитарного знания, в частности для развития тезаурусного подхода.

Тезаурусный подход, в противоположность концепции З. Фрейда, строится на признании того, что в человеческом обществе власть культуры не менее значима, чем власть натуры (природы). Однако фрейдовская модель психического аппарата позволяет по аналогии наметить модель тезауруса. В нем фундаментом оказывается Неосознанное — как аналог Бессознательного. Неосознанное при этом выступает и как когда-то осознававшееся, но не представленное в актуальном поле Сознания, и как прежде не осознававшееся.

Аналогом влечений, играющих такую важную роль у Фрейда для раскрытия «динамики» и «экономики» психических процессов, в тезаурусе оказываются предпочтения и ожидания (все новое проходит через эту призму). Предпочтения предполагают выбор из нескольких вариантов (пространственная характеристика), ожидания связаны с прошлым опытом (временнáя характеристика). Очевидно, при прохождении новой информации сквозь «призму» предпочтений и ожиданий действуют законы аналогии (сближения по сходству) и ассоциации (сближения по смежности).

Учение Фрейда дает подсказку: тезаурус должен иметь «топику», т. е. структуру различных зон. Может быть выстроена семиступенчатая «пирамида тезауруса», где с каждой ступенью связывается определенный круг наиболее фундаментальных проблем, которые решает человек в течение жизни от проблем выживания на низшей ступени до проблем веры, интуиции, идеала, сверхсознания на высшей ступени (здесь есть параллель с иерархией потребностей, предложенной А. Маслоу[12]).

Тезаурус — это не только человеческий аппарат для усвоения новой информации, но и в такой же мере защитный механизм от внешней информации, воспринимаемой как «чужая» (в этом случае она все же проникает на периферию тезауруса) и как «чуждая» (тогда она оказывается на самой его границе, пересекая ее только в форме критики). Сам Фрейд в своих двух «топиках» психического аппарата ввел понятие «цензуры». Анализ тезауруса показывает, что если цензура внутри тезауруса обычно почти прозрачна, то на границе тезауруса и окружающего информационного поля существует мощный слой другой — внешней цензуры, которая в ходе исследования, во избежание путаницы в терминологии, была определена словом «мембрана». Собственно, это не одна, а несколько мембран. Их типологию подсказал гениальный знаток человеческой души У. Шекспир (выделены мембраны Гамлета, Отелло, Лира, Макбета, Дездемоны, Корделии, леди Макбет, Офелии, Глостера, Призрака). Все типы тезаурусной мембраны, которым мы, пользуясь аналогией из Фрейда, дали имена шекспировских персонажей, присутствуют в каждом индивидуальном тезаурусе, но не в одинаковой мере, что позволяет поставить вопрос об акцентуации тезаурусов.

Принципиальное отличие тезауруса от фрейдовского психического аппарата заключается прежде всего в том, что тезаурус в известной мере совпадает со сферой сознания, а, как утверждал Фрейд, в основе психического аппарата лежит сфера бессознательного. Кроме того, тезаурус — характеристика субъекта, а под субъектом тезаурусный подход понимает и индивидуума, и группу любого масштаба, от малой группы до нации, класса, всего человечества. Но если это так, фрейдовское представление о цензуре, переработанное в свете тезаурусного подхода в концепцию мембраны применимо и к коллективным тезаурусам.

Помимо «топики» тезаурус характеризуется и определенной «динамикой», под которой мы понимаем процесс передвижения информации в тезаурусе с момента его первоначального освоения. Мир, как можно предположить на основании тезаурусного подхода, представлен в сознании человека в определенной последовательности, которую определяет уже сложившаяся структура тезауруса (его «топика»), фильтрующая (отбирающая), оценивающая и преобразующая (перекодирующая, переводящая на понятный «язык») любые сигналы извне. В конечном итоге, в результате личностного развития (или развития социальной общности) и социализационных воздействий общества выстраивается тезаурус личности (общности), который в идеальной модели для европейского социокультурного типа может быть представлен как концентрические круги, более плотные и контрастно очерченные у ядра тезауруса и менее ясные, расплывчатые, неопределенные на его периферии. В этой идеальной модели на личностном уровне центральное место занимает образ самого себя (самоосознание) и другого человека: его внешний вид (прическа, костюм), поведение, поступки, затем мысли и чувства, образ жизни. Следующий круг тезауруса ориентирует в отношении двоих людей: здесь важными оказываются такие аспекты человеческого существования, как дружба, любовь, спор, вражда, зависть, диалог, общение, отношение «учитель — ученик» Разумеется, эти аспекты жизни отражаются в тезаурусе не как голые схемы, а как «остаток» (воспользуемся термином Вильфредо Парето — «residui»[13]) пережитого опыта или ожидаемых отношений, существенных для человека. Аналогичным образом тезаурус включает ориентиры для отношений в триадах (прежде всего в семье: отец — мать — ребенок) и более крупных группах повседневного общения. Осознается ближайшая среда (окружающие вещи, мебель, дом, обозримое природное пространство). Следующие круги тезауруса — свой город или деревня, страна, общество (нация, класс, человечество), общественные отношения и чувства (долг, совесть, свобода, равенство, братство, избранность, отчужденность, одиночество), обучение и воспитание, «свое» и «чужое» (иностранное), история, политика, экономика, техника, наука, мораль, эстетика, религия, философия, человек как микрокосм, макрокосм — вселенная, общие законы мироздания. Такая модель дает представление об общих направлениях упорядочения ориентирующих импульсов. Действительная картина реальных тезаурусов может существенно отличаться в зависимости от образа жизни, культурных традиций и системы воспитания, впечатлений раннего детства, особенностей образования и профессиональной подготовки, среды повседневного общения, актуальной ситуации в стране и мире и других факторов. Тем не менее в основных чертах тезаурусы будут конструироваться по обозначенным выше направлениям (кругам).

