Среди современников Пушкина Вильгельм Кюхельбекер был одним из наиболее страстных и последовательных поклонников Шекспира. Несмотря на то, что в силу скорее политических, нежели творческих, причин, большинство из его переводов так и не сыграло определяющей роли в формирование «русского Шекспира» в тезаурусе отечественной культуры, были, в большинстве своем, недоработаны, незавершенны и неопубликованы, оригинальное художественное творчество Кюхельбекера, критические суждения о природе шекспировской драматургии несут в себе отблеск шекспировского гения.
Его отец Карл фон Кюхельбекер был родом из Саксонии, учился в Лейпциге одновременно с Гёте, которого знал лично[1]. Кюхельбекер-сын считал Гёте величайшим поэтом, а Шекспира ставил выше «однообразного Байрона»[2]. Ю. Н. Тынянов и Ю. Д. Левин отнесли первое знакомство В. К. Кюхельбекера с творчеством Шекспира к периоду его пребывания в Грузии (1821–1822 гг.)[3].
Похоже, что фигурой, которая могла оказать наиболее существенное влияние на Кюхельбекера в возбуждении его интереса к творческому наследию Шекспира мог оказаться А. С. Грибоедов[4]: «Грибоедов заставляет пересмотреть Кюхельбекера вопрос о достоинстве драматической поэтики Шиллера и заняться изучением Шекспира, причем Шекспир — в особенности в исторических хрониках — так и остается до конца именем, которое Кюхельбекер не перестает противопоставлять Шиллеру в борьбе против влияния драматургии Шиллера... От Грибоедова исходит требование «народности» литературы, всецело принятое Кюхельбекером»[5].
Грибоедов был одним из авторитетнейших англоманов в России, свидетельства о его репутации как о поклоннике творчества Шекспира можно найти в личных письмах[6] и воспоминаниях современников[7]. С сентября 1826 г. по май 1827 г. в Грузии он работал над трагедией «Грузинская ночь», где есть сцена духов, которую французский исследователь А. Лирондель в книге «Шекспирв России» («Sheakespeare en Russie, Étude de littérature comparée») сопоставил со сценой ведьм в «Макбете»[8] и заклинаниями злых духов перед последним сражением Жанны д'Арк в «Генрихе VI» Шекспира[9].
На начальном этапе Кюхельбекер осваивал Шекспира в немецких «романтических» переводах, поскольку английским языком на достаточном уровне он овладел позже (напомним, что немецкая романтическая интерпретация творчества английского драматурга восходит к работам Гердера и Гёте).
Из Шекспира он черпал материал для оригинального творчества. Так, в драматической шутке «Шекспировы духи», написанной в 1824 г. (опубликована в 1825 г.), автор смешивает фантастические персонажи пьес английского драматурга «Сон в летнюю ночь» и «Буря», пересаживая их на отечественную культурную почву, придает им русский колорит. Таким образом, освоение шекспировских открытий принимало у Кюхельбекерапародийную форму. Ещё в 1825 г. Кюхельбекер предлагал В. А. Жуковскому[10] осуществить совместный перевод «Макбета», но Жуковский не заинтересовался этим проектом[11]. Ю. Д. Левин предположил, что тогда поэт собирался перевести не оригинальную шекспировскую пьесу, а шиллеровскую переделку трагедии[12].
После поражения восстания декабристов именно драмы и исторические хроники Шекспира помогли Кюхельбекеру пережить тяжелые годы одиночества, по-новому осмыслить историко-политические предпосылки личной трагедии. Заключение в крепость не умалило интереса Кюхельбекера к изучению творчества английского драматурга. Стремясь узнать подлинного Шекспира, он в первый же год своего заточения усиленно занимается английским языком[13]. С 1828 по 1836 г. опальный декабрист трудится над переводами Шекспира — переводом исторической хроники «Ричард II» (сентябрь-октябрь 1828 г., черновой вариант) и трагедии «Макбет» (ноябрь-декабрь того же года, позже в ссылке Кюхельбекер переработал перевод первых трех актов), первой части «Генриха IV» (осень 1829-январь 1830, неизвестно, был ли закончен перевод второй части); трагедии «Ричард III» (май-сентябрь 1832 г., перевод заново редактировался в 1835–1836 гг.); «Венецианского купца» (август-сентябрь 1834 г., переведен только до середины второго акта). Неосуществленными остались переводы «Короля Лира» и «Двух веронцев», выполнить которые Кюхельбекер собирался в 1832–1833 гг.[14]
Сам поэт считал достойными к публикации далеко не все свои переводы. В литературном завещании, продиктованном И. И. Пущину 3 марта 1846 г., он, упоминая первые три акта второй редакции «Макбета» и «Ричарда III», просил: «Истребить, если не успею переправить»[15] «Генриха IV». Переводческий опыт Кюхельбекера был уникальным по своим масштабам для России первой половины XIX века. Жаль, что этим трудам не было суждено занять достойного места в отечественной культуре. Сегодня они представляют интерес лишь для узкого круга специалистов, рукописи его переводов не изданы и хранятся в рукописном отделе Российской государственной библиотеки (ф. 218, картон 362).
