Рахимова М. В. О популярной культуре США

УДК 008

Аннотация: Автор статьи исследует понятие «популярная культура» на примере американской культуры.

Ключевые слова: популярная культура, массовая культура, культура США.

Среди многочисленных определений понятия «популярная культура» в работах западных англоязычных авторов[1] одним из наиболее распространенных является понимание данного феномена как американского типа культуры.

Сразу следует заметить, что в американской научной исследовательской традиции между понятиями популярной и массовой культуры долгое время не проводилось особых разграничений. Данные понятия зачастую выступали как синонимы, рождая, таким образом, проблему семантической подмены двух понятий. Только начиная с 70-х годов XX века, когда, вследствие смены социокультурных парадигм, общество вступило в постиндустриальную эпоху и актуализировало идею конвергенции типов культур, понятию популярной культуры как культуры, обладающей определенным самостоятельным смысловым наполнением, стали уделять больше внимания.

На сегодняшний момент в США функционируют научные центры, концентрирующие внимание на проблемах популярной культуры, среди которых заслуженным признанием пользуются такие академические организации, как «The Popular Culture Association» (PCA) — «Ассоциация популярной культуры» и «The American Culture Association» (ASA) — «Ассоциация Американской культуры»; функционируют журналы, посвященные данной проблематике, например, такие как «Journal of Popular Culture» — «Журнал Популярной культуры», «Journal of American Culture» — «Журнал Американской культуры». Современные гуманитарные кафедры университетов Америки предлагают масштабный тематический материал, который позволяет максимально полноценно исследовать проблемы популярной культуры. Среди курсов популярной культуры, предлагаемых Американскими Университетами, наблюдаются литературные направления типа «криминальной беллетристики», «научной фантастики», «мягкой литературы», «бестселлеров», «гей-литературы»; телевизионные курсы, изучающие такие жанры телевидения как «мыльная опера», шоу программы; предлагаются научные курсы, направленные на изучение фольклора, литературы стран Латинской Америки и индейской литературы[2].

В Англии в систему университетского образования также включаются курсы по популярной культуре, содержащие материалы по кино, музыке, научной фантастике и даже футболу; функционируют центры по исследованию проблем популярной культуры, в частности, «Centre for Contemporary Cultural Studies» «Центр современных культурологических исследований» при Университете Бирмингема, основанный еще 1964 г. Ричардом Хогартом, к которому позже подключились такие исследователи, как Рейман Уильям, Е. Томпсон и Стюарт Холл. К слову сказать, в первое десятилетие своей работы центр современных исследований в области культуры (Британская школа[3]) характеризовался откровенно политической («левоцентристской») критикой популярной культуры как культуры капиталистического общества, то есть массовой культуры, опираясь в своей критике на идеи представителей Франкфуртской школы. Что касается американских авторов, работавших в этот же период времени (1960-е годы), то их больше интересовали те проявления популярной (массовой культуры), которые раскрывали «спасительные» аспекты идеи Свободы, имеющей немаловажное значение для исследователей США[4].

Популярная культура рассматривалась авторами как социокультурный «продукт» Америки, на который она, как сказали бы сегодня, имеет авторские права. Данное обстоятельство объясняется многими факторами, среди которых стоит отметить и исторический аспект, поскольку в некоторых американских трактовках популярная культура выступает в качестве основного «лейтмотива» американской истории: «Популярная культура — это основное течение современной американской истории»[5], — заявляет редактор журнала «American History». В статье «The Problem of High Culture and Mass Culture» — «Проблемы высокой и массовой культуры» Дэнис Броган, размышляя[6] о характерных различиях в культурах Европы и Америки, приходит к выводу, что Америка «вынуждена» была создать популярную культуру для урбанизированного населения страны, которое не обладало возможностью унаследовать или впитать какую-либо национальную культуру. Все западные сообщества моделировали «новую» для них, городскую традицию в уже «сложившейся» ранее, традиционной культуре. Общество Англии или Германии, по мнению Брогана, находилось лишь на одной из очередных для него стадий — стадии урбанизации. Эти общества были свободны от обязательств создавать унифицированный вариант национальной традиции. Американцы же, в силу обстоятельств, должны были «делать две вещи одновременно»: модернизировать деревенскую культуру в городской тип культуры и создать универсальный, удобный для всех тип культуры, который мог быть свободно «продаваемым» (в Американском понимании этого термина) продуктом культуры. Герберт Гэнс в своей книге «Popular Culture and High Culture. An Analysis and Evolution of taste» — «Популярная культура и высокая культуры. Анализ эволюции вкуса» задается схожим вопросом — является ли популярная культура «продуктом» культуры города Нью-Йорка и рассчитана на американского потребителя или же это неизбежное развитие общей культуры, ее ценностей и норм. Автор признается, что еще не сформировал определенного ответа по поводу идентификации этой формы культуры[7]. Гэнс говорит, что в определенной степени популярная культура отражает мечтания и чаяния именно американского населения, но в то же время отмечает, что подобные «мечтания и чаяния» могут принадлежать и другим людям разных национальностей и вероисповеданий, то есть — всем[8].

