Трыков В. П. Античная протожурналистика

УДК 009

Аннотация: Автор статьи предлагает термин «протожурналистика» для обозначения явления, предшествующего журналистике в Античности.

Ключевые слова: протожурналистика, история журналистики, история Древней Греции.

В монографии Вл. А. Лукова «Предромантизм»[1] изложена вытекающая из тезаурусного подхода концепция ретроспективных и встроенных терминов, которая обосновывает введение в науку терминов с приставками «пред-» и «прото-». Разделяя эту точку зрения, мы предлагаем обозначить явления мировой культуры, предваряющие собственно журналистику, термином «протожурналистика». Объектом рассмотрения в данной статье избрана античная протожурналистика[2].

Журналистики в современном понимании слова как особого социального института, выполнявшего функцию сбора, обработки и периодического распространения актуальной общественной информации в античности еще не существовало, как не было и системы периодических изданий, средств массовой информации. Между тем древнегреческий полис выработал некоторые способы передачи социально значимой информации.

Важнейшим каналом общественной коммуникации была агора, городская площадь, служившая центром политической и религиозной жизни полиса, местом собраний. Прогуливаясь на агоре, греки обменивались новостями и мнениями, вели политические споры, узнавали слухи. Глашатаи оповещали граждан полиса о важных событиях.

Другим местом общения греков были гимнасии, помещения для спортивных занятий, которые постепенно превратились в центры обмена информацией и идеями, своеобразные высшие учебные заведения, где с докладами выступали философы.

Демократическое государственное устройство полисов, в которых высшая законодательная власть принадлежала народному собранию, решавшему большинством голосов важнейшие вопросы общественной жизни, превратило полис в «цивилизацию болтовни» (К. Куле). Устное слово было не только основным носителем информации, но и инструментом политического влияния. Успех в политике напрямую зависел от умения красиво и убедительно говорить. Протагор утверждал, что красноречие — «политическая добродетель». В народном собрании Древней Греции, как правило, голосовали за предложение лучшего оратора. Кроме того, в Древней Греции не было адвокатов, которые брали бы на себя защиту интересов граждан полиса в суде. Грекам приходилось самостоятельно излагать перед судом суть своих претензий, доказывать их обоснованность. Выигрывал дело тот, кто убедительнее говорил.

Все это привело к расцвету в Древней Греции в V в. до н. э. ораторского искусства. Учителями красноречия стали софисты (мудрецы), выступавшие с публичными лекциями в разных полисах. Софисты поражали слушателей изощренностью своих аргументов, умением доказать любой тезис, мастерством импровизированных ответов на вопросы публики. Завоевав репутацию непревзойденных ораторов, они стали давать дорогостоящие уроки красноречия. Протагор, Горгий, Гипий — крупнейшие представители софистики.

Протагору (ок. 480 — ок. 410 до н. э.)принадлежит знаменитое утверждение «Человек — мера всех вещей». В преподавании он особое внимание уделял правильности употребления слов.

Горгий (ок. 480 — ок. 380 до н. э.) добивался формальной выразительности речи. Заботясь о ее благозвучии, он использовал ритм, ассонансы и аллитерации, внутренние рифмы. В речи «Похвала Елене» Горгий утверждал: ««Слово — властитель великий, а телом малый и незаметный; творит оно божественные деяния, ибо способно бывает и страх пресечь, и горе унять, и радость вселить, и жалость умножить». Софисты видели свою задачу в том, чтобы подготовить человека к участию в политической жизни полиса.

Более скромные задачи ставили перед собой логографы — так в Древней Греции называли составителей судебных речей. За солидное вознаграждение они писали речь для своего клиента, а иногда и выступали вместо него в суде. Мастером судебного красноречия был Лисий (ок. 435 — 380 до н. э.). Его речи отличались простотой, краткостью, меткостью характеристик, отсутствием стилистических украшений. Лисий стилизовал речь в соответствии с характером своего клиента. Античное предание включает Лисия в число десяти лучших ораторов древности.

Однако первое место в этом списке по праву принадлежало Демосфену (ок. 384—322 до н. э.). Демосфен начинал как логограф. Добившись значительных успехов на поприще судебного красноречия, он решил попробовать свои силы в качестве политического оратора. Однако его первое выступление в народном собрании провалилось. Речь, произнесенная тихим голосом, плохая дикция Демосфена вызвали насмешки слушателей. Но Демосфен не оставил надежды добиться успеха. Он много работал над совершенствованием своих речей, постоянными упражнениями вырабатывал ораторские навыки. Легенда гласит, что Демосфен произносил речи под шум морских волн, чтобы добиться необходимой силы голоса. Он клал в рот маленькие камешки и произносил тирады, добиваясь отчетливой артикуляции. Усилия Демосфена были вознаграждены: он стал образцом оратора для греков.