Шекспировское наследие Кюхельбекера не ограничивается одной оригинальной драматической шуткой, его переводами «Макбета», I и II частей «Генриха IV», «Ричарда II»; «Ричарда III» и незаконченного «Венецианского купца»; до нас дошли не менее интересные замечания поэта, его мнения, высказанные в письмах и публицистических статьях. Так, еще при жизни Кюхельбекера в седьмом номере «Литературной газеты» (1830), который совместно с О. М. Сомовым подготовил к печати Пушкин, без указания автора вышла статья Кюхельбекера «Мысли о Макбете» (с. 52–53)[16]. Другая статья «Рассуждение о восьми исторических драмах Шекспира и в особенности о Ричарде III» (1832) увидела свет только в 1963 г.[17]
Еще в первой половине 1820-х годов Кюхельбекер заинтересовался сонетной формой. В дошедших до нас одиннадцати сонетах, которые он не переставал писать вплоть до самой смерти в Тобольске 11 августа 1846 г., поэт передал евангельскую историю рождения и смерти Иисуса Христа.
Можно предположить, что интерес к Шекспиру отчасти отражал своеобразное творческое состязание, которое существовало между Кюхельбекером и Пушкиным еще с лицейской поры. Напомним, что Кюхельбекер нередко опережал своего одаренного приятеля. Так, если принять гипотезу Р. Г. Назарьян, Вильгельм Кюхельбекер стал первым поэтом из круга лицеистов, чью оду «На взятие Парижа» опубликовали в 1814 г. в июньской книжке «Вестника Европы» под псевдонимом «Руской». Он же, по мнению исследователя, выступает адресатом пушкинского послания «К другу стихотворцу»[18], где юный поэт поучает своего «друга», давая ему суровую отповедь[19]. Отношение двух товарищей чуть не переросли в открытое противостояние, когда вспыльчивый Кюхельбекер, обидевшись на шутку, вызвал Пушкина на дуэль.
Л. Поливанов обратил внимание на сходство черт характера Ленского и Кюхельбекера в сцене, когда поэт вызывает Онегина на дуэль: «Вспыльчивость Кюхельбекера, который и в лицее порою выходил из себя от товарищеских шуток над ним, не чужда и Ленскому. К довершению сходства — самому Пушкину суждено было драться на дуэли с этим другом своего детства — и первый вызвал Кюхельбекер»[20]. Но, к счастью, Кюхля оказался мудрее литературного героя и примирился с однокашником.
Существенно, что у Пушкина и Кюхельбекера обнаруживается определенная синхронность в творческом обращении к наследию Шекспира. Оба приятеля почти в один и тот же момент с усердием принимаются за изучение пьес англичанина, учатся ради этого английскому языку, одновременно выражают свой «шекспиризм» в оригинальном творчестве («Борис Годунов», «Граф Нулин» и «Шекспировы духи», 1824–25 гг.), предпринимают попытки перевода. Пушкин и Кюхельбекер становятся ярким примером дружеского освоения гениальных уроков Шекспира, которые они воплотили в оригинальном творчестве, каждый соразмерно своему дарованию и исторической судьбе.
Рецепция Шекспира в творческой деятельности Кюхельбекера еще раз доказывает, что Шекспир играл одну из наиболее существенных ролей в тезаурусе писателей «золотого века русской поэзии».
[1] См. Руденская М., Руденская С. Они учились с Пушкиным. Л., 1976. С. 63.