В то же время американский исследователь Уайт Макдональд, отрицательно относящийся к использованию термина популярная культура и заменяющий его термином массовая культура, говорит: «Как веяние капитализма, массовая культура явилась мощной, динамической, революционной силой, которая сметала на своем пути все традиционные классовые барьеры, привычные обычаи, вкусы. Она растворяла в себе все возможные культурные разграничения. Массовая культура перемешала все типы культур и представила свой тип культуры, который можно назвать «усредненной» культурой. Это и есть «достижение» Америки — процесс тотального усреднения, который распространяет повсюду ровным слоем «взбитые культурные сливки», вместо того, чтобы позволить отдельным «молочным» крупицам всплыть самостоятельно на поверхность»[9].

 Перечисляя работы и высказывания англоязычных авторов по поводу приоритета рождения феномена популярной культуры, следует также упомянуть Гилберта Селдса, который в 1924 г. с энтузиазмом отмечает появление «Семи Занимательных Искусств» «The Seven Lively Arts»: водевиля, джаза, газетной сатиры, кино, комикса, ревю–обозрения и цирка. Для более полного и подробного освещения данного вопроса, также следует задержать внимание на том факте, что в 1957 г. под «объективным» редакторством двух исследователей — Бернарда Розенберга и Дэвида Маннинга Уайта — появилась в печати критическая работа под названием «Массовая культура: популярные искусства в Америке» «Mass Culture: The Popular Arts in America», где шкала критики «популярных искусств» колеблется от простого обвинения до полного отрицания и порицания последних. По мнению Патрика Хазарда, ведущего американского исследователя в области гуманитарных наук, подобные культурные колебания составляли естественное существо развивающегося микрокосма Американской культуры, культурных трансформаций, происходящих в самой Америке, начиная от интеллектуальных изменений и заканчивая преобразованиями в индустриальной жизни страны[10]. Как бы подытоживая предыдущие высказывания, ведущий американский культуролог, основатель многочисленных научных центров по проблемам исследования популярной культуры Рей Браун высказывает мысль, что «популярная культура» есть исследование об Америке, со всеми ее изъянами и недостатками; Американская мечта и кошмар по-американски в одном лице. Это наука об американском образе жизни, о тех, кто живет в этой стране, в этой культуре, то есть, популярная культура — это масштабное исследование о самой стране «Америка», без намека на какую — либо претенциозность[11].

 Итак, большинство из представленных авторов согласны во мнении, что популярная культура есть социокультурный продукт американской культуры. Культурные же преобразования, характерные для исторического развития Америки, по мнению многих исследователей, повлияли в свое время и на развитие мировой культуры в целом, что в последствии, в эпоху становления информационного общества, привело к развитию понятия «американизации» культуры.

Что же касается отечественной научной традиции, то она не разделяет позиции культурной «избранности» Соединенных Штатов как страны, породившей новую культуру. По мнению отечественных исследователей, «реальные социально–исторические особенности судьбы американской нации позволяли говорить о своеобразии США, но рассматривать эту страну в качестве цитадели новой культуры вряд ли представляется необходимым»[12]. Известно, что некоторые западные философы усматривали в переменах, происходивших на Американском континенте, прообраз принципиально новой цивилизации. Развивались мессианские идеи, где Америка была представлена как «спасительница» старой Европы, якобы исчерпавшей свою духовность. Концепция божественного провидения являлась важнейшим рычагом национального самоутверждения: американская революция, к примеру, приравнивалась к «исходу евреев из Египта, основатели государства США — к библейским патриархам, Д. Вашингтон — к Моисею»[13]. Провозглашалось грядущее торжество принципов демократии и гуманизма. Культурному своеобразию новой нации придавалось огромное значение, поскольку новая культура идеологически способствовала развитию культурной модели нового типа: динамичной «наднациональной» культуры. Своеобразие культуры заключалось также в приверженности идее технического прогресса, динамизма, различного рода преобразований. Культурное своеобразие новой нации расценивалось как залог уникального исторического развития. Однако культурные «узы» Европы и США предполагают скорее культурное сходство, нежели различие между Европой и Америкой, поскольку американские мыслители зачастую находились под сильным влиянием идейного европейского наследия, хотя и придавали ему особую трактовку. Государство США, основанное на новом континенте, не имело ни собственного исторического прошлого, ни гомогенного населения. Это, однако, не помешало созданию социальной мифологии, где зародилась идея об избранности и уникальности Американской нации и Американской культуры. Как отмечает исследователь Пол Бул (Paul Buhle), «общество, которое никогда не принимало «прошлое» как нечто устоявшееся и определенное; общество, которое верило в себя, как зачинателя новой цивилизации, по крайней мере, имеет это — общее для всех прошлое»[14]. Однако исследователя тревожит присутствие некоего призрака, фантома, неотступно следующего за американцами (не призрака разрушающего действия войны и даже не фантома былого жития в нищете). Скорее — это фантом разлагающей душу надежды и верования в мощь технологий, массовую политику и массовое общество. В связи с этим, у автора складывается ощущение, что именно американцы обладали уникальной возможностью и уникальной потребностью в создании популярной культуры[15].

