Дунаева Е. Социальная неопределенность как характеристика образовательного пространства молодежи

УДК 37

Аннотация: Статья посвящена рассмотрению отдельных проблем образовательного пространства молодежи, его характеристике. Автор исходит из предположения, что изучение проблем образования молодежи невозможно вне связи с образовательным пространством и особенностями его функционирования в условиях социальной неопределенности.

Ключевые слова: образовательное пространство, молодежь, социальная неопределенность.

Образовательное пространство современного российского общества оказывает непосредственное влияние на характер проявления возможных «тенденций воспроизводства». Без его учета анализ развития общества был бы неполным. Поверхностным было бы и изучение проблем образования молодежи вне связи с образовательным пространством и особенностями его функционирования в условиях социальной неопределенности. Рассмотрению отдельных проблем образовательного пространства молодежи, его характеристике посвящена данная статья.

Любая социальная система имеет свои пространственные характеристики. Сложившиеся пространственные связи выступают в виде комплексного показателя состояния этой системы. Если речь идет о такой стране как Россия, то традиционно подчеркивается наличие огромной территории, многообразных культурно-трудовых и духовных ориентаций народов, населяющих ее. Такой же традицией стал в 90-х годах прошлого столетия поиск путей консолидации целого (страны) и борьба с сепаратизмом, который представляет реальную угрозу национальной безопасности России. И хотя большинство новоявленных реформаторов, по нашему мнению, были «страшно далеки от народа», именем которого они благословляли свои начинания, их желанию что-то «организовать» можно было только позавидовать. Вопреки своим декларациям, они способствовали проявлению социальной неопределенности в российском социуме, которая начинает активно преодолеваться в последние годы посредством реализации совокупности национальных проектов. Преступая к реформации, они вряд ли знали и учитывали пророческое утверждение нашего великого соотечественника П. Сорокина: неорганизованное пространство определяет отсутствие динамизма социально-экономической жизни общества, ее устойчивости[i].

Так, с точки зрения П. Сорокина, изучение социального пространства дает возможность определить отношение различных социальных групп, социальных общностей друг к другу, фиксировать их социальный статус, обусловленный социальной стратификацией и социальной мобильностью. Социальные связи всех видов являются существенными признаками системы социальных координат; чем сложнее дифференциация, тем многочисленнее эти параметры. В качестве последних П. Сорокин выделяет социальную дистанцию, социальное перемещение, социальное отношение к другим людям.

Современные исследователи (И. А. Сурина) представляют социальное пространство в форме искривленной сферообразной поверхности, степень искривления которой зависит от значений, образующих данную поверхность векторов и степени плотности социального взаимодействия. Поскольку осями дифференциации социального пространства социума, и прежде всего социальной общности, выступают направление вектора развития статусной системы, возрастной ценз, основанный на бифуркации[ii] вектор развития общности (общества), то их пересечение образует некий «подвижный конус» внутри социального пространства[iii].

 Мы согласны с И. А. Суриной, что у каждой социальной общности конус будет иметь свой вид. Причем социальное пространство молодежи будет иметь наибольший коэффициент искривления, который определяется величиной бифуркации. Именно она, величина бифуркации, выступает показателем кривизны социального пространства. В усеченном виде сегменты этого пространства представляют «сетку», образованную совокупностью социальных взаимодействий молодежи между собой и другими социальными группами.

Экстраполируя предложенную модель социального пространства на образовательное пространство молодежи с параметрами развития ее статусной системы, возраста обучающихся и направления развития, мы приходим к выводу, что образовательное пространство имеет коэффициент искривления, обусловленный статусными, возрастными и социализационными параметрами. Образовательное пространство, будучи частью социального пространства общества, несет на себе отпечаток позитивных и негативных его переустройств.

Наличие образовательного пространства рассматривается современной наукой и практикой в качестве ведущего условия, позволяющего обеспечить образовательную деятельность. Одной из особенностей функционирования образовательного пространства является преодоление дискретности[iv] образовательного процесса, создание пространства самоопределения, идентичности и социокультурной деятельности.