В своих страстных речах Демосфен часто откликался на самые актуальные события, волновавшие соотечественников. Так, например, в речах против македонского царя Филиппа, предпринявшего экспансию в Элладу, Демосфен обрушился с острой критикой на агрессора. Слово «филиппика» стала названием гневного, обличительного выступления, а ораторская проза — одним из источников публицистики.

 Другим ее прообразом была историческая проза. Родоначальником древнегреческой историографии, «отцом истории» (Цицерон) принято считать Геродота (между 490 и 480 — ок. 425 до н. э.), написавшего историю греко-персидских войн. Геродот обратился к важнейшим политическим событиям, свидетелем которых он был. Он не ограничился описанием фактов, но дал свой ответ на вопрос о причинах войны, свое объяснение победы греков. Греко-персидские войны, с точки зрения греческого историка, проявление давней, начавшейся в незапамятные мифологические времена вражды между Европой и Азией. Персия потерпела поражение, потому что, осуществив экспансию в Европу, она нарушила естественные, богами очерченные границы своего господства. Наказанием стало ее низвержение с достигнутых высот. Победа греков над персами закономерна: в ней проявились преимущества рабовладельческой демократии над восточной деспотией. Геродот стремился к достоверному и связному изложению исторических событий, но он верил в то, что история определяется не только человеческими устремлениями, но и божественной волей, поэтому значительное место в его повествовании занимает мифологический элемент. Афиняне восприняли «Историю» Геродота с восторгом и наградили автора огромной суммой в десять таланов.

Для последователя Геродота, древнегреческого историка Фукидида (ок. 460–400 до н. э.), автора «Истории Пелопонесской войны», историю двигают человеческие страсти, интриги, частные интересы и потребности. В структуре фукидидовской «Истории» значительное место занимают ораторские речи и словесные споры между персонажами, что свидетельствует о влиянии софистики на писательскую манеру Фукидида.

Хотя, как уже отмечалось, устное слово приобрело доминирующее положение в культуре Древней Греции, полис пользовался и письменными каналами оперативной передачи социально значимой информации. Нерегулярные, непериодические письменные источники информации книги повсеместно предшествовали регулярным и периодическим — газетам и журналам. Алфавит был позаимствован греками у финикийцев в VIII в. до н. э. Античные книги представляли собой рукописные папирусные свитки, на которых текст располагался столбцами. Читались столбцы справа налево. Переписчиками книг были рабы. Книги были редкостью и сначала распространялись в ограниченном количестве экземпляров среди друзей и единомышленников автора. Книжная торговля в Древней Греции развивается лишь с V в. до н. э. Но и тогда книги были доступны немногим из-за их дороговизны.

Основным письменным источником информации были ежедневные публичные надписи (к V в. до н. э. в большинстве своем греки были грамотны), содержавшие сведения о значимых событиях полисной жизни. Левкомата — так назывались беленые деревянные таблички, на которые записывалась эта информация. Левкомата выставлялись в публичных местах. Записи на них периодически обновлялись. Сообщаемые факты никак не комментировались. Левкомата выполняли роль местных «газет». Надписи делались и на стенах храмов или больших каменных стеллах, которые затем выставляли на всеобщее обозрение в святилищах. Они содержали важные официальные документы — законы, указы, договоры.

Публичные надписи не были инструментом власти, контроля за гражданами полиса. Их цель состояла в том, чтобы информировать население и провозглашать полисные ценности.

Рим — наследник великой культуры Древней Греции, ее демократических традиций. Рим, как и Эллада, не знал института цензуры, хотя слово цензор восходит к латинскому «censor» — оценщик. Цензором в Древнем Риме называли выборного чиновника, который каждые пять лет проводил перепись граждан и имел право, оценив их деловые и моральные качества, корректировать списки всадников и сенаторов, вычеркивать из списков недостойных и включать туда новые имена.