Примечательно, что попытки раскрыть неповторимость американской культуры, доказать ее своеобразие, принципиальное отличие от европейской культуры приводили во многих случаях к прямо противоположным результатам. Становилось понятным, что духовное развитие и духовная жизнь представителей Нового Света лишь в малой степени отличались от развития и жизни европейцев. Отсюда легко «читалось» и прохладное отношение европейцев к социокультурным «достижениям» Американской культуры. Ситуация несколько изменилась в период после первой мировой войны, когда европейцы, которые ранее обращали внимание на популярную американскую культуру лишь как на вторичный, производный продукт культуры, стали многообещающе отмечать некоторые аспекты американской культуры, где, по их мнению, она достигла определенных степеней культурной автономии. Они восхищаются отнюдь не американскими архитектурными достижениями, позаимствованными от Старого консервативного мира, а мостами новейшей конструкции; не американскими симфоническими оркестрами, но джаз-бандами, не пьесами, написанными мастерами жанра, но мюзиклами, поставленными на Бродвее.

Возникает вопрос: функционирование каких социокультурных факторов способствовало формированию популярной американской культуры? Среди основополагающих факторов, отметим «процесс индустриализации»[16], массовый наплыв эмигрантов со всех концов света, развитие средств массовой коммуникации — газет, журналов, популярных «десятицентовых» романов, радио, кинематографа, а также стремление населения Америки к самоидентификации, самовыражению. Старейшие пласты популярной культуры были вовлечены в стремительные изменения американского общества конца XIX — начала XX века[17]. Спорт, который символизировал упорядоченный, пасторальный путь американской жизни, теперь становится невероятно агрессивным: футбол и бокс начинают конкурировать с бейсболом в популярности. Многие газеты, заинтересованные в расширении своих тиражей, начинают «пичкать» городское население дешевыми сенсационными историями, комиксами, тем самым, увеличивая зависимость потребителей в невербальном изображении «развлекающих» элементов культуры. Киноиндустрия Америки совершила грандиозный переворот в обыденном сознании при помощи освоения, использования новых технических средств. И, естественно, добилась больших результатов, став безусловным фаворитом среди прочих развлекательных элементов популярной культуры. Подобного рода преобразования были призваны демократизировать область культуры, открыть к ней доступ широким сферам населения, укрепить, синтезировать и распространить традиции различных этнических, локально развивающихся этнических культур Америки. Возможно, наиболее важным результатом преобразований стал сдвиг в американской социальной структуре, при котором значительно снизилось влияние элитарного начала на человека, и наметился рост массового сознания. Как говорит Уоррен Сасмен (Warren I. Susuman)[18], в Америке произошла революция в жизни классового общества — «культура изобилия» проникла в сферы жизни среднего класса и, как следствие, продвинулась глубоко в области социальной жизни общества в целом. Появившийся фактор свободного времени, досуга, постоянный и стабильный финансовый достаток населения в целом, непрерывное производство культурных артефактов, развитие компании общественных отношений, формирование фабрики, штампующей знаменитостей — все это требовало пересмотра прежних образчиков и ценностных моделей, таких, например, как «тяжелая работа» и «самопожертвование». Акцент на перманентное «создание желаний» стал главной отличительной чертой, поселившейся среди американцев, даже американской бедноты. Продуцирование и распространение подобной культуры, таким образом, представляло собой рекламу американского общества и репрезентацию американского способа жизни в целом[19].