Понятие «образовательного пространства», как считает Н. Н. Никитина, отражает нелинейный, спонтанный характер образовательных процессов, роль образовательной среды в становлении личности[v]. Среди основных свойств пространства образования она выделяет:

• определенную формальную структуру в виде сети образовательных учреждений (школы, профессиональные учебные заведения, курсы повышения квалификации);

• временну́ю непрерывность, проявляющуюся в наличии традиций, перспектив, программ и пространственной протяженности (образовательное пространство района, города, региона и т. д.);

• социально-психологические свойства, выражающиеся в постоянных деловых и межличностных контактах, сложившейся системе отношений, ценностей, норм, определяющих стиль жизни в границах образовательного пространства;

• культурные характеристики – в виде создания особого пространства «культуры образования», развития идей, объединяющих сообщество;

• доступность – наличие многообразных альтернативных способов удовлетворения образовательных потребностей общества вообще и молодежи, в частности;

• открытость – включение образовательного пространства в другие социальные пространства;

• единство, созданное функциональными связями, отношениями между образующими его институтами и согласованностью действий, общностью целей, ценностей;

• инновационный потенциал – обеспечение творческого роста и динамического характера развития.

Образование, будучи своеобразным элементом общества, представляет собой социальную систему меньшего порядка. Находясь в постоянном взаимодействии с другими сегментами социальности, оно имеет собственное пространство, производное от первого (общества). Посредством процесса интеграции совокупность социальных пространств обеспечивает функционирование и развитие общества в целом. Им присущи динамизм, многомерность, целостность. Они включают в себя политические, экономические, культурные, региональные особенности.

Специфика образовательного пространства заключена в особой его способности и функциях. Формируя типы поведения, особую общность сопричастных (к данной сфере), оно, вместе с тем, предполагает обращение к общим ценностям, не конкурирующим с другими элементами, но включающими их по основанию дополнительности.

К этому следует добавить, что показатели дифференциации образования в своей совокупности характеризуют тип образовательного пространства, которое мы получаем путем выделения различных осей (вертикальных и горизонтальных), и возможности перехода от одного уровня к другому, наличие определенных форм обучения и региональных особенностей их проявления.

В рамках образовательного пространства институт образования взаимодействует с другими социальными институтами. На оси пересечения интересов общества и системы образования создаются условия для функционирования последней. Способность системы образования к сохранению и воспроизводству реализуется посредством выполнения определенных функций – обучения, воспитания, профессиональной подготовки, социального контроля, мобильности, селективности и др. Общество предъявляет «заказ» (кого учить, сколько учить, чему учить, зачем учить), система образования – обеспечивает организацию учебного процесса (где учить, как учить, кому учить) и на основе единых целей-программ формирует культуру учащихся и осуществляет подготовку к определенным видам общественной практики. Государству в этом тандеме отводится роль «гаранта», который призван обеспечить:

• сохранение единого образовательного пространства;

• соблюдение интересов всех участников образовательного процесса;

• контроль над образовательным процессом, соответствием его потребностям общества).

Общеизвестно, что ядром образовательного пространства выступают образовательные ценности, которые включают как ценности участников образовательного процесса, так и ценности-нормы, обусловленные уровнем развития общества. Под воздействием образовательных ценностей осуществляется деятельность системы образования, формируются нормы поведения.

Образовательное пространство молодежи, встроенное в мир социальной реальности, имеет свои параметры, структуры, целевое и функциональное назначение. Это «территория», в границах которой взаимодействуют источники и факторы ее социального развития, действуют противоречия, проявляются закономерности, реализуются принципы, взаимодействуют сами субъекты образовательного процесса. Их взаимодействие отражает направленность и особенность развития молодого поколения, характер которого в условиях социальной неопределенности может иметь различную силу проявления. Она увеличивается в случае утраты «духовного стержня», социальных норм и способов контроля, и постепенно сходит на нет, когда обеспечивается воспроизводство социального потенциала человека, а значит и общества в целом. Она различна в центре и на периферии образовательного пространства.

Так, Т. Парсонс подчеркивал, «возмутить систему могут только дезорганизующие силы, преодолевшие стабилизирующие (интеграция) и уравновешивающие (адаптация) силы»[vi]. Именно благодаря высокому уровню социальной интеграции и адаптации социальных субъектов в системе образования обеспечивается равномерное движение, а под действием внешних сил – ускорение.