Со всеми кругами связано художественное восприятие действительности, наиболее проявленное в искусстве.

С фрейдовской «энергетикой» психического аппарата в тезаурусном подходе перекликается представление о «силе» и «слабости» определенных видов информации — качествах, имеющих, по-видимому, не только субъективные, но и объективные основания. Культура в целом и отдельные ее стороны, явления развиваются и распределяются неравномерно, и на культурный процесс оказывает воздействие прежде всего то, что может быть охарактеризовано через наличие «сильных позиций», т. е. нечто, удерживающее устойчивый повседневный порядок и бросающее вызов этому порядку, побеждающее в борьбе, заставляющее себя предпочесть и т. д. Сильные позиции в функционировании культуры могут рассматриваться в различных аспектах: во времени (исторический аспект), в пространстве («география культуры»), сильные позиции языков, идей, личностей. Сильные позиции могут рассматриваться как особый исследовательский объект. Они обладают и статикой, и динамикой. Динамический аспект может рассматриваться с точки зрения изменения таких позиций (пульсации), их перемещения, взаимодействия, симбиоза, гармонизации (уравновешивания в общей динамической системе культуры), зависимости и независимости от природы, хронотопа освоения (формирование представления о классике) и т. д.

Анализ явлений, которые могут быть представлены как занимающие в культурной жизни «сильные позиции», важен, так как позволяет объяснить, почему в одних странах появляются люди, идеи, произведения, открытия, изобретения, оказывающие влияние на весь мир или на большой регион, а в других не появляются.

Как нетрудно заметить, тезаурусный подход в названных аспектах имеет самое прямое отношение к культурологии, особенно к изучению культуры повседневности разных эпох и ее перехода в культуру Происходящего под влиянием формирования новой — информационной — цивилизации. От отдельно развивающихся наук гуманитарного цикла мы здесь неизбежно переходим к их синтезу.

Тезаурусный подход в гуманитарных науках отражает стремление преодолеть некоторые методологические и теоретические трудности, с которыми столкнулась интерпретация социальных и культурных явлений и процессов в нынешних условиях. В методологическом отношении в ней сочетается марксистский подход (объективная основа общественных отношений) с феноменологической социологией (субъективное переструктурирование объективного мира, повседневность) и постмодер­нистской установкой на «ради­каль­ную плюральность». Соединение столь разных позиций стало возможным в силу того, что поле этого соединения ограничено социокультурной проблематикой.

Анализ тезаурусов дает возможность приблизиться к социальным и культурным реалиям прежде всего на уровне повседневности. В этой связи свойства тезауруса (полнота в соответствии с целями социокультурной ориентации, иерархичность, зависимость от личности и среды) и его механизмы (внешние — социализация и внутренние — социальная идентификация, социальное конструирование и проектирование реальности) могут составить значимый предмет исследования в рамках социологии и других гуманитарных наук. В то же время через выявление тезаурусов в их синхронном и диахронном бытовании может быть выстроена картина мировой культуры, ориентированная на концепты и константы данной культуры. Этим, между прочим, должна определяться образовательная стратегия и в плане обобщений, и в конкретном отборе информации, формирующей картину мира в соответствии с культурными кодами.

Общая схема конструирования социальной и культурной реальности включает: (1) адаптацию к условиям среды (пробы и ошибки; узнавание частей среды и правил; изменение поведения в соответствии с правилами; понимание и легитимация части среды через «на­ше»); (2) достраивание реальности (символизация через идеальное «благо» и «зло», построение символического универсума; компенсация недоступного; дей­ствия по ограждению «своего мира», выделение зоны независимости); (3) переструктурирование условий среды (игнорирование неважного; изменение пропорций и комбинирование в соответствии с тезаурусом; действие вне «своего мира» в соответствии со своим символическим универсумом). Эти позиции реа­лизуются как фактический итог жизнедеятельности человека и как результат функционирования и развития социокультурных образований любого масштаба и уровня сложности.