Тому, что именно в американском обществе возникли формы популярной культуры, представляющие существенный научный интерес для современных исследователей, есть, по крайней мере, две исторические причины:

Первая причина — это многонациональный, мультикультурный состав американской аудитории, который провоцировал создание особого типа потребительского рынка — прототипа современного глобального рынка потребления. Индустрия развлечений, широко распространенная в Америке, позволяла различным этническим группам, создающим специфические ее разновидности, развиваться и достигать экономического успеха и социального роста. Соответственно, сила воздействия на популярную культуру различных национальных традиций в Америке была значительно больше, чем в других странах. Результат подобной интеграции проявил себя в поп-музыке, например, в качестве гибрида европейской и африканской традиций.

В то же время поиск универсального, единого для всех языка межкультурного общения осуществлялся в Америке в условиях более острой конкуренции, чем в европейских странах. Кроме того, самих этих языковых групп, представляющих этнические общности, было гораздо больше, чем в европейских странах. Соответственно, наиболее востребованными в подобных условиях относительной языковой автономии становились те формы популярной культуры, которые опирались на зрительные способы трансляции информации. Это способствовало возникновению культуры перформанса и зрелища как наиболее адекватной социальным запросам современного населения системы.

Итак, разнообразие культурных традиций и настоятельная необходимость поисков общего языка, способного преодолеть этническое разноречие и явились теми отличающими американский путь развития культуры факторами. Следует особо отметить, что процесс культурных преобразований, характерных для американского типа культуры (американизации), начался не в результате вывоза американской культуры в послевоенные годы (во время Второй мировой войны), а гораздо раньше, на рубеже веков, с возникновением новой городской культуры развлечений. Автор уже отмечал, что в самой американской культуре того периода начался интенсивный поиск культурных форм, способных преодолеть границы национальных и этнических традиций и создать универсальный язык коммуникации. В результате такого рода поисков выявилась ограниченность речевых средств коммуникации и преимущества визуальных способов общения и музыки как универсального языка. Если восприятие образа еще предполагает наличие у реципиента определенной грамотности в овладении визуальным кодом, то музыка снимает и это потенциальное ограничение. Можно предположить, что понятие популярной культуры применялось к тем культурным явлениям, которые отрицали, отменяли ограничения социального доступа — адаптировали уровень культурной компетентности (грамотности) текста или культурного явления до необходимого, удобного для понимания уровня.

На рубеже XIX–XX столетий в Америке возникает индустрия развлечений, которая предстает как контркультурное течение по отношению к культурным викторианским идеалам. Эта новая популярная культура делает ставку на перформанс и зрелище как таковые. Основные формы проявления этой культуры — водевиль, парк развлечений, танцевальный зал, реклама, спорт. Само зрелище, или перформанс становится основным культурным событием и источником смысла. Рождение новой культуры развлечений послужило водоразделом в культурной истории, так как знаменовало собой окончательный переход от культуры печатного слова к культуре зрелища. Выделяя визуальные, зрелищные элементы передаваемого образа (информации), новая культура перформанса становилась доступной для иммигрантов, приехавших в США в период между 1890 и 1920 гг. Поскольку одним из основных препятствий для безболезненного вживания эмиграции в американское общество был языковой барьер, постольку постепенно зрелище как вид искусства становилось необходимым мощным средством аккультурации, а порог недоступности культуры, естественно, заметно снизился.

 Осмысливая популярную культуру Америки с точки зрения функционирования этого типа культуры как «универсального языка общения», следует обратить внимание на тот факт, что в любом из своих проявлений популярная культура Америки была направлена на удовлетворение интересов наибольшего количества реципиентов. Становится легко обозримой связь спроса и предложения, всерьез эксплуатируемой при строительстве не только экономики страны, но и всех остальных элементов надстройки, начиная с системы образования и заканчивая системой общественного питания. Утилизированный прообраз демократического режима в Америке дает развитие наиболее выгодному закону жизнедеятельности населяющего ее общества — разумно сделанное предложение, своевременная и продуманная его пропаганда могут родить спрос, спровоцировать его даже при отсутствии сопутствующих условий. Надо отметить, что современная модель культуры Америки обладает рядом признаков, среди которых основным является соответствие ценностям демократии и либерализма. Отсюда — такие черты американской культуры, как

• доступность и демократизм;

• подчеркивание классовой гомогенности общества;

• чувственность и соответствие психофизиологическим структурам человека;

• коммерческая значимость, где культура рассматривается как механизм, рождающий спрос и регулирующий предложение.