В условиях начавшейся трансформации[vii] российского общества (1990-1994 гг.) структурные изменения породили в нем аритмию. Еще в 1991 году, изучая социальные конфликты и причины роста социальной напряженности, мы отмечали (Выборнова В. В., Дунаева Е. А.), что в обществе накопилась опасная масса реальных нерешенных противоречий, которые стали оказывать сильное давление на все стороны его бытия. Отклонение от эффективного пути развития стало катастрофическим, несовершенная структура социальных связей превратилась в одну из веских причин перманентного кризиса, разлома разнообразных форм организации общественной жизни и производственной деятельности. Государственные структуры не смогли использовать механизм согласования интересов и обеспечения приоритета личности. В результате мы стали свидетелями крушения прежних механизмов взаимодействия. Ведущей причиной напряженности называлась дезинтеграция «старых» общественных структур. Асинхронность смены старого новым вызывала аритмию в отношениях между людьми. Эти процессы сопровождались необратимыми личностными и психологическими сдвигами, которые охватывали, прежде всего, систему потребностей и интересов, представлявших динамические компоненты социальных изменений. В сознании людей в такие переходные периоды уживались самые противоречивые и контрастные ценности. В обстановке неопределенных ориентаций, социальных противоречий наиболее устойчивыми оказались национальные связи и традиционные ценности. Статус и перспективы функционирования многих социальных институтов становились в значительной мере неопределенными[viii]. Позднее ученые окрестили этот «хаос[ix] неопределенности» социокультурным кризисом (Н. И. Лапин и др.).

Переход в новое состояние предполагал выбор вариантов действий и поведения различных социальных слоев общества: либо самим обустраивать свою жизнь по собственному усмотрению, либо по-прежнему полагаться на органы власти и безличные институты, надеясь, что они будут решать твои жизненные проблемы. Этот выбор предстояло сделать не только молодежи, но и институту образования, которому предстояло выработать механизм самосохранения, установить соотношение между традиционным и инновационным, стабильным и изменчивым характером развития. Однако в силу присущей образованию инерции[x], его развитие сдерживалось. Поэтому, как справедливо замечает Н. В. Смирнова, «пространство неупорядоченности, неопределенности стало условием трансформации культурных смыслов на уровне освоения культуры индивидом»[xi].

Неразвитость социальной дифференциации и интеграции также как и «недостаточность» адаптационных ресурсов социальных субъектов (в нашем случае молодежи), нарушают устойчивость социальной системы, смещая ее в сторону хаоса, т. е. неопределенности, охватывает социум и его элементы.

В социологической энциклопедии мы находим такое описание категории социальной неопределенности – это «нестабильное состояние, в котором находится общество или социальная группа в условиях кризисов, социальных реформ, характеризующихся деформацией всех привычных структур и морально-нравственных устоев»[xii]. Состояние нестабильности сопровождается ощущением утраты человеком социальной реальности, социального статуса, социальной роли в размытых социальных структурах. Смакотина Н. Л. отмечает, что влияние фактора неопределенности проявляется в ситуациях:

• выбора и формирования ценностных позиций, ценностных установок восприятия, мотивации;

• возникновения ценностно-ориентированных структур «жизненного мира» человека и общества;

• формирования темпорально-ценностных структур идентичности сознания личности и общественного сознания и разрушения идентичности во время конфликтов, стрессов и т. д.

На смену принципу детерминизма и определенности, утвердившемуся благодаря позитивизму, приходит принцип неопределенности[xiii], бифуркации как одного из факторов развития. Поиск «равновесия» вынуждает исследователей искать компромисс в описании общества. Неопределенность, как отмечал академик Н. Н. Моисеев, продуцируется особыми бифуркационными механизмами. При этом роль бифуркационных механизмов и неопределенности как продукта их функционирования заключается в обеспечении тенденции к переменам в развивающейся системе в периоды резких изменений и кризисов[xiv].

Учитывая основополагающий принцип, в соответствии с которым важнейшим условием самоорганизации неравновесных общественных систем, находящихся в режиме бифуркации, является динамическое состояние), на выбор возможных вариантов развития накладывает отпечаток характер внутреннего напряжения системы. Если напряжение, испытываемое системой, выше допустимого предела, она переключается с одного набора аттракторов[xv], на другие, при которых она начинает вести себя иначе, т. е. входит в новый динамичный режим[xvi]. Это характеризует как социум, так и входящие в него элементы.

На принципиальное значение данного положения впервые обратила внимание Ю. А. Зубок, изучавшая проблемы риска в социологии молодежи[xvii]. Она отмечает, что состояние системы, находящейся перед выбором в точке бифуркации может обостряться вследствие отсутствия четких представлений о будущем, т. е. неопределенностью. Это состояние не исчезает в момент прояснения ситуации и потенциальных вариантов выбора, предоставляющих возможность «снять» неопределенность. Система останется в состоянии бифуркации, если возможные пути выхода будут известны, но выйдет из него в случае завершения отбора предпочтительного сценария развития.

Переход системы образования от одного состояния к другому осуществляется путем выбора из множества возможных схем наиболее эффективной в данной кризисной ситуации. Тем самым мы становимся свидетелями превращения неопределенности в определенность, или метаморфозы множества предоставляющихся возможностей в действительность.