[2] См.: Мнемозина, 1824. Ч. II. С. 41. Ср. Там же. Ч. III. С. 173. Об оценке Шекспира и Байрона у Кюхельбекера см.: Мордовченко Н. И. В. К. Кюхельбекер как литературный критик // Ученые записки Ленинградского государственного университета. N 90. Серия филологических наук, вып. 13. Л., 1948. С. 75–76, 82–84. Его же. Русская критика первой четверти XIX века. М.; Л.: Изд. АН СССР, 1959. С. 395–396, 402–404.
[3] Левин Ю. Д. [Вступительная статья к «Рассуждению В. К. Кюхельбекера об исторических драмах Шекспира] // Международные связи русской литературы: Сб. статей под ред. М. П. Алексеева. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1963.
[4] Хотя первая короткая встреча Кюхельбекера с А. С. Грибоедовым состоялась еще летом 1817 г., начало их серьезного общения датируется декабрем 1821 г.
[5] Тынянов Ю. Н.Пушкин и Кюхельбекер // [А. С. Пушкин: Исследования и материалы] / План тома, организация материала, литературная редакция, подбор материала и оформление И. С. Зильберштейна и И. В. Сергиевского. М.: Журнально-газетное объединение, 1934. С. 350.
[6] Грибоедов А. С. Письмо Бегичеву С. Н., <июнь 1824> // Грибоедов А. С. Сочинения. М.: Худож. лит., 1988. С. 495–498.
[7] Бегичев С. Н.Записка об А. С. Грибоедове // А. С. Грибоедов в воспоминаниях современников. М.: Федерация, 1929. С. 9.
[8] См.: Грибоедов А. С. Полное собрание сочинений: В 3 т. / Под ред. и с прим. Н. К. Пиксанова и И. А. Шляпкина. СПб., 1911. Т. 1. С. 303.
[9] См.: Левин Ю. Д. Шекспир и русская культура. М.; Л., 1965. С. 137–138.
[10] «Бывают странные сближения», и одним из них является то, что на одном листе (28 ПД 831) пушкинской тетради еще в 1821 г. одновременно изображены Шекспир, Жуковский и Кюхельбекер.
[11] См. недатированное письмо В. А. Жуковского к Кюхельбекеру (которое Ю. Д. Левин отнес к концу 1825 г.): Русская старина. 1902. Т. СХ, апрель. С. 178.
[12] Левин Ю. Д. Указ. соч.
[13] См.: Русская старина. 1875. Т. XIII, июль. С. 349.
[14] См.: Левин Ю. Д. В. К. Кюхельбекер –– переводчик Шекспира // Шекспировский сборник. 1967. М., 1968, с. 44–59; Его же. «Макбет» Шекспира в переводе В. К. Кюхельбекера // Шекспир В. Макбет. Пер. В. К. Кюхельбекера. / Памятники культуры. Новые открытия, 1981. Л.: Наука, 1983.
[15] Кюхельбекер В. К. Лирика и поэмы. Л., 1939. Т. I. С. LXXVIII.
[16] Ю. Д. Левин установил, что эта статья являлась предисловием к переводу «Макбета», выполненному им в ноябре–декабре 1828 г. См.: Левин Ю. Д. В. К. Кюхельбекер — автор «Мыслей о Макбете» // Русская литература. 1961. № 4. С. 191–192.
[17] Левин Ю. Д. [Вступительная статья к «Рассуждению В. К. Кюхельбекера об исторических драмах Шекспира].
[18] Назарьян Р. Г.Вильгельм Кюхельбекер как адресат послания Пушкина «К другу стихотворцу» и автор оды «На взятие Парижа»: (Опыт гипотетического исследования) // Временник Пушкинской комиссии / АН СССР. ОЛЯ. Пушкин. комис. СПб.: Наука, 1993. Вып. 25. С. 93–106.
[19] См.: Вестник Европы. 1814. Ч. 75, № 12. С. 272–274; Ч. 76, № 13. С. 712.
[20] См.: Пушкин А. С. Сочинения / Изд. Л. Поливанова. Т. III. М., 1887.
С. 47.
Захаров Николай Владимирович — кандидат филологических наук, доктор философии (PhD), ученый секретарь — ведущий научный сотрудник Института гуманитарных исследований МосГУ, академик МАН (IAS, Инсбрук).