В своих исследованиях Рей Браун неоднократно отмечает именно демократическое начало популярной культуры. Неизменно говоря об изначальной социальной природе популярной культуры, подчеркивая, что это культура «о людях и для людей», для всех и каждого, Браун отмечает, что в случае обращения к американской традиции, популярная культура выступает как «голос демократии» этого народа. Этот вид культуры в равной степени освещает все проявления демократии американского народа: от высших его достижений до явлений типа пищевой индустрии «фаст фуд» и голливудской кинопромышленности[20]. Вследствие этих факторов, культура Америки не могла не получить широкого распространения. Соответственно, этот признак является одним из наиболее точно характеризующих феномен «популярной культуры» признаков. Популярность его находится в прямой зависимости от самого факта существования — если тип культуры, отвечающий вышеназванным признакам, существует, если он обладает распространенностью и массовым признанием, он a priori популярен.

Обобщая сказанное, отметим, что популярная культура — это культура, получившая значительную степень общественной распространенности, и по большей части, именно в Америке. Америка — это страна, изначально не обладающая условиями для формирования единой культуры, что объясняется искусственной природой образования у граждан Америки «национальной идентичности», основанной на гражданстве и политических правах, но не на общностях происхождения, культуры, языка — то есть не на общности этнических корней. Подтверждение данному высказыванию мы находим в исследовании американского профессора Самюэля Хантингтона «Who are we? The Challenges to America’s National Identity» — «Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности». Он заявляет, что «одним из величайших достижений Америки стало устранение расовых и этнических основ идентичности и превращении США в мультиэтническое, мультирасовое общество, в котором людей оценивают по их заслугам, а не по цвету кожи»[21]. Однако американский исследователь отмечает, что в отличие от других народов, американцы не идентифицируют себя со страной в целом. Они могут восторгаться размерами и красотой Соединенных Штатов, но для большинства из них «страна» — понятие абстрактное. Связь с землей (родной территорией обитания) у американцев часто выражается в понятиях принадлежности и обладания, но не отождествления. Подобное отношение к земле показывает, по мнению Хантингтона, «до какой степени американцы отождествляют себя не с территорией, но с политическими идеями и институтами»[22]. Национальное самосознание народонаселения Америки росло в годы Гражданской войны. Именно Гражданская война сформировала нацию Америки[23]. Сегодня Американское общество — это уже сплетение религий, рас, культур, что свидетельствует о неоднородности ее культуры. Это общество предстает предельно динамичным, инновативным, рационально организованным, но и предельно конфликтным. Снятие этой напряженности, выстраивание культурного единого пространства — это одна из ведущих функций популярной культуры. Представители разных уровней общества получили возможность социальной, политической и экономической самореализации. Успех, которого добились женщины в популярной литературе, афро-американцы — в поп-музыке, представители сексуальных и различных меньшинств — в театре был бы невозможен при других условиях развития культуры. Общепризнанно, что редкие представители меньшинств достигают профессиональных вершин. Тем не менее, вклад всех членов общества в его развитие нельзя не учитывать. И популярная культура осуществляет эти процедуры.

Таким образом, можно сказать, что становление новой контактно-коммуникативной среды и городской культуры развлечений, интенсивный поиск культурных форм, способных преодолеть границы национальных и этнических традиций, стремление к созданию универсального языка коммуникации послужили тем социокультурным базисом, который и способствовал формированию популярной культуры Америки.

По мысли немецкого культуролога, профессора Свободного Университета в Берлине Уинфреда Флюка (Fluck W. The Americanization of Modern Culture), американская популярная культура являет собой не прискорбную противоположность культуре индивидуального саморазвития, а ее неожиданное следствие. Однако этот культурный процесс, рассматривается Флюком с определенной долей осторожности. С европейской точки зрения, — говорит автор, — нельзя не приветствовать возникновение все новых возможностей самовыражения индивида, но нельзя и не замечать опасных крайностей, которые с ними сопряжены, в частности, возрастающей самопоглощенности и социальной разрозненности индивидов.

 Французский историк Гектор де Кревекур еще в 1782 г. в одном из своих писем «Letters from an American Farmer» задался вопросом: «Что есть американец?». И сделал следующее заключение: американец — это «продукт» истории самой Америки и, в конечном счете, он есть творец и автор культуры страны, в которой живет.

Современные американские исследователи соглашаются с этой точкой зрения, в частности Рей Браун. По его мнению, «Американская мечта» выросла из настойчивого стремления самим создать культуру «для людей и о людях». Американский исследователь подчеркивает, что «популярная культура» в своем истинном предназначении есть культура Америки, выражающая подлинные стремления и потребности американского народа[24].