Если в процессе развития определенность характеризуется наличием жесткой, однозначной связи, то неопределенность, напротив, многозначной. Если состояние определенности выражается однозначностью переходов возможности в действительность, то в состоянии неопределенности необходимость представляется как возможность и случайность. В объективно существующих случайных явлениях неопределенность проявляется со всей полнотой.

С точки зрения воздействия внешней среды, все элементы образовательного пространства существуют в условиях неопределенности. «Социальная обстановка» и «социальная ситуация» выступают в качестве условий, которые можно выразить через категории причины и следствия, обусловливающих характер процессов в системе образования. Мы привыкли к тому, что любой из объектов данной системы соотносится с другими объектами, которые составляют в своей совокупности «внешнее окружение» (физическое, технологическое, культурное, социальное). Она должна адаптироваться к нему и существовать с ним. Социальная структура системы образования воспринимает свои важнейшие компоненты из внешнего окружения.

Английский исследователь Р. Тертон (R. Turton) выделил основные факторы внешней среды, влияющие на деятельность организации[xviii]:

• государство и политическая система;

• рынок (конкуренты и рынок труда);

• экономика;

• социальные и культурные факторы;

• технологии.

Неопределенность развития российского социума с неизбежностью детерминирует систему образования, оказывая решающее воздействие на процесс ее адаптации к внешней среде, на возможность осуществления поставленных целей. Информация, поступающая из внешней среды, способна снять долю неопределенности. Следует подчеркнуть, что точной и абсолютно полной информации не будет никогда. Это объясняется, прежде всего, действием субъективных факторов. Непредсказуемость их способна усилить неопределенность и спровоцировать многочисленные риски.

Мы придерживаемся позиции исследователей (В. И. Полищук и др.), подчеркивающих непродуктивность построения обособленного единого образовательного пространства в конкретном регионе; «однородность информационного пространства и образование само по себе исключают региональное неравенство[xix]. Это позволяет нам рассматривать единое образовательное пространство страны как пространство, функционирующее на основе единых правил, единых концептуально-методологических принципов и телекоммуникационных протоколов.

В целях преодоления неопределенности, российская система образования должна выступать в качестве единого образовательного пространства для всего населения, а его функционирование поддерживаться путем обеспечения единых условий для получения образования всем контингентом молодежи, единого содержания и высокого уровня преподавания для всех социальных групп независимо от места жительства, социального статуса, пола и национальной принадлежности. При этом, как справедливо подчеркивает Е. Н. Михайлова, это не означает единообразия в содержании образования[xx].

Одним из индикаторов социальной неопределенности как характеристики образовательного пространства является расплывчатость государственных и общественных приоритетов, разбалансированности социокультурных и образовательных пространств. Идущие сегодня реформы в сфере образования порождают сложные проблемы. Традиционно образование рассматривается как система учреждений, институтов, норм, притом, что это еще и определенный способ трансляции знаний и организации опыта людей. Поэтому в условиях реформирования общества усилия направляются не только на изменение системы образования, но и социальной практики, ценностей общества.

Подчеркнем, что внутренняя неопределенность системы образования обусловлена переплетением отношений между ее структурными единицами, а характер и масштабы неопределенности зависят от личностных и социальных характеристик, как отдельных личностей, так и социальных групп. Это могут быть параметры квалификации, ответственности или требовательности, определяющих уровень принимаемого управленческого решения, выбор способов и средств, от которых, в конечном счете, будет зависеть результат. Этот результат может быть совсем не просчитанным. Как отмечает Ю. А. Зубок, «деятельностный риск способен не только снимать, но и порождать неопределенность»[xxi], принимая характер цепной реакции, способен спровоцировать ее в образовательном пространстве в целом.

Таким образом, изучение социальной неопределенности как характеристики образовательного пространства молодежи предполагает анализ новых структур, норм и отношений, возникающих в период трансформаций и кризисов, и измерение дезорганизующих и уравновешивающих сил. Интегративные процессы (создание различных образовательных комплексов) предполагают в качестве одного из элементов разработку технологии организации образовательного пространства, учитывающей особенности развития региона и использующей внутренние ресурсы системы образования прошлых лет.