Гуманитарное знание сегодняшнего дня в свете тезаурусного подхода предстает 1) как комплекс, в котором воплощена триада «знание — понимание — умение», а не только собственно знаниевая (информационная) составляющая; 2) как основное интеллектуальное и духовное содержание культурного тезауруса, образующего связные картины мира — ориентиры в культуре Происходящего; 3) как фундамент нового взгляда на действительность, в котором на смену античному антропоцентризму и ренессансному гуманизму («человек есть мера всех вещей»), а также средневековому теоцентризму («все люди ничтожны перед лицом Бога») приходит их синтез и снятие противоречий через приоритет культуры понимания человеком мира и себя, что должно привести к глобальной образовательной революции.

[1] Тезаурусный анализ мировой культуры: Сборники науч. трудов. Вып. 1–10. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2005–2007.

[2] См., в частности, библиографическое описание работ 2004–2006 гг. в изд.: Три года научных исследований: Публикации сотрудников Института гуманитарных исследований в 2004–2006 годах: Библиография / Сост. Вал. А. Луков, Вл. А. Луков, Н. В. Захаров, В. А. Гневашева, Г. Ю. Канарш, С. В. Луков, О. О. Намлинская; под ред. Вал. А. Лукова; Моск. Гуманит. ун-т; Ин-т гуманит. иссл. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007.

[3] Гуманитарное знание: тенденции развития в XXI веке: Науч. монография / Под общ. ред. Вал. А. Лукова. М.: Изд-во Нац. ин-та бизнеса, 2006.

[4] Луков Вл. А. Предромантизм: Науч. монография. М.: Наука, 2006.

[5] Культурология: История мировой культуры: Учеб. пособие / Под ред. Т. Ф. Кузнецовой. М.: Академия, 2003.

[6] Луков Вал. А. Социальное проектирование: Учеб. пособие / 6-е изд. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та: Флинта, 2006.

[7] Термин Дж. Г. Мида. См.: Мид Дж. Аз и Я // Американская социологическая мысль: Тексты / Под ред. В. И. Добренькова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1994. С. 229–230. Применительно к тезаурусному анализу было бы уместно говорить «значимое другое», но в падежных формах это создаст путаницу, поэтому мы оставляем термин Дж. Г. Мида.

[8] См.: Лихачев Д. С. Развитие русской литературы X–XVII веков: Эпохи и стили. Л., 1973. Переиздание в сост. избранных работ: Лихачев Д. С. Развитие русской литературы X–XVII веков: Эпохи и стили // Лихачев Д. С. Избранные работы: В 3 т. М., 1987. Т. 1. С. 24–260.

[9] См.: Шелер М. Избр. произведения. М., 1994.

[10] См.: Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис: Пер. с англ. / Общ. ред. и предисл. А. В. Толстых. М.: Издат. группа «Прогресс», 1996.

[11] Луков Вал. А., Луков Вл. А. Фрейд и тезаурусный подход (к 150-летию со дня рождения З. Фрейда) // Тезаурусный анализ мировой культуры: Сб. науч. трудов. Вып. 7 / Под общ. ред. Вл. А. Лукова. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. С. 3–28; То же: // www.mosgu.ru [2006]; Луков Вал. А., Луков Вл. А. Фрейд: жизнь и труды год за годом // www.mosgu.ru [2006].

[12] См: Маслоу А. Новые рубежи человеческой природы. М., 1999.

[13] См.: Якимович З. П. Парето // Социологическая энциклопедия: В 2 т. М.: Мысль, 2003. Т. 2. С. 154–155.

Луков Валерий Андреевич — доктор философских наук, профессор, заместитель ректора Московского гуманитарного университета по научно-исследовательской работе — директор Института гуманитарных исследований МосГУ, заслуженный деятель науки РФ, академик-секретарь РС Международной академии наук (IAS, Инсбрук), академик Международной академии наук педагогического образования, почетный профессор МосГУ.

Луков Владимир Андреевич — доктор филологических наук, профессор, руково­дитель Центра теории и истории культуры Института гуманитарных исследова­ний Московского гуманитарного университета, заслуженный деятель науки РФ, академик Международной академии наук (IAS, Инсбрук), академик-секретарь Международной академии наук педагогического образования.

Библиограф. описание: Луков Вал. А., Луков Вл. А Развитие теории и практики тезаурусного подхода (о деятельности ЦТИ МАНПО) [Электронный ресурс] // Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение». 2008. № 9 — Комплексные исследования: тезаурусный анализ мировой культуры. URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2008/9/Lukovs/ [архивировано в WebCite] (дата обращения: дд.мм.гггг).