Демократическое устройство античного общества породило свободу слова и право на свободомыслие. В народном собрании, в сенате ораторы свободно выражали свои мнения по важнейшим вопросам общественно-политической жизни, литературные произведения не подвергались предварительной цензуре. Однако терпимость к чужому мнению и плюрализм не исключали сурового наказания для тех, кто нарушал нормы полисной этики. Так, Протагор за свою книгу «О богах», в которой он выразил сомнение в существовании богов, был изгнан из Афин. Как утверждал впоследствии Дж. Мильтон, в античности только два рода сочинений находились под контролем власти: клеветнические и те, в которых ставились под сомнения религиозные представления древних греков и римлян. Однако судьба Овидия, сосланного по приказу императора Августа на берег Черного моря за свои эротические любовные стихотворения и поэмы, свидетельствует о том, что табу налагалось, видимо, на более широкий круг произведений. Но что бесспорно, так это то, что в античности не существовало предварительной цензуры. Трактат Протагога был сожжен по решению ареопага, а книги Овидия изъяты из публичных библиотек уже после того, как они были опубликованы.

В Древнем Риме до середины IV в. до н. э. составлялись «анналы» (от лат. «anno» — год), рукописные перечни-хроники важнейших событий официальной жизни, происшедших за год. Изложение событий велось в строго хронологическом порядке и отличалось деловитостью, лаконичностью и сухостью стиля. В отличие от греческих историков, стремившихся дать объяснение событий, римские хронисты ограничивались констатацией фактов. В анналах сохранились имена высших римских чиновников, сообщения о солнечных и лунных затмениях, о войнах, знамениях, повышениях цен и т. д. Анналы записывали на беленых табличках, которые ежегодно выставлялись в доме верховного жреца, великого Понтифика, куда могли приходить граждане, чтобы ознакомиться с записями.

Когда Рим захватил новые территории, возникла необходимость распространять информацию в провинции. Канадский исследователь Гарольд Иннис в книге «Империя и средства коммуникации» (1950) утверждал, что социальные и властные структуры Римской империи формировались под влиянием письменности. Рим смог стать империей, когда письменное слово, контролируемое элитой, стало основным способом общения власти с народом. Благодаря письменности располагавшиеся в центре элиты смогли управлять огромными территориями, что было необходимой предпосылкой расцвета императорской власти.

Еще при Юлии Цезаре (100–44 до н. э.) по его приказу ежедневно стали выходить рукописные бюллетени «Acta senatus» и «Acta diurna». «Acta senatus» («Сенатские ведомости») были своего рода официальным периодическим изданием, содержавшим протоколы заседаний Сената. Они просуществовали до I в. н. э., пока раздраженный нападками сенаторов на него и его семью император Тиберий не запретил их публикацию. Это был первый в истории репрессивный акт в отношении периодических изданий.

В «Acta diurna» («Ежедневные ведомости») записывалась уже не только официальная информация, но и весьма разнообразные сведения, которые отражали повседневную жизнь римлян и могли вызвать интерес у читателей (казни, несчастные случаи, военные события, похороны, чудеса, городские объявления и т. д.). «Acta diurna» не только вывешивались, но и продавались. В период Империи их содержание стало беднее и однообразнее: они превратились в придворную хронику. Иногда императоры использовали «Acta diurna» в пропагандистских целях.

«Диурнарии» — так называли в Риме тех, кто собирал и записывал информацию для «Acta diurna», далеких предшественников нынешних журналистов. Падение Рима в V в. н. э. привело к исчезновению этих рукописных прообразов газет. Но память о них сохранилась в языке.

Слово «журналистика» этимологически восходит к латинскому «diurnal» — «дневной»; того же корня французские слова «jour» — «день», «journal» — первоначально «дневник», а затем «газета».

Рим унаследовал от Древней Греции традицию ораторского красноречия. Некоторые произведения ораторской прозы содержали отклик на актуальные события общественной жизни и являлись образцами ранней публицистики. Так в своих «Речах против Катилины» римский писатель, общественный деятель и блестящий оратор Цицерон (106—43 до н. э.) выступил с разоблачением заговора, организованного его политическим противником, римским патрицием Катилиной. Цицерон воздействовал на слушателей, используя разные приемы: афоризмы, остроумные сентенции, броские концовки фраз, нагнетание вопросительных и восклицательных конструкций. Некоторые фразы становились крылатыми выражениями, как, например, знаменитое «O tempora! o mores!» («О времена! О нравы!») из «Первой речи против Катилины».

Античность создала средства коммуникации, которые в измененном и усовершенствованном виде существуют и в современном медийном пространстве — алфавит, книгу, собрания, на которых произносились речи и принимались важные решения, регулярно публиковавшиеся записи важнейших событий общественно-политической и повседневной жизни древних. В античной культуре, в ее протожурналистике — истоки современной публицистики. Красноречие древних, их историография, летописи, хроники, в которых запечатлелись наиболее значимые общественно-политические события той эпохи, а подчас содержался и живой, страстный отклик на них, готовят появление европейской публицистики, само название которой восходит к латинскому «publicus» — «общественный».