Реальное влияние прошлого опыта на сферу современного образования оказывается более жизнеспособным. Организация и схемы функционирования системы образования практически не претерпели существенных изменений. Кроме того, новое законодательство в сфере образования и проводимые реформы непоследовательны и не гарантируют соблюдения прав и свобод молодежи. Мы исходим из того, что если за основу берется принцип неопределенности (как новый методологический подход), то в системе образования в качестве приоритета необходимо рассматривать обеспечение прав и свобод, законных интересов личности перед государственными интересами. Это сужает сферу «государственного усмотрения», подрывает монополию государства на определение параметров развития системы образования, позволяет контролировать вмешательство государства в сферу прав и законных интересов личности. Пока же образование рассматривается как инструмент в руках бюрократии, определяющей, что и как, в каком объеме и в какие сроки будет реализовано. Об ответственности за конечный результат чиновники при этом предпочитают не говорить.

Социальная неопределенность превращается в проблему, которая требует своего разрешения, поскольку она:

• выступает как сущностная характеристика переходного общества, являясь показателем дисбаланса, отсутствием потребности системы к воспроизводству;

• нарушает процесс воспроизводства общественной жизни, представляя тем самым угрозу целостности общества, следовательно его национальной безопасности;

• затрагивает культурные ценности молодежи. В условиях социальной неопределенности механизм воспроизводства культурных ценностей не обеспечивает реализации «ожидания желаемого». Новые виды деятельности не соотносятся с имеющейся системой ценностей, а динамика провозглашаемых опережает возможности по их адаптации. Навязываемая система ценностей не соответствует желанием человека следовать ей;

• не определена для отдельных социальных групп. Сравнивая возможности реализации образовательных (профессиональных) интересов у молодежи и представителей старших возрастных групп, мы предполагали, что у первых силы дезорганизации выражены сильнее;

• способна противостоять социальной среде. Представляя собой определенное рассогласование интересов различных социальных групп, социальная неопределенность проявляется в противоречивости взаимодействия социальных субъектов.

Подводя итог, можно сказать, что социальная неопределенность образовательного пространства, будучи количественной (включает внешние условия, элементы социальной среды, социально-экономическое положение, оказывающих влияние на существование и развитие) и качественной (физическое и духовное состояние, уровень образования и культуры) его характеристикой, отражает нарушения, которые возникают в результате смены системы ценностей и форм жизнедеятельности. Критериями оценки образовательного пространства служат нормы, т. е. допустимые показатели параметров внешних и внутренних условий. Единый государственный уровень призван обеспечивать федеральный компонент, доля которого не может составлять менее 50%. Управленческое воздействие направляется на внешние и внутренние условия. Образовательное пространство необходимо корректировать, повышая уровень жизни населения, сокращая поляризацию общества, формируя институты гражданского общества и правового государства.

На основе вышеизложенного, можно сделать следующие выводы:

1) учитывая, что сегодня система отечественного образования эволюционирует в направлении создания различного рода комплексов, центров, автономных учреждений и т. д. в рамках регионального образовательного пространства, можно предположить что данные комплексы будут способствовать как реализации идеи непрерывного профессионального образования, так и обеспечению интеграции молодежи в общество;

2) региональному образовательному пространству присущи учет специфических культурных традиций, производственно-экономической и социальной сфер жизнедеятельности региона, опора на сложившиеся традиции в сфере образования;

3) выделение в качестве «интеллектуального ядра региональной системы» базового учреждения, обладающего наибольшим научно-педагогическим потенциалом, чревато, на наш взгляд, проявлением крайностей и может свести на нет все демократические начинания системы образования, снизить социальную мобильность научно-педагогических кадров, «монополизировать» истину; утратой чувства гражданского единения;

4) в попытке увеличить региональную составляющую содержания образования специалисты увидели вполне реальную угрозу – развал страны через систему образования;

5) воспроизводство неопределенности в границах образовательного пространства чревато эскалацией напряженности. В отсутствии каких-либо попыток стабилизировать ситуацию она приобретает черты системного явления, включающего в орбиту своих разрушений уже не только молодежь, но и общество.

Общество находится в точке бифуркации, хаотической области. Вопросы, которые решаются сегодня, и пути, которые выбираются, рассматриваются нами в качестве предпосылки преодоления социальной неопределенности. Мысль Э. Дюркгейма относительно способа преодоления аномии в обществе и теперь вполне может служить в качестве рекомендации к действию: «Найти средства заставить гармонически сотрудничать органы, которые еще сталкиваются в беспорядочных движениях, внести в их отношения больше справедливости, все более ослабляя источник зла – внешнее неравенство»[xxii]. В качестве такого средства им определялась нравственность. Добавим от себя, – совокупность интеграционных ценностей, способных обеспечить согласие в обществе через утверждение совместимых позиций.

Дунаева Е. А. – кандидат социологических наук, доцент кафедры гуманитарных дисциплин Тобольского индустриального института Тюменского государственного нефтегазового